26 трлн рублей, которые не знают, как потратить. В чем проблема реализации нацпроектов?

Фактически как раз ровно та сумма, которую должны потратить на нацпроекты в этом году, примерно около 100 миллиардов.

100 миллиардов долларов ― это очень много, это большой отток капитала с учетом того, сколько уже было выведено из страны. Кажется, сколько ж можно? Все течет и течет. Действительно, цены на нефть, ведь 73, 72, вот так сейчас, семьдесят с небольшим, а вспомним, в начале 2016 года это было 30. Цены на нефть значительно выросли.

Естественно, от этого выгоду экономическую получают не только нефтяники, вся экономика. Эти нефтяные деньги, как круги по воде, камень брошен, получают от этого все. А с учетом перспектив ― ведь как бизнес оценивает, где лучше деньги, где им спокойнее, уютнее? Лучше там, что называется. Вывод капитала.

Нет, это понятно. Я имею в виду в том смысле, что последние годы мы видели, в общем, относительно позитивную динамику в этом смысле, что он снижался, в общем, цифры были не очень большие и так далее. Сейчас кажется, что это выглядит как некоторый разворот всей этой ситуации, рост, и довольно значительный.

Разворот произошел уже в прошлом году. Уже в прошлом году было больше по сравнению с позапрошлым.

В 2017-м.

Да. Естественный вопрос: если так все хорошо, то почему деньги в ускоренном режиме начинают бежать из страны? И еще: ориентир вы правильно сказали, около 100 миллиардов долларов может получиться. Но ведь это сопоставимо с кризисными годами.

Да-да, собственно, я так вспоминаю, в 2008-м, по-моему, 140 миллиардов было, около того, 130–140, да.

2008-й, по-моему. То есть полторы сотни миллиардов долларов ― это были пиковые значения. 100–150 ― это уже время кризиса, чтобы на таких уровнях выводились деньги, а сейчас мы выходим на такой уровень. Это лишний раз свидетельствует, что инвесторы, просто бизнес оценивает не очень хорошо, тревожно состояние российской экономики. Судя по результатам первого квартала, это действительно так.

Печально это слышать, но вот как раз о чем мы начали уже говорить, о национальных проектах. Там пока тоже дело не очень идет, прямо скажем. Недавно и Владимир Путин на заседании правительства по поводу национальных проектов говорил о том, что все очень медленно происходит. В общем, действительно, фактически уже год от роду этим проектам, год, как подписаны указы. Пока, в общем, каких-то серьезных видимых шагов мы в эту сторону не видели.

И вот теперь уже, собственно, Счетная палата с цифрами в руках об этом говорит, что по состоянию на сегодня, то есть это уже конец пятого месяца, грубо говоря, почти полгода, из бюджета потратили всего около 13% денег, которые запланированы на, собственно, национальные проекты в этом году. Самое высокое исполнение ― проект здравоохранения, нулевое, просто ноль ― это производительность труда, про это мы сейчас тоже подробнее поговорим.

Но тем не менее вообще в целом в чем проблема-то, как вам кажется, с национальными проектами? Да, деньги выделены, указы есть, желание есть, планы есть, но как-то… Все боятся или на самом деле не очень понимают, что делать?

Но там же надо, чтобы процедуры определенные были, тендерные процедуры проведены. Во-первых, подготовить тендеры ― на это тоже надо время. Могут тендеры и не состояться. Действительно, у нас еще месяц назад сетовали на то, что контракты практически не заключаются региональными органами власти.

Поэтому мало просто выделить деньги, надо, чтобы была еще ясность, а что делать-то надо. Вот с этим у нас проблема. Мы думаем почему-то, не мы, а власть предержащие, что если триллионы, то все это гарантирует. Нет! Первое и самое главное ― это содержательная часть. Вы знаете, что надо делать, чтобы добиться тех целей, которые вы провозгласили? А у нас получается, что это вторично, деньги, а потом начинаем думать, что же будем делать.

Оказывается, это сложно. Во-первых, определить, что надо сделать, это же программно-целевой подход, это не просто так. Все эти кубики должны сложиться, чтобы реализовать ту самую благую цель, которая на вершине пирамиды. Это наука. Мы просто так дилетантски подходили и подходим к этому, и в результате получается, что мы не можем реализовывать такие вещи.

Это означает, что эти деньги, так сказать, об их выделении принимали решение, не имея представления о том, как их тратить?

Да.

Тогда откуда эта цифра?

Кстати, у меня вопрос: откуда эти деньги, если вы с тем, что надо делать, определяетесь после того? Вот откуда 25,7, откуда вы знаете, сколько денег потратить?

Да, в этом и вопрос, собственно.

У меня этот вопрос с самого начала возник. Логично, да, что вы строите этот весь план мероприятий, увязанный по срокам и так далее, потом осмечиваете его и получаете, сколько вам нужно денег. А у нас сначала цифра везде стала гулять, 25,7, а потом стали думать, а что же делать. Поэтому и получаем такую реализацию неудовлетворительную.

Но проблема не только в этом. Проблема в том, что эта ставка на госинвестиции ведь не очень оправдана. Почему-то решили, и я уже об этом говорил, что думаю, что к концу года это вытянет, эти 0,5% ― покажется, что да, были неприятности в начале года. У нас структура инвестиций уже давно другая. Госинвестиции в нашей экономике, наверно, к счастью, не решают все проблемы. Если структурировать инвестиции в основной капитал по формам собственности, то государственные инвестиции составляют по итогам 2018 года где-то 14%.

Всего 14%.

60% ― это уже частные. Поэтому даже если вы на госинвестиции сделаете ставку, погоду делают уже частники, вот что надо учитывать. А у нас все надежды сейчас на нацпроекты, на госинвестиции. Они могут чуть-чуть подправить положение, но погоду определяют уже частники.

Да, но тем не менее, все-таки то, о чем вы говорите, это некая доля. Если мы говорим в абсолютных цифрах, то, действительно, суммы предполагаются очень большие.

А нам важна именно доля, потому что, имея представление о доле, мы можем правильно понимать, насколько эта доля может влиять в целом на состояние экономики. Если это одна седьмая всего, только в седьмой части она и повлияет. Я так огрубляю на перспективы экономического роста. Поэтому здесь важнее даже доля.