Ксавье, в четверг утром я как всегда ушел на работу, а ты еще спал. В течение дня мы обсуждали наши планы на каникулы в одной далекой стране, а ты говорил, как тебе не терпится туда поехать, что ты никогда не был так далеко. Мы обсуждали детали получения визы и где мы будем жить. Ты был так рад. Ведь билеты мы купили еще во вторник.
Ты заступил на дежурство в 14 часов в своей форме, которую ты так берег, потому что для тебя важно было выглядеть безупречно. Вместе с товарищами вы должны были отправиться в комиссариат 8 округа. Как это часто бывало, вы должны были обеспечивать порядок на Елисейских полях. Я знаю, что тебе нравилось, когда тебя туда отправляют, потому что это — Елисейские поля, образ Франции. А еще потому, что там вы охраняли культурную жизнь страны.
В это время и в этом месте случилось худшее. Для тебя и для твоих товарищей. Случилось то, чего все мы боимся, и все надеемся, что такого не случится никогда.
Я вернулся вечером домой. Без тебя. С огромной и глубокой болью, которая, возможно, однажды ослабнет. Я не знаю. Эта боль как никогда приблизила меня к твоим товарищам, которые страдают в тишине. Я тоже страдаю в тишине. И что касается меня, я страдаю без ненависти.
Как только появились первые сообщения о происходящем на Елисейских полях и о погибшем полицейском, мой внутренний голос сказал мне, что это ты. И этот голос напомнил мне эту благородную и исцеляющую формулу: «Вы не получите моей ненависти».
Во мне нет ненависти, Ксавье, потому что ненависть непохожа на тебя.
Я хочу сказать тебе, что ты навсегда останешься в моем сердце. Я люблю тебя. Давайте сохранять достоинство, давайте сохранять мир и жить в мире.
Фото на превью: Reuters