«Пацаны сходят с дистанции гораздо раньше». Саша Спилберг о том, как начать на ютубе в 9 лет, набрать миллиарды просмотров и построить карьеру в США

Мы обсуждали с коллегами, что из самых ранних звезд YouTube российского фактически остались только вы. Было много мальчиков, а остались только вы – главная девочка. Где тот Ивангай, да? Как вы себе сама объясняете как бы успех своего долголетия?

Я с девяти лет на YouTube, видела самых первых блогеров, самые первые ролики. И сейчас, поскольку это действительно дело моей жизни, у меня получается применить этот опыт еще много-много лет после того, как остальные уже немножко выгорели.

А что это такой за опыт? Вот вы говорите, видела самых первых блогеров, это все равно, что вы застали динозавров.

Это так и есть, да. Так и есть.

Динозавров в индустрии. Как все изменилось, вот как все эволюционировало?

Самое интересное, что тренды в YouTube не повторяются вообще. Если была бы энциклопедия YouTube-трендов, ни один из них не похож на предыдущий, вот я помню все, уже сколько, 12-13 лет.  И самое интересное, что почему-то мужчины, да, или пацаны, они чаще всего сходят с дистанции гораздо раньше, нежели девушки

Как и в жизни.

Ну, возможно.  Молодые люди, с которыми мы начинали на YouTube, они как-то уже перешли либо в другую индустрию, либо просто забросили. Я думаю, потому, что не выдержали хейта, возможно, где-то спада интереса к своей персоне, а девушки продолжают, вперед-вперед.

А вот вы говорите, тренды не повторяются, вот если говорить об эволюции трендов, как действительно они менялись? Как менялся вот этот вектор интереса, что было интересно в вас раньше, а что интересно в вас сегодня, потому что все равно вы свой главный герой.

Я считаю, что в моем случае и в случае многих других блогеров интересно наблюдать за взрослением персоны. Я была первой блогершей в России, которая в принципе выпустила сингл, именно девушкой, и он сразу же возглавил чарты. Это было пять лет назад. Песню я написала сама, клип смонтировала, режиссировала сама. Музыкальный путь всегда шел у меня нога в ногу, по-русски, правильно?

Да-да.

Я могу иногда тяжело думать, переводить с английского. Я занималась музыкой параллельно с блогингом всегда.

Читала такую вашу цитату в интернете, «я с тринадцати лет прозрачная», имея в виду, видимо, что все, что с вами происходит, как бы на просвет все, под камеры. Правильно?

Имеется в виду, да, что с очень юного возраста следили за каждым аспектом моей жизни. Сложно было соврать, да, хотя я не замечена в этом, сложно было, там, не знаю, сделать какой-то скандал, все было видно сразу, всю мою жизнь, любой ее аспект.

Как вы конвертируете жизнь в контент? Что достойно быть контентом, как вы принимаете эти решения? А что все-таки не остается прозрачным, невозможно же все экранизировать. Неужели аудитории интересно про вас все?

Я думаю, да, потому что люди подглядывают за чужой жизнью.

Почему вы вообще так интересны людям? Объясните мне. У вас миллионная аудитория, что за приключения с вами происходят, почему этой миллионной аудитории интересны эти подробности, как вы думаете?

Вы знаете, мне кажется, это получился такой снежный ком. Когда я начала развиваться в своей карьере, были интересные предложения от рекламодателей, проекты, выступления, и дальше оно как бы идет-идет-идет, и ты развиваешься как личность, становишься более интересным. Допустим, в моей жизни было много событий: знакомство с Джоан Роулинг, обучение у продюсера Арианы Гранде и Бруно Марса. Я все это показываю, иду дальше, стараюсь… Я забыла слово… Бороться. Бороться со своими страхами. И мне кажется, всегда, когда ты делаешь то, чего боишься больше всего, получается интересный исход, и соответственно, интересный контент.

А как вы ищете эти события? То есть вы относитесь к своей жизни как сценарист, потому что вам просто мало ее прожить, вам нужно, чтобы она еще и выглядела классно и была увлекательной.

Вы поверите мне, извините, что перебиваю, если я скажу, что я не ищу эти события, что они сами происходят?

Вот Джоан Роулинг, она же как-то появилась?

Да, поскольку я снимала много видеороликов, где говорила, что я огромная фанатка Поттерианы, и меня пригласили в Нью-Йорк на Meet & Greet, где была возможность лично с ней познакомиться. И я плакала. Я для себя отметила, мне кажется, в этом выражается очень сильный страх смерти, потому что я документирую абсолютно всю свою жизнь: в фотоальбомах, скрапбуках, видеоблоги как раз, почему я до сих пор этим занимаюсь. Меня очень вдохновляет мысль о том, что через пять-десять лет я смогу сесть со своими детьми и сказать: «Вот ваша мама была там-то, познакомилась…»

Можете посмотреть все, да?

Конечно, да.

Но вы не можете полежать дома под пледом в депрессии, не знаю, больше определенного срока, потому что вам нужно «пилить контент».

Мне кажется, это минус профессии.

Но сейчас, когда вы должны закрывать много площадок, у вас есть YouTube, у вас есть Instagram, и у вас есть TikTok, как вас хватает для того, чтобы заполнять оригинальным контентом? Еще у вас есть англоязычный YouTube. Как вас хватает, чтобы заполнять контентом, собою заполнять такое количество медиа?

Интуитивно. Интуитивно у меня нет четкого расписания и рутины, поэтому каждый день я просыпаюсь с утра и ориентируюсь на то, что мне хочется сделать: контент для TikTok, контент для Instagram, для YouTube. И особенно сейчас, когда мне уже 22 года, мне хочется делиться интересными событиями, интересным опытом, поэтому обязательно нужно садиться и понимать, чем я хочу поделиться, о чем я хочу поговорить, как это может быть полезно другим людям.

Но как это происходит? Вот вы сели за стол, налили себе чашечку кофе и сказали: «Чем я хочу поделиться? Сниму-ка я челлендж в TikTok». Как это происходит, чем вы себя инспирируете?

Скорее не челлендж в TikTok. Знаете, я стараюсь сейчас поднимать темы, которые раньше стеснялась или боялась поднимать, их как раз очень много, поэтому…

Например?

Например, о своем образовании, о бывших молодых людях, о каких-то травматичных ситуациях карьерных предыдущих. Очень увлекаюсь психологией, поэтому рассматриваю всегда эти ситуации так, что могут ли они рассказать обо мне больше и быть полезными именно в плане опыта другим людям. Я часто это повторяю.

А что у вас с образованием, Саша? Я вот нигде не нашла подробных источников, что вы заканчивали, где вы учитесь.

Да, с образованием у меня все отлично. Я закончила Британскую международную школу, училась на Кипре, в Швейцарии, также в России. У меня была одна из самых клевых школ, я искренне в это верю, потому что в 13 лет…

Вы учились на английском, да?

Да, я училась полностью на английском языке, поэтому иногда бывают казусы, что я могу зависнуть с каким-нибудь русским словом и неправильно формировать предложения. Мой директор был самым лучшим директором, потому что в тринадцать лет я уже начала заниматься блогингом, и когда у меня появился первый большой контракт с компанией Proctеr & Gamble, он разрешал мне пропускать уроки, что я, собственно, и делала.

Как его звали?

Мистер Трейнор.

Мистер Трейнор, спасибо.

Кажется, Пол. Пол Трейнор, да.

В какой момент ваши родители из ваших родителей превратились в папу Спилберг и маму Спилберг?

Вы знаете, мне кажется, мы всегда были командой по жизни, мне очень повезло, но когда дело стало бизнесом, мы стали прямо такой настоящей.

Но в какой момент дело стало бизнесом? То есть, в какой момент? Вот вы говорите, вы блогер с девяти лет, да?

Да-да.

В девять лет вы что, тоже в YouTube уже снимали ролики?

В девять лет я снимала для YouTube, родители были не особо в курсе, тоже там были разные свои дела, коллаборации.

А что вы снимали?

Вы знаете, очень интересно, когда мне было девять лет, на YouTube был тренд, можно было снимать клипы, домашние клипы на песни известных исполнителей, когда еще не было системы копирайта, и я именно это и делала, откуда, собственно, сложился опыт для съемки своих будущих клипов, и так же вырос TikTok. Поскольку, если вы помните…

Абсолютно. Это же и есть суть TikTok в принципе.

Да, очень интересно, что они взяли и монетизировали этот тренд, потому что была площадка Vine, шестисекундные видео, которая через четыре года умерла быстро, и TikTok взял принцип Vine, только люди могут снимать на музыку других артистов свои коротенькие клипы. Это очень хорошо сработало, так же, как тогда на YouTube.

И то же самое вы делали тогда на YouTube, да?

Да-да.

И в какой момент вот это как бы такое детское развлечение превратилось в бизнес? Когда папа стал папа Спилберг, например, и сделал вас уже частью своего личного, семейного благополучия?

Это было, когда мы поняли, что у рынка большой потенциал. И поскольку я видела, какой уже был бум в Америке и в Англии с видеоблогингом, я говорю на английском, мне повезло, поэтому я впитывала весь этот опыт. Я понимала, что я могу воссоздать то же самое здесь, и учитывая, что так люблю это дело, я могу быть в этом очень успешной.

То есть вы перевели на самом деле англоязычный американский формат в русский YouTube, да?

Все верно. Все верно, я была одной из первых. И в этот момент подключился мой отец и подключилась моя замечательная мама, она сейчас сидит у нас тоже за кадром, она помогает мне абсолютно во всем, и морально…

Я видела маму в Instagram.

Да?

Да, мама красотка. И вдруг вы поняли, что у этого есть бизнес-потенциал.

Да-да.

Вы сами поняли или папа понял?

Сначала понял папа, и дальше папа уже приучил меня к тому, как работает бизнес, как работает индустрия, к рабочей этике и так далее.

А что он вам сказал? Он посадил вас опять же за стол, где вы сейчас пьете кофе со своим молодым человеком, посадил папа и сказал: «Дочка, а теперь мы будем на тебе зарабатывать деньги». Как это произошло?

Есть такое расхожее мнение, часто даже в интервью мне прямо «в лоб» говорили, что Саша, вы молчите, вы проект своего отца. Я считаю это крайне оскорбительным, поскольку за творческую часть отвечала всегда я, и на первых этапах Александр, мой папа, он помогал с юридическими вопросами, с контрактами…

Когда появились бизнес-проекты, да?

Конечно. Меня бы просто съели. Рекламодатели как ти-рекс меня бы сожрали. Благодаря моему отцу….

А почему они могли вас сожрать? В каком месте опасность?

Потому что любому артисту, видеоблогеру нужен хороший менеджмент для того, чтобы гонорары приходили вовремя, для того, чтобы контракты были подписаны правильно, потому что клиент может, не знаю, запросить права на десять лет, а естественно, ты в четырнадцать лет не понимаешь…

По наивности можешь их отдать, понятно.

Конечно. Конечно, могут воспользоваться наивностью.

А у вас, интересно, у вас не возникало в связи с этим проблем в семье? Это же всегда очень трудно, когда и папа, и мама занимаются тобой, а ты уже взрослый, а папа и мама по-прежнему занимаются тобой.

Вы знаете, у нас было много сложностей, и скандалов, чего только не было. Но мы работаем вместе уже сколько, я даже не помню, если посчитать…

Вам 22 года, значит…

Вот у вас был опыт с тем, когда вы выступали в Государственной Думе. У меня ощущение, что вас довольно сильно хейтили после этого, потому что это неожиданная ситуация, из какого-то смежного мира успешный блогер, молодая девушка. То есть все непривычное всегда хейтят вообще, какая бы это ни была тема.

Это да.

Вы не пожалели, что вы тогда согласились выступить?

Нет, ни разу. И к хейту я привыкла с юных лет. Более того, когда я только начинала на YouTube, молодежь очень сильно травили. Причиной моего похода в Государственную Думу было желание представить сообщество, чтобы о моей индустрии узнало больше людей. Я так понимаю, что, по отзывам уже в течение многих лет и многих людей, это было правильным решением, именно потому, что обо мне и об индустрии узнали больше.

А что вам это дало? Вот вы сходили в Государственную Думу, но эти люди, которые сидят в Государственной Думе, они большинство даже интернетом не пользуются, мне так кажется со стороны.

Я с вами не соглашусь. Я считаю, что помимо людей, которые находились там, было еще очень-очень много других людей, которые как раз узнали, услышали…

То есть вы сходили за пиаром?

Вы знаете, это был отличный пиар. И более того, мне было приятно представить сообщество. Приглашали многих, все мужики струсили, и я, как всегда, сказала: «Вы знаете, Спилберг готова, я возьму на себя это тяжкое дело, пошли рассказывать о том, кто такие видеоблогеры».

А зачем вы ходили на интервью к Мединскому? Это тоже было частью вот этого проекта по продвижению как бы себя в мир, в параллельную реальность, скажем так? Он вам понравился? Вам было интересно?

Общение было приятное, да. Не всегда есть возможность пообщаться с культурным до такой степени человеком. Вы знаете, хочу быстро рассказать про одну мечту, которая у меня была. Японский миллиардер создал проект, в котором хочет отправить то ли семь, то ли восемь творческих личностей на Луну, это могут быть режиссеры, художники… И к сожалению, на борту не будет видеоблогера. Я всеми силами пыталась донести до них, что обязательно нужен представитель индустрии, возможно, не важно, буду это я или кто-то другой, но вот пока не получилось это сделать. Если не ошибаюсь, в 2022 они хотят полететь на Луну.

Саш, я видела этот ролик.

Да?

Вот вы то же самое говорили.

Здорово! Мне кажется, это было бы классно.

Интересно, мне казалось, что люди уже не мечтают быть космонавтами.

Как же?

Ну, потому что, это какая-то идиллическая мечта предыдущей эпохи. Нет? Вы искренне хотите на Луну?

Знаете, если бы мне предложили сделать это завтра, я бы отложила все дела, рождение детей, семью, я бы это сделала.

И полетели бы, да? То есть готовились бы, не побоялись?

Конечно. Только у единиц есть возможность увидеть нашу планету из космоса.

А вообще вот расскажите про свои амбиции. В принципе, мне кажется, для 22 лет вы достигли такого масштаба славы и такого большого успеха, и у вас есть, мне кажется, серьезные финансовые возможности. Где поле ваших амбиций? Чего вам хочется, к чему вы стремитесь?

Безусловно, я бы хотела продвигаться в музыке, выражать себя и чувствовать связь между собой и слушателями, аудиторией. Это сложный путь, потому что когда в юном возрасте ты получаешь многое, пускай даже своими силами полностью, дальше ты встаешь перед выбором — а что дальше, куда? И вот тогда становится реально страшно. Я расту вместе со своей аудиторией и всегда ориентируюсь на внутренние ощущения в проектах, которыми хочу заниматься. Допустим, у меня есть рубрика «Я работаю», в которой я пробую себя один день в разных профессиях: бариста «Старбакса», работала в H&M, хочу поработать стюардессой, работала на ферме. Молодым людям это интересно смотреть, потому что они тоже сейчас начали работать, меня узнают в кинотеатрах, в ресторанах.

Саша, а зачем вам, скажите, быть бариста в «Старбаксе» или продавцом в H&M, если им, конечно, стоит хотеть быть блогером? Давайте сравним ваши доходы и доходы бариста в «Старбаксе», или продавца в H&M, зачем стремиться быть продавцом, когда очевидным образом они должны стремиться быть вами?

Рубрика началась с мысли о том, интересно, как делают гамбургеры и картошку фри в «Макдоналдсе»? И собственно, поехали. Сколько разных профессий и внутренних фишечек и процессов, которые хотелось бы знать и понимать.

Это интеграционные сюжеты?

Нет.

Но это же большие бренды, по идее… Нет?

Нет, это проекты, построенные исключительно на моем внутреннем интересе и мотивации. Более того, они получаются всегда оперативно, отлично организованы именно потому, что бренд такой: да, класс, конечно, мы расскажем…

Сама пришла.

А мне интересно. Поэтому если вдруг у вас будут идеи, я с удовольствием. У меня сейчас мечта поработать стюардессой. Если кто-нибудь возьмет меня на борт стюардессой…

Какая-нибудь авиакомпания. Ковидная стюардесса это, конечно, не совсем так секси, как было раньше.

Но вы представляете, следующий раз, допустим, вы полетите на самолете и будете понимать, по какой схеме стюардессы ходят по борту, как открывают шкафчики, как они закрываются, сколько они греют еду.

А я подумала, следующий раз я полечу на самолете, а стюардессой окажется Саша Спилберг. И кто меня будет спасать, если вдруг авиакатастрофа, тут такой вопрос.

К сожалению, да, я не владею искусством первой помощи.

А ваш молодой человек, которого теперь знает ваша аудитория, чаще всего в роли как он молчит…

Дело в том, что он американец.

Это понятно. Он не устал от вашей деятельности? Потому что вот он такой немножко, как говорят на телевидении, подставка под микрофон, вы его используете как часть реквизита.

Нет, я не использую его как реквизит. Дело в том, что мои предыдущие отношения все были очень сложными, у меня есть об этом песня, она называется «Не даю», и в ней я рассказываю косвенно истории о своих бывших молодых людях как раз. Парул, мой молодой человек, он американец, мы познакомились с ним в Сан-Франциско, это первый человек, которому я готова довериться до такой степени, что я его познакомила со своей аудиторией. Ему тоже по барабану, что я блогер, медийная личность, что очень важно, и для меня это большая гордость, что я могу делиться своими отношениями, и также показывать эту часть своей жизни, потому что ранее это было невозможно.

И он нейтрально реагирует на то, чем вы занимаетесь?

В большинстве случаев, да. Сначала ему было сложно, потому что я постоянно снимаю сторис, видеоролики, делаю романтические фотографии, но сейчас, мне кажется, он привык и воспринимает это как часть нашей обыденной жизни.

А как он относится к тому, что этой своей деятельностью вы много зарабатываете? И вообще, есть ли у вас эта внутренняя конкуренция доходов, которая часто бывает у людей, если женщина зарабатывает больше.

Вы знаете, я ощущала на себе это много раз в отношениях, но не в данных отношениях. Тем более молодой человек работает в сфере криптовалют, поэтому…

У него тоже все в порядке.

Все в порядке, да-да. Это удивительно, поскольку мы уже достаточно долго живем вместе, и я даже не понимаю некоторые слова, которые они говорят, я слышу все митинги, он работает с лэптопа, я не представляю, какой нужно иметь мозг для того, чтобы разбираться в этой индустрии.

То есть, условно говоря, пойти в «Макдоналдс» посмотреть, как жарят картошку можно, а посмотреть, как майнят криптовалюту уже труднее?

Понимаете, там очень много нюансов технических, это самое сложное, знаете, экономическое, финансовое образование, плюс математика, понимание того, как работают сети, программирование и это…

Все по-женски восхищаетесь, я прямо вижу.

Да, потому что финансы и программирование, если это соединить, это просто взрыв мозга. Это сложно.

Это очень популярная тема в России, я думаю, что такого рода претензию предъявляют всем. Вот вы всю жизнь жили за границей, у вас прекрасный послужной список из Кипра, Италии, Швейцарии и теперь Соединенных Штатов. В современной России это сразу — ну вот, она наш российский блогер, она рассказывает нам, русским, которые живут здесь в суровых условиях, а сама находится в условном Сан-Франциско, и вообще почти в России толком не жила. Говорили вам когда-нибудь, бывали ли такого рода претензии, предъявляли вам такое или нет?

Знаете, нет. Подобные претензии я не слышала, слышала немного другого рода. Получилось так, что в 13 лет я вернулась обратно в Москву и училась уже дальше в Москве, работала в Москве, после травматичного опыта в интернате, в бординг-школе, и все остальное время я живу в Москве. Я переезжала в Лос-Анджелес суммарно на время года, уже на свои заработанные деньги, возможности, для того, чтобы работать над своей музыкой. Я слышала в начале своей карьеры, как раз причина, по которой я закрылась, и мне было тяжело делиться личными подробностями, что ты из обеспеченной семьи, тебе все купили, проплатили. А я, понимаете, в юном возрасте хотела делиться своей жизнью, как есть, и вот получился такой опыт.

Вообще мне всегда казалось, что в России не очень любят успешных

Зависть я испытывала с очень юного возраста. Повторюсь, увлекаюсь психологией, поэтому очень много это в себе прорабатывала: зависть, ревность, чего только не было. И мне кажется, кстати, это стало одним из главным движков к тому, чтобы в принципе пойти в шоу-бизнес, набить там шишки, понять, что это не самое главное. Получился такой интересный опыт.

Вы говорите, у вас был травматический опыт в boarding school.

У меня было их очень много.

А почему? Вам тяжело было учиться в интернате?

Да. Да.

Я говорила об этом с Лизой Песковой, она мне рассказывала, как это вообще было. Сейчас она говорит об этом проще, но как это было невероятно тяжело адаптироваться, особенно когда маленькая.

Я оказалась там в двенадцать лет, и это был самый, наверно, сложный опыт на тот момент в моей жизни, поскольку эти школы часто представляются как нечто идеальное: идеальное образование, идеальные условия, а чаще всего там работают учителя, которые ненавидят детей и чуть ли не пытают их. У меня были,  пардон, видите, я даже начинаю об этом вспоминать.

А где это было, это было в Швейцарии как раз?

Это было в Швейцарии, да. И там было много медицинских вопросов, которые было сложно решать, психологических, то, что они говорили, то, как они давили на детей, условия были совершенно не те, которые были изначально представлены родителям. То есть для родителей одна картинка, а дети в итоге находятся совершенно в другой.

Холодные и голодные.

Да-да-да.

И что вы просили вас забрать.

Да.

И родители согласились.

Услышали, через пару месяцев забрали, да, и дальше началась уже моя блогерская карьера.

В «Википедии» о вас написано, что на момент 2019 года вы были в двадцатке самых популярных девушек в YouTube. Удалось ли вам сохраниться на данный момент в этом качестве «самых»?

Вы знаете, у меня есть одно достижение, которым я очень горжусь. Я являюсь одной из семи девушек в мире, у которых на своем YouTube-канале больше миллиарда просмотров.

Это что-то вообще запредельное.

Это, вы знаете, да, я каждый раз об этом думаю. Для меня очень важно, потому что мне всегда хотелось, чтобы мои видео смотрело много людей.

Так вот, про амбиции. Уже все, миллиард людей посмотрел, дальше можно мечтать или о двух миллиардах, то есть дальше нужно ставить какие-то новые цели. В принципе, про Луну хороший план, мне кажется, как раз уровень его досягаемости дает вам возможность очень долго к Луне стремиться. Но в целом миллиард уже есть.

А нужно представить, вернуться в состояние себя в детстве, вернуться в маленького ребеночка и подумать: «А чего бы я хотела достичь, если бы к этому не было препятствий?». Так и родился проект Dear Moon, да, с Луной.

Вообще как вы относитесь к миру лакшери? Не знаю, на самом деле то, что вы ходили по подиуму Dolce & Gabbana, это вполне себе тяжелый люкс. Насколько вообще вам такие факторы лакшери важны? Любимые бренды, коллекционирование ювелирки, классные тачки, не знаю, все, что угодно.

Мне кажется, если вы можете себе это позволить, это замечательно. Я всегда была крайне аккуратна со своими финансами. Многие мои коллеги могли пойти и купить браслет Cartier за три миллиона рублей, а я аккуратненько копила, осуществляя потихоньку свои мечты. Есть, конечно, вещи, к которым лежит моя душа, возможно, определенная машина или определенное пространство, но я понимаю, что это далеко не самое главное в жизни. Опять же, если есть возможность, замечательно, если нет, то не надо просто на этом концентрироваться. Это просто вещи, это просто одежда, это просто тачка.

А на что вы копили, пока они покупали браслет Cartier?

На свою квартиру.

В Лос-Анджелесе.

Нет, в Москве.

В Москве.

В Москве, да.

Вы купили ее?

Да, я приобрела свою первую квартиру недавно, и это, пожалуй, самое главное приобретение.

Все сами монтируете?

Да.

А снимает кто?

Снимает на данный момент оператор, его зовут Евгений. Мы работаем уже очень много лет вместе.

Евгений живет с вами?

Нет. Нет, Евгений со мной не живет. Также, если есть возможность, иногда мне помогает мама.

В принципе, вы всюду ходите с Евгением?

Нет-нет-нет, допустим, влоговый контент, лайфстайл я могу снимать сама в путешествиях совершенно спокойно. Если это видео, в котором я сажусь на стул и рассказываю о жизненном опыте, то лучше это снимать на большую камеру, как у вас, я смотрю, 70D, да, по-моему, стоит?

Cеть ― очень сложная и жестокая штука, нужно, чтобы…

Физического преследования не было? Все-таки, учитывая известность.

Были разные ситуации, проистекающие как раз из нарушения личного пространства конкретно в интернете, то есть слив паспортов, номера телефонов, «звоните ей и желайте смерти» и прочие вещи.

В одном из ваших интервью я услышала, что вы даже какое-то время закрывали комментарии в YouTube, потому что хейтеров было много.

Все верно.

А на что пришли тогда в таком количестве хейтеры, почему в тот момент так все это раскачалось?

Я думаю, что YouTube на тот момент был все равно непривычной индустрией и все так реагировали, потому что я была везде. Я была везде, было много скандалов, знаете, я способна воспринимать критику, но когда в комментариях отмечаются объективно странные люди, которые пишут не пойми что, пропускают буквы, да, вот так сидят на монитором, я не считаю, что это должно было на моем контенте, над которым я так усердно работала.

А сейчас комментарии уже есть?

Конечно, да.

А почему обратно включили? Изменилась аудитория? Что произошло?

Мне кажется, я стала увереннее, да, и просто поняла, что да пофиг.

Вы сейчас сказали, что вы повсюду были в тот момент, что вас было очень много. Сейчас, наверно, не так, потому что больше стало в принципе блогеров, индустрия стала больше.

Индустрия, действительно, да, расширилась очень.

Как вам удалось вообще сохранить ― как это называется? ― немножко не поехать рассудком?

Да, был период, когда я купила себе огромные черные очки, потому что в торговом центре реально не могла дойти до «Крошки-картошки», но это такие глупости все.

А кто еще из современных блогеров, особенно в вашей женской нише, классный, на ваш взгляд?

У нас в России?

Да, предположим, давайте говорить о России.

Катя Клэп, конечно же. Мы вместе начинали, у нас был многолетний конфликт, потом мы помирились, это тоже было такое, знаете, важное событие, потому что все следят за тем, как ты взрослеешь, и в итоге бац, и закрывается такой огромный конфликт в вашей жизни. Так, кого я еще смотрю?

А помирились по вашей инициативе?

По общей. По взаимной.

Безусловно, периодически мне хочется сказать: «Все, я устала, я хочу под пледик», но самое важное ― не останавливаться и продолжать делать качественно, тогда на это будет спрос.

А папа вам говорит: «Какой пледик? У нас еще пятилетняя норма не выполнена»?

Да нет, нет. Папа скорее скажет: «Давай под пледик, а потом пойдем сюда, потом вот это попробуем». У нас такой баланс подстегивания, да, в нужные моменты и, если нужно, под пледиком, да.

Когда мы с вашим папой переписывались накануне нашего интервью, он сыпал прекрасными именами, связанными с самыми первыми звездами американской музыки.

Да.

Легко ли, условно говоря, оказаться у того же продюсера или у того же ментора, что и Бейонсе, например?

Это вообще не легко.

Или нужно быть Сашей Спилберг?

Это вообще не легко, поскольку нужно знание английского, да, идеальный английский, нужен опыт в индустрии, нужно самому писать музыку и писать песни. В принципе, добиться даже аудиенции чрезвычайно сложно.

А как вы это делали? Вы с улицы приходили или все-таки вас кто-то приводил?

Мне помогла моя партнерская компания на YouTube, она называется Yoola, благодаря им я смогла добиться аудиенции Скутера Брауна и Стива Линзи, и в дальнейшем с ними работать над песнями с моего нового альбома, который недавно вышел. Это был совершенно невероятный опыт проживания и обучения в Америке, поскольку индустрия там гораздо больше и опыт, который ты получаешь, там все совершенно по-другому. Там думают о месседже в музыке, да, что каждая песня должна что-то значить, должна цеплять именно, она быть искренней, трушной, да. Мне кажется, у нас, к сожалению, на рынке часто делают просто коммерцию. Мой график выглядел так: два часа в танцевальной студии Millenium каждый день, причем у меня не получалось танцевать совершенно хореографию в Лос-Анджелесе на самом высоком уровне, дальше актерское мастерство, обучение сольфеджио, вокалу с Ником Купером, это педагог Кеши, Бейонсе и так далее, тоже у него очень интересный был подход к вокалу, уникальный опыт. Дальше writing sessions, когда вы пишете песни большой группой людей, да, артистов.

Все вместе пишете песни?

От трех до десяти человек в студии.

Это прямо как-то как «Анонимные алкоголики» какие-то.

Вы знаете, это очень интересно, поскольку каждый contributes to the process, да, отдает частичку себя процессу. Естественно, как артист, ты обязан принести сначала демку, месседж, основную идею песни. Вообще в Америке, если вы не пишете свои песни сами и не играете на инструменте, не владеете сольфеджио, вас могут просто не пустить в студию, вас не будут воспринимать серьезно.

То есть жанр «Поющие трусы» там не процветает, да?

Нет, его просто нет. Мне кажется, я единственный человек в России моего возраста и пола, который получил такой опыт в Америке и сейчас им владеет.

А зачем вы поете на русском тогда?

Это получилась коллаборация, что альбом был написан и в США, и в России. Я поняла, что хочу именно для своей аудитории сейчас донести эту музыку, она о моих чувствах, о том, как я вижу мир.

Значит ли это, что вы просто боитесь, что не сможете захватить такую большую и избалованную аудиторию, как американская, например?

Я немного не сошлась в культурном плане с ними. То есть они живут в таком облаке иллюзий, большой мечты, на которую нужно работать и которая не дает никаких гарантий. Я считаю, что в Америку полностью переезжать можно и нужно людям, которым абсолютно нечего терять. У меня есть огромная карьера, у меня есть семья, большие наработки здесь, и я поняла, что для того, чтобы оставить все позади, мне нужно просто снять с себя…

То есть вы все-таки испугались.

Мне нужно будет снять с себя кожу и полностью стать американкой, потерять все, быть зомбированной.

А вам есть что терять?

Мне есть что терять, конечно.

А зомбированной чем?

Как я уже начала объяснять, учитывая еще то, что я встречаюсь с американцем, я очень хорошо это в нем вижу. Он из Сан-Франциско, да, город инноваций, стартапов. В Сан-Франциско большая мечта ― это то, что я создам огромный стартап и буду полезен Америке. В Лос-Анджелесе абсолютно все мечтают стать звездой, приезжают туда с этими амбициями. Но эта система может реально тебя сожрать.

Вот, наконец-то я нащупала что-то, что не вызывает такого чувства уверенности стопроцентной у Саши Спилберг.

Конечно, да, давайте поговорим об этом, конечно, я с удовольствием.

Да. Потому что вы очень уверенный человек, вы обо всем говорите уверенно в первую очередь.

Спасибо.

Даже о каких-то моментах слабости. А тут чувствуется, что где-то вы все-таки не сделали шага.

Это от вас очень приятно слышать. Это был сложный опыт, сложный, поскольку ты приезжаешь с тремя чемоданами в США, думаешь, что это такая идеальная страна, и потом во многих нюансах разочаровываешься и понимаешь, что, к сожалению, ты, как паззлик, не подходишь.

Вообще я часто говорю об этом своим родителям, говорю: «Зачем вы отдали меня в британскую школу, американизировали, да, настроили на тот майндсет, при этом я живу в России и где-то меня часто не понимают? За что вы сделали меня так посередине?». И не русская, и не американка. А что же с этим делать? Писать альбом, который в итоге получился.

Слушайте, на самом деле наоборот, вы классно конвертировали ваш иностранный опыт, собственно, если бы не он и не ваш классный английский язык, не было бы всего остального. Вы сами это сказали.

Конечно, конечно.

Поэтому, конечно, конвертироваться в обратную сторону труднее, что говорить, вообще невозможно. И никому ни разу не удалось из российских исполнителей.

Что вы имеете в виду?

Захватить тот рынок.

Вы знаете, это так. Возможно, «Тату», но это было много лет назад, не было социальных сетей.

«Тату», да. «Тату».

Little Big, я знаю, тоже выступают по всему миру, но, к сожалению, я ни разу не слышала их по радио, да. То есть успех в Америке ― это те артисты, которые ― ты включаешь радио и сразу слышишь их.

Они изо всех утюгов.

К сожалению, да, ни один русский артист этого пока не добился. Я не думаю, что добьется, поскольку разница в культуре существенная, просто огромная.

Ничего, Саша, вы изо всех утюгов в России, у нас огромная территория, в принципе.

Дело же не в континенте. Наверно, это было самым большим моим разочарованием за последние несколько лет.

Но вы будете возвращаться туда, вы все равно там живете?

Конечно, конечно. Нужно дать этому месту шанс, и еще раз, и еще раз.

Нашему-то вы уже дали. Спасибо большое. Это была Саша Спилберг, на 100% женщина сверху.

Спасибо вам большое. Это было очень приятно и интересно.

Спасибо большое, Саша.