«Сечин красивый». Первое телеинтервью Ульяны Сергеенко про слухи о романе с главой «Роснефти», о бывшем муже и карьере в моде

Ульяна Сергеенко ― загадочная светская дива, фарфоровая красавица и молчунья, ставшая известной журналистам во время своего брака со страховым магнатом Данилом Хачатуровым, за последние пять лет каким-то чудом превратилась в единственного русского дизайнера, участвующего в парижской неделе Haute Couture. Как это случилось? Первое и последнее публичное интервью о личном она дала главреду Tatler Ксении Соловьевой. Но сегодня Ульяна впервые готова рассказать обо всем. С самого начала.

Ульяна Сергеенко, дизайнер: Мама ― преподаватель английского языка. Папа ― русский, литература. Но он никогда не работал по своей профессии. Он сразу ушел в какую-то коммерческую деятельность. Человек был с коммерческой жилкой.

Ирина Торопова, одноклассница Ульяны: Ее папа открыл первый коммерческий магазин у нас в Усть-Каменогорске, это так. И он привозил, я помню, тогда конфеты M&Ms, сникерсы, мы этого ничего не видели вообще. Ульяна с радостью все это приносила в цветном рюкзачке, делилась со всеми.

Ирина Торопова училась с Ульяной с первого по одиннадцатый класс в школе 38 города Усть-Каменогорска. Сейчас Ирина живет все там же, занимается оптовыми продажами в цветочном бизнесе, а Сергеенко ― единственная из класса, выбившаяся куда-то за горизонт возможностей. «Она такая яркая, ― рассказывает Ирина, ― она всегда выглядела не так, как все. Во-первых, внешне, во-вторых, она одевалась всегда ярко, проблемы, кстати, в школе из-за этого были».

«У нас была маленькая школа. Мне нравилось там быть бунтарем. Я все время наряжалась во все, что было нельзя в то время, ― говорит Ульяна. ― Школу я вспоминаю с теплотой и благодарностью. У меня правда оттуда много воспоминаний. Университет я помню… Вообще переезд в Питер был огромным стрессом для меня, из маленького уютного городка, где все друг друга знают, я попала во враждебное, какое-то жуткое место с низким серым небом. Там было холодно, все было обшарпано. И мы переехали жить в расселенную коммуналку».

Филфак СПБГУ был серым и скучным, город ― огромным и враждебным, из хорошего только первая любовь: с ресторатором Алексеем двадцатилетняя Ульяна познакомились в его же заведении. «Борец бывший, ― вспоминает Сергеенко. ― И у него вся вот эта голова перебитая, уши поломаны, нос поломан, голубые-голубые глаза. Сашины глаза похожи на Лешины. И они прямо… прямо голубые. Для меня, да, он был агрессивным человеком, безусловно. У нас даже случались какие-то моменты бытового насилия. Но с возрастом я смотрю, что он стал сильно мягче».

Об отце своего старшего сына Саши Ульяна рассказывать не любит. Бурный роман закончился беременностью, а отношения ― драмой.

Ульяна Сергеенко: Я опять же от него ушла на шестом месяце беременности или седьмом. Я, в общем, психанула, и мне казалось, что я сейчас уйду, а он за мной побежит. А он не побежал. И мне было так обидно. Потому что я думаю: «Это он не побежал, потому что если бы я была без пуза этого, красивая и ничем не обремененная, то он бы, конечно, побежал. А теперь он знает, что я в таком уязвимом положении, я не замужем, что было очень страшным для… Для того времени было скандально. Мои родители, моя мама, она была в шоке. Родители мне говорили: «Ты понимаешь, что ты разрушаешь свою жизнь, что с ребенком ты будешь никому не нужна?». Вы понимаете, Саше 18 лет, то есть это происходило не сто лет назад и не двести.

Следующие четыре года Ульяна жила в квартире с сыном и няней, которая, по словам Ульяны, заботилась о них обоих. Родители и Леша подкидывали немного денег, Ульяна давала уроки рисования. Мечтала лишь об одном ― поскорей выйти замуж за принца. Все изменилось в один день в стоматологической клинике, когда в жизни Ульяны появился несколько нетипичный принц ― владелец «Росгосстраха» Данил Хачатуров.

Ульяна Сергеенко: Я сидела в коридоре. Он вышел из кабинета, и так как-то мы встретились глазами, и потом он прошел, я думаю: «Какой-то маленький человечек, а столько»… Это всегда, в России особенно, что поднимается такая некоторая шумиха вокруг более-менее успешных, богатых людей. И на других посетителей так не реагировали, а на него ― там все забегали, всё. И говорят: «Вы же знаете, это мстраховая компания». Я такая: «Что? Страховая компания?». Как-то это не звучало восхитительно.

Он пригласил меня на свидание и не знал, что у меня есть сын. Я пришла на свидание с маленьким ребенком. И это был какой-то такой супертрогательный момент. Он не ожидал. И, наверное, вот с этого дня мы как-то по-другому друг на друга посмотрели. Первое время мы ссорились, потому что вокруг Данила Эдуардовича всегда были какие-то толпы очень восторженных людей, и всегда все, какую бы чушь он несусветную не нес, но все сидели: «Да-да, как вы умно говорите, как вы смешно шутите». И я все время его подкалывала: «Господи».

Данил быстро подал на развод, бывшую жену он Анну оставил ни с чем, а через год после знакомства Ульяна родила Василису Хачатурову. Еще через год сыграли свадьбу. Ульяна рассказывает: «Моя жизнь изменилась очень быстро и очень сильно. Первое время я, конечно, я не могла поверить, что я могу все себе позволить. И я тратила очень много денег ни на что, просто чтобы поверить в то, что я действительно могу зайти в магазин и все купить».

Вместе с деньгами и статусным мужем в жизни Ульяны появились известные друзья и фотографии в светских хрониках. Так главный редактор Tatler Ксения Соловьева вспоминает ее первое появление: «Кажется, в первом номере Tatler или во втором была фотография с одной из вечеринок на Лазурном берегу. Это была такая гранд-дама в синем наряде от Игоря Чапурина. Надеюсь, Игорь не обидится, но это было оригинально, это была какая-то шляпа, это было солидное платье, сложно было понять по этой фотографии, сколько даме лет и что это такое.

А спустя уже год, наверное, в Tatler появились фотографии, сделанные фотографом Ульяной Сергеенко. Она одной из первых светских девушек как-то решила получить какую-то приставку к титулу „светская дама“ и стала снимать. У нее был фотоаппарат. Она снимала своих подружек, она снимала Ксению Собчак, она снимала Алену Ахмадуллину, с которой тогда дружила. По-моему, Яну Расковалову, Свету Меткину, и в таких игривых образах, это были какие-то горничные с фартуками, всё очень секси, девушки были красивыми».

По словам автора телеграм-канала Good morning, Karl! Кати Федоровой, Ульяна работала над своим продвижением самостоятельно: «Собственно, первый раз, когда я увидела Ульяну, я тогда работала в журнале Vogue, к нам несколько раз приходили, про нее кто-то рассказывал, рекомендовал. То есть было понятно, что она очень хочет попасть в журнал Vogue. Потом мы делали совместно с ЦУМом, была какая-то такая история типа конкурса, что десять женщин, которые, по-моему, за год больше всего потратили денег в ЦУМе, приглашаются на ужин с Аленой Долецкой и редакцией Vogue.

Одной из этих женщин была Ульяна Сергеенко. И я помню, как она четко и быстро поменялась местами так, чтобы сесть напротив Алены, рассказывала ей про свою фотографическую карьеру, то есть было видно, что она пришла сюда не просто так, она сейчас полностью эту возможность отработает, за что ей на самом деле большой респект».

Ульяна Сергеенко: Я чувствовала себя одиноко, плохо, и вот это, знаете, какое-то внутреннее неспокойствие и постоянное чувство, что тебе очень плохо. И мне нужно было свою энергию куда-то переключить. И все мои подруги говорили: «Ульян, у тебя такой прекрасный вкус, ты же что-то там делаешь для себя, какой-то… Сделай показ».

На первом показе уже дизайнера Ульяны Сергеенко на ArtPlay собрался весь небольшой московский свет. Главный спонсор Хачатуров сидел в первом ряду. Этот подарок Ульяне для него обошелся в сто тысяч долларов.

Катя Федорова, автор телеграм-канала Good morning, Karl!: Показ на ArtPlay, но показ как показ, честно, ничего в нем не было такого вау. Понятное дело, что сначала мы все к этому отнеслись, как еще одна богатая женщина с Рублевки запустила свой бренд. Это тогда было. Да, у нас же были такие периоды, когда то все были фотографами, то дизайнерами, то колумнистками, сейчас как-то все ударились в коучи, нутрициологи. Посмотрим, главное, чтобы в медицину не пошли, я все время говорю, потому что это уже как-то страшно. 

Но заказы пошли сразу, первым клиентом бренда стала Ирина Милова. Ирина вспоминает: «Мы познакомились, наверно, лет одиннадцать назад. Это было на дне рождения моего крестника, ему тогда исполнялся год, да, сейчас ему двенадцать. Это было 1 апреля, очень смешно, в такой смешной день мы познакомились. Я увидела ее среди гостей, мы начали разговаривать. Она была очень красивая, очень красиво одета. Я на нее, мне кажется, сразу обратила внимание и подумала: „Вот сучка, красивая какая“».

Ульяна Сергеенко: Самый мой первый клиент ― это Ирина Милова, моя близкая подруга. Человек, который до сих пор нас всех держит под контролем. У меня любые проблемы ― я, конечно, побегу к Ире. А потом прямо заказы посыпались, и мы были не готовы к тому… Показ-то мы показали, а потом вещи же надо производить.

Следующим событием в жизни бренда стала встреча Ульяны с ее «ангелом-хранителем» ― супермоделью Наташей Водяновой.

Наталья Водянова, супермодель: Нас познакомила Ксения Собчак. Я Ульяну не знала, я никогда ее в жизни не видела. И наша первая встреча выглядела так. Ксения говорит: «Наталья, познакомься с Ульяной, моя подруга». Я, вообще абсолютно не говоря: «Здрасьте», «Привет, меня зовут Наталья» или что-то, просто говорю: «Боже, что на вас надето? Я все хочу». И тут Ульяна очень эмоционально говорит: «У меня только вчера было шоу. Это мое, это я, это я!» Я говорю: «Боже, Ульяна, вы жутко талантливы! Это первый раз у меня такое, абсолютная любовь с первого взгляда, я хочу все, все, все, что тут на вас надето». Она говорит: «Я все пришлю!». 

Ульяна Сергеенко: Она увидела вещи, я стала показывать что-то, и она сказала: «Улечка, это же кутюр, безусловно, это кутюр. Ты должна показываться на кутюрной неделе. Я дам тебе всех своих людей». И она все решила в этот день. Правда всем позвонила. И да, мы были настолько сумасшедшими, что поехали и сделали этот вот показ первый кутюрный в Париже, еще не в рамках официального расписания. Мы просто приехали как самозванцы.

Наталья Водянова: У меня только умер дедушка, я закрывала показ во всем черном. Для меня это было очень эмоционально. Такая черная невеста. Видимо, это как-то передалось всем. Это был большой успех. Ульяну очень быстро полюбили. 

Ирина Милова вспоминает: «Все ползала, я могу вам сказать точно, плакали, плакали из-за этого патриотизма, который она так завела. Наташа была в платье, как бы она была вдовой. Это как бы говорило о том, что очень много осталось вдов, большие потери были для страны, для людей, в целом было очень много горя. Она так показала, театр Мариньи, это все красное золото. И это все вместе вкупе смотрелось, знаете, настолько трогательно, то есть редко когда такие чувства, я не знаю, наверное, только из детства еще такие у меня были ассоциации, когда мы гимн пели где-нибудь там на линейке, нас всех воспитывали. То есть она это завела, она это сделала, она это показала очень тонко, очень красиво».

Ульяна Сергеенко: И все плакали, и я плакала, и Наташа плакала, и люди с производства все плакали. Это было настолько мощно, очень трогательно, и он был прям русский-русский. Это был дорогой показ, честно. Потому что мы брали все самое лучшее, и он был первый. И еще я была замужем, так деньги я не считала сильно.

Первый профессиональный успех был уравновешен полным провалом в семейной жизни.

Ульяна Сергеенко: Это был ужасный, самый несчастливый брак, просто отвратительный. Мы как актеры жили в кино. Конечно, это постоянное психологическое насилие, то есть Данил Эдуардович это не человек, который поднимет на женщину руку, но потрепали мы друг друга знатно. Все время Данил Эдуардович жаловался, что я плохая хозяйка, совершенно человек, который не умеет вести быт, «а вот моя мама, а вот в других домах женщины это очаг, это тепло, женщина должна сама готовить, какое-то привносить что-то женское». И вот это есть все-таки определение, что какие-то дела это женские дела. А потом мы стали ссориться все чаще и чаще, и Данил Эдуардович сказал, что он женился на мужчине, что у нас с ним схожие интересы, и он живет в доме с мужчиной.

Брак закончился для всех внезапно, особенно для самого Данила Эдуардовича. В один день Ульяна сказала ему, что уходит, он в ответ выкинул ее вещи на улицу. Развод не обсуждал только ленивый. От брака с Форбсом Ульяне достались алименты — 185 тысяч рублей.

Ульяна Сергеенко: Самое обидное для меня, когда подарки забирают. Я вообще не могу, когда что-то, что уже мне принадлежит, у меня взяли и забрали. Это такая несправедливость, от которой мне плакать хотелось. Какая-то у меня была подаренная квартира в Риме, дом, еще что-то, машина «крыло чайки» старая, мерседес прекрасный. Да я уже даже всего не помню, я перестала… Сначала было очень обидно, а потом, когда я поняла, что я могу сама зарабатывать, и это, знаете, как-то подстегнуло меня. И даже мне и Данилу Эдуардовичу тоже хотелось доказать, он тоже не верил в меня, он говорил: «Сейчас ты просто развалишься, ты без меня никто, сейчас посмотрим еще, что из этого всего выйдет. Я тебя сделал. Я тебя породил, я тебя и убью». Ну вот, я еще тут, с вами разговариваю.

В этот раз Ульяна впервые заговорила с прессой, пригласила домой Соловьеву для интервью. Встретила ее не одна, а со своим бренд-менеджером и лучшим другом Фролом Буримским. Такой модный лучший друг тогда полагался всем светским красавицам, именно с ним, а не с мужем принято выходить в свет. Например, для Даши Жуковой им стал журналист Дерек Бласберг, для Ульяны — Фрол.

Ульяна Соловьева: Был Фрол в тот момент, и он, как всегда, очень много говорил. Я никогда не против, чтобы Фрол говорил, потому что он все-таки понимал, о чем он говорит. И она ласково его иногда останавливала: «Фролушка, ну дай скажу я».

Фрол Буримский — еще один мужчина, без которого бренда Сергеенко бы не было. Лучший друг Ульяны автоматически стал управляющим партнером марки, без него не обходилось ни одно интервью, ни один показ. Он был одним из тех, кто начал воскрешать бренд Сергеенко и саму Ульяну после развода с Хачатуровым, ведь все счета марки принадлежали тогда Данилу Эдуардовичу.

Ульяна Сергеенко: Спасибо большое, Данил Эдуардович, что спонсировал всю эту шарашкину контору. У нас расчеты там все, учеты не велись, это как бог на душу положит. Конечно, если бы у нас… Эта схема существования была возможна только при богатом муже. Но мы накопили денег на показ, и все прошло хорошо. И все-таки я вышла в какой-то момент к команде и сказала: «Ну, вот, вы знаете, у нас вот такая ситуация». Коллектив женский, все стали, конечно, сочувствовать, поддерживать, говорили, Ульяна, мы сейчас все, прорвемся, давайте. И мы показали самые высокие результаты по продажам вот в эти несколько месяцев после. Мы были сами окрылены, потому что как так, мы не ожидали, видимо, все как-то мобилизовались, что-то там произошло вот такое, и сдвиг был.

Модель Наоми Кэмпбелл объявила бойкот дизайнеру Ульяне Сергеенко. Темнокожая британка обвинила российского модельера в расизме. Все из-за показа на парижской Неделе моды, вернее, из-за приглашений на него. Наоми увидела фото конверта с билетом на дефиле, на нем подпись по-английски, которая дословно переводится как «Моим ниггерам в Париже».

Ксения Соловьева: Я думаю, что все то, что произошло с Ульяной дальше, а именно два больших испытания в жизни женщины, это развод и это вот тот самый случай, с тем самым словом, они были проверкой, сможет ли она это сделать без поддержки, сначала без финансирования, а потом без такой поддержки прессы, которая ее всегда любила.

Ульяна Сергеенко: Скандал это гораздо хуже развода, потому что когда я разводилась, я была точно уверена в том, что я права, и вот правда за мной, и флер был героический. А вот когда случился скандал, моментально из человека с хорошей репутацией, из человека, которого все любили, я превратилась в изгоя.

Ксения Соловьева: На Западе, безусловно, наверное, на пару лет ее это выбило из такой из «обоймы», и это было очень неприятно.

Катя Федорова: Вопросы у меня, в первую очередь, к Мирославе, которая это выложила, потому что Ульяна могла это написать как личную записку. Но реакция была абсолютно предсказуемой мировой общественности, и да, за такие вещи сейчас, во времена, что называется, Cancel Culture, когда человека за какие-то высказывания могут лишить карьеры, положения в обществе и всего на свете.

Сергеенко: И до сих пор, вы знаете, у меня есть такое чувство вины, что я встречаю людей, с ними разговариваю, и думаю: «А они про меня думают, что я расистка», и они стоят и… В общем, это как с матерью-одиночкой, жизнь моя погублена. Я до сих пор переживаю это, и до сих пор знаю, что есть отголоски, и наверное, еще какое-то время придется над этим работать.

На фоне скандала со словом на букву N, Ульяна переживает еще одно предательство: ее альтер эго Фрол Буримский, вместо того, чтобы поддержать ее в трудный момент, покидает бренд, о чем сообщает на странице своего Instagram.

Катя Федорова: Вот для меня они всегда были нераздельной такой, Фрол-Ульяна, поэтому, конечно, когда он ушел… Они даже имена, Фрол и Ульяна, господи, это же прекрасно. Когда он ушел, мы все так, вау, что происходит.

Ульяна Сергеенко: Нам было, наверное, какое-то время комфортно вместе. И это была работа мечты, мне кажется, для него конечно же тоже. Мы встречались с огромным количеством интересных людей, мы много путешествовали, у нас были деньги, мы везде появлялись, такая прекрасная пара.

— У него были свои деньги?

Ульяна Сергеенко: У него? Откуда? Нет, конечно. Это все были деньги Данила Эдуардовича.

Ксения Соловьева: Расставание с Фролом было третьим в череде ее испытаний, которое тоже ей показало, что она может сама. Я думаю, что в жизни каждого человека есть такие люди, от которых ты отчасти зависишь, ты не понимаешь, насколько, ты боишься это протестировать. А на самом деле это очень важно для того, чтобы ты сам пошел дальше самостоятельно и поверил в себя.

Ульяна Сергеенко: У нас ситуация, конечно, очень сильно изменилась. Мы до этого жили, как у Христа за пазухой, потом стало труднее, пришлось считать деньги, нести ответственность. И я думаю, он был к этому не готов, потому что он человек больше творческий, и когда с него стали спрашивать за какие-то траты там, ему трудно было перестроиться.

Антуан Димитров, директор по развитию бренда Ulyana Sergeenko: Ульяна смеется и шутит над тем, что деньги, как и героине одного из ее любимых фильмов, «Так держать!» Ширли Маклейн приносят ей неудачу, неуспех в личной жизни, поэтому она их превращает в такие шелковые купюры, настриженные нашими рукодельницами и отправленными на платье. Мы являемся единственным членом-корреспондентом Палаты высокой моды в Париже, имея в виду из российских брендов, и собственно, с гордостью представляем страну каждый сезон, и надеюсь, успешно это делаем.

В этот раз впервые на подиум Сергеенко вышли давние подруги и клиентки Дита фон Тиз, Орнелла Мути и совсем не модель, Василиса Кузьмина.

Ульяна Сергеенко: Василиса Кузьмина, с которой мы познакомились на ужине в «Гараже» впервые, хотя она наша давняя клиентка, она мне так понравилась, она была обворожительна.

Василиса Кузьмина, режиссер, сценарист: И буквально через десять минут Ульяна: «Вы мне нравитесь. Не хотите пройтись у меня на показе?» И я такая, делая вид невозмутимо, мне предлагают это каждый день, я такая: «Я не знаю, я загляну в свой ежедневник. Я свободна, я могу это». Там, конечно, все просто по прямой, и для меня это было, я думаю, «блин, я точно упаду». Помните серию «Секса в большом городе», когда Кэрри выходит, я вот думала, это то, чего я боялась, и будет точно это. Я когда пришла на примерку, я не знала еще, как будет весь этот показ выглядеть, и они сначала дают мне каблуки вот такие. Я говорю: «Так, давайте определимся на берегу. Если вы хотите, чтобы это было хорошо, дайте мне что-нибудь желательно вот такое».

Алена Желиховская, генеральный директор бренда Ulyana Sergeenko: 50% выручки от кутюр и ателье и 50% от готовой одежды. Ателье, на самом деле, это наше условное название, просто то, что мы делаем по эскизам индивидуально, но, как правило, это очень сложные тоже изделия, достойные звания от кутюр. Я работаю в бренде почти четыре года, и могу сказать честно и компетентно, что бренд сам работает на себя, окупает сам себя.

Алена Желиховская три года работала личной помощницей Ульяны, а потом в один день стала генеральным директором бренда. Теперь она отвечает за прибыль, производство и все связи с внешним миром.

Ульяна Сергеенко: Простое платье начинается от тысяч тридцати. Мы все показы проводим сами, то есть мы полностью независимый бренд, у нас даже спонсоров никогда не было и нет, если не считать Данила Эдуардовича. Ни инвестора, ни инвестиций, бренд полностью принадлежит мне. Наверное, в какие-то такие хорошие вещи трудно верить, и я сама персонаж, вы знаете, не вызывающий доверия. Такая какая-то мутная рыбка, вот женщина, была замужем за богатым человеком.

В феврале 2018 на портале Spletnik появилась новость о романе Сергеенко не просто с богатым человеком, а с самим Игорем Ивановичем Сечиным, чье благосостояние трудно измерить. По словам портала, пару видели на парижской Неделе моды. И Сечин, и Сергеенко в комментариях разным изданиям от романа открестились, но говорить вокруг не перестали.

Ксения Соловьева: Я была уверена, что вы меня об этом спросите, и я внутренне перекрестилась, потому что какое счастье, что я об этом правда ничего не знаю, мне не нужно сейчас мучительно краснеть, бледнеть, изобретать какие-то легенды, я не знаю. Я вам еще раз скажу, что это действительно человек очень закрытый, я не вхожу в ульянин ближний круг, наверное, если бы входила, тем более бы вам не сказала.

Ульяна Сергеенко: Я вам ничего не могу рассказать про эту историю, потому что ее не было. Супернелепая история.

Ирина Милова: Они написали, они основывались на какие-то там слухи, разговоры, кто-то им что-то сказал. Мы тогда посмеялись, это было, там ссылались на Париж, и что ее там видели с ним. Я спросила Костю, ульяниного друга тоже, говорю: «Костя, интересно, на кого могли подумать в Париже, что ты или я Игорь Иванович? Кто из нас больше подходит под это описание?»

— А почему именно Игоря Ивановича выбрали? Он что, самый симпатичный?

Ульяна Сергеенко: Наверное, потому, что он красивый. Просто хорошо быть красивым. Вот только сейчас, впервые в жизни, я покупаю себе машину сама. Это будет первая моя машина, которую я купила на заработанные деньги. Моей первой машиной, купленной на собственные деньги, будет Maybach. Раньше даже не приходило такое в голову, что я настолько самостоятельный человек, и прямо круто, когда ты можешь прийти и заплатить сама. И только в такие моменты, знаете, я почувствовала ответственным свободным человеком, мне раньше деньги не доставляли столько радости.