Вообще все?
Ну вот кроме тарелок, тарелки мы купили бракованные, Gonchar Family, они про это написали кучу статей, то есть я приехала туда и металась, где мне взять хоть какие-нибудь приличные б/ушные тарелки. В результате у них был стеллаж, я говорю: «Ребята, а что это такое?», они говорят: «Это брак», мы его выбросим. Я говорю: «Стоять! Почем?» «150 рублей тарелка». Я говорю: «Покупаю весь стеллаж». Вот так появились у нас тарелки.
И сейчас у них накапливается брак, от которого отказываются рестораны, мы его выкупаем, поэтому тарелки немножко разные. Стулья — «Авито», холодильники — «Авито».
Ну, это своими руками собрано, это деревяшки. Вот эти бревна, вот эти бревна — это разобранные, мною в том числе собственноручно, крестьянские избы. Это пол с крестьянской избы. Если мы возьмем приборы, они все разные, могу дать адрес.
Зачем вообще все это нужно было? Вот зачем нужна была эта такая ресайкл-модель?
Мне просто, я такой маньяк, я сама дайвер, и у меня тысяча погружений, и я прямо такой убежденный дайвер и убежденный человек, который убежден, что нужно заботиться о природе. У меня куча каких-то собак все время с детства, у меня лошади, я такой чудик, короче. Там, где были раньше прекрасные кораллы еще 15 лет назад, сейчас просто пустыня, а для того, чтобы это восстановить, у природы уходит порядка там пятиста лет примерно.
Когда я решила строить Biologie, у меня прямо это было первой идеей, я думаю, блин, я прямо сейчас начну с самого начала, принципиально соберу все с б/ушки, с каких-то там утилизированную мебель.
Вот это, например, с «Чайхоны» мебель, Ланский пришел, узнал свои стулья, говорит: «А мы их списали», я говорю: «А я их купила, за полторы тысячи рублей стул». Уборщица моя их зачистила, и вот мы это используем.
Плитку, кстати, я клала.
Сама?
Сама, у меня даже видео есть. Сама, всю причем.
Как это отражается на еде? Еда тоже оказывается безотходным производством?
Еда тоже безотходная.
А что вы делаете с отходами, с остатками?
С отходами у меня стоят компосты, я вам могу показать, пройдем на задний двор, мы наполняем компосты. Вот у нас тут вся вот эта линия, она выстроена под компост. Соответственно, компост это не что-то такое сверхъестественное, грязное, с мухами и так далее.
Единственная есть одна проблема, с органическими отходами. Мы по фракциям разделяем отходы: у нас стекло идет, покажу вам все, пройдем потом, печку покажу для переплавки стекла, там как раз я оставила бутылку переплавленную.
Печка меня поразила, кстати. Подробно, действительно есть печка, где переплавливается, видимо, битое стекло, да?
Я вам ее покажу. Битое стекло, мы бьем бутылки, туда засовываем, наглядно для всех тех, кто говорит, что это невозможно, сегодня у вас будет «потемкинская деревня» практически.
Вот такая машинка, 18 тысяч рублей. Их может быть масса, их можно десять поставить, двадцать, тридцать, потому что одна просто…
И что вы потом из этого делаете?
Слушайте, а вот дальше уже с этой штукой я не буду стремиться и не стремлюсь делать из них что-то красивое, потому что, еще раз говорю, оно хрупкое, и мы со стеклодувами очень долго общались, они сказали: «Катя, это невозможно. Поэтому давай совмещать стекло нормальное и вот эти твои всякие, грубо говоря, эксперименты с переработкой». Я говорю, мне нужно делать, я хочу и как бы и делаю, и хочу делать скульптуры абстрактные.
Вот как то же самое, вот эта картина в туалете, образно говоря, как стена, все-таки это мусор, и мы должны просто показать, что мы можем каким-то образом мусор сделать произведением искусства современного.
Собираю сама на декорацию то, что у меня в огороде, короче, растет — ветки…
А огород у вас тут же?
Я живу, у меня 30 соток здесь.
То есть это у вас рядом с домом огород?
Ну «огород», я условно говорю, у меня большой участок, садовник. И ферма, 90 километров.
В бочку потом попадают вот эти все растения, которые завяли, ну мне так нравится, мне кажется, это классно, когда растения я собрала у себя там, дальше они постояли здесь, потом они попали в бочку, потом из бочки получился навоз, и потом навозом я удобрила эти растения.
И так же в меню. Вот есть, например, грибы, часть грибов идет в ляпун, часть грибов идет в пасту с грибами, дальше есть грибы, которые кривенькие, будем называть их, они есть такие, кривенькие-косенькие, мы из них делаем грибной бульон, упариваем его, с ним же готовим пасту и всякие разные манипуляции. А жмых от грибов я прожариваю в печи, потом обжариваю и делаю из него трюфельную пасту, с которой готовится же эта паста..
Короче, в доме, который построил Джек. Все, отхода ноль. Вот сейчас варятся очистки, и возможно, вы застанете хлеб из очистков из картофельных.
Но это же геморрой вообще, вот эта вот вся система…
Мне нравится.
Она же очень на самом деле трудоемкая. Проще просто выбросить и купить новое.
Да нет, это очень экономно, поверьте мне. Это не геморройно, это экономно.
Почему так не делают все тогда?
Мне вообще все равно на всех, честно. Вот я вообще, я такой человек, которому вообще не интересно, я лучше книжку почитаю, чем буду смотреть, кто там что делает.
Я знаю, что так делают братья Рока, потому что я когда про эти свои стекляшки еще на Madrid Fusion, мы познакомились с Жорди Рока лично, и я ему стояла и там рассказывала, как мы это все делаем, ля-ля-ля, и как я придумала делать из стекла вот такие штуки. Он такой слушал меня, слушал, и говорит: «Да, мы уже шестой год это делаем». И я такая, думаю, ладно, окей.
Велосипед оказался не новым, да.
Окей, проклятые старые мастера украли все наши новые идеи. Я думаю, ну ладно, хорошо.
Потом, когда мы начали вот эту историю с Zero waste, я тоже как бы уткнулась в определенные проблемы с органическим. Во-первых, по нашему району как обстояли дела, почему вообще я начала все это делать, мы все в своих поселках, на работе собираем все это по фракциям, дальше приезжает одна машина — все сваливает в одно место, и это все уезжает.
Знаменитый раздельный мусор, да.
И я просто такая стояла и просто реально, и у меня было такое, я не могла понять вообще, зачем все это мы делали… Это в поселке на самом деле.
И конечно, поэтому сейчас мы вот это вот делаем сами, например, картонки там… Я сегодня первым делом, приехала на работу, такая подъезжаю, я за ними за всеми, конечно, слежу, делают они это или не делают, периодически гоняю.
За сотрудниками?
Да, залезаю в помойки, вынимаю, перекладываю. Нормально, это люди, это русские люди, которые не приучены. Если в Европе вас за это оштрафуют вообще, пару раз заплатите там по тысяче долларов или там евро, и будете все нормально раскладывать, то у нас непривычно. Я первым делом приезжаю и смотрю картонку, картонная коробка, уборщица у меня такая складывает…
Первое видео, которое я сняла, когда приехала на работу, сейчас я вам покажу, до смешного, видите, я слежу, и потом, если они не делают то, что я говорю, я говорю: все коробки картонные собираем отдельно, и соответственно… Вот, это уборщица.
Я сказала: ребята, картонные коробки складывайте прямо под дождем, чтобы они размокали, потом мы их измельчим, они чем больше размякнут, измельчим, там специально процеживается, кладется под пресс.
И я хочу меню переделать, чтобы были меню, визитки чтобы были на нашем картоне из отходов, и туда еще всякие колоски впаять. Мне просто нравится, для меня это как игра, если честно. Это так весело.
Я поняла, вы придумали для себя правила, и все им соответствовало…
Мне все время весело вообще, я все время веселюсь по жизни, вот у меня новая веселуха, Biologie. Ну а почему нет, я за свои деньги играю, как бы why not.
Откуда у вас деньги? Откуда, вот вы мне…
В 45 лет если у человека нет денег, то…
Это не ответ, Екатерина. Вы мне перед интервью сказали, что доходы от ресторана это не главное.
Это не главное. Смотрите, я вам объясню. Во-первых, я очень много консультировала, я работала управляющим партнером и руководила, у меня было от 25 до 50% от прибыли в восьми ресторанах. То есть я забирала ресторан в плачевном состоянии, и дальше его выводила в прибыль; забирала я его не за зарплату, я за зарплату никогда не работала, а за процент от будущей прибыли. Это раз.
Второе, у меня первый ресторан, «Линдерхоф», я построила, ему сейчас 20 лет в этом году. И я построила достаточно много проектов, в том числе, у меня был проект Windsor Pub, в котором у меня Володя Мухин был бренд-шефом, а папа Володи Мухина — шеф-поваром, и мы его очень хорошо… Я делала под продажу какие-то проекты, я не бессребреница и не бесприданница.
Плюс у меня супруг, который топ-менеджером работает 20 лет в одной компании, он математик, и он тоже зарабатывает неплохо. Плюс у меня состоятельные родители, у них два дома в той же деревне, в той же локации, где живем мы. То есть такое, у меня папа был очень крупным политтехнологом, занимался предвыборными кампаниями, профессор Гаранский Александр Никитич, и был в РАГСе профессором, наверное, лет пятнадцать.
Мне вообще все равно, будет этот ресторан. Я не люблю работать в минус, но все деньги, которые я здесь зарабатываю, я направляю сюда же, я какие-то всякие штуки покупаю, там что-то интересное делаю. Плюс как только отобьются инвестиции, которые здесь, мы на самом деле начинали когда строить ресторан, мне было вообще, мы начинали, я вообще как бы практически с таким минимальным бюджетом начала, потом аппетит приходит во время еды, хотела сделать просто маленькое кафе и поэкспериментировать.
Но как-то начало все красиво получаться, и пришло брать все-таки кредит, добирать, но это нормальная абсолютно история, я считаю. Мы докредитовались, и сейчас просто выплачиваем кредит. Как только я кредит выплачу, я хочу получить следующий кредит, и уже переехать полностью на свою землю, построить уже Biologie на своей земле, чтобы не было вот этих мотыляний, туда на огород, туда на ферму.
Все будет в одном месте.
Я хочу все в одном месте. Возможно, теперь случится быстрее, потому что вот я надеюсь, что все-таки звезда Michelin мне поможет, и я у великих у наших попрошу помощи.
Все-таки вот как складывалась ваша личная история? Все говорят: ну какой же из нее звездный шеф, если она шеф-то всего ничего?
Ну, я шесть лет уже учусь, во-первых, этому. Последние два года перед тем, как открывать Biologie, я провела на бесплатных стажировках в разных ресторанах, в том числе очень долгое время провела в Европе, в Сан-Себастьяне, одна из самых долгих длительных стажировок это ресторан Arzak, три звезды Michelin.
По моему мнению, работа в таких ресторанах гораздо ценнее, чем двадцать лет работы на кухне в каком-нибудь, не буду называть в каком, ресторане. В каком-нибудь.
А все же идут на самом деле другим путем — сначала шеф, потом управляющий.
Мне все равно абсолютно.
А у вас какой-то обратный маршрут.
Ну, слушайте, знаете, возможно им хочется заработать денег, а мне хочется стать великой. Мотивация разная, цели разные.
А как вы для себя вообще формулируете вот этот вот образ великой, вот великая — это какая? У вас уже есть звезда.
Это я уже иронизирую.
Но на самом деле это же в принципе именно в этой области лежит амбиция?
Амбиции лежат, наверное, в области создать что-то значимое и оставить след. И мне кажется, любой человек в принципе, когда приходит к осознанию того, что мы смертны, мы стараемся продлить и сделать себя бессмертными посредством того, что мы рожаем детей, художники создают картины и так далее. Со мной очень сложно, я просто очень много читала литературы, поэтому…
Картины у вас уже есть, детей у вас трое, правильно? Получается, здесь вы уже много закрыли.
Да, картины у меня есть, дети есть, кандидатскую я написала, книжки у меня определенные изданы. Кулинарные книжки я писать не хочу, это какой-то блуд, честно говоря. Да и рано пока, вот это вот какие-то рецепты дурацкие писать, кому они нужны. Хотя я сама читаю кулинарные книжки, но все-таки это уже какие-то великие повара. Просто будучи поваром писать книжку, ну смешно.
Мне хочется, что я еще сделала, мне хочется написать докторскую, защитить все-таки, это сложнее, чем кандидатская, оказалось намного.
А докторскую в какой сфере?
Протест как социальный институт. На той же кафедре, где я защищала кандидатскую, имидж и социальная роль…
Это политология?
По политологии, я политолог, да. Я политолог, я очень долго участвовала в предвыборных кампаниях с папой, именно как имиджмейкер. У меня достаточно большое количество эмпирического материала накопилось, и в какой-то момент я просто его систематизировала и поступила в МГУ, кафедра социологии и политики, и там…
А кого выбирали? Кого вы выбирали?
У меня есть грамота от Собянина, например, личная. Грамота из детства, от Сергея Семеновича, серьезно. Блин, можно, кстати, вообще ее сфотографировать, она такая, в деревянной такой штучке, приволоку ее, туда поставлю.
Очень большой объем у нас был в Петропавловске-Камчатском, я помню, самая такая для меня тяжелая, одна из тяжелых была предвыборных кампаний, там было 45 кандидатов, и я была одна. Это было два месяца командировки, вообще абсолютно на износ.
Кого выбирали, губернатора?
В местную думу от партии, против «Яблока» там боролись, местная партия, 45 кандидатов вели, в думу областную.
А как это все сочетается? Потому что это же тоже один из факторов претензий на самом деле к вам…
Претензий?
Я сейчас договорю, претензий к вам, что вот, ну как же, она и швец, и жнец, какое-то есть выражение, что вы как бы очень много кто, что вы такой разноориентированный человек, а что большой шеф, он должен с утра до ночи только думать об этом, только готовить. Как бы вы здесь ответили вашим оппонентам в этом смысле?
Ну, это же прошлое… Слушайте, я меняю какую-то свою жизнедеятельность от того, что мне нужно на данном этапе. Если я вижу, что я достигла всего, что я могу достигнуть в этой области, я меняю область, начинаю заниматься чем-то новым.
У японцев даже такая философия есть, они каждый год начинают новое хобби, и это хобби может перерасти в какое-то… Во-первых, это тебя развивает, согласитесь, нельзя заниматься… Безусловно, если ты мастер, и ты сосредоточен на том, что ты всю жизнь делаешь столы, и ты совершенствуешься в этом, то это одно.
А если ты не мастер, и не собираешься всю жизнь делать столы, а просто человек, которому интересно все новое, и ты ищешь какие-то новые области применения и все-таки хочешь понять, в чем состоит твой путь, то смена рода деятельности и поиск себя — это абсолютно нормальная история. Ну, для меня опять же, я нет знаю, как для кого.
Поэтому, может быть, людям, которые двадцать лет на кухне и ничего не добились, следует подумать о том, чтобы начать делать столы? Возможно, область их таланта лежит совсем не на кухне, и не надо быть 24 часа в сутки на кухне, потому что надо уступить место молодым каким-то поварам, у которых больше таланта и которые находясь на кухне год, смогут добиться большего, понимаете. Почему нельзя посмотреть под этим углом зрения? Сейчас меня все окончательно посмотрят и скажут — ну, нахалка!
С высоты уже сегодняшней позиции слегка унизила окружающих…
Нет, ну просто я ответила.
Абсолютно.
Мне говорят — ваша точка зрения и ваша жизненная парадигма и философия никак не корригируется с нашей. А в ответ я говорю — господа, моя парадигма заключается в этом, и синтагма, подтверждающая эту парадигму, следующая — я вам советую посмотреть под этой точкой зрения на мою жизнь и на мой жизненный путь.
А что общего между графическим дизайном, которым вы занимались и по которому у вас есть диплом, между политологией и имиджмейкерством, между профессией шефа…
Тремя детьми и мужем. Дети, кстати, от одного мужа, если что, тоже меня спрашивают периодически.
Да, вот есть же стабильность в чем-то.
Да, есть стабильность, конечно. 26 лет уже вместе, между прочим, реально. Муж мне, кстати, помогал строить, и даже отвлекался от своей работы, страшно ругался.
А как он вообще отреагировал на то, что с вами произошло, скажем так?
Сейчас?
Да.
Мне кажется, вообще ему все равно. Вот он такой как бы… «Слушай, я тут почитал…» Я говорю: ты что, про меня читать начал? У тебя новый «Спартак» появился, ты теперь будешь за меня болеть? Он, значит, почитал… Он вообще никогда не читал, не почитал, и говорил: отстань от меня со своей работой, мне не интересно.
Он говорит: я тут почитал, и вот тут что-то прочитал. И вот он начал уже в гастрономии какие-то истории смотреть, начал разбираться. Сейчас вот он понял, что это достаточно круто, что мы звезду получили. Ну как, нормально относится, спокойно сейчас. Цветы подарил вот, привез после церемонии, и мне, и Ксюше.
Да? Все-таки.
Подарил, да, подарил цветы. А арендодатель принес и подарил цветы. Они прямо втроем такие…
Арендодатель, наверное, в шоке вообще?
Нет, он верил в меня на самом деле. Он мне дал это здание без аренды, под проценты, 15% с оборота я плачу.
То есть понимал, что процент будет?
Да, но я тоже понимала, где-то очень глубоко в душе, что он будет, и может быть, большой, поэтому я ограничила верхнюю планку. Но это из управленческого.
А связь, слушайте, ну я такой человек, мне нравится. Я все время новые тетрадки начинала в детстве, всегда. Вот кляксу поставила — новая тетрадь, кляксу поставила — новая тетрадь. Новый кружок, там сегодня я акробатикой занимаюсь, завтра фигурным катанием, послезавтра еще чем-то.
Это вообще нет никаких гарантий, что я буду этим заниматься через год. Возможно, мы с вами встретимся, и я буду лучшим прыгателем с парашюта, предположим, такое тоже возможно. Вы скажете, Екатерина, ну вы вообще даете!
Вообще!
Вообще мы с вами по-другому встречались, в ресторане! Я скажу: ну вот я теперь с парашютом прыгаю. Я чуть-чуть хочу успокоить гастрономическую тусовку, посеять в них зерно надежды.
Гастрономическая тусовка отнеслась к вам просто невероятно ревниво, как ни к кому на самом деле.
Да, вообще странно, кстати.
Я почитала многое, и вообще, честно говоря, видимо, не понимала, как устроены отношения в этой среде, они действительно очень конкурентные. Как вы отреагировали на то, как вас восприняли?
Слушайте, меня поздравили очень тепло шеф-повара, которых я уважаю, и я верю все-таки в их искренность. Например, некоторые не поздравили, и бог бы с ними.
Но мне кажется, когда ты поднимаешься высоко, всегда есть люди, которые не смотрят на себя, так же проще, вот вопрос «Почему я не получил звезду, и что я не сделал, и где я ошибся, и что мне нужно изменить?», он гораздо сложнее, чем вопрос «А какого хрена она получила, она выскочка вообще, как такое возможно, блин, кто ей дал?». Что мне от того, что они меня любят или не любят?
Ну, душевный комфорт.
У меня с этим очень хорошо, поверьте. Мне комфортно вообще, отлично, мне главное, чтобы меня любили гости здесь, если говорить про ресторан, и мне главное, чтобы получалось готовить вкусно, придумать те блюда, которые я смогу придумать, доделать то, что я хочу доделать, научиться тому, чему я хочу научиться. Что еще, я не знаю…
А мой душевный комфорт вообще никак не зависит от мнения окружающих людей, которые мне абсолютно незнакомы, и я их даже знать не знаю. Ну и чего?
А правда, что у вас хлеб платный?
Какой?
Что хлеб за деньги?
Да, конечно. А почему он должен быть бесплатным? У меня есть повар… Нет, подождите, минуточку. А в чем проблема? Вы в хлебный магазин приходите, вам бесплатно дают булочки?
Ну, в некоторых ресторанах бесплатно.
Ну и ради бога, пускай дают. В некоторых ресторанах дают подогретую в микроволновке булочку, а у нас, если вы пройдете, целое производство хлеба, он дорогостоящий. У нас в корзине порядка бывает иногда шести сортов хлеба, и это занимает одну рабочую единицу, которая получает 60 тысяч рублей в месяц, помимо себестоимости тех продуктов, которые мы туда используем. Почему он должен быть бесплатным?
И плюс гости очень часто заказывают вторую, третью домой и так далее. И кстати, именно после этого я поставила его за деньги, потому что когда я просто поняла, что у меня единица работает на то, что мы кормим всех хлебом, но я же не могу им сказать — а второй уже у вас за деньги, это еще хуже.
В своем интервью Forbes вы рассказали, что оказались, в день вручения собственно звезд оказались фактически на одной сцене с людьми, которые вам отказывали в стажировках, мотивируя это тем, что вы женщина и вы старая
Блин, это был реально прикол. Буквально.
Что, было такое?
Да-да. Я даже подавала на конкурсы свои работы, и ответ был такой: это у нас для молодых поваров.
Это до скольки?
Ну, явно не до сорока, явно уже я в пролете. Уже не до сорока пяти. Слушайте, ну было, конечно, забавно. Было забавно. Меня Новиков, кстати, поздравил. Он меня тоже не взял на работу.
И по той же причине?
Его в Макдоналдс когда-то не взяли, а меня он не взял на работу. Я говорю: «Аркадий Анатольевич, здравствуйте. Вы меня помните?». Он говорит: «Да. Поздравляю вас, вы молодец большая». Вот, кстати, объективный мужик, надо сказать вообще.
Говорят что вообще же очень долго в России ничего не получалось гастрономически серьезного, потому что не было качественных продуктов.
И до сих пор нет качественных продуктов.
Я помню, как я в Питере когда-то снимала Дюкасса, который стонал, что здесь нет нормальной курицы, и вообще ничего нет, и невозможно сделать ресторан.
Мы ноги сбили. Мы нашли перепелку, мне же еще нужно с ножками, курицу, цыпленка с ножками. Заказываем заранее, за две недели, нам их делают фермеры. Потом корову, вот я сейчас дальше тестирую коров, извиняюсь, там 45 коров, я хочу выбрать корову под творог.
45 коров в фермерском хозяйстве, которым вы пользуетесь?
Оно рядом, классное на самом деле хозяйство. Мы в него ездили когда в последний раз, там у них телята родились, вообще прикольно так, конечно. Я вообще животных люблю, начинаю сразу улыбаться, потому что я, конечно, животновод, вообще я обожаю, мне очень нравится.
И корова у вас тоже будет своя, да?
Да, я с ним договорилась. Он сначала сказал что, Катя, это вообще полный швах, ты что вообще придумала, какой-то бред. Я говорю: это не бред, потому что я буду корову, которая «творожная», кормить одними прикормками, а корову, которая «сырная», мне нужно, чтобы она больше кальция получала, и мне нужно по вкусу разное молоко.
То же самое с козами. Слушайте, у каждой козы разный вкус молока, у каждой коровы свой вкус молока. Вообще абсолютно логично, выбрать корову под творог, выбрать корову под молоко и так далее. Почему нет?
Как изменились люди, которые начали к вам ходить, после вашего мгновенного успеха?
Как-то вот, если честно, лучше бы… Наши старые попасть не могут, пишут мне, обижаются. У нас просто хорошее вкусное гастро-бистро, на локальных и полулокальных продуктах, потому что все-таки камчатский краб, я бы не сказала, что это локальный продукт, локальность определяется тремя километрами.
А три километра в Москве, например, ресторан, я вообще не понимаю, где они там локальные продукты находят, асфальт и битум. Еще крыс можно готовить, в принципе неплохо.
А что в России самое классное?
Краб. Извините.
Ничего-ничего, я абсолютно согласна, так и есть.
Особенно хозяйке удался ананас.
Ребенок мой пошел, почему-то голый… У меня у дочки сегодня день рождения, она на смене. 22 года сегодня исполнилось, представляете. Слухи слухами, а правда совсем другая.
А почему она у вас тоже работает?
А почему нет? Ей нравится. Мне нужна помощь.
Вы ей платите деньги?
Я ей плачу деньги, 60 тысяч в месяц.
А после того, как вы получили звезду, вы стали больше платить своим сотрудникам?
Нет. А зачем? У меня очень хорошая зарплата у поваров.
Как обычно, что-то себе заказала. Это мамская работа, проследить, почему ребенок голый ходит по улице.
Невозможно нормально работать, потому что рядом мама, которая не дает нормально выйти голой.
Здравствуйте, мы пришли к маме познакомиться.
Я проснулась, у тебя сегодня день рождения.
С днем рождения! Мы поверили, что мама эксплуатирует всю семью в общем деле.
А вот она бегала, видите, за чем? Она себе купила подарок. Она меня убьет сегодня, вы знаете, за то, что я ее вытащила. Что? Что-то про поздний капитализм сказала.
А чем вы занимаетесь на кухне?
Давай, расскажи.
Всем, чем скажут. Ничего конкретного пока для себя подобрать не могу.
Серьезно, вот ты сегодня что делала, расскажи?
Всё.
Вообще она хочет стать философом, она хочет от меня сбежать. Но я не пускаю.
У вас в принципе уже все есть. Смотрите, у вас есть звезда, у вас полный ресторан, у вас есть концепция, которая вам нравится. Ребенок у вас на кухне работает под присмотром, которой тоже нравится работать с вами.
У вас в принципе все получилось, вас оценили коллеги. Что же вам осталось в принципе?
Осталось создать что-то ценное.
А как это понять, что вот это — оно?
Не знаю. Я пойму, когда это создам. Ну вот что-то, что ценное, это не то, что ты сделал для себя, ценное — это то, что ты сделал для людей, понимаете. И ты поймешь всегда, когда ты что-то сделал большое, ценное и реально стоящее для людей, это не определяется звездами Michelin.
А кухню вашу как определить? Вот еда…
Трогательная эмоциональная кухня от Екатерины Алехиной. Кто-то уже определил. Но это такое мое видение, это то, что мне нравится. Есть блюда, которые мне разонравились, например, я их хочу убрать из меню, гости не дают. Есть такое.
А вкусы какие ваши, вы какая?
Яйцо вареное люблю, «в мешочек», две минуты после кипения, если класть в холодную воду, или четыре минуты, если класть в кипящую воду и сразу положить в холодную. Серьезно.
' style='fill:%23c4c4c4;fill-opacity:1'%3E%3Cpath d='M93.28-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.41-11.75zM98.5-57.4h2.52L94.7-45.67h-2.6l6.4-11.75zM103.78-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.4-11.75z'/%3E%3C/a%3E%3C/svg%3E)
