Традиции долгих речей: от Перикла до Кастро

Фидель Кастро, например, был известен своим талантом произносить длительные речи. На одном из конгрессов коммунистической партии Кубы он выступал в течение 7 с лишним часов, и это его личный рекорд.

Имя Кастро заслуженно оказалось в книге рекордов Гиннеса. Лидер кубинской революции стал первым и пока единственным главой государства, который свыше четырех часов выступал на Генассамблее ООН.

Приехав в Нью-Йорк, Фидель Кастро всем своим видом и всеми действиями показывал, насколько разочарован он в политике Соединенных Штатов. Он поселился в отеле Тереза в Гарлеме, афроамериканском гетто, а у себя в номере держал кур, подчеркивая, что он обычный крестьянин по происхождению. Во время своего выступления Кастро сказал: «Если бы Кеннеди не был миллионером, а был неграмотен и невежественен, он бы очевидно понял, что нельзя восставать против крестьян».

Обвиняя Америку в империализме, ругая Ричарда Никсона и Джона Кеннеди, Фидель Кастро ясно дал понять, что Куба из сомнительного союзника США превратилась в их несомненного противника.

Это было дебютное выступление кубинского лидера на Генассамблее. И он попытался сразу высказать все, что он думал о мировом порядке.

Точно так же почти пять десятилетий спустя поступил Муаммар Каддафи. В 2007 году ему впервые предоставили право слова на Генассамблее, и он тоже забыл о 15-минутном ограничении.

Каддафи выступал свыше полутора часов, и за это время высказался по многим вопросам, которые тревожили его последние 50 лет. Он заявил, что не доверяет официальному расследованию смерти Джона Кеннеди. Проверяя, верно ли переводчик понимает его, Каддафи сказал, что свиной грипп изобрели в лаборатории. Но больше всего критики он направил в адрес Совета безопасности ООН, сравнив его с Аль-Каидой.

Под конец выступления Каддафи разорвал Устав организации объединенных наций и триумфально покинул подиум. О его речи потом писали все мировые газеты и везде подчеркивалось, что полковник выступал в шесть раз дольше положенного.

Хотя, казалось бы – всего-то полтора часа. Не идет ни в какое сравнение с обращениями великих лидеров прошлого. Взять, к примеру, основателя современной Турции Мустафу Кемаля Ататюрка. Он был человеком, обожавшим публичность. Коллекции его фотографий позавидовал бы любой глава государства.

И, конечно, Ататюрк с удовольствием демонстрировал свои ораторские навыки. Его самая длинная речь продолжалась 36 часов, он произносил ее в течение 6 дней с 15 по 20 октября 1927 года. Он обращался к Великому национальному собранию созданной им Турецкой республики, то есть к парламенту. Ататюрк рассказал о своем видении войны за освобождение, о том, что будет представлять собой новое государство и еще много о чем, даже не стоит перечислять.

Почему Мустафа Кемаль не боялся утомить своих слушателей? Прежде всего потому, что у него был статус национального лидера. Героя войны. Отца нации. Каждое слово которого имеет значение. Ну и к тому же в те времена отношение к пространным речам было не то, что сейчас. Тогда еще помнили о великих ораторах Древней Греции, с которых, собственно, и началась наука демагогии – то есть наука о том, как вести за собой народ. Помнили, например, об афинском царе Перикле, тут его изобразили, читающим речь у могилы погибших солдат.

Еще с тех самых пор считалось, что длинная речь это способ продемонстрировать свою образованность и свою осведомленность. Но в истории есть много примеров того, как это желание себя не оправдывало. Многие примеры печальные.

Взгляните на этого человека. Его имя Уильям Генри Гаррисон. В 1840-ом он стал 9-ым президентом Соединенных Штатов. Долгие годы он этого ждал. И во время инаугурации он прочел речь, которая длилась два часа. Гаррисон стоял под проливным дождем, но не замечал непогоды. В итоге он простыл, и спустя месяц умер от воспаления легких. Его президентский срок оказался самым коротким.

Но традиция затяжных выступлений не погибла вместе с ним. Во время гражданской войны Эдвард Эверетт, влиятельный сторонник президента Абрахама Линкольна прочел двухчасовую речь на солдатском кладбище в Геттисбери. Вслед за ним к трибуне вышел сам Линкольн, сделал трехминутное обращение. И о выступлении Эверетта тут же все забыли. Речь Линкольна в Геттисбери и сейчас считается одним из лучших образцов ораторского искусства.

То есть лаконичность таит в себе какое-то очарование. Но надо все-таки учитывать, что общение Владимира Путина с россиянами – это все же не единоличное выступление. Это совершенно другой формат. Формат диалога. А хороший разговор может длиться сколько угодно.

Пример тому – телешоу «Алло, Президент». Каждое воскресенье президент Венесуэлы Уго Чавес выходит на прямую линию с народом и при этом старается как можно чаще менять декорации. В 2007-ом Чавес во время шоу посетил химический завод, пообщался с рабочими, поделился своими соображениями насчет развития промышленности. Ответил на звонки зрителей и несколько раз пошутил.

В какой-то момент венесуэльское министерство информации сообщило, что телешоу длится рекордные восемь часов. День уже близился к финалу. И тогда Уго Чавес решил отблагодарить самых терпеливых зрителей. И спел песню.

До рекорда господина Чавеса Владимиру Путину еще предстоит добраться. Но соревноваться с венесуэльским президентом лучше, пожалуй, не в большой яркой телестудии. А в неформальной обстановке – на природе, например, среди тигров или дельфинов. Там, где российский премьер чувствует себя комфортно.