' style='fill:%23c4c4c4;fill-opacity:1'%3E%3Cpath d='M93.28-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.41-11.75zM98.5-57.4h2.52L94.7-45.67h-2.6l6.4-11.75zM103.78-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.4-11.75z'/%3E%3C/a%3E%3C/svg%3E)
Бедная демократия или богатая автократия: Орешкин и Гаазе о выборе власти в 90-е
Константин Гаазе и Дмитрий Орешкин обсуждают выбор, стоявший перед представителями власти в 90-х — построить демократию в бедности, или же обеспечить людей, пожертвовав демократическими принципами и свободами.
Гаазе: Мне кажется, это два принципиально разных вопроса. Первый вопрос — возможно ли построение демократии в бедной стране? Другой вопрос, который, как мне кажется, важнее обсуждать, — возможно ли одновременное построение демократии и потребительского общества? Одновременное построение демократии и потребительского общества невозможно. Показать быстрый, в общем, за десять лет, если мы говорим с 1993 по 2003, то в целом к 2003 году, в общем-то, все те страшные дисфункции в экономике, которые появились в девяностые, они к 2003 году в целом были преодолены. То есть тот мандат, который Путин получает в 2004 году — это мандат человека, который, в общем, выполнил то, старое, забытое ельцинское обещание, что все будет примерно, как на Западе. Вот вам «Икеа». Мне кажется, что решение, которое было принято, а это решение было, оно же многократно принималось, очень хорошо Волошин это формулировал несколько раз в интервью, когда он говорил, ребята, сначала мы экономику построим, потом демократию. Вот это было неправильное решение. Это решение было неправильно с 1993 года, потому что нужно было строить бедную демократию, по образцу Бангладеш. Бедную, с очень слабой центральной властью, с разгромленными силовиками, с криминалитетом, который на глазах превращается в политическую элиту. И да, первый российский парламент должен был наполовину состоять из коммунистов, а на другую половину — из наших Пабло Эскобаров, разлива кузбасского, красноярского, дальневосточного и так далее.
Орешкин: Ну, не наполовину, на четверть.
Гаазе: Ну, на четверть. Окей, да, Верхняя палата — наполовину.
Орешкин: Это уже позже стало.
