Холодная война 2.0: чем закончится противостояние России и США

Эггерт: Ариэль, довольно необычно, что берется такое сугубо техническое соглашение по утилизации плутония, к нему привязываются политические, не имеющие отношения к теме договора условия, и все это поднимается на уровень Государственной Думы. Есть ли на это официальная или полуофициальная реакция администрации Обамы? Наверно, едва ли она ожидала такого развития событий.

Коэн: Безусловно, Бараку Обаме абсолютно не нужен скандал с Россией в завершение его президентского срока. Наоборот, он пытался решить те напряженные отношения, которые были у США десятилетиями, включая Иран и Кубу. С Путиным выходит неувязочка, он продолжает эскалацию отношений. Реакция ― выход США из координационной группы по Сирии.

К чему это приведет, не знаю, но мы помним, какой был скандал, когда турки сбили российскую «СУшку». Я допускаю, что если собьют американский самолет ― вы в начале передачи упомянули дополнительные установки С-300, это современные противовоздушные установки, возможно, там есть и С-400… Но не будем забывать, дамы и господа, что наземного контингента как такового, кроме ВВС, у России в Сирии нет. В случае чего с этой базой ВВС будет достаточно легко разобраться.

Эггерт: Разобраться кому?                                     

Коэн: Американцам.

Эггерт: Вы считаете, что возможен такой вариант, будет такое столкновение?

Коэн: Если собьют американский самолет и это явно будет сделано российским ПВО (а я сомневаюсь, что сирийцы в состоянии это сделать, а у иранцев там нет элементов ПВО), то будет эскалация. Вы совершенно правы, Константин, мы находимся в периоде эскалации, мы выходим на очередной виток холодной войны 2.0.

И тут очень важный вопрос. Вы говорите, приглашение к торгу, «Ялта-2». Мы помним еще какой-то очень странный документ по безопасности в Европе, приписываемый Дмитрию Анатольевичу Медведеву.  

Эггерт: Он его и презентовал в свое время.

Коэн: Хорошо, я тоже кое-что могу презентовать, что мне в руки дадут.

Эггерт: Писали для него эксперты, но я знаю, кто эти люди, что Медведев с ними встречался и одобрил. Так называемая новая концепция европейской безопасности Медведева. Вы имеете в виду ее.

Коэн: Он был совершенно сырой, он не был четко сфокусированным. С другой стороны, мы видим вот эти предъявы, которые выкатываются по какой-то особой роли, которую Россия должна играть в Европе. Не будем забывать, что сегодня ВВП России меньше голландского и итальянского, при хороших ценах на нефть, может быть, больше испанского. Но таких предъяв ни Голландия, ни Испания не выкатывают.

Яковлева: Понятно, что требования, которые выдвигает Москва Вашингтону, компенсация ущерба от контрсанкций и так далее, носят довольно-таки абсурдный характер. Какова будет реакция Вашингтона именно на эти требования?

Коэн: Вы видели, что уже вышли из контактной группы по Сирии. Зная стиль администрации Обамы ― пожмут плечами и постараются эту консервную банку пнуть как можно дальше по дороге. Это тяжелое наследие получит либо Хиллари, либо Трамп. Тут Америка встает на распутье, как тот богатырь, у нее тяжелый выбор. Если будет избран Трамп, новая «Ялта» вполне станет уместной для торга, на мой взгляд. Если будет выбрана Хиллари, тут будет совсем другой коленкор.

Яковлева: Требования настолько абстрактны, что я не представляю себе никакую администрацию, которая может пересчитать эти требования и начать их выполнять каким-либо образом, будь то Трамп или Клинтон.

Коэн: Если это будет Трамп, это вообще будет интересно, как все будет развиваться. Я не берусь делать абсолютно никаких предсказаний, будут указания, что мы должны дружить Россией, а больше ничего мы пока сказать не можем.

Тяжелая ситуация, но на что я обращаю внимание? Выдвинут, как правильно сказал Костя, некий ультиматум. Такие ультиматумы звучали перед Второй Мировой войной, перед Первой Мировой. Когда Америка явно покажет действиями или какой-то дипломатической нотой, заявлением того же госсекретаря Керри, что ни на какие уступки, требуемые в этом «плутониево-полониевом» документе, Америка не идет, дальше что? Очередные требования? Коридор из Калининграда в Париж или что-то такое?

Мы вступаем в какую-то очень смутную эпоху. Может быть, даже если стороны не желают ядерной войны (а я не уверен, чего они не желают, какие тараканы у них в голове), то по ошибке, по эскалации, которая выходит из-под контроля, из-за того, что отсутствуют серьезные политики и генералы, которые выросли и функционировали в эпоху холодной войны, вырастает угроза очень серьезного столкновения. Если честно, меня это пугает.

Эггерт: Ариэль, последний вопрос. Вы сказали, что нынешняя администрация попытается, скажем, передать эту горячую картофелину, перебросить банку следующей команде, которая придет в Белый дом в январе. Фактически тогда официальная Россия добьется того, чего, наверно, и хочет ― не иметь дела с нынешней администрацией, делать то, что она считает нужным.

Грубо говоря, если следовать вашим объяснениям, администрация Обамы и Керри просто будет смотреть на то, что захочет делать Россия в ближайшие три-четыре месяца. Что она захочет, то она и будет делать, правильно?

Коэн: Не будем забывать, что и у администрации Обамы могут быть какие-то пределы. Смотрите, уже были, скажем, атаки российской авиации на мирных жителей в том же Алеппо. Но если, например, будут убиты американские военнослужащие ракетным или авиационным ударом российских сил, если будут жертвы, если будут сбиты самолеты, к примеру, или если будет на каком-то другом театре военных действий удар по НАТО или вторжение, то мы с вами получаем вооруженный конфликт со всеми вытекающими из этого конвенциональными и ядерными последствиями.

Так что тут еще один важный момент, о котором мы не говорили. Что это значит для России внутри? Я тут допускаю, что возможно очень серьезное изменение, очень серьезный крен от того авторитарного режима, который был до сих пор, к чему-то нового. Напомню нашим молодым и не очень молодым зрителям, что, например, в конце двадцатых годов была так называемая военная угроза или военная опасность, раздутая Сталиным для укрепления своего режима, своей власти. Под музыку этой опасности разобрались очень быстро и с Бухариным, который стоял за продолжение НЭПа, и с другими политическими противниками.

Так что какие внутренние последствия будут у этих шагов, у курса военного эскалации, и к какому режиму мы придем, я не могу сейчас предсказать. Мы придем к большому варианту Северной Кореи? Я не знаю. Но в том, что у этой политики имеются очень серьезные внутренние последствия, я не сомневаюсь.

Эггерт: Вы верите в Третью Мировую войну?

Коэн: Вы знаете, это не вопрос о том, что я в нее верю или не верю. Я верю в то, что любой здравомыслящий человек, а тем более имеющий исторический опыт Первой и Второй Мировых войн должен делать все, чтобы предотвратить Третью Мировую.  

Фото: Эдуард Песов/РИА Новости