Тайная спецоперация в Кизляре: почему о судьбе задержанных по делу о стрельбе в церкви уже несколько суток ничего не известно

Все утро вторника на паперти кизлярского храма плакали русские женщины в платочках. Это был день траура по пяти прихожанкам храма Георгия Победоносца, расстрелянным накануне — буквально на его пороге.

«Все люди, в том числе которые погибли в этой трагедии, все были членами нашей большой православной семьи».

Настоятель храма, отец Павел Каликин еще раз терпеливо рассказывает об обстоятельствах нападения. Отец Павел поясняет — это меньшее, что он может сделать в память о своих прихожанках.

«Да, я их знал всех. Я в настоятелях недавно, но за это время, пока образовалась епархия, я очень часто приезжал сюда с правящим архиереем. Владыка посещал все богослужения, я был вместе с ним, поэтому все люди здесь меня очень хорошо знали».

Священник выглядит уставшим — панихида, которая началась рано утром, закончилась только ближе к вечеру. На погребальную церемонию в небольшой Кизляр съехались делегации из соседних районов и областей.

Хладнокровное убийство на пороге храма в прощенное воскресенье уже во вторник, на том же пороге сплотило тюбетейки и казачьи папахи. Десятки телекамер фиксируют слова официальных выступлений о том, что главное — не допустить вражды между местными православными и мусульманами.

«На протяжении столетий на Кавказе живут народы исповедующие христианство и ислам. Искренне надеюсь на то, что произошедшая трагедия не поколеблет установившийся межрелигиозный мир в регионе», — заявляет архиепископ Махачкалинский и Грозненский Варлаам.

«Определенные силы пытаются дестабилизировать ситуацию в Дагестане. Но у них это никогда не получалось и не получится», — вторит ему заместитель Муфтия республики Ахмад-Хаджи Кахаев.

«Напротив, мы еще более едины, чем это было раньше», — считает ВРИО главы Дагестана Владимир Васильев.

После того, как могилы засыплют землей и пропоют «Вечную память», все разойдутся поминать убитых. Этой же ночью у здания кизлярского ОВД — совсем другая картина и всего одна телекамера. Здесь рыдают уже дагестанские женщины в таких же платках, как у кизлярских казачек.

За сутки до этого девятнадцатилетнего Магомедрасула Гаджиева прямо из дома в селе Некрасовка забрали неизвестные люди. О том, где именно он находится, родителям неизвестно до сих пор.

«Откуда у меня 40 патронов дома в шифоньере? Откуда они у меня? Вот такие мешки наркотиков. Оружия нету, а патроны есть. Ловят ребят, бьют, издеваются, мучают. Постоянно вот это у нас. Что-то случается, забирают ребят молодых. И подкидывают. И анаша, и наркотики, чё хотят, и патроны, и пистолеты», — делятся местные женщины, среди которых мама Гаджиева, Зугра Ихакова.

Все последние дни телеканалы транслировали обещания чиновников и силовиков найти и наказать организаторов расстрела у храма и сообщников террориста.  Но о том, что сразу после расстрела в Кизлярском районе начали пропадать молодые люди  пока нигде не сообщалось.

«Именно когда происходят всякие теракты, законодательство не исполняется в порядке вещей, — рассказывает Камалдин Сагитов, — И граждане России, и так называемые вышестоящие лица как бы считают это нормальным явлением»

Улица Октябрьская — самый центр обычно сонного городка. Большинство кизлярских домов — типовые казачьи хаты с белеными стенами и деревянными ставнями. На воскресную службу в храм Георгия Победоносца собрались несколько десятков постоянных прихожан, в основном — пожилые женщины.

«Я думаю, к этому готовились тщательно, — рассказывает Павел Каликин, — наверное это было спланировано, наверное знали, что в этот день придут люди, что будет здесь богослужение. Но немного не рассчитали, потому что думали, что богослужение закончится в 5 часов, а так как это служба короткая, она закончилась раньше».

Кадры с камер видеонаблюдения на здании местной администрации — она через дорогу — появились уже через пару часов. На них спокойный и уверенный в себе убийца, не прячась, идет с охотничьей двустволкой в руках. Через несколько секунд — это не попадет на видео — он подойдет к церкви.

«Те люди, которые были на крыльце, это были и молодые девушки, которые еще только учатся, — продолжает Каликин, —  и бабушки старенькие, и среднего возраста люди, они успели забежать в храм».

На самых ступеньках храма стрелка встретила кизлярская блаженная — Ирина Мелькомова. 

«Она сидела на лавочке в этот момент. Эти хлопки сначала были за территорией церкви, она видно сначала не поняла. Когда увидела уже, что он зашел на территорию и начал стрелять в женщин… те, кто вышел уже на крыльцо, увидели, что она побежала на него и стала его сумками бить и выгонять его с территории храма. Он развернулся и выстрелил ей прямо в грудь, можно сказать с упора»

Благодаря Ирине, прихожане сумели запереть массивные двери храма и погибших было пятеро, а не десятки. Полицейский наряд приехал уже через несколько минут после звонка отца Павла.

О человеке с ружьем известно очень мало — через несколько часов после нападения назовут только его имя — Халил Халилов — и возраст — 22 года. В самом конце дня появится видео — на нем молодой человек в балаклаве на фоне флага запрещенного Исламского государства присягает халифату на смеси хорошего арабского с плохим русским. По некоторым данным, это видео Халилов записал в недостроенном доме своего отца — в поселке Рассвет под Кизляром. Соседи говорят — за три года, что строится дом, Халилова здесь почти не видели. А после теракта его семью — то ли задержали, то ли просто приказали покинуть район. Впрочем, сказать на камеру даже это — люди отказываются.

«Ну может люди боятся, сейчас скажут — наши соседи, и так далее. После того, как этот человек дал интервью, могут прийти сказать: а теперь дайте показания кто он, что он, начнут людей... Он в поле зрения может попасть силовиков. У нас огромное количество людей стоят на учете»

Оппозиционер Магомед Магомедов знает, о чем говорит. Таисия Агупова живет на окраине городка. Во вторник она тоже думала пойти на похороны, но накануне вечером в ее дом постучали. Вместе с двенадцатью оперативниками были двое понятых. Таисию Яковлевну сразу оттеснили от прихожей.

«Нагинаются к тумбочке, а там на краю пакетик. Говорят “О, да здесь патроны”, вытаскивают, считают».

О том, что ее зятя, Магомеда Сагитова, забирают по делу о нападении на церковь, Таисия Яковлевна узнала из намеков оперативников.

«Зять спрашивает: “А в связи с чем вот это всё? Со вчерашними событиями?” — “А то ты не знаешь” — “Откуда я знаю” — “А он сказал, что вас знает”. Я тоже удивилась, как же он сказал, что он знает, если его убили!»

Осенью Магомед Сагитов начал строить дом на ее участке для себя и жены. Таисия Агупова вспоминает — накануне обыска они как раз обсуждали убийство у церкви. Теперь дом стоит незаконченным, а где именно содержится зять, Таисии до сих пор не сообщили.

«Они подталкивали меня, вы подходите, чтоб вы видели, что там делают, чтоб не возмущались. Ну я тоже подошла. А этих, которые сзади меня стояли… я сказала тому, кто фотографирует “а что же этих не фотографируют?” Это только подкинули. Я 100 процентов уверена. Потому что там человек 5-6 стояло»

Еще один родственник Магомеда уверен: каждый теракт — это повод к новой серии негласных задержаний случайных людей. После соболезнований родным жертв убийцы-одиночки Камалдин Сагитов сразу переходит к теме работы силовиков.

«Это всего лишь показуха работы. Гранаты, патроны анаша. Все эти люди некурящие, все. И раньше в торговле не были в анаше, ни в оружии. Это же надо понимать, это как инкубаторский конвейер»

По словам Камалдина, такие методы работы выгодны самим сотрудникам спецслужб — штампуя дела по экстремистским статьям, оперативники доказывают начальству собственную необходимость.

«Когда сайты некоторые просвечиваются, видно бывает, что упрекают “вот твоего брата убили, этого обидели”. Это как раз состояние нездорового общества»

Часто поводом к задержанию становится случайное знакомство с подозреваемым. Впрочем, в случае Магомеда Сагитова не было, кажется, и этого.

«Если он когда-то в спортзале за руку или под плечо встал, всё, этого хватает тоже. Буквально загребут и не спросят, за что, почему», — заключает Камалдин.

«А что номера друг другу нельзя давать? У того в телефоне номер нашли”. “Если он был бы такой парень, никто за него сюда не пришёл бы”. “Неужели нельзя было сказать родителям, мы вашего мальчика забрали», — жалуется мама Магомедрасула Гаджиева.

19-летний Магомедрасул Гаджиев в детстве учился в одном медресе с Халиловым. По словам матери, Зугры Ихаковой, знакомы они не были — Халилов был старше на три года, а у сына почти не было друзей. Магомедрасул редко выходил из дома из-за инвалидности по зрению.

«У него один глаз совсем не видел, а один 15%, отслойка сетчатки у него».

За Гаджиевым тоже пришли в понедельник вечером. Соседи рассказали Зугре Ихаковой — пока они с мужем гостили у родственников в соседнем селе, в их доме нашли патроны и наркотики, а сына увезли. С тех пор они сутки ищут Магомедрасула по всем полицейским отделениям.

« У него сетчатки отслойка, ему даже стук нельзя, всё, он ослепнет. … Они виноваты — посади, накажи. Они не виноваты, это маленький ребёнок, который в мечети пять раз молится. Разве где-нибудь запрещено в мечети молиться?»

Попытки выяснить, здесь ли Магомедрасул — едва не переходит в гражданские беспорядки.

«Нет, мы отойдем, когда мы увидим мальчика. Мы ещё будем стараться внутрь зайти. Адвоката пропустите, пусть адвокат нам покажет мальчика»

И хотя за полчаса до этого толпе женщин вынесли из полицейского здания вещи Магомедрасула — его куртку, футболку и очки — официально в отделе его нет.

«Только что мне ответили, сказали, что в отделе полиции по району Кизляр его нету», — рассказывает адвокат Анвар Асхабов. 

Итогом воскресной трагедии становятся пять свежих могил в приделе храма Георгия Победоносца и страх пополам с недоверием силовикам…

«Сегодня мусульмане хоронили русских, ходили в церковь, и шли и шли, горе у всех, — продолжает мама Магомедрасула, — Мы столько лет вместе живём с русскими, я ещё ни одного человека не видела, чтобы мы ущемляли или что-то. Мы все соседи. Вот сегодня хоронили троих. Все там были: русские, мусульмане, армяне. Это общее горе. Мы не рады. Нам дали б, мы его растерзали бы этого дурака…»

Впрочем, и местные русские — тоже боятся. Свидетельница перестрелки Оксана Страчак признавалась на похоронах — утром она боялась выходить из дома, и даже десятки автоматчиков, которых не было здесь в день расстрела — ее не успокоили.

«Вы знаете, что можно вон с той пятиэтажки. С гранатомета стрельнуть и все. Кто смотрел их? Можно вон в том здании… Все может быть»

«Уезжают. А кому охота в напряженке жить…Это мы уже, нам бежать некуда. Детей своих всех отсюда отправил, нету их тут. Только в гости приезжают. А мы вот свой век уже здесь доживаем».

28 лет назад Михаил Горбунов организовывал первую, тогда еще антисоветскую и неофициальную казачью организацию в Кизляре. В 90-ом старый казак боролся против выдавливания русских с Северного Кавказа. Спустя 28 лет, Горбунов с грустью признается — из этих мест и сегодня уезжают в основном те, кому просто есть, куда ехать.

«Русских… лет на 10-15. Все, больше здесь никого… Будем, как вот сейчас в станице Кармалиновской, там осталось 60-65 человек. Человек, не семей. Вот то же самое будет в Кизляре»