' style='fill:%23c4c4c4;fill-opacity:1'%3E%3Cpath d='M93.28-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.41-11.75zM98.5-57.4h2.52L94.7-45.67h-2.6l6.4-11.75zM103.78-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.4-11.75z'/%3E%3C/a%3E%3C/svg%3E)
«Решение МОК демонстрирует, что была договоренность»: автор расследования о допинге дал единственное интервью российскому телеканалу
Между тем, за всем международным скандалом, в котором уже не разберешься, где политический анализ, а где анализ мочи — стоит один скромный человек из Германии. Хайо Зеппельт для своего фильма о допинге в российском спорте первым записал Григория Родченкова. Три года назад фильм Зеппельта запустил машину разоблачений, а сейчас, после еще одного расследования журналиста, ВАДА запускает аналогичную процедуру в отношении китайской спортивной фармакологии. Владу Пушкареву, единственному из российских тележурналистов, удалось пообщаться с человеком, с которого все начиналось и узнать, почему он недоволен решением МОК.
Хайо Зеппельт:
Рассказывать о своей коммуникации с Родченковым я не могу. Это не для публичного оглашения. Я просто очень хотел поскорее завершить эту историю, потому что случай с Россией вредит всему олимпийскому движению. Я уже сказал о сделке, на которую они [представители России, — прим. Дождь] пошли на самом высоком политическом уровне. Подозреваю, что и на дипломатическом уровне сделали все, чтобы решить эту проблему. Но это не в интересах чистого спорта — идти на такие компромиссы.
Решение Международного Олимпийского комитета — большой компромисс. Оно демонстрирует, что была заключена своего рода договоренность между Кремлем, Олимпийским комитетом России и Международный Олимпийским комитетом. Получается, что к России особое отношение по сравнению с другими странами, чьи спортсмены должны выступать под нейтральным флагом. Например, Кувейт.
В Китае в 2008 году произошла очень похожая вещь, которая случилась сейчас с Россией. Может у вас об этом не слышали, но мы в 2008 году выпустили 45-минутную документалку о допинге в Китае и привели к себе мощный поток критики. У нас были наброски, но только очень приблизительные, в отличие от России. Если бы были более серьезные сливы от информаторов в 2008 году, то с Китаем поступили бы также, как и с Россией. Но без этой информации получилось то, что получилось.
Фото: Denis Balibouse / Reuters
