Пришли и за социологами: как и почему ФСБ пытается завербовать интеллектуальную элиту

«Дорогие друзья, коллеги, партнеры. Я вынужден сообщить, что мне пришлось срочно покинуть Россию. Так вышло, что я был особым образом уязвим, и представители силовых структур попытались воспользоваться моим положением». Так молодой ученый Центра независимых социологических исследований Евгений Шторн сообщил друзьям о своем исчезновении. Сейчас он прячется от преследований в Дублине, а в конце декабря ему позвонили, и нарочито вежливо попросили прийти в отдел УФМС: «Мне позвонили очень вежливо, лилейным голоском: “Евгений Михайлович, приходите, пожалуйста, будем о вашем заявлении о гражданстве разговаривать”».

Декорации чиновничьих кабинетов предупредили сразу — о гражданстве речи не пойдет: «Когда мы вошли, повернули направо, и в комнатке там значит висит этот хмырь — Андропов. Ну просто я вот это вот увидел как бы… Василий Аксенов называл их портретиками», — рассказал социолог.

По словам Евгения, за номенклатурными «портретиками» последовала настоящая вербовка — недвусмысленные намеки и наводящие вопросы о Центре независимых социологических исследований, в котором он работает: «Речь шла о западных фондах, организациях-иностранных агентах, все это обличено было в такой тезаурус: “кто ваш заказчик?” , "чьи интересы вы обслуживаете?”».

Центр независимых социальных исследований с начала 90-х исследует постсоветскую Россию и делает отчеты даже о табуированных в стране темах, в том числе об искажении истории и ненависти к ЛГБТ-сообществу. В 2015 НКО попало в список иностранных агентов. Его президент признается, что случай Евгения — уже четвертая попытка вербовки исследователей сотрудниками ФСБ: «Проблема в том, что никто не запрещает вербовать. Все спецслужбы мира вербуют. Только в нашей стране стараются вербовать как можно больше в интеллектуальной среде, откуда они чувствуют опасность», — рассказал президент ЦНСИ Виктор Воронков.

Российские спецслужбы давно занялись учеными, правозащитниками и благотворителями — словом всеми, кто попадает под описание иностранных агентов. В списки попали даже временно гостившие в России иностранцы: «Требовали, чтобы я немедленно, через день, покинул территорию Российской Федерации. Я просил, даже требовал, чтобы мне объяснили почему меня выбрасывают. Они сказали, что не обязаны указывать на это или объясняться. Они требовали, чтобы я подписался под документом. Но у меня есть привычка еще со времен коммунизма в Польше — ничего не подписывать», —рассказал историк Хенрик Глембоцкий.

Случай историка Глембоцкого, зеркально выдворенного из России в ответ на действия польских спецслужб, развернул новый этап шпионского противостояния, в котором под подозрение попадают уже не военные, а люди культуры.

Ночью 17 января офис правозащитников «Мемориала» в Назрани подожгли неизвестные. А за неделю до этого по подозрению в хранении наркотиков арестовали Оюба Титиева — главу чеченского отделения «Мемориала»: «Оюб — очень мужественный человек. Он уже не только своим друзьям, но и некоторым коллегам высказывал опасения по поводу того, что к нему в последнее время повышенное внимание, и это может закончиться достаточно нехорошо. Морально он был готов к такой ситуации. Несмотря на понимание им всей сложности ситуации, он не прекращал свою работу, занимался теми проектами правозащитными, которые к тому моменту запустил, вместо того, чтобы показать слабость и заботиться о собственной безопасности», — рассказал адвокат Оюба Титиева Петр Заикин.

Правозащитники уже назвали это атакой на «Мемориал». А тем временем социолог Евгений Шторн пытается получить убежище в Европе. Ирландия — единственная европейская страна, предоставившая визу человеку без гражданства, но получить вид на жительство в ней практически невозможно. Пока социолог не знает, как ему удастся избежать возвращения в страну, но призывает бороться с методами спецслужб и начать флэшмоб #как_меня_вербовали. Публичность, считает Евгений, — лучшая защита: «Не надо меня героизировать, не надо. Мне очень страшно».

Фото: личный архив