«Банальный решальщик»: генерал Бульбов о своем бывшем подчиненном

Арно: У Вороненкова было немалое количество врагов, как писала «Новая газета» в своем расследовании в феврале этого года. Вороненков был не столько политиком и сотрудником спецслужб, сколько таким «решальщиком», если можно это слово употребить, который использовал свои связи с силовиками для решения вопросов. Как вы рассматриваете убийство это — как политическое или как криминальную разборку?

Бульбов: Я рассматриваю это как провокацию со стороны спецслужб Украины по отношению к Российской Федерации. Знаете, он не представлял абсолютно никакого интереса ни для одной из стран, где он мог бы остановиться — ни в Европе, ни в Америке. И вот был востребован на Украине только с целью создания негативного имиджа и дискредитирования Российской Федерации. После того, как он исчерпал весь свой лимит возможностей, потому что он не представлял никакого интереса с оперативной точки зрения, с политической точки зрения — он ничего не знал, не был носителем какой-то секретной или иной эксклюзивной информации…

Арно: Но тем не менее он шел давать показания по делу Януковича.

Бульбов: Поймите, можно идти давать показания и по делу покушения на Папу Римского и других, но надо иметь хотя бы какое-то отношение к этим вопросам. Вороненков не имел никакого, ни малейшего отношения, поверьте мне, к делу Януковича. Не имел никакого, он видел его по телевизору, может быть, несколько раз, и всего лишь более. Он мог говорить все, что ему напишут на бумажке, ради того, чтобы легализовать свое нахождение на Украине. Вот что он мог сказать в этом деле, к которому он не имеет никакого даже близкого отношения? Он не имел никакого отношения к какой-то секретной информации за период работы в ФСКН, не имел никакого отношения к секретной информации при работе в Государственной думе, будучи рядовым депутатом Государственной думы.

Желнов: Мы поняли вас, Александр Васильевич. Я объясню зрителям, почему важно именно с вами в первую очередь об этом говорить — потому что свои проблемы в России и переезд на Украину Вороненков объяснял как раз тем, что работал в спецслужбе ФСКН и что помимо наркотиков участвовал в скандально известном деле «Трех китов» на стороне ФСКН против ФСБ. Вы же возглавляли тогда оперативную разработку этого дела, и якобы тогда же Вороненков и нажил себе врагов внутри, видимо, спецслужб, можно догадываться, что ФСБ. Но при этом вы же заявляли «Новой газете», что вся деятельность Вороненкова была пустой, имитацией, и что «Тремя китами» он на самом деле не занимался. Но тогда вы, как человек его знавший, что можно сказать, кем был Вороненков в профессиональном смысле?

Бульбов: Он, к сожалению, был банальным «решальщиком», который во всех ситуациях ставил во главу угла свои личные интересы обогащения. Вот, к сожалению, он таким был. К делу «Трех китов» никакого, еще раз повторяю, отношения никогда не имел, не привлекался в следственно-оперативную группу. Вы поймите, все, кто привлекался, работал в составе следственно-оперативной группы, все, будем говорить так, пострадали за свою работу: кто-то был арестован, кто-то уволен, в основном, все были арестованы. Вороненкова в этом списке нет, поэтому никакого отношения он к этому никогда не имел.

Это форма защиты, которую он избрал как талантливый «решальщик», талантливый мошенник. Он вот такую красивую избрал себе версию, которую тиражировал везде.

Арно: Давайте уточним для наших зрителей, все-таки что такое «решальщик», и какие конкретные вопросы Вороненков успел решить.

Бульбов: «Решальщик» — человек, который среди людей, с которыми он общался, преподносил себя как человека информированного, как человека, обладающего большими связями на всех властных этажах нашего государства, и везде позиционировался как человек, могущий решать любые вопросы. При этом брал деньги у людей и исчезал. Вот банальная схема, по которой он работал.

Желнов: Вам известны конкретные кейсы, которые он смог решить? В расследованиях «Новой» он отчасти описаны, но хочу вас персонально спросить: что вам известно о том, кому помогал решать какие-то вопросы криминальные или нет Вороненков?

Бульбов: Мне много чего известно, но я хотел бы, чтобы в этих делах разбиралось следствие, и делало свои заключения.

Желнов: То есть теневым сотрудником ФСКН он тоже не был? Потому что вы ссылаетесь на документы, но по документам он не проходил, но тем не менее есть же и теневые сотрудники, разведчики внутри структуры. Вы об этом ничего не знаете?

Бульбов: Он был оперуполномоченным ФСКН, подтверждаю.

Желнов: Он был все-таки оперуполномоченным ФСКН?

Бульбов: Да, оперуполномоченный ФСКН.

Желнов: Но к расследованию «Трех китов», о которых он сам говорил, что это начало его проблем и наживания врагов, он отношения не имел?

Бульбов: Не имел никакого, с полной ответственностью заявляю. Так же, как не участвовал в боевых действиях в Афганистане, так же, как не был никогда ни ранен, вообще не участвовал ни в каких боевых действиях во всех точках. Он заявлял, что он и в Афганистане был, и в Чечне был, везде был.

Желнов: Дело «Трех китов» стало переломным для спецслужб, их конфликтов. И скандально известная статья бывшего вашего руководителя ФСКН Виктора Черкесова «Чекистский крюк», вы сами отсидели в тюрьме. Сам Вороненков в 2012 году, уже будучи депутатом, заявлял, что он вступил как раз в конфликт с влиятельным ныне генералом ФСБ Олегом Феоктистовым. Почему вы тогда говорите про украинские провокации, про украинских врагов, если сам Вороненков говорил о том, что здесь у него много влиятельных врагов, недругов, о том, что, возможно, якобы он обладал компроматом на этих людей? Может быть, не Янукович во главе угла, но компромат, которым Вороненков мог делиться с украинцами и обладать им, и этим был нужен Украине. Как вы считаете?

Бульбов: Знаете, в России никогда никто не преследовал его, поверьте.

Желнов: Уголовные дела были в отношении него, он был фигурантом нескольких уголовных дел.

Бульбов: Это абсолютно криминальная составляющая, не надо говорить мне ни о какой политической составляющей и о преследовании его со стороны каких-то высокопоставленных чиновников в своих интересах. Он конкретно является фигурантом уголовного дела. Конкретно. Я знаю это дело, специально разбирался в этом деле.

Желнов: Это что за дело?

Бульбов: Ну вот по поводу рейдерского захвата, об этом идет речь. Он конкретный фигурант дела, он преследовался конкретно за конкретные правонарушения в рамках конкретного уголовного дела. Все, больше к нему никаких непредвзятых отношений нет. Расследовалось обыкновенное дело, его вызывали, он прикрывался депутатской неприкосновенностью, вот и все. Он, спасаясь от этого уголовного преследования, решил спрятаться на Украине, и там, чтобы легализоваться, он начал вести такую антироссийскую странную позицию и абсолютно бессовестным наглым образом начал врать, искажать.

Я вот этого не мог понять. Он достаточно умный, грамотный, расчетливый человек. И просто лгать во всех ситуациях, начиная с ситуации по Януковичу и кончая оценкой ситуации в России, отношением к Коммунистической партии, везде заявлял, что он не является членом Компартии. Я вам заявляю, что он является членом Коммунистической партии, имеет партийный билет, на учете партийной организации состоит. Вот на этом примере уже сразу можно охарактеризовать, как человек повел себя ради того, чтобы легализоваться на новой родине. А там, на новой родине, кому он нужен?

Желнов: Все-таки Феоктистов, бывший глава безопасности «Роснефти», генерал ФСБ, был личном врагом Вороненкову, какие у них были отношения личные?

Бульбов: Я могу только свою точку зрения высказать. Никаких личных отношений никогда не было, никогда по жизни не пересекались вообще. Вообще по жизни не пересекались, поверьте мне.

Желнов: Вы знали обоих, да.

Бульбов: Знал обоих, никогда в жизни не пересекались нигде, тем более Феоктистов — сотрудник, никаких коммерческих дел никогда, тем более, с таким человеком иметь не мог по определению, по службе — тем более никогда. Претензий никаких не знаю, чтобы выходящих за рамки правовых отношений. Это все линия поведения Вороненкова, линия поведения по защите своей.

Арно: Какие коммерческие дела могут быть у сотрудников спецслужб?

Бульбов: Вы меня неправильно поняли. Никаких дел коммерческих по определению, я сказал слово «по определению», не могло быть. Служебных не могло быть, никаких интересов, где бы они могли пересекаться, в природе не было.

Арно: Спасибо за этот разговор. 

Фото: Владимир Федоренко / РИА Новости