ВТБ может позволить себе собственный митинг

Макеева: Что нужно для того, чтобы рубрика «Чай со слоном» состоялась? Три необходимых составляющих: чтобы пришел представитель делового портала Slon.ru, и сегодня это никто иной как главный редактор Андрей Горянов. Андрей, привет.

Горянов: Здравствуйте. Привет, Маша.

Макеева: Чтобы была, если не солнечная, то, по крайней мере, не дождливая погода, как сегодня. Мы можем разместиться на крыше. Рубрика состоится в нашем летнем режиме, который мы установили. Нам немножко мешают машины, шумящие на улице, думаю, вы их не слышите. И третья необходимая составляющая - это чай, конечно, который у нас тоже есть.

Горянов: Возможно, Маш, еще четвертая составляющая - это интригующая тема, о которой мы сегодня поговорим с тобой.

Макеева: Я даже так ее обозначу: ВТБ как Бхагавад-гита, поскольку тоже является вечным источником наслаждения.

Горянов: Тут тебе придется, конечно, держать такую серьезную дискуссию. В общем, источник наслаждения, скорее это для менеджмента ВТБ, который.

Макеева: Для журналистов скорее, ВТБ поставляет какие-то новости. А в данном случае речь идет о довольно скандальном, возможно, событии, речь идет о миноритариях, я так понимаю, недовольных процессом buy-back.

Горянов: Скандал не прекращается. Некоторое время назад, как ты говоришь, случился buy-back, то есть выкупили акции ВТБ обратно у миноритариев. Вроде бы и все хорошо, но миноритариям было предложено внести деньги на депозит, то есть, грубо говоря, конвертировать акции в депозиты.

Макеева: То есть купить, но не совсем купить, при этом не расстаться с банком.

Горянов: У тебя есть акции, ты их продаешь и деньги никуда не уносишь, а отнесешь в тот же банк на депозит. Но не совсем в тот, но из ОАО ВТБ (главной структуры) ты несешь в ЗАО ВТБ 24, который является дочкой этого банка. При этом это очень выгодно для банка, потому что деньги никуда не уходят, и продолжают работать.

Макеева: Прости, я сразу перебью. Это было единственное условие buy-back, то есть это было непременное условие, или можно было выбрать?

Горянов: Конечно, можно было выбрать. Ты могла забрать деньги, а могла их оставить. Но хитрый банк ВТБ сделал ставочку чуть-чуть выше на процент для всех остальных, и многие вкладчики действительно отнесли деньги. Ни много ни мало 4 миллиарда рублей. То есть это, в общем, довольно существенная сумма.

Макеева: То есть им предложили выгодные условия для участников народного IPO, что можно считать таким приятным реверансом, учитывая некоторые потери, которые эти участники понесли?

Горянов: Вообще-то нужно было, если так по-честному, по гамбургскому счету, нужно было дать 10% за каждый год, если они хотели как-то возместить свой моральный ущерб. За каждый год владения акциями, а это чуть ли не 30 % 3007-го года. В зависимости от того, кто когда купил.

Макеева: 1 и 30%.

Горянов: Не, 9,25 то, что они предложили сейчас в будущем, и 30 в прошлом. В общем, и вот это является каким-то камнем преткновения для многих миноритарных акционеров, которые пытались хоть как-то засудить банк ВТБ. А частности, вот сейчас они свой закон о банках, о банковской деятельности пытаются обратиться в суд, с иском о том, что вообще-то это не правомочная ставка, не релевантная ставка для акционеров, то есть выборочная, то есть почему одним дают тем, кто осуществили, которые продали акции, на процент выше, нежели тем, которые акции не продавали. Вообще, это не правильно. ВТБ опять хитрит. Они говорят, что, послушайте, во-первых, это не головной банк, а дочерний, то есть как бы другая структура и поэтому все хорошо. А во-вторых, вот эта вот формулировка совс6м не понятна. На тот момент, когда они продавали, когда акционеры продавали акции, и потом уже вносили деньги на депозит, они уже не являлись акционерами. Что это значит, не очень понятно, но вот такая формулировка.

Макеева: То есть получается, что не довольные те миноритарии, которые продали акции, и те миноритарии, которые решили не продавать, каждый не доволен по своими причинам. Кто-то из 1%, а кто-то из-за 9.

Горянов: Абсолютно верно. И в принципе, не довольны все, потому что государство изначально поставило какие-то довольно странные цели перед собой. с одной стороны, оно хотело очень заработать много денег на ВТБ и заработала, 13,6 это довольно, копеек за акцию, это довольно существенная сумма денег. А с другой стороны, она ставила цели популяризации, государство ставило цели популяризации идеи инвестирования в фондовый рынок, и тогда она должна была продать очень дешево. И вот эта вот ошибка была фундаментальной совершенно в начале. И так никто ее не может разрулить.

Макеева: Будут ли реальные иски, действительно? Пойдут ли миноритации в суд?

Горянов: Вообще-то хотелось бы надеяться.

Макеева: Может быть, кто-то пошел?

Горянов: Так или иначе, идут, но нет и массовых. После buy-back ожидалось массовое количество исков, а их пока не случилось. Тут проблема, наверное, в том, что работают отлично не только рекламные маркетинговые отделы ВТБ, которые предлагают купить акции, но еще и юридический отдел ВТБ работает просто шикарно. Потому что с точки зрения всех юридических схем все четко. Но с точки зрения правды жизни как-то, в общем, довольно обидно.

Макеева: То есть у нас правда жизни расходится с буквой закона?

Горянов: Так, к сожалению, Маша, вот я думаю достаточно, что да.

Макеева: Что ты такое говоришь, гони от себя эти мысли. Тут упоминается в этой публикации на Slone собрание, где миноритарии высказывались довольно язвительно, но при этом они произносили какие-то слова про суд, или они изначально верят в перспективность подобных обращений?

Горянов: Нет-нет, судебные иски. Я думаю, обязательно будут. Но они и в принципе, тут такая юридическая казуистика, в которой мы сейчас с тобой не разберемся. Потенциал какой-то есть, потому что есть положение, вот в частности, по этому требованию, в законе, что права вкладчиков должны быть одинаковые. А тут они вроде как избирательно немного меняются.

Макеева: Я боюсь, что они на этом основании докажут только одно, что нужно вот этот процент, который одним сделали повыше, убрать, и больше ничего.

Горянов: Возможно.

Макеева: Это не очень желаемый, я думаю, миноритариями результат, не вполне этого они хотели бы. Упоминается также публикации и владеющих пакетом акций ВТБ Александр Лебедев, который тоже имеет свою позицию на этот счет, насколько я поняла, можешь ее коротко изложить? И вообще, какой у него пакет? У него большой пакет?

Горянов: Александр Лебедев вообще в принципе такой институциональный инвестор. Я не помню, какой у него пакет. Но он активен в этой истории довольно-таки. Я, к сожалению, не сформулирую точно его позицию сейчас. Но, зная его в принципе, мы можем предположить, что он тоже за права миноритариев.

Макеева: Тут двойная позиция, с одной стороны, или он миноритарий как раз? Прямо совсем, совсем.

Горянов: Нет-нет. Миноритарии это все то, что меньше 5%.

Макеева: В этом контексте.

Горянов: И я почти уверен, что у него меньше 5%. Потому что 5% ВТБ делает его еще большим миллиардером, чем он является. Ему достаточно своих проблем с банком НРБ.

Макеева: Миноритарии ВТБ это кто вообще эти люди? Можно этот как-то социальный срез определить? Это такие же банкиры как Лебедев?

Горянов: В том-то и дело, что нет. В 2007-м году, возвращаясь, была заложена вот эта бомба замедленного действия.

Макеева: Те, кто вот сейчас, я сразу сужу круг поисков, те, кто сейчас активно присутствуют в этой истории, кто ходит на собрания, кто пытается что-то доказать, кто как-то, не кто купил 2,5 акции.

Горянов: Для того, чтобы провести собрание ВТБ, снимается стадион Лужники. Стадион Лужники.

Макеева: То есть практически митинг в поддержку Путина.

Горянов: Кстати, вообще-то нужно было бы задуматься, а не разогнать ли этот митинг.

Макеева: Дождем, например. Стадион Лужники крытый.

Горянов: И это совершенно обычные люди, в том числе большое количество пенсионеров, например, которые воспринимали банк ВТБ как государственную структуру, ничего не зная об инвестициях в фондовый рынок, считали, что это гарантировано государством. Потому что на минуту, когда-то давно Путин сам предлагал инвестировать в эти акции, они его послушали. Здесь нет никакого соцдема, он настолько широк, потому что, может быть это тема для отдельного исследования, кто эти люди. Но мы не знаем, это совершенно разные люди, обычные инвесторы.

Макеева: Это очень любопытно, и любопытно было бы конечно вот с такого «митинга» провести трансляцию. Интересно, кто-то это снимает, вообще как-то, или это все строго следится за тем, чтобы никто ничего не снимал.

Горянов: Если возвращаться к собранию акционеров, то вообще-то за два года до этого, это были битвы настоящие, то есть акционеры пытались прорваться к совету директоров, делать какие-то предложения, это были крики. А после buy-back, неожиданно мирно прошел этот стихийный митинг, почти как вот 13 мая на Сахарова.