Волшебство Чурова против науки Гаусса

Макеева: Хакеры пытаются сорвать процесс организации веб-трансляции с избирательных участков. Сегодня замминистра связи Наум Мардер объявил, что сайт Веб-выборы.ру был подвергнут ddos-атаке и заблокирован. Цитата: «Кто-то не хочет, чтобы задачу, поставленную руководством страны, мы решили в короткие сроки». Удивительно, как хакеры в короткие сроки узнали о существовании такого ресурса, мгновенно появившегося после распоряжения премьера Путина, и почему атаковать этот сайт они стали именно сейчас, а не в день выборов.

Установку систем видеотрансляции на избирательных участках планируют начать с середины января, только к марту должны быть установлены около 300 тысяч видеокамер на 94 тысячах избирательных участков. Это же оборудование, возможно, будет использоваться для контроля за ЕГЭ и безопасностью. Обтекаемо сказал замминистра. Что скажете на это вы?

Самсонова: Бу-га-га. Что я могу еще сказать? Хакеры атаковали сайт, поручение, по которому дал сам премьер-министр.

Макеева: Ты не веришь, что хакеры атаковали сайт?

Самсонова: Да нет, конечно же, атаковали. Кто дал им поручение, вот вопрос.

Макеева: К публикации на Slon-е, в таком случае. Почему возникла необходимость дать такое распоряжение, в связи с какими чаяниями общественности? Общественность все больше интересуется электоральными фальсификациями, этой темой, а блогеры все чаще выстраивают разные сложные графики, которые отражают и якобы точно доказывают, что нарушения имели место быть.

Самсонова: Мне сейчас придется выступить в роли адвоката дьявола и объяснить, почему статистические доказательства, которые были опубликованы в сети, с ними нельзя идти в суд. Это очень важная история, потому что даже люди, которые не интересуются матстатистикой, думают, наверное – хорошо, что есть физики, химики, люди, знающие статистику, которые все посчитали и точно доказали всем сомневающимся, что фальсификации имели место быть, и мы теперь можем успокоиться, потому что суд истории имеет неоспоримые доказательства того, что фальсификации были. Но, к сожалению, это не так.

Господин Чуров после выборов 2007 года писал ответ Сергею Шпилькину, который тогда впервые посчитал и опубликовал на сайте газеты «Троицкий вариант» свои распределения. Коротко объясню. Это распределение между явкой и голосами, отданными за ту или иную партию. По одной оси у вас явка, по второй оси – голоса за партию. В зависимости от того, какой формы этот график, вы можете говорить, какие были или не были фальсификации, и якобы это что-то доказывает. Чуров на это отвечал. Я думаю, что же он может ответить, это же так все доказуемо, и отвечать тут нечего, это же абсолютная плоскость науки – задача является окончательно доказанной или нет.

Мы опубликовали зубодробительно сложную статью, ее написал исследователь Ph.D. кандидат факультета политологии Мичиганского университета, ассистент-исследователь при Центре политических исследований Кирилл Калинин. Он рассказывает про три основных аргумента, которые используют эти люди, которые выводят фальсификаторов на чистую воду. Первый аргумент – это как раз отсутствие нормального гауссовского распределения.

Гаусса все знают, потому что с ним ходили, с плакатами, на Болотную – «Верните нам Гаусса». Условно говоря, распределение голосов, отданных на выборах, должно быть как в «Маленьком принце» - как удав, съевший слона. Оно должно быть очень ровненькое. Если вы видите какие-то аномалии, то это значит, что были вбросы, явка была завышена. Калинин объясняет, что это не работает, потому что даже на канадских выборах, если мы берем партийное распределение, а там нет оснований сомневаться, что выборы проходили честно, там ненормальное распределение. И он объясняет, почему такое может быть, и что сам факт выявления ненормальности – получается, что удав съел не слона, а удав съел слона и маленького слоника.

Это первый признак того, что что-то происходит не так, но неопровержимым доказательством того, что как раз этот маленький слоник – это столько голосов, сколько приписано, не является.

Макеева: То есть это не доказательство, а причина сомневаться.

Самсонова: Да. Вторая история: единственный аргумент, который работает – видите, этот слоник какой-то волосатый, у него есть эти пики. Нормальные слоны – они не такие. Пики, спайки и зубца на этих графиках, Калинин пишет, это единственный факт, который нельзя объяснить ничем, кроме фальсификацией, потому что случайным образом он произойти не может. Такого не бывает в природе, чтобы какие-то величины распределялись таким образом. С этим можно идти в суд, короче говоря.

Третья история связана с положительной взаимосвязью между явкой и голосованием за «Единую Россию» и отрицательной за остальные партии. У нас же что было? Чем больше явка, тем больше голосов за «Единую Россию» - вы, наверное, видели этот график. А остальные партии – чем больше явка, тем меньше голосов. Возникали вопросы. Калинин пишет, что этот аргумент не может быть неоспоримым доказательством, потому что у вас и явка фальсифицирована, вы подозреваете, и голоса фальсифицированы. Поэтому вы не можете никогда оценить, какой был вброс – 10-15%. У вас два параметра, вы подозреваете, что они оба сфальсифицированы, вы не можете говорить о каких-то реальных настоящих цифрах, когда у вас просто их нет. У вас есть два замера, и они оба – фейк.

О чем нам все это говорит, и вывод, который Калинин делает. Он говорит, что единственная вещь, которая помогает исследователям – это косвенные свидетельства и косвенные данные. Если помните, помимо «Голоса» был такой проект «Гражданин и наблюдатель». Несколько сот наблюдателей Москве сидели на участках, они посмотрели результаты выборов на участках, на которых они не зафиксировали нарушения, и сравнили их с ЦИКовскими, и с участками, на которых нарушения были. Это позволяло им оценить размер вброса.

Алексей Захаров, другой наш автор, который координировал, в том числе, работу «Гражданина и наблюдателя», говорил, что единственный способ обеспечить честные президентские выборы – это ходить и наблюдать, делать такие оценки. Даже для того, чтобы идти в суд – это единственное доказательство.

Макеева: Ты говорила, с этим можно идти в суд. А были ли вообще такие аналоги, принимает ли суд, будет ли суд так серьезно погружаться в научную тему и принимать это в качестве доказательства? То есть должен выступить некий исследователь, математик, подробно, популярным языком объяснить суду, присяжным, почему так и так, и суд должен с этим согласиться. Это как сюжет для какого-то фильма, скорее, нежели реальная жизнь.

Самсонова: На самом деле, пишет об этом Калинин, что эти вопросы и то, что он пишет – это, по сути, научная статья, это отзыв на научную работу другого ученого, как на диссертационном совете, когда вам показывают, какие у вас методологические могли быть ошибки. Но это дает возможность разработать такой инструментарий, когда мы видим, какие у нас проблемы, которые будут являться неоспоримым доказательством. И вы придете в суд и скажете, что 2 + 2 = 4, а у Чурова - 146, извините, тут что-то не так, и это будет являться доказательством. Но для этого нужно решить все эти методологические проблемы.

Коль скоро мы говорим о суде, если помните, господин Песков рассказывал, какая у него оценка фальсификаций, он сказал, что она настолько мала, что даже если бы мы пересчитали правильно, это бы не отразилось никак на результатах. Но те цифры, которые может назвать Песков, это только те цифры, которые поступили в ЦИК. То есть какими бы радостными мы тут не были с нашими насчитанными 15% вбросов, или 20-ю, кто-то насчитывает аж 30%, все это не признается ЦИКом, это не признается правовой машиной, потому что – идите в суд.

Макеева: Немножко о науке мы поговорили в итоге.

Самсонова: Эта наука имеет совершенно практическое применение. Она означает только одно – что вы не должны успокоиться с думскими выборами, вы должны пойти на президентские. И очевидно, наблюдателей будет меньше, потому что если раньше имело смысл рубиться за какие-то партии, и партии сами могли находить себе сторонников и наблюдателей, то сейчас, например, Зюганов понимает, что не выиграет президентские выборы, ему не нужны наблюдатели.