Три версии отставки Онищенко

25/10/2013 - 13:01 (по МСК) Павел Лобков
Лола Тагаева, обозреватель отдела «Россия» портала Slon.ru, рассказала Павлу Лобкову о вероятных причинах отставки Геннадия Онищенко.
Лобков: Лола, по-моему, ты написала за ночь диссертацию об Онищенко, ты узнала о нем все.

Тагаева: Ну, практически.

Лобков: Главный вопрос: почему. Почему сейчас?

Тагаева: Есть несколько версий, которые прозвучали сразу же после заявления Голодец. В общем-то, они не исключают ту версию, о которой мы сегодня говорим, это неуправляемость, на которую ссылаются источники газеты «Ведомости», что он стал гораздо более самостоятельным, хотя понятно, что самостоятельность давал ему Владимир Путин в течение последних 13 лет, что это все-таки война членов кабинета премьер-министра Медведева. Наши источники подтверждают, что были плохие персональные отношения с Ольгой Голодец, с вице-премьером Шуваловым.

Лобков: Насколько я понимаю, Ольга Голодец – больше специалист в балете и в культуре, судя по последним революционным изменениям, которые она привнесла в наше Политбюро и в правительство.

Тагаева: Там, в основном, речь шла о том, что Роспотребнадзор лишить тех полномочий, которые постепенно выбивал Онищенко на своем посту. Даже 9 октября было совещание, с которого Онищенко ушел, хлопнув дверью, забрав вещи. И вице-премьер Игорь Шувалов заявил о том, что нужно, чтобы временные сертификаты выдавал Россельхознадзор, пытаясь как-то преодолеть…

Лобков: Вы имеете в виду, что Онищенко портил высшим чиновникам поездки за рубеж, отношения с их зарубежными коллегами?

Тагаева: Мы пока говорим о Таможенном союзе. Тот вопрос, который обсуждался с Игорем Шуваловым, касался пошлин…

Лобков: То есть Онищенко вел свои войны персональные, не только санкционированные с Министерством иностранных дел, правительством?

Тагаева: Получается, что да. Смотрите, у нас есть Министерство иностранных дел, которое подчиняется президенту, есть администрация президента. Они занимаются как внутренней политикой, так и внешней. Есть правительство, которое решает свои задачи внутри страны и пытается наладить торговые отношения с теми или иными странами. Онищенко часто берет на себя какие-то полномочия, члены кабинета Медведева выступают против. Но это одна версия…

Лобков: То есть он не на все творожки имел мандат?

Тагаева: Мандат от кого?

Лобков: От президента.

Тагаева: Не думаю, что каждый президент подписывал мандат на творожок.

Лобков: Это же устно делается.

Тагаева: Есть определенный вектор, который был задан с 2006 года. В принципе, деятельность Онищенко и его попытка спроецировать позицию Владимира Путина внешнеполитическую можно следить, начиная с 2006 года, когда Грузия вышла из СНГ…

Лобков: Но никто же не помнит повода. Это был арест офицеров Главного разведуправления в Тбилиси.

Тагаева: По сути, да. И закончилось это все запретом литовских молочных продуктов. Чем это было вызвано, ты помнишь. Литва проводит восточный саммит, на котором толкает в сторону…

Лобков: То есть он был не только проводником генеральной линии, интерпретатором и интерпретировал не всегда верно, с точки зрения президента и премьера.

Тагаева: С точки зрения, в первую очередь, членов кабинета. Это одна версия. Но понятно же, что в ситуации такой, как с Онищенко, решение об отставке Онищенко, даже если она принималась на уровне вице-премьеров, и формально действительно вице-премьер принимает решение, оно не может быть не проговорено с Путиным.

Лобков: Конечно.

Тагаева: Человек 13 лет проводил его политику.

Лобков: Рискуя собственной репутацией.

Тагаева: Есть история про лоббистов, о том, что все-таки они…

Лобков: Это очень важная версия, как мне кажется, и довольно забытая, поскольку Онищенко был вместе с Дмитрием Медведевым ярым проводников антитабачного закона. Я просто помню, на наших глазах табачный закон в довольно усеченном виде вошел в жизнь. То, как он постепенно усекался, то, как боролся Онищенко на стадии первого чтения, второго чтения, приходил в Госдуму, они работали с депутатами, боролись с табачными лоббистами. Наверняка они хотели отомстить.

Тагаева: Есть еще четвертая версия, о которой мы говорим, не исключая три предыдущие: излишняя самостоятельность, борьба с членами кабинета Медведева и война бизнес-лоббистов. Эта версия заключается в том, что услуги Онищенко больше не нужны, потому что после движения Украины в сторону Евросоюза есть уже понимание, что внешняя политика Владимира Путина, политика кнута в отношении стран…

Лобков: Конфеты «Рошен», вспомним последнее достижение Онищенко на почве российско-украинской дружбы.

Тагаева: С Украиной, да. Понятно, что прессинг и кнут не оправдался, эта политика потерпела фиаско. В ноябре на саммите в Вильнюсе Украина, скорее всего, подпишет очередные соглашения с Евросоюзом. И кто, казалось бы, из стран СНГ к нам ближе всех…

Лобков: Вообще у них начинается предвыборная гонка. Вчера Кличко объявил, что он будет баллотироваться. У них реально начинается за полтора года, у них это считается такой долгий президентский марафон. Там нет никого, по-моему, кто был бы не за ЕС.

Тагаева: Да, это понятно. Я думаю, это движение Украины, с кем нам продолжать работать, с Киргизией, с Таджикистаном. Понятно, что эта политика кнута не оправдалась. Это удар – то, что Украина уходит в сторону ЕС, это фиаско именно этого подхода.

Лобков: Онищенко надо было удерживать, нельзя на него вешать всех собак.

Тагаева: Онищенко стал лицом, во-первых, этой кампании. Во-вторых, возможно, что… Эта история очень похожа на историю с Сурковым. В отличие от других руководителей разных подразделений и ведомств в стране господин Онищенко все-таки не был человеком, который вместе с Владимиром Путиным начинал в Петербурге карьеру или трудоустраивался в Москве. То есть он так же, как Владислав Сурков, был нанятым менеджером, который выполнял определенные…

Лобков: Он селф-мейд, конечно.

Тагаева: Да. То есть он выполнял в нужном ключе задачу. Я думаю, что Владимир Путин должен быть очень разочарован тем, что происходит сейчас с историей вокруг Таможенного союза, потому что заявление Глазьева о введении виз с Украиной…

Лобков: Глазьев выполняет функцию Онищенко, да?

Тагаева: Совместно, параллельно.

Лобков: Нужно было пугало выставить, вот пугало – Глазьев и Онищенко. Они в тандеме работали.

Тагаева: Заявление о введении виз – это уже истерика. В какой-то момент, когда истерика проходит, приходит понимание, что, возможно, нужно что-то менять во внешней политике.

Лобков: Можно было Геннадия Онищенко попросить сосредоточиться больше на вопросах поедания желтого снега и вреде от излучения Twitter и не выступать больше по вопросам вин, творожков и конфет. Он довольно управляемый человек.

Тагаева: Он вполне управляемый человек. Мы видим, что в тот же день, когда Голодец выступила с заявлением, Геннадий Онищенко заявил о том, что литовские коллеги работают очень активно и в ближайшее время, возможно, мы можем отменить запрет, что все хорошо. То есть он сменил интонацию на гораздо более дружелюбную, заявил о том, что скоро может отменить запрет.

Лобков: Когда «Альфа-групп» купило «Боржоми», качество «Боржоми» сразу выросло по сравнению с тем «Боржоми», который пил Сталин, а уже тем более по сравнению с тем, который пил Саакашвили с Березовским.

Тагаева: Онищенко вполне управляем в этом смысле. Он понимает, как меняются интонации, и как связаны некие заявления. Можно вспомнить историю зимы 2001 года, когда Онищенко пытался бороться с популярностью пива. Паша, вы, наверное, помните. И что в итоге произошло?

Лобков: Чем больше Онищенко с чем-то борется, тем более это популярно, потому что лучшая реклама негрузинским винам, которые так себе качества, и минеральной воды «Боржоми», уж лучше которых достаточно вод открыли благодаря конкуренции в Краснодарском крае, в Карачаево-Черкессии, он просто делал хорошую рекламу этим продуктам. Мне кажется, его нанимали те правительства, он, наверное, двойной агент.

Тагаева: В тот момент получилось так, что Онищенко не только прекратил тогда эту деятельность, но возникла непосредственная угроза его отставки. Я к тому, что он понимает, что происходит вокруг него. В данной ситуации, да, мавр сделал свое дело, мавр может уходить.

Лобков: Лола, есть еще один аспект очень важный. Я занимался по роду деятельности в прошлом году индустрией, которой владеет Роспотребнадзор, это гигантская индустрия. Они имеют возможность влиять на все тендеры на закупку вакцин, например. А что такое закупка вакцин? Каждая доза стоит недорого, но вы представляете себе, если в качестве федерального чиновника Онищенко трезвонит, говорит об эпидемии, народ бежит прививаться от гриппа. Где-то это деньги бюджетные, где-то люди из кармана достают, там есть разные схемы. Тем не менее, это миллиардные обороты. Это, как правило, ФГУПы или частные компании, которые связаны с бывшими министрами здравоохранения, прежде всего, с Татьяной Голиковой, так или иначе, родственными узами или через общих бизнес-партнеров. То есть это все один очень плотный кластер.

Онищенко имел возможность влиять и на ценовую политику, и на тендерную политику, и на производственную политику практически всех подчиненных предприятий, потому что он мог просто не взять у них продукцию, как случилось однажды с НПО «Микроген». Он конкурировал с антимонопольной службой в этом вопросе, он их всегда отталкивал в сторону во всем, что касалось распределения государственных грантов, государственных тендеров. Может быть такое, что империя Онищенко кому-то показалась слишком сладкой и пора ее делить?

Тагаева: Я думаю, что она показалась слишком сладкой достаточно давно. Еще в 2009 произошло сильное увеличение полномочий Роспотребнадзора. Почему тогда в течение четырех лет не произошла его отставка, если кусок был настолько сладкий? В любом случае нужно учитывать еще психологический момент. Помимо сильных лоббистских игр, которые действительно подтачивают позицию любого чиновника, любого бизнесмена, есть еще психологический момент привязанности и необходимости. Я думаю, что здесь сыграло свою роль и разочарование Владимира Путина не в Онищенко, а в той политике, которую они проводили, потому что дальше непонятно, с кем еще работать. С кем, Паша?

Лобков: Я не знаю. А кто будет теперь? Ну, вот Глазьев остался. Должно же быть пугало, должен же быть свой Маккейн, условно.

Тагаева: Они изменили позицию в отношении Украины. После истеричного заявления о введении виз возникло заявление… Глазьев заявил в очередной раз и подчеркнул, что никаких виз со странами СНГ не будет, во-первых, во-вторых, он готов предоставить скидку Украине, наконец, на газ. Это произошло в октябре.

Лобков: Суммируя все это…

Тагаева: Может быть, политика кнута меняется на пряник?

Лобков: Лола, правильно ли я понимаю, что то, что отказались от большой имперской идеи сколачивать Советский союз старыми способами, привело к отставке, можно сказать, последнего сталинского министра в правительстве Путина?

Тагаева: Возможно, что это так, потому что сейчас те собеседники, которые имеют возможность наблюдать те совещания, которые происходят, говорят о том, что у Путина есть две задачи, которые не так сильно связаны с внутренней политикой. То есть это Олимпиада, проводится 2-3 совещания в неделю, на которых присутствует Владимир Путин, это для него самая болезненная тема. И это внешняя политика, попытка удержать влияние на постсоветском пространстве. Это главные цели. Здесь речь идет об амбициях президента в первую очередь. То есть он постепенно выполнял те свои внутренние задачи: укрепление РФ, стабильность, все мы прекрасно понимаем, теперь мы пытаемся провести Олимпиаду не хуже остальных, подыграть этим имперским амбициям и установить контроль над странами постсоветского пространства. Это внутренние задачи человека, которые он пытается решить. Сейчас понятно, что одна из них не решается уже.

Другие выпуски