Роман Доброхотов: Медведев впервые вылез из инкубатора

Кремер: И у нас в гостях политический обозреватель сайта Slon.ru - Роман Доброхотов. Говорить мы будем о вчерашнем визите президента Медведева на журналистский факультет МГУ. У вас на сайте размещен материал, который так и называется: «Зачем Медведев вернулся на журфак?». Как вы отвечаете на этот вопрос?

Доброхотов: На самом деле, это риторический вопрос. Потому что, хотя это второе пришествие Медведева на журфак, в реальности это совсем не то мероприятие, которое было в прошлый раз. Потому что в прошлый раз это были подсадные утки из движения «Наши», в этот раз это живых люди, живые студенты. На нашем сайте опубликован репортаж одной из студенток, которые там сидели - Златы Онуфриевой. Она же задавала Медведеву вопрос про Таисию Осипову.

Вообще, в ходе этой встречи было действительно довольно много острых вопросов, чего, естественно, не было в прошлый раз. И мне кажется, тем и интересней эта встреча. Я уж не знаю, в чем была мотивация, собственно, самого Медведева, зачем он туда пришел, но, наверное, из каких-то целей оправдать себя за прошлый казус, инцидент, случившийся с подсадными студентами.

Но здесь интересно другое. Здесь интересно то, как изменилась ситуация, когда пришли живые люди и Медведев впервые, возможно, вылез из своего инкубатора и лицом к лицу встретился с людьми, которые ни с кем не согласовывали вопросы. Я что-то не помню такого до этого.

Кремер: Было ощущение, что он как раз хотел острых вопросов, потому что сначала, когда были вопросы про квартиру, дядю и работу, он говорил, что он хочет поговорить с кем-то с галерки, потому что он ждет этих опросов острых.

Доброхотов: Да. Но я не уверен, что он справился с этой задачей, потому что как только начались действительно вопросы, связанные с реальной политической ситуацией, вопросы о политической цензуре, вопросы о выборах, вопросы о социальных проблемах, там был вопрос об инвалидах. Он на все их отвечал одними и теми же формулировками, что «я много пожил», «я помню Советский Союз», «вы там вообще не знали слово «пандус», а уж какие там были выборы, а уж какая там была цензура...

И вот обозреватель, вернее, студентка, которая написала нам этот материал, она довольно правильно отмечает, что это странный ответ от человека - это все-таки не Михаил Горбачев, который избавил нас от всех этих проблем Советского Союза, - который правит последние четыре года, а не 20-25 лет. Какое отношение это все имеет к Советскому Союзу? Можно с таким успехом вспомнить Ивана Грозного. Его спрашивают про сегодняшнюю проблему, он нам вспоминает про времена очаковские и покорение Крыма.

Кремер: Он из скромности. Он просто не хотел сказать, что вот было хуже, за эти годы…

Доброхотов: Вообще-то да, были 90-е года, когда, в общем, с выборами было более или менее нормально, с политической цензурой не было никаких проблем. То есть, он не мог апеллировать к Путину. Путин все время апеллирует к 90-м годам, что там была разруха, пришел он и все наладил. Медведев, может быть, хотел бы сказать, что это не я, это Путин, но он же не может так сказать, и ему приходится говорить про Советский Союз. Это смотрится настолько неадекватно. Это не единственный момент, где он как-то совершенно вышел из какой-то колеи и стал впадать в неадекват. Вопрос о выборах, например, вызвал реакцию, которая, мне кажется, поставит просто окончательный крест на имидже Дмитрия Медведева. Он сказал, что «это были самые чистые выборы в истории России».

Кремер: Нет, он сказал, что в сравнении с тем, что было раньше.

Доброхотов: В истории России. То есть, по сравнению с тем, что все было раньше. Но все-таки, извините меня, история России не начинается с Путина. Опять же, были 90-е годы, где выборы были достаточно конкурентными. Можно просто посмотреть, какую реакцию это вызвало не только у студентов журфака, но и вообще в Twitter, среди людей, которые были ранее довольно лояльны.

Можем вспомнить, скажем, Рустема Адагамова, который некогда вообще говорил, что он будет голосовать за Медведева. Он просто схватился за голову, услышав этот ответ. Просто, то ли Медведев действительно живет в каком-то совершенно розовом мире, который ограничивается его iPad`ом, который, видимо, даже, кстати, подключен только к Twitter и то, он не читает твиты других каких-то фалловеров, либо он просто считает студентов журфака за полных идиотов. Во всяком случае, ответ, что вот эти выборы, которые явно самые скандальные за всю российскую историю, были «самыми чистыми», ну, мне кажется, расставляет все точки над «i».

Кремер: Вчера вечером сюжеты о визите Медведева на журфак показали почти все федеральные каналы, причем показали с острыми вопросами: и с вопросом про революционные настроения, и с вопросом, не страшно ли ему. Как вы думаете, почему это произошло?

Доброхотов: Кстати, в этом репортаже есть некоторый момент о том, как освещали СМИ эту встречу. На самом деле, все-таки не все показали. Например, был инцидент, когда Ольга Кузьменкова, одна из студенток, ей никак не давали слово, она вырвала микрофон и Дмитрий Медведев говорит, что это «не очень демократично» вырывать микрофон. Она отвечает: «Вы знаете, выросла в не очень демократичной стране и была, видимо, этим государством воспитана». Вопрос Медведева про недемократичность был показан, а ответ, естественно, не был. Понятное дело, что какая-то цензура сохраняется.

Но если говорить вообще о телевидении и как оно это показывает, мне даже больше интересно вопрос о том, а что за люди там сидели? Про Медведева мне все понятно, а что это за студенты? И мне кажется, вот это новое поколение, которое задает эти острые вопросы уже независимо от того, покажут их или нет, но то что они их задают, это во многом обнадеживает. Потому что, когда мы сегодня видим нынешних матерых тележурналистов, печалящихся, хватающихся за голову, что вот, разгоняют новую команду журналистов из НТВ, которые, видите ли, такие героические сделала прорывы в телевидении... Например, программа «Максимум», не знаю, вся желтушная.

Кремер: Вы знаете, что человек, который делал эту программу, вчера ушел?

Доброхотов: Я про это и говорю. Сейчас из этого делается огромный скандал, что это просто чуть ли не как первый разгром НТВ с Сорокиной и Шендеровичем. Послушайте, программа «Максимум», это что, у нас символ журналистики теперь? Это очень смешно. И когда Медведев говорит парню, который задал ему вопрос про революцию, что «вы сейчас задали самый смелый вопрос в своей жизни»… Злата очень правильно в своей статье отмечает, что, послушайте, у журналистов есть чуть более опасные моменты в жизни и работе, чем просто вопрос типа либеральному президенту про революцию. То есть, Медведев тоже, мне кажется, несколько сместил у себя систему ценностей о том, что такое журналистская профессия. У нас просто ее не было в последние 20 лет. И, может быть, сейчас она появится, если те студенты, которые задавали ему вопросы, рано или поздно вырастут и начнут работать без оглядки на цензуру.

Кремер: А вы обратили внимание на контраст? Потому что вчера же Путин встречался со студентами тоже и, в общем, совсем по-другому шел разговор. Там были благостные приглашения в гости, «будете вы президентом или нет»...

Доброхотов: Это была как первая встреча Медведева с этими ребятами из движения «Наши». И вот, вроде бы, казалось, Медведев захотел выгодно от Путина отличиться и встретиться с живыми людьми, но, судя по тому, как реагируют студенты, вы можете почитать в этом репортаже, и судя по тому, что я вижу там в соцсетях, это не вызвало никакого положительного отклика. То есть они - Путин и Медведев - оказались в ситуации, когда они устраивают показушными мероприятия. Их ругают за то, что они показушные. Когда они устраивают нормальные мероприятия, встречи с людьми, это настолько теряется, начинают говорить такие глупости, что уж лучше бы они устраивали показушные. На самом деле, реальной возможности вернуть систему в демократическое русло, отсутствие цензуры и так далее, им просто не удастся, потому что они не умеют там существовать, у них нет в этом никакого опыта.