Олег Шеин загнал власти в тупик

Белоголовцев: Елизавета Сурначева, обозреватель интернет-портала Slon.ru заглянула с утра на чашечку кофе. Елизавета, спасибо, что зашли в гости. Причем поболтать не просто так, а поболтать о вашей заметке - «Астраханская голодовка: борьба добра с неизвестностью». Уже с момента написания произошел апдейт.

Сурначева: События там сейчас развиваются стремительно. У нас с утра есть какие-то хорошие новости в виде стакана апельсинового сока, который Шеин выпил под камерой и все практически зааплодировали.

Белоголовцев: Да, причем депутат Гудков заявил (я думаю, что здесь мало метафоры, мало приукрашения), что Олег Шеин выпил стакан сока, чтобы не умереть: 28-й день голодовки пошел. А вот Сергей Миронов вроде как взорвал информационные ленты сообщением, что голодовка прекратилась, но потом все-таки выяснилось, что имеет в виду Сергей Миронов - начали употреблять сок.

Елизавет, я хотел бы обратился сразу же к концу статьи, к некоторой такой фабуле и выводу о том, что поступок Олега Шеина, который голодает, - это поступок настоящего политика. А поступок Владимира Путина, который вчера, разговаривая с Госдумой, призвал Олега Шеина идти в суд, чем вызвал бойкот «Справедливой России» и так далее, - это поступок юриста. Хотел бы уточнить, с вашей точки зрения, поступок Олега Шеина -это поступок политически верный или просто политически красивый?

Сурначева: Скорее политически красивый. Потому что, если говорить про верность, тут какая-то смесь политики и юриспруденции. У меня, собственно, претензии к изначальному призыву Олега Шеина. 16 марта он начинает голодать и сразу говорит «я за то, чтобы мне дали записи Избиркома», и он не говорит «я против того, чтобы был беспредел на выборах». Он говорит «я за то, чтобы были перевыборы мэра», а перевыборы мэра может назначить только один орган - суд. И ни в какой суд никто не обращался. И дальше начинается, что 26 дней голодает человек, умирает на наших глазах, всем его жалко, безусловно, а никто ничего сделать не может. Ничего не может сделать губернатор, ничего не может сделать ни Путин, ни Медведев, ни Чуров. Никто не может вмешиваться в выборы, кроме суда, в который никто не обращался.

Белоголовцев: Вот сейчас поспорю с вами, но перед этим поясню нашим зрителям, что в углу экрана они видят ответы из Twitter’a. В нашем Twitter’eмы задаем вам вопрос: чем, по вашему мнению, закончится голодовка Олега Шеина и его сторонников в Астрахани? Видите варианты ответов. В течение эфира будем обращаться к самым интересным. Так что, продолжайте писать.

Елизавет, вот смотрите, с вашим тезисом о том, что Олег Шеин не до конца прав, поспорю в какой коннотации. С формальной, юридической точки зрения, действительно, вы правы, что только суд может отменить выборы, и требовать перевыборов. Но если это мы берем конструкцию некоторого идеального государства, где все происходит по закону и так далее, то мы же с вами очень хорошо понимаем механику, что все равно суд будет принимать решение с оглядкой на губернатора, на премьера. И мы все равно понимаем, что месседж свой Олег Шеин отправляет даже не ЦИКу, отправляет лично двум-трем людям, которые могут либо принять решение, что да, перевыбираем, либо не принять.

Сурначева: Как раз у меня претензия, в том числе, по неформальным признакам. Да, мы понимаем, что суд, особенно областные суды, принимают решение исходя из, и мы делаем на это поправку. Но даже для того, чтобы Владимир Путин сказал «а-я-яй, ребята, давайте мы здесь не будем ничего шалить, и вот давайте у нас суд выиграет это дело», нужно, чтобы хотя бы суд этим делом занимался. Фактически единственный орган, который сейчас может решить этот вопрос, исходя из чьих-то предпочтений сверху, исходя из чьих-то предпочтений снизу, исходя из собственного понимания правды, он вопрос решить не может просто потому, что нет иска.

Белоголовцев: Насколько я понимаю, суд просто не мог начать рассмотрение, и это привело, в том числе, к таким вот акциям массовым в Астрахани. Просто потому, что Олегу Шеину не выдавали записи, которые как раз и создавались для того, чтобы все было чисто и прозрачно.

Сурначева: А здесь как раз чисто технически, опять таки чисто юридически, суд не обязан отсматривать записи. Тут просто уже Шеин имел дело с городским судом много раз, он знал, что всех его наблюдателей, которые будут давать показания, отправят обратно. Он как раз об этом говорил.

Белоголовцев: В 2009-м году, если я не ошибаюсь.

Сурначева: В 2009-м году так все и было. По-моему, он предлагал семьдесят семь наблюдателей, но выслушали, вроде бы, 12. Понятно, что Шеин заранее понимал, что ему нужно что-то очень веское в виде этих записей. Да, действительно его голодовка привела к тому, что эти записи ему выдали. Но чисто формально у суда есть основания и без записей принимать какое-то решение. Также суду не обязательно эти 25% участков, 25% избирателей, про которые все говорят. В законе четко прописано, что суд может принять решение об отмене итогов выборов, если он решит, что допущены нарушения, которые ему предъявили. Они как-то мешают определить, действительно, волеизъявление избирателей. И в данном случае, наверное, все-таки было бы правильно сначала подать в суд с тем, что есть. То есть, пусть не будет записей ЦИКа, пусть не будет 77 наблюдателей, будут 10 наблюдателей, пусть будут данные с нескольких участков, в которых видно, что протоколы тупо переписали, пусть будет мало доказательств, которые являются каким-то свидетельством общих фальсификаций, но дальше, когда суд начинает рассмотрение этого дела, тогда, например, начинать голодовку, и говорить «ну, вот, смотрите, у нас все на руках, мы показываем, а суд этому не верит».

Белоголовцев: Елизавет, скажите, пожалуйста, а с вашей точки зрения, какие бы то ни было доказательства будут иметь в этой ситуации решающее значение? Основная претензия в чем - что участковые комиссии не показывали в камеру результаты протоколов. Если действительно все увидят, что не показывают, вот сам факт этого доказательства, с вашей точки зрения, станет ли, действительно, аргументом или решение, скажем так, будет приниматься по понятиям политическим?

Сурначева: Чисто юридически. Если бы не было сейчас 28-го дня голодовки, был бы 10-й день голодовки, то есть ситуация была бы не настолько критична, то суд мог бы просмотреть эти записи и принять решение о пересчете количества голосов ровно на тех участках, где допущены нарушения. Суд, помимо отмены итогов, может принять решение о пересчете голосов на отдельных участках. Но поскольку сейчас со стороны Шеина идет, в общем-то, некий политический шантаж…

Белоголовцев: Вот, сейчас видим мы комнату, где происходит 28-й день голодовки.

Сурначева: Здесь же проблема, что все говорят «массовые нарушения», «массовые нарушения», но нет никаких видеозаписей, доказательств, например, вбросов. Того, что идет человек с пачкой и делает вброс, или «карусели», как это было на всех предыдущих выборах. Здесь нарушение процедуры подсчета. Дальше идет просто пересчет.

Белоголовцев: Все-таки, наверное, если у вас все прозрачно, если все чисто, если не было вбросов, если честно посчитали, почему не показать? Здесь этот аргумент кажется мне более чем логичным.

Сурначева: Нет. Есть нарушение процедуры голосования, есть нарушение процедуры подсчета. В данном случае - вопиющее нарушение процедуры подсчета. Дальше вы идете и пересчитываете эти голоса на этих участках. Если они совпадают с результатами - дальше идет воля политическая.

Белоголовцев: Простите, немножечко глупый, наивный вопрос, просто никогда не сталкивался в голосовании. Я знаю, например, в спорте допинг-пробу спортсменов в специальном холодильнике запломбированном хранят два года. Я правильно понимаю, что где-то хранят в запломбированном холодильнике, условно говоря?..

Сурначева: Бюллетени.

Белоголовцев: Все бюллетени?

Сурначева: Да. Все подсчитанные бюллетени опечатываются, складываются и можно также…

Белоголовцев: То есть, сейчас все астраханские бюллетени где-то лежат и их теоретически можно в секунду достать и пересчитать?

Сурначева: Да. Можно вскрыть конкретную часть и пересчитать. Вот это было бы сейчас первым адекватным шагом. Почему это не сделано – вопрос. Может, в суд не подавали. По идее, это можно было сделать до утверждения итогов голосования. Это могла сделать избирательная комиссия, но этого не сделала. Все. Дальше это можно сделать только по суду. Для этого тоже надо подавать хотя бы по каждому конкретному участку.

Белоголовцев: Прямо сейчас предлагаю немножечко ненадолго прервать наш разговор и послушать прямую трансляцию выступления Олега Шеина в областной думе Астрахани. Давайте послушаем.

Шеин: По поводу голодовки. Господин Коняев, это ваше изобретение, что голодовка является незаконным методом. Голодовка - законный метод. А незаконные действия – это то, что творится в городе, когда Астрахань сегодня, по сути дела, переведена на комендантский час. Когда сейчас журналисты из федеральной прессы, из зарубежной прессы, я местное телевидение в расчет не беру, когда настоящие представители журналистского сообщества пытались пройти сюда к зданию областной думы, им четырежды перекрывала дорогу полиция. Когда вчера над небом кружил полицейский вертолет, когда Жилкин и Столяров попытались организовать антимитинг, и именно участники этого антимитинга, обычные бюджетники, сидящие на вашу нищенскую зарплату в 4600 рублей, составили настоящий астраханский митинг, после чего весь центр города, когда люди перешли на нашу сторону, согнанные администрацией, был оцеплен полицией. Люди сегодня в Астрахани не могут прийти в свой собственный город, на свои собственные улицы. Астрахань, по сути, превращена в концлагерь. А в концлагере голодовка - это вполне разумный метод.

Далее, что касается жалоб. Мы жалоб подавали более чем достаточно и все это хорошо знают. Кому их подавать? Тем, кто фальсифицировал выборы? Нет. Мы подаем жалобы туда, куда мы считаем нужным. Это наше парламентское право. Наше парламентское право - провести встречу с избирателями. Наше право, как граждан, в том числе, перейти на голодовку. Я бы хотел пресечь все паразитические спекуляции на предмет того, что здесь у нас участвуют иногородние люди. Да, люди приезжают поддержать. Но кому об этом говорить? Жилкину?

От Астраханской области, причем с фальсификацией, в Госдуму «избрана» госпожа Максакова (Санкт-Петербург), в Совет Федерации Чаплин (Москва), здесь, в этом зале присутствует господин Ляшко (Юрга). Да ни один астраханец город Юрга на карте не найдет. Вы напичкали органы власти иногородними миллионерами и теперь нам говорите, что мы не имеем право пожать дружескую руку, протянутую нам гражданами свободной России, которые вправе приехать в свои родные города, к своим соседям и поддержать тех, кто оказался под давлением и под репрессиями.

Я бы хотел опровергнуть ложь «Единой России» о том, что это моя 14-16 голодовка. Господин Воробьев за Максакову, кстати, уже схлопотал исковое заявление в понедельник на эту тему. Это вторая голодовка и вы, все здесь присутствующие, это хорошо знаете, кроме иногороднего Ляшко и других иногородних товарищей. Первая была два года назад, когда наших репрессировали, когда были возбуждены уголовные дела против Дунаева, Негерева, против журналистов. Когда господин Шабанов избивал журналиста Теплищева вместе с группировкой из мэрии. Есть аудио с матом перематом господина Шабанова, члена фракции «Единая Россия», которого вы еще раз «избрали» в этот созыв - 99% по избирательным участкам.

Я хочу сказать, что вот этот конец всей вашей мафиозной системе. Я не имею в виду здесь большинство парламента. Здесь большинство от «Единой России», кстати, вполне порядочные люди. Я обращаюсь сейчас не к вам, а к тем, кто сегодня реально руководит городом. Это не вы, коллеги-парламентарии - это мэрия, это судимые за вымогательство глава Кировского района Субботин, отмечающий полтора года подписку о невыезде, это зам господина Столярова господин Диденко, в отношении которого в январе возбуждено уголовное дело ввиду исчезновения миллионов избирательных…

Белоголовцев: Ну что же, это был фрагмент выступления Олега Шеина в областной Думе, прямая трансляция. Подробнее будем рассказывать об этом в наших следующих выпусках.

Елизавет, очень многие сравнивают то, что сейчас происходит в Астрахани, с тем, что происходило в Ярославле. И многие обозреватели как раз приводят Ярославль как пример удачной тактики, когда десант и борьба была до выборов. Шеин, конечно, прав, что требует честности, но почему не требовать было до выборов, когда были подозрения, что теоретически что-то такое может быть?

Сурначева: Это вопрос, который действительно всех волнует. Плюс в Ярославле история была изначально неполитическая, потому что идея поехать в Ярославль понаблюдать за выборами, она родилась где-то во вне. Это потом уже туда присоединилась «Солидарность», «Демвыборы», Прохоров и всевозможные партии.

Белоголовцев: Вы все-таки считаете, что вот так вот вдруг неожиданно решили, а чего бы не рвануть в Ярославль, красивый город на Волге?

Сурначева: Я просто знаю девушку, которая это организовывала. Я знаю, как это действительно собиралось. То есть, политика присоединилась сюда потом. Просто вот второй тур выборов, это близко и почему туда не съездить: билет стоит дешево. Астрахань, кстати, заметьте, даже эта голодовка, она фактически молчала три недели.

Белоголовцев: В общем, да. Как-то говорили очень тезисно об этом.