Легко ли быть нашистом

Лобков: Дело в том, что один из внештатных авторов Slon.ru скрытно, в течение длительного времени, соблюдая все меры конспирации, вел блог от лица активиста «наших».

Кияткин: Не то чтобы активиста «наших», но человека, занимающего очень пропутинскую позицию – примерно такую, которую занимают члены движения «Наши». Даже блог, который он вел в «Живом журнале», назывался «За ВВП». Это, конечно, для нашего автора было большим свершение, потому что они никогда не был замечен в симпатиях к российской власти. Это Максим Миронов – молодой, но уже известный экономист, который живет за границей.

Лобков: Еще из-за бугра, из Госдепа.

Кияткин: Да, это добавляет пикантности. Он умудрялся писать в терминах «наших», это человек, который учился в Чикагском университете, защищал докторскую под руководством Нобелевского лауреата и т.д. Что его заставило это сделать, я так толком и не понял, но очевидно, это желание познавать. Он ученый, решил изучить не только экономику, но и человеческие души в России, которые ему, несмотря на то, что он сейчас живет за границей, не безразличны.

Лобков: Я прочитал отчет, он выучил все предложения – «продажный Госдеп», «великий Путин», «продажная оппозиция» и все остальное. Главным выводом стало то, что в дискуссию вступать никто не хочет. Если ты приписал себя к определенному лагерю и комментишь, френдишь, создаешь определенный круг общения в интернете, то тебе никто уже и не нужен, с чужими в дискуссию в интернете вообще не вступают. Действительно это правда: интернет всех разделил – есть интернетовская площадь Сахарова, интернетовская Поклонная?

Кияткин: Он делает несколько выводов, указывает несколько своих наблюдений, которые его больше всего потрясли. В частности, его потрясло то, что он стебался, но тем не менее, практически все приняли это за чистую монету. Сторонники Путина активно его поддерживали, говорили, что молодец, так и есть. Вступались за него, когда приходили оппозиционеры, которые тоже на полном серьезе его клеймили продажным путинистом, тупым быдлом и т.д.

Он проводил научный эксперимент - он френдил сторонников оппозиции, причем старался это делать так, чтобы это было в равных пропорциях, чтобы не повлиять ассиметричным френдингом на результат. Все было сделано по-научному. Он сделал социологическую выборку и посмотрел, как люди реагируют. Его поразил накал ненависти, который он ощутил на своей шкуре, ненадолго приняв вид сторонника Путина.

Лобков: В нашем личном опыте, думаю, можно всегда почерпнуть несколько таких примеров. Когда ты вдруг в том же Facebook намекнешь, что предложение Путина, которое было озвучено, совсем не лишено смысла, более того, даже чем-то прорывным отдает в экономике, тебя начинают сразу заклевывать, что ты не отличаешь, что это все предвыборная пропаганда, что это все чушь. Большевизм все равно в интернете царствует.

Кияткин: Здесь нужно разделять позицию властей, к которой перестали люди прислушиваться, потому что они просто со временем поняли, что слова власти и ее дела находятся в совершенно разных плоскостях. Прислушиваться к словам власти практически бесполезно, нет смысла. Это с одной стороны. Есть другая сторона, и об этом говорит Максим Миронов. О том, что есть люди, которые поддерживают Путина - он здесь говорит не о толерантности к идеологии нынешней власти, хотя это тоже иногда полезно, возможно, но и по большей части о толерантности к людям, которые власть поддерживают. Он заметил, что провластные агитаторы во время выборов поступили гораздо мудрее, чем оппозиционные. Оппозиционеры агитировали, направляли свои акции вроде «Белого кольца» на ту же самую группу, которую условно называют креативным классом, на тех, кто уже против Путина.

Лобков: То есть они не расширяли свой электорат, свою паству. Те, кто ходил на ту площадь, придет и на эту площадь, придет на Садовое, положит деньги в кошелек на митинги. Это все определенная группа, и она вычерпана.

Кияткин: Она вычерпана. Это сравнительно небольшая группа, которая готова выходить на митинги, настолько она не любит нынешнюю власть. Но более широко оппозиционные агитаторы не работали. Провластные агитаторы быстро разобрались, что этот креативный класс, разгневанные горожане...

Лобков: Очень много пошлых штампов, которые были когда-то свежими, сейчас просто произносить невозможно.

Кияткин: От понятия «креативный класс» Миронов предлагает как можно скорее избавиться. В частности, потому что от него очень разит снобизмом.

Лобков: Московские бездельники мутят проекты по кафешкам.

Кияткин: В общем, путинские агитаторы сразу поняли, что рассерженные горожане – на них работать бесполезно, и сразу объявили их врагами. Зато стали активно работать с сомневающимися людьми.

Лобков: Или с теми, кто постит предмет ежедневного обихода – я бы так выразился. Которых можно склонить на ту или другую сторону.

Кияткин: Миронов считает, что для того, чтобы действительно чего-то добиться, нужно не издеваться над Светой из Иваново, а поговорить с ней не как с каким-то зомбированным членом движения «Наши», а как с нормальным человеком.

Лобков: Мы пытались позвонить Свете из Иваново, а она к нам не приходит, потому что, видимо, тоже считает нас врагами.

Кияткин: У нее, я думаю, был довольно неприятный опыт общения с журналистами, когда она стала звездой после своего выступления, а потом ее все обсмеяли.

Лобков: Грубо говоря, этот опыт нас призывает к тому, чтобы оппозиционные лидеры больше шли в народ, не замыкались в стенах своего искусственного фэйсбуковского круга.

Кияткин: Перестали работать на свой круг, иначе никогда оппозиция не выйдет за рамки Триумфальной площади.

Лобков: Очень много говорили о платном блогерстве в «Наших». Вашему автору никто не предлагал?

Кияткин: Возможно, это тоже входило в его эксперимент – проверить, предложат ли ему «Наши» какое-то сотрудничество или нет. Зачем ему предлагать сотрудничество, если он и так на них работает бесплатно? Надо сказать, что тем не менее он стал довольно популярным блогером. Блог называется «За ВВП», он грамотно троллил как оппозицию, так и «наших».

Лобков: Пришли к выводу, что аудитория интернета очень нетерпима друг к другу, как болельщики «Зенита» и «Спартака». Фактически это как в футболе: надеть шарф другой команды – это измена.

Кияткин: Мы смотрит на людей с другой политической позицией как на людей по другую сторону баррикад.

Лобков: И недоумков, самое главное.

Кияткин: Он говорит, что это неправильно. С ним сложно не согласиться – он заканчивает свою колонку цитатой из доброго советского мультика «Крошка-енот». Там енот ходил на озеро, увидел страшного незнакомца в реке, который корчил рожи, махал палкой, а ему мама сказала: «Не бери с собой палку и не корчи рожи, просто улыбнись ему». Он улыбнулся, и увидел, что его отражение ему тоже улыбнулось. Я думаю, наш автор имел в виду, что те, кто за Путина, они такие же наши сограждане, нормальные люди, как и мы, просто с чуть-чуть другой оценкой действительности. Мы должны с ними разговаривать, чтобы наши оценки сблизились и мы чего-то вместе добились.

Лобков: Для этого приходиться предпринимать спецоперации в интернете, маскироваться под «нашиста», от этого лица залезать к разным людям в друзья и смотреть, что они на это скажут.