Год правительству Медведева: когда мы снова станем бедными

Дзись-Войнаровский: Да, совершенно верно. 21 мая год назад был подписан указ о назначении правительства Медведева, и так совпало, что как раз к концу первого года стало понятно, что экономика российская замедляется, гораздо больше, чем планировалось. Минэкономики пересмотрело прогноз по ВВП вниз, и в апреле президент Владимир Путин поручил правительству Дмитрия Медведева подготовить пакет мер по стимулированию экономики. Пакет был готов 15 мая, и в четверг он был внесён в правительство и отправлен выше.

Забавная деталь состоит в том, что не очень понятно, в чём этот пакет состоит. То есть мы знаем, что есть предложение Минфина, есть предложение Минэко, но пока непонятно, какие предложения Минэко вошли. Тем не менее, позиция обоих министерств ясна. Ещё, пожалуй, один важный момент, который стоит упомянуть – это пресловутое удвоение ВВП, которое было объявлено в 2001 году, и предполагалось, что за 10 лет объём нашей экономики удвоится. Но к 2010 году объём экономики к 2011 году вырос только в полтора раза. То есть обещание не было сдержано. И вот с нынешними замедляющимися темпами роста, если так дальше пойдёт, то за 20 лет, скорее всего, мы удвоим экономику. Поэтому всю неделю обсуждали.

Кремер: Кто-то из ваших комментаторов говорит о том, что проблема в этой стагнации экономической, в частности в том, что правительство Путина, когда Путин был премьером, занималось, прежде всего, популистскими мерами, и план нельзя выполнить именно поэтому. Это так?

Дзись-Войнаровский: Да, тут много, конечно, компонентов. Понятно, что мировая экономика сокращается, нефть не растёт, как прежде, но экономисты сравнивают нас с другими нефтедобывающими странами и видят, что всё-таки мы растём медленнее, и дело не только в нефти. И одна из причин в том, что во время кризиса правительство взяло на себя очень много социальных обещаний по поддержке пенсионеров и так далее. Это, конечно, хороший и широкий жест, но сейчас эти обещания приходится выполнять, и бюджет и так нагружен различными вещами вроде проектов Олимпиады, Чемпионата, оборонными затратами, и всё это довольно неподъёмно.

Кремер: Кстати, об Олимпиаде. Ваш материал так и называется «Вместо обещанного капитализма состоится Олимпиада». Это цитата кого-то из ваших комментаторов.

Дзись-Войнаровский: Да, цитата экономиста Игоря Варьяши из Финансового университета. Он вспомнил старый советский анекдот 1980 года, когда была Олимпиада: «Граждане, вместо обещанного капитализма состоится Олимпиада». Хрущёв, как мы помним, как раз к 1980 году обещал построить коммунизм. В некотором роде правительство Медведева-Путина, скажем так, тоже в 2001 году обещало, что наша экономика удвоится, и план Грефа, который начал тогда реализовываться, был достаточно либеральный, в смысле рыночный.

Сейчас, во-первых, экономика не удвоилась, а во-вторых, мы имеем довольно-таки всё ещё экономику с большим присутствием государства, и перед правительством возникает вопрос, как её стимулировать. Например, Министерство экономики в своих предложениях аккуратно обходит вопрос делового климата, связанного с тем, что надо улучшать защиту собственности, суды, работу правоохранительных органов, и напирает на другие вещи. Например, на крупные проекты, мы знаем, что у нас есть Олимпиада, теоритически расходы на Олимпиаду должны стимулировать экономику. Госденьги идут на строительство разных вещей, через строительство – в зарплаты, люди богатеют, тратят и, тем самым, экономика должна запускаться, но в силу того, что затраты неэффективные, этот метод не очень работает.

Кремер: При этом ваши комментаторы, экономисты, которые обсуждали, что делать с российской экономикой, они все сходятся на том, что проблема с развитием малого бизнеса, и как следствие – проблемы с развитием среднего бизнеса.

Дзись-Войнаровский: Да, совершенно верно. Дело в том, что …

Кремер: А крупные проекты, как вы сказали, неэффективны.

Дзись-Войнаровский: Да, малый бизнес в российской экономике занимает достаточно малую долю – не больше четверти в зависимости от того, как мы…

Кремер: Она становится меньше?

Дзись-Войнаровский: Он примерно стабилен. В то время, как в более развитых экономиках и 50%, и 75% притом, что, конечно, в более развитых экономиках тоже есть очень крупные компании.

Кремер: А что все эти люди говорят по поводу того, как это переломить?

Дзись-Войнаровский: Проблема с малым бизнесом так же, как и проблема с большими проектами, упирается в пресловутый инвестклимат, деловой климат, который, если перевести опять-таки на русский язык это словосочетание, оно состоит в том, что нужно меньше бюрократии, больше справедливости…

Кремер: Справедливые суды.

Дзись-Войнаровский: Да, более эффективную работу бюрократии, возможно, меньшие налоги. Во всяком случае, сам бизнес, когда его опрашивают, он говорит об основных проблемах…

Кремер: Грубо говоря, проблема в том, что у меня есть какие-то деньги, чтобы запустить малый бизнес. Но когда я составляю список проблем, с которыми я могу столкнуться, и опасностей, с которыми я могу столкнуться, я, как человек, который может сделать этот выбор, выбираю не… Лучше вложить во что-нибудь или купить.

Дзись-Войнаровский: Да, безусловно, и денег, которые надо заплатить, потому что фактически налоговая система такова, что заниматься микробизнесом честно, в белую, очень сложно, в некоторых случаях невозможно, поэтому всё это уходит в тень. Сам бизнес по важности проблем ставит низкий спрос, то есть общую плохую ситуацию в экономике, высокие налоги и неопределённость в экономике, но не, например, ставки по кредитам, как напирают в Минэкономразвития, и постоянно хочет их снизить.

Кремер: Экономисты, которые в пятницу обсуждали, что делать с российской экономикой, друг другу противоречили, они о чём-то спорили или они все тихо сидели и соглашались?

Дзись-Войнаровский: По поводу делового климата согласны все.

Кремер: Что с ним проблемы.

Дзись-Войнаровский: Да, но эта проблема уже настолько часто повторяется, что людям уже неловко повторять, что нужно снижать давление бюрократии.

Кремер: Хорошо, кроме климата есть ли у них принципиальные противоречия и споры по поводу того, как нужно развивать российскую экономику?

Дзись-Войнаровский: Есть различные предложения, но они, скорее, тоже довольно известные и менее значимые. Например, известно, что у нас очень много тратится энергии зря, то есть примерно так, если мы доведём эффективность использования энергосбережения до европейского уровня, то мы сможем сами потреблять энергию, которую потребляем сегодня, плюс ещё остатка хватит на то, чтобы Германию с Францией снабжать энергией. То есть там огромный запас неэффективности.

Кроме того, они сравнивают опыт работы госкомпаний в Норвегии и в России. У нас госкорпорации когда создавались, считалось, что это будет локомотив роста, и казалось, что эта мысль очевидная: прикажем «Газпрому», прикажем РЖД вложить деньги в экономику, и они вложат, они будут строить, чтобы двигаться. Но парадокс состоит в том, что эти госкомпании стали довольно самостоятельными и они не торопятся вкладывать деньги и, начиная с в предыдущего года, инвестиции госкомпаний серьёзно падают вплоть до того, что у некоторых упали на треть за год, видно, что серьёзное падение инвестиций. То есть то, что считалось локомотивом роста, почему-то прекратило быть таковым.

Кремер: То есть они не выполняют те надежды, которые на них возлагались, и вообще не хотят, и в гробу они это видели.

Дзись-Войнаровский: Да, но это опять-таки проблема контроля, эффективного законодательства. Например, приводили пример Норвегии, того, как там это сделано, там госкорпорация делается под определённую цель, и если эта цель достигнута, то госкорпорация сразу выставляется на продажу на частный рынок, потому что по умолчанию считается, что государство всегда менее эффективный собственник, но есть особые случаи, когда оно должно вмешаться. У нас же часто слышатся аргументы, что «не будем мы его приватизировать, часть «Транснефти», «Газпрома», РЖД, потому что ситуация на рынке плохая, подождём». Но в итоге всё это кончилось тем, что премьер Медведев сказал, что надо приватизировать госкомпании, потому что мы можем так и не дождаться конъюнктуры.

Кремер: У вас же на сайте Slon.ru Константин Гаазе написал статью «Когда мы снова станем совсем небогатой страной? Кажется, скоро». Это что какой-то панический прогноз?

Дзись-Войнаровский: Он немного панический, но опасения есть. Суть в том, что до кризиса, до 2008 года, доходы россиян росли довольно много, то есть так называемые реально располагаемые доходы с учётом инфляции, с учётом всяких налогов, платежей ЖКХ, в 2007 году они выросли на 12%.

Кремер: А сейчас они где находятся?

Дзись-Войнаровский: Дальше они стали расти на 2%, на 3%, один раз на 5%, в 2011 году почти не выросли, в прошлом году выросли на 4 с небольшим процента. В этом году по прогнозу вырастут на 3%, но опять-таки мы видим, что российская экономика замедляется. В пятницу «Росстат» дал темпы роста российской экономики за первый квартал – это 1,6% . То есть, грубо говоря, это где-то ближе к погрешности, почти не выросли. Если так дальше пойдёт, то рост доходов может остановиться.

Кремер: И как отвечает Константин Гаазе на этот вопрос? Когда мы станем совсем небогатой страной?

Дзись-Войнаровский: Константин Гаазе не даёт цифр, но говорит, что это может быть скоро. Пока по прогнозу рост доходов на этот год – 3%, но это совсем немного. Если в 2007 году они выросли на 12%, то в этом году на 3%. Это очень мало, и естественно, что люди, которые привыкли и ещё не приспособились к такой ситуации, они будут этим недовольны. А если ситуация продолжит ухудшаться, и правительство и дальше будет составлять такие планы стимулирования экономики, которые, как очевидно, практически всем экономистам ничего не стимулируют, то может быть и хуже. Может быть, доходы не будут падать пока, но расти тоже не будут, что, естественно, плохо.