Дагестанские «муравьи»: как московские чиновники отмывают деньги через Махачкалу

Леонова: Рассказать про Дагестан.

Казнин: Рассказать правду. Можно коротко обрисовать ситуацию, о чём ваш материал. Ведь на самом деле очень мало подобных материалов выходит в принципе в российской прессе.

Леонова: О Дагестане, об Ильясове…

Казнин: И о том, как на самом деле живут финансовые институты этой республики.

Леонова: Да, дело в том, что Дагестан привлёк моё внимание ещё несколько месяцев назад вместе со «Слоном», потому что там банков было больше, чем где-либо в России, не считая Москвы и Петербурга, где их много, потому что каждый банк хочет иметь головной офис в Москве или в Петербурге. А так на маленькую Республику Дагестан аж 25. Это, правда, очень-очень много. И в конце прошлого года там начались странные пертурбации. У банков отбирали лицензии, была какая-то движуха. Я была недалеко, была в Чечне и решила заехать за компанию в Дагестан и посмотреть, что творится.

 Я была поражена до глубины души, потому что оказалось, что дело не в отзывах лицензий, а в том, что Дагестан – это неофициальная столица обналички, причём, в первую очередь бюджетных денег. То есть если чиновникам нужно что-то отмыть, чиновники среднего, скорее, порядка, не крупного, конечно, то они это делают через Дагестан. Туда проходят деньги, как-то прокручиваются и обналичиваются. Довольно низкие там тарифы на обналичку, я думаю, что среди аудитории «Дождя» есть бизнесмены, которые знают эти тарифы. Для бизнесменов в Москве тарифы составляют 1,5 – 3% от суммы, но с чиновниками московские обналички работать не хотят, потому что очень большие риски. Если тебя поймают, то тебя посадят по статье, связанной с коррупцией. Это неприятно. В результате для чиновников здесь тарифы на уровне 5-7%. Ну, надо же им куда-то деваться, делают они это в Дагестане, а там прям такие 90-ые, всем на всё наплевать, гуляй, ребята.

Казнин: То есть московские чиновники отмывают бюджетные деньги, федеральные через дагестанские банки, через филиалы банков в Дагестане?

Леонова: Да. Это не всегда схемы, связанные с банками, но очень часто да. Если вы – банк и вам нужно выдать кэш клиенту, то вы этот кэш, сами бумажки, запрашиваете у Центробанка. И вот Ильясов пару месяцев назад перед своей отставкой рассказывал мне, что они раньше выдавали в день по миллиард-полтора рублей. Это просто сумасшедшая сумма для такой маленькой республики. При том, что кредитование не очень развито, понятно, на что могли идти эти деньги.

Казнин: А затем что происходит с этими деньгами?

Леонова: А дальше там очень смешно. Вы обналичили деньги, у вас на руках кэш, и вам надо их как-то обратно отвезти чиновнику в Москву. Там есть целая категория людей, которые называются «муравьями». Это такие большие, плечистые парни, на случай, если отбиваться придётся, и они отличаются тем, что у них в аэропорту огромные чёрные сумки. Знаете, как у челночников были в 90-ые, только не плетённые, а чёрные – гастербайтер стайл. Эти сумки, как правило, набиты деньгами, но таможню в Дагестане они проходят нормально. Их очень легко заметить в самолёте, потому что они никогда не убирают сумку наверх, как принято в самолётах, они ставят их в ноги. Они не спят на взлёте, очень нервничают, не ходят в туалет на протяжении всего полёта. Как правило, они летят во «Внуково», потому что до недавнего времени во «Внуково», не знаю, как сейчас, была такая схема: все рейсы с Дагестана, как правило… Если вы на международных рейсах в России летите, когда вылетаете, у вас просвечивают все сумки, и когда вы прилетаете, как правило, сумки уже не просвечивают. А на рейсах с Кавказа и Дагестана просвечивают на всякий случай, кроме рейсов во «Внуково», где был VIP-проход. Вы платите несколько тысяч рублей, и вас не просвечивают. Понятно, кто этим пользовался в первую очередь.

Казнин: Вот эти самые «муравьи».

Леонова: Да.

Казнин: Несколько же было громких историй, когда грабили во «Внуково» прямо перед входом в аэропорт таких людей, забирали у них сумки.

Леонова: Да, это прям целая, огромная традиция. Дело в том, что раньше сумки возили не только самолётами, их возили ещё автобусами. Были автобусы, забитые деньгами, но потом автобусы стали грабить непонятные люди. Лет пять назад был смешной случай, когда милиционеры, дежурившие в аэропорту, ограбили таких «муравьёв». Причём они похитили, их вроде как задержали, меж тем, деньги увели, речь шла о сумме в 30 миллионов рублей. Чтобы было наглядно, это 15 здоровых чёрных сумок.

Казнин: Задержали этих милиционеров.

Леонова: Да, и самое смешное, что милиционеров, а не «муравьёв». Милиционеров два года назад посадили, если я всё правильно помню, а с «муравьями» всё в порядке.

Казнин: И теперь что? Недавно, например, была операция ФСБ, тоже во «Внуково», по-моему, задерживали целую группу людей, которые тоже, по-моему, занимались обналичкой.

Леонова: Да, там задержали человек двадцать.

Казнин: Это начало, наверное, изменения ситуации.

Леонова: Это, конечно, связано с более крупными политическими процессами. Эта схема по обналичке существовала много лет, ею, правда, пользовалось огромное количество чиновников. Меняться всё начало, наверное, полгода назад, когда закачалось кресло под прежним главой республики Магамедовым, на его место пришёл Абдулатипов. А Абдулатипов – это такой человек Путина. Он, например, учился на одном курсе с Бастрыкиным и был у Бастрыкина начальником этого курса.

Казнин: А задержание Амирова тоже можно связать?

Леонова: Я не рискнула бы давать такие предположения.

Казнин: Ну, видите, что одно за другим происходит?

Леонова: Да. Мы видим какие-то изменения в Дагестане, причём, учитывая, что Дагестан для Москвы всегда был местом денежным. Естественно, это связано с политическими процессами. Я знаю, что травля началась в ноябре прошлого года, когда Росфинмониторинг опубликовал огромный доклад, где фактически разгромил Дагестан. Написал, что они за год отмыли 103 миллиарда рублей – сумасшедшие деньги. Это такой спусковой крючок.

Казнин: И началось.

Леонова: И началось, да.

Казнин: А что будет теперь, какие-то прогнозы?

Леонова: Хочется надеяться, что всю это обнальную историю в Дагестане прикроют, и он перестанет быть стиральной машинкой. Но шансов не очень много, потому что там… Я могу говорить только очень осторожными словами, потому что есть закон о СМИ, ложь и всё такое, у меня нет нужного набора документов. Но мы видим, что там усиливаются позиции «Сбербанка», госбанка, и что туда уже пришёл человек Абдулатипова, они начинают дружить, они уже заключили какие-то соглашения. Косвенно это показывает, что, может быть, просто там будут отмываться чьи-то другие деньги, может быть, более крупных чиновников, может быть, перестанут вообще. Будем верить в лучшее, в конце концов.

Казнин: Вообще это всё интересно, потому что эти процессы в широкой печати, на телевидении, на радио почти не освещаются.

Леонова: Совершенно верно.

Казнин: Мы знаем имена только нескольких миллиардеров-выходцев из Дагестана и футболистов, вернее, не футболистов, а клуб «Анжи», и всё. И вдруг мы узнаём фамилию мэра Махачкалы, узнаём уходящего в отставку Сиражутдина Ильясова, и всё, что связано с этим.