В России чем больше инвестиций, тем больше взяток. Ученые установили зависимость

Неяскин: Во-первых, заголовок немного издевательский, такой провокационный. На деле это, конечно, никакие не инвестиции, а, можно сказать, фиктивные инвестиции, деньги, которые выводятся из России, потом возвращаются, как вложение в нашу экономику.  Это ни для кого не секрет, можно зайти на сайт Росстата и увидеть, что на конец декабря 2010 года каждый пятый доллар в российскую экономику приходил с Кипра. То есть такой скромный Кипр у нас является главным иностранным инвестором.

Таратута: Это мог заметить каждый человек, который случайно включил в момент кипрской финансовой трагедии канал «Россия 24». Там в прямом эфире показывали заседание кипрского правительства. Такого не помнит никто, то есть это было событие примерно как инаугурация Путина. Примерно такой же степени важности наши информационные службы признали  это событие.

Неяскин: В принципе среди развивающихся стран БРИК, к которым относится и Россия, у каждой страны есть любимая налоговая гавань, из которой приходят эти самые «round-trip investments», то есть инвестиции  «туда-обратно». У Китая это, во-первых, Гонконг, что практически Китай, и Британские Виргинские острова, у Индии – Маврикий, у Бразилии – Голландия. То есть такие крохотные экономики, которые оказываются главными иностранными инвесторами  в страны БРИК.

Таратута: То есть Голландия тоже вовлечена в этот порочный круг?

Неяскин: Ну да, Нидерланды и, кстати, Лондон считаются одними из топовых офшоров. Офшор должен обладать одной или несколькими характеристиками – это нулевые или супер низкие налоги, и это очень крепкая банковская тайна. Можно даже не обладать супер низкими налогами и привлекать деньги, потому что никто не сможет спросить, откуда они, иногда даже чьи они. Вообще эксперты из TGN, это организация, которая как раз занимается проблемой отмывания денег, оценивают объём средств на таких незадекларированных счетах от 24 до 32 триллионов долларов. Для сравнения ВВП США и Евросоюза – 16-17 триллионов долларов, это как ВВП двух крупнейших экономик, если считать Евросоюз единой экономикой.

Таратута: Такой наивный вопрос – зачем нужно хождение денег туда-обратно?

Неяскин: Если вы – коррумпированный чиновник, вы много трудились, чтобы украсть хитро много денег, к сожалению, вы не можете воспользоваться этими деньгами, пока вы их не интегрируете и не разместите в мировой финансовой системе, не зарегистрируете фирму-однодневку, которая якобы чем-то занимается.

Таратута: То есть это превращение «чёрных» денег в «белые»?

Неяскин: Да, отмывание обычное. Это исследование, о котором я писал, это одна из первых попыток научного осмысления этого феномена. Исследователи, двое из них из финского университета Аалто  и один из университета Западной Онтарио, обнаружили связь  между количеством фирм, зарегистрированных с Кипра и Британских Виргинских островов, таких 100- процентных гаваней.

Таратута: Их 6 тысяч.

Неяскин: Да, их более 6 тысяч из 15 тысяч тех, что попали в выборку фирм. Что они чаще бывают в тех регионах, где высший уровень коррупции и более ресурс обеспеченных регионов. В то время, как деньги от нормальных инвесторов, куда господа исследователи включили США, Германию, Финляндию и Швецию, деньги идут туда, где более высокообразованное население, то есть нормальный ход нормальных инвестиций.

Таратута: Я верно понимаю, что в этом исследовании указываются и жанры компаний, которые работают  в этом фиктивном секторе? Чем фирмы эти занимаются?

Неяскин: Это недвижимость  и финансы. Это любимые сектора для этих круговоротных инвестиций. А промышленность им нравится меньше.

Таратута: Верно ли я понимаю, что существовал некий индекс демократичности, который сочинил Московский Центр Карнеги?  И он тоже лёг в основу исследования. Расскажите об этом поподробнее.

Неяскин: Один из минусов этого исследования в том, что индекс демократичности рассчитывался с начала 90-ых годов по 2004, более свежих данных не было.

Таратута: С тех  пор что-то изменилось? Я просто смотрю, что самыми коррупционными регионами тогда были названы Дагестан и Северная Осетия (низшая оценка – 1 балл), за ними следовали Москва, Калининградская область, Дальневосточные регионы и другие (2 балла). Наименее коррумпированными считались Карелия и Чувашия (5 баллов).

Неяскин: Сейчас, к сожалению, трудно об этом судить, потому что настолько полномасштабных исследований, чтобы по каждому региону вычислять коррупцию, не было проведено.  У Transparency International что-то более свежее было, но только по сорока регионам. Поэтому, чтобы охватить всю выборку, пришлось воспользоваться менее свежими данными, но то, что Кавказские республики оказались в списке наиболее коррумпированных, это похоже на правду до сих пор.

Таратута: Если я верно понимаю, тут не обнаружена связь с сырьевым с сектором. Почему так?

Неяскин: Обнаружена. Дело в том, что деньги «round-trip investments» больше любят сырьевые регионы всё-таки, где больше есть природных ресурсов. Они объясняют это тем, что в таких регионах складываются связи тех, кто создаёт эти фирмы, и местными чиновниками. То есть допуск на сырьевой рынок зависит от связи с чиновниками, потому что он регламентирован государством, доступ иностранцев. Если вы нормальный инвестор, приходите из США, никому не хотите платить взяток, ни с кем неформальных отношений не завязывать, то вас просто не пустят в сырьевой регион. И вам это может быть менее интересно. Ещё одна версия, что просто наши сырьевые компании предпочитают налоговую гавань не для того, чтобы что-то отмывать, а чтобы платить меньше налогов. Крупнейшие конгломераты, которых владелец находится на Кипре, например. Это у нас нормальная ситуация.

Таратута: А какие меры вообще предпринимаются для того, чтобы бороться с такого рода фальшивками и этим фиктивным потоком денег? и вообще какие должны предприниматься?

Неяскин: Тревогу на эту тему в этом году забил инсайдер, это председатель банка России Сергей Игнатьев, уходящий. Видимо, именно потому, что он уходящий, это развязало ему язык, и он сказал «Ведомостям», что  в 2012 году по  сомнительным операциям в России было выведено 49 миллиардов долларов. Таким образом, он недвусмысленно намекнул также, что примерно половина этих операций проведена хорошо организованной узкой группой лиц. Он передал эту информацию в правоохранительные органы, однако спустя некоторое время он заявил РИА «Новости», что по сути никакого хода этому делу дано не было, при том, что с большой долей вероятности Центробанк в курсе, довольно хорошо осведомлён о схемах, с помощью которых деньги выводятся. А что такое сомнительная операция? Это «серый» импорт, это взятки, откаты и такие жёсткие доходы, как прибыль от продажи наркотиков.

Таратута: Насколько я понимаю, уходящий Сергей Игнатьев не называл поимённый состав списка этого узкого круга лиц. Насколько на уровне открытых источников можно восстановить круг лиц, которые чаще других пробуют эти схемы? Мы знаем примерно эти регионы. Можно ли говорить, что задействованы губернаторы этих регионов?

Неяскин: Мне кажется, что такие лица находятся не на слуху, и даже если Сергей Игнатьев знает, кто они, это не его работа просто обличать кого-то, разоблачать.

Таратута: Я сейчас говорю не об Игнатьеве, я сейчас говорю о статусе чиновника, который может быть вовлечён в эту схему.

Неяскин: Учитывая, что делу не был дан ход, можно предположить, что это были чиновники на самом высоком уровне. Достаточно вспомнить, как Дмитрий Медведев и даже Владимир Путин запаниковали, когда речь зашла о Кипре. Они довольно высказывались о ситуации  там. Я не говорю, что это были они, конечно, но вполне возможно, что какие-то лоббистские группы, которые работают с высшим чиновничеством, могли быть вовлечены в этот процесс.