Сергей Полонский: «Мне не нравится сам по себе Навальный»

Собчак: Сегодня тогда есть другой подход – сегодня выяснилось, что есть список Шиндлера, список Навального - 16 бизнесменов, которые поддерживают его фонд по борьбе с коррупцией. Может быть, этот путь для тебя? Там все по-разному – кто 200 тысяч, кто 300, кто 400… Имена… Эти люди не отрицают этих фактов.

Полонский: Мне не нравится сам по себе Навальный. У нас была с ним некоторая переписка, это было давно, я предлагал ему взять один из судебных процессов и вести. Он же адвокат был тогда еще.

Собчак: А он что?

Полонский: Было интересно сказано: Нет, я очень сильно загружен. Хотя как выяснилось, у него не так много вот этих всех дел, и мы их не знаем. А второе он сказал: Ты знаешь, я не буду это делать, вдруг мне придется к тебе придти?

Я не знаю, что он имел ввиду.

Собчак: Придти, как к спонсору?

Полонский: Придти, я так понял, если он захватит власть в стране, типа: ты богатый, бизнесмен и так далее.

Собчак: Имеется ввиду, что против тебя он может начать копать?

Полонский: Да. Я думаю, что он все-таки такой реакционер. Я не вижу там чистоты.

Собчак: Мне кажется, что в той истории, которую ты описываешь, это как раз честное признание, что: послушай, я исходя из дела, может быть, вполне буду реагировать и на твой бизнес в том числе, поэтому я не хочу сейчас с этим связываться. Это же честная позиция.

Полонский: Я про другое. Я не вижу… Я вижу твои глаза, я вижу, что они у тебя голубые и красивые, они открытые, честные. Смысла мне врать никакого нет, смысл мне делать тебе комплименты, ты и так это знаешь. Но не мое это. К сожалению, я не вижу… Как бы это не было странно, и ты, наверное, сама это понимаешь, что у всех этих движений нету какого-то лидера, который объединял бы всех. Националисты, левые, правые… Такое количество, что если этим всем заниматься и разбираться, то нужно похоронить бизнес.

Собчак: Как же тогда через 6 лет все изменится? Лидеров нету, тот который есть, тебе не нравится…

Полонский: Во-первых, ты уже есть, это уже де-факто. Я думаю, что 6 лет ты продержишься…

Собчак: Ты меня не разводи. То глаза голубые, то ты уже есть. Вот конкретная ситуация, есть конкретный человек с проектами. Ну, не захотел он твоим делом заниматься… Может, помочь? Есть Удальцов. Есть же выбор какой-то.

Полонский: Не мое это.

Собчак: Или страшно? Боишься каких-то репрессий?

Полонский: И это тоже, давай объективно. Не то, что даже репрессий. У меня все-таки есть объекты незаконченные, определенные обязательства перед людьми, которым там строятся квартиры. Я думаю, что это дело… У нас 14 миллионов человек в Москве. Если ты считаешь, что только от моего действия зависит все будущее…

Собчак: Так можно про каждого человека сказать.

Полонский: Совершенно верно, но давай посмотрим – когда была ситуация на Миле, приехало не так много каналов, «Дождь» приезжал, и ты понимаешь, все-таки есть определенная разобщенность классов. Людям абсолютно все равно. Я увидел отношение… Еще раз. Огромное количество людей приехало, поддержало и так далее. Мое мнение, что это не мое дело. Я другой класс, я для других задач. Если все бизнесмены пойдут заниматься тем, что… Давай объективно: 100%, мое мнение, кого я знаю, в кулуарах 100% бизнесменов говорят, что их все не устраивает. Не важно лобби есть или нет, мы не видим тренда на изменение. Пока не было. Может, это было тяжелое время и так далее…

Собчак: Почему тогда никто ничего не делает? Потому что они боятся того, что придет вообще другой социальный класс, при котором будет еще хуже? Что будет 17-й год, или что?

Полонский: Я не боюсь, потому что я…

Собчак: Вот эти люди, как ты думаешь, вот эти все 100%, которые…

Полонский: Если честно, я думаю, что огромное количество людей, которые имеют серые сделки, скажем так, мягко говоря…

Собчак: Если они все недовольны, почему они не выходят? Они боятся того, что будет еще хуже с другим социальным классом, если он придет к власти? Образно говоря, они Удальцова боятся еще больше, чем Путина?

Полонский: Мое мнение, оно очень жесткое, может быть, не понравится нашим телезрителям, но я скажу так, что у нас проблема в стране очень серьезная, и проблема именно персонально с каждым человеком, с самосознанием каждого человека. Мы оказались в ситуации, когда люди боятся уже своей тени. В 37 году людей расстреливали, но тем не менее, они, несмотря ни на что, говорили. Их расстреливали за это, неправильное слово сказал, тебя расстреляли. Сегодня, давай объективно, никого не расстреливают. Мы сидим и беседуем. С этой точки зрения произошел серьезный скачок. Но сознание людей… Люди себя заперли в тюрьму. То ли разжижение мозгов произошло из-за того информационного потока, который сейчас идет по всем телеканалам, по Интернет-каналам и так далее; то ли бытовуха; то ли еще что-то… У меня сын сейчас сдает выпускной экзамен в 11 классе. Там нет сочинения. Сочинения нет в школе, представляешь?

Я не знаю, что произошло. Это, наверное, требует определенного клинического серьезного исследования всех когнитивных процессов, которые сейчас происходят в голове. Но то, что я сегодня вижу, так не должно быть. У людей отсутствует свое мнение, люди его не высказывают, боятся чего-то и так далее. Если ты меня спросишь, я первый поставил палатку в Москве, жил в палатке.

Собчак: Ты сказал важную фразу: Я в этот момент понял, что другой социальный класс это не поддерживает. Правильно ли я тебя поняла, что ты понял, что за бизнес бизнесмена, за какой-то крупный бизнес простые люди вписываться и поддерживать это в принципе не будут?

Полонский: Не будут.

Собчак: И ты это понял?

Полонский: Да. Не все. В основной своей массе – да.

Собчак: Совсем не важно – правильно, беспредельно или нет? Важно, что если это богатый человек, то он в принципе…

Полонский: Вообще неважно, да. Вот так ему и надо, значит, так оно должно быть и так далее. Нет понимания сегодня того, что огромное количество было сделано неправильных, я понимаю ненависть народа к богатым людям, это понятно, но нельзя все соединять и мешать в единое целое.