Пивоваров — Собчак: «Всем в новостях приходится идти на компромиссы»

Собчак: Расскажите все-таки, почему вы согласились на это предложение, и долго ли думали, может быть, сомневались? Почему вы решили возглавить?

Пивоваров: Да, это все не быстро случилось. Со мной про это начали разговор еще в начале весны, и я долго оказывал такие консультационные услуги.

Собчак: А кто начал разговор, если не секрет?

Пивоваров: Не секрет, начал разговор Коля Картозия, который там тоже участвовал в качестве консультанта. Вообще инициатором всей истории был Руслан Соколов, акционер и владелец телеканала, который привлек инвестиции на серьезные преобразования, ему нужна была концепция этих преобразований. Собственно, на креатив этой концепции я и был рекрутирован. И в качестве такого эксперта-консультанта несколько месяцев находился, потом получил предложение возглавить эту историю уже внутри, и я, честно говоря, сомневался, потому что у меня, в общем, все было хорошо, как мне казалось и сейчас кажется, с точки зрения работы над документальными проектами и т.д. Я сказал: «Давайте я съезжу в Нью-Йорк, познакомлюсь с людьми», и честно сказать, было довольно скептически настроен, зная, что там текущее финансовое положение не очень хорошее. Но я пообщался с людьми, мне так понравилось, мне так понравился настрой этих людей, что я, в общем, подумал и решил согласиться.

Собчак: А Руслан Соколов сейчас живет в Нью-Йорке?

Пивоваров: Нет, он в Москве, сегодня его видел.

Собчак: То есть вы все время таким режимом 9-часовых полетов Москва-Нью-Йорк?

Пивоваров: Пока не все время. Я предполагаю, что сейчас этого будет намного больше, поскольку RTVi замысливалась изначально когда-то как международная компания, и мы хотим ее таковой и сделать в эфирном в первую очередь смысле. В известном смысле офисом будет самолет.

Собчак: А чем так вдохновила тебя концепция канала? И, в общем, что именно тебя так вдохновило, помимо людей, которые хотят творчески реализовываться?

Пивоваров: Для меня это серьезный такой челлендж, на самом деле. То есть понятно, что есть такой в хорошем смысле олдскульный телеканал, который делает понятные продукты: новости, которые уходят корнями в классическое НТВ, и плюс сериальные всякие линейки в эфире. И стоит задача — сделать из этого современное новое медиа. Первое, что мы будем делать — это диджитал, потому что я очень благодарен судьбе за то, что у меня было 2,5 года работы в «СТС-медиа», где я руководил трансмедийным направлением, и я понял...

Собчак: Все-таки благодарен?

Пивоваров: Очень. И я, на самом деле, понял, все говорят же: «Телик сливается с интернетом, скоро это будет все одно и то же». И я, мне кажется, понял, как именно это будет происходить, и что надо делать, чтобы из этого получился крутой продукт, извиняюсь за такие термины.

Собчак: И как же? Поделитесь с конкурентами.

Пивоваров: Ой, слушай, это большая история. Мы начнем с диджитала, конечно. То, что у Дождя...

Собчак: Как? Ты сказал такую фразу, что ты понял, как это будет совмещаться в будущем — диджитал и телевидение. Как конкретно?

Пивоваров: Это будет происходить очень многими способами, это такой уже, на самом деле, профессиональный разговор. Одно из направлений — это ответ на вопрос: как именно сделать адекватно и правильно телик в интернете? Не просто транслировать туда сигнал, а как сделать такой телик on demand, телик по запросу. Во многом, кстати, это удалось Дождю, в чем-то — нет, и в чем-то, я надеюсь, нам получится пойти дальше, мы планируем. Не секрет, что нашу диджитальную команду возглавляет Илья Клишин, я очень рад этому приобретению, который в недавнем времени возглавлял диджитал Дождя.

Собчак: Но это тоже, понимаешь, это называется пришел Пивоваров и начал сманивать людей, в том числе и с Дождя.

Пивоваров: Нет, неправда. Илья написал в фейсбуке. Я как узнал, что он доступен? Илья написал в фейсбуке: «Я ухожу с Дождя». Я никого не сманивал, неправда.

Собчак: Но, по сути, все равно, смотри, давай, у нас же откровенный разговор, мы благодарны тебе за то, что ты пришел. Ситуация со стороны, особенно в среде людей из индустрии, выглядит следующим образом: откуда-то у канала RTVi вдруг появилось немыслимое бабло. Понятно, что оно появилось не благодаря Руслану Соколову, в общем, словосочетание Руслан Соколов и большое бабло — это, в принципе, абсолютные вещи из разных историй. Появились эти большие деньги, деньги, видимо, не до такой степени грязные, чтобы и Пивоваров мог согласиться, и какие-то другие достойные люди. Но, с другой стороны, и не настолько оппозиционные, чтобы Картозия, в общем, человек, который никогда бы не стал, в общем, условно, консультировать кого-то, кто работает на совсем жестко оппозиционные деньги, тоже мог как-то спокойно себя чувствовать. Появились эти большие деньги, после которых стала создаваться структура, по сути дела, такой главный конкурент Дождю. Давай называть вещи своими именами. Это же так?

Пивоваров: Ты закончишь вопрос — я отвечу.

Собчак: Да. Скажи, пожалуйста, так ли это? Первое: что действительно появились большие деньги, поэтому стало понятно, что можно делать какой-то большой, масштабный проект. И второе, что по сути дела, RTVi идет в нишу, где сейчас находится Дождь, где до этого находился сайт РБК и т.д.?

Пивоваров: Понял. Отвечаю по пунктам. Первое: я не могу, конечно, раскрывать какие это деньги, но я понимаю наши бюджеты. Я бы очень хотел, Ксения, чтобы это было огромное бабло, которое позволило бы сделать много чего. Это совсем не так, бюджеты будут очень ограниченные. Я, честно сказать...

Собчак: О каком бабле мы говорим? Давай так.

Пивоваров: Нет, я совсем не могу говорить про деньги — это часть моих договоренностей с Русланом, но это деньги достаточные, чтобы построить современный диджитал и, как я надеюсь, для того, чтобы сделать еще одну эфирную студию наряду с нью-йоркской в Москве. Но это совершенно недостаточные деньги, чтобы сделать, например... Но это несопоставимо с тем, чем апеллирует Russia Today, например, это, во-первых.

Собчак: Но мы все работаем в условиях, когда это несопоставимо с Russia Today.

Пивоваров: Теперь вторая история. Я не согласен, что это делается, чтобы создать конкуренцию Дождю и что мы идем в нишу Дождя. Наверное, в такой парадигме это был Kontr TV, мы совсем не Kontr TV. То, что мы строим диджитал — это насущное требование времени, понимаешь? Телеканал, у которого нет диджитала, он не может считаться современным медиа. И я думаю, что наши отличия от Дождя будут понятны, когда мы выкатим свой продукт и эфирный, и диджитальный. Я уверен, что мы не будем похожи на Дождь. Мы будем в хорошем смысле конкурентами, возможно, отчасти на одной поляне. Но в этом же смысле и РБК при Саше Уржанове, нашем общем друге, тоже будет нашим общим конкурентом. Я совершенно... Короче, отвечаю коротко: нет, я совершенно не вижу этот телеканал и это медиа как созданное для того, чтобы подвинуть Дождь. Подвинуть Дождь можно только качественными эфирными продуктами. Этим мы будем, конечно, заниматься.

Собчак: Но ты имеешь в виду, что эти разговоры о том, что такая структура а-ля Kontr TV, но только на более высоком интеллектуальном уровне, более правильно сделано — это все-таки не то, что вы будете делать?

Пивоваров: Нет, это явно не то, что я собираюсь делать. Вообще весь трудовой путь не про Kontr TV, мне кажется.

Собчак: Твой трудовой путь про очень разное, мы об этом тоже поговорим. Там тоже все, знаешь, по-разному было, согласись. Тогда вопрос конкретный: кто твоя аудитория? Давай может быть, если мы ее опишем, мы поймем, что это за ниша и чем вы будете заниматься.

Пивоваров: Если говорить про сегодняшнюю аудиторию канала RTVi, который не располагает диджитальной аудиторией серьезно, та, что есть, в общем, она, ее можно не принимать в расчет, потому что я уже несколько раз сказал, что серьезного в современном слове диджитала нет.

Собчак: Но зачем тогда говорить о том, что не надо принимать в расчет? Что тогда, какая аудитория, к которой вы стремитесь?

Пивоваров: Современная аудитория — это эмигрантская аудитория, в основном, это люди немолодые, которые много времени проводят перед телевизором, во многом это домохозяйки, во многом, это эмигранты первого поколения, которые, например, уже сейчас на пенсии или у которых работают дети.

Собчак: То есть это +50 ваша целевая аудитория?

Пивоваров: 45+. И задача омоложения эфирной аудитории тоже, конечно, перед нами стоит. И если мы говорим про эфирную аудиторию, возвращаясь к твоему предыдущему вопросу, но это совсем не про Дождь. Понятно, что мы будем очень сильно вкладываться в омолаживание этой аудитории, у нас есть стратегия, как это сделать, но понятно, что на телике такие вещи быстро не происходят. И, конечно, мы эту аудиторию, как я надеюсь, понимаем, ценим и уважаем, и те эфирные достижения, эфирный рейтинг, к которым эта аудитория привыкла, безусловно, они все в эфире останутся, мы их трогать не будем.

Собчак: Но тогда не очень понятно. Смотри, если это иммигрантская аудитория 45+, это люди, которые, ты считаешь, будут готовы к неким диджитальным, новым, экспериментальным продуктам, или ты хочешь, чтобы это была вообще отдельная диджитальная аудитория?

Пивоваров: Хороший вопрос. Смотри, мой опыт работы с диджиталом привел меня к твердому убеждению, что аудитория, которая убежденно и последовательно смотрит эфирный телик, и аудитория, которая потребляет диджитал — это все-таки разные аудитории. Популярна фраза «я не смотрю телевизор» в нашем с тобой кругу. Что она на самом деле означает? Что человек не смотрит эфирные телеканалы, не сидит перед телевизором, ожидая своего любимого шоу, но это вовсе не значит, что он его не смотрит. Он, конечно, смотрит «Собчак живьем», Ивана Урганта или, не знаю, или Петра Толстого, если он хочет, он смотрит на экране. Соответственно, это другая аудитория. Мы, как современное медиа, RTVi, должны дотянуться и до той аудитории эфирной, которая у нас есть, и до новой, которой у нас пока нет. Вот моя задача.

Собчак: Правильно ли я понимаю, что это, скорее, тогда путь даже не Дождя, а РБК до всех изменений, которые там произошли? То есть есть более консервативный телеканал РБК, понятно, они в своей нише, там бизнес, но такой консервативный, который не стыдно и Володину в кабинете тоже показать. И был сайт РБК с Осетинской, с нашим теперешним руководителем Баданиным, который делал мегакрутой такой продукт, востребованный.

Пивоваров: Расследования, да. Которые теперь пришли на Дождь.

Собчак: Да, который в итоге… для начала разогнали. Правильно ли я понимаю, что это такая же структура: более консервативный телепродукт и такой современный, с качественными расследованиями диджитал-продукт — сайт?

Пивоваров: Ты знаешь, я бы не сравнивал это с какой-то существующей моделью. Я все-таки надеюсь, что это наш собственный путь — то, что телик и диджитал...

Собчак: То, что ты описываешь — это этот путь, по-моему.

Пивоваров: Подожди, то, что телик и диджитал совмещены в одном флаконе, в одном бренде — это все-таки не прерогативы РБК.

Собчак: Нет, ты говоришь о том, что аудитория будет совсем разная, что там она останется консервативной, это неизбежно, 45+, ее сложно долго перестраивать, мы будем этим заниматься, но это долгий путь. А диджитал, я пришел к выводу, может быть, вообще отдельная другая аудитория. То есть чтобы мы понимали, о чем мы говорим, это путь РБК.

Пивоваров: Если тебе угодно это назвать путем РБК, пусть это будет так называться. Но я считаю, что...

Собчак: Ты как это называешь? Ты же знаешь телеканал RTVi.

Пивоваров: Да, я называю это путем RTVi, я это называю своим путем в профессии, если угодно. Кстати, ты это сказала — расследование, мы считаем, что та ниша, которую занимала РБК и которую сейчас, по всей видимости, как мы видим, занял Дождь именно в такой расследовательской журналистике — это не совсем наша история. Нам интереснее делать новостной продукт, продукт будет под названием «Информационная картина дня», сейчас мы это так видим.

Собчак: Хорошо. Вы не разглашаете, откуда, собственно, пришли деньги к Руслану Соколову.

Пивоваров: Это Руслан не разглашает, я следую в русле наших договоренностей.

Собчак: Хорошо. Можешь тогда честно ответить на следующий вопрос: а, например, такие люди, как Тихон Дзядко, конкретно он, он знает, откуда деньги или не знает?

Пивоваров: Безусловно, Тихон Дзядко понимает, откуда пришли эти деньги, и мы с ним говорили.

Собчак: Он понимает или знает? Потому что это же такая...

Пивоваров: Понимает. Может быть, знает, не знаю.

Собчак: То есть вы это никогда не обсуждали?

Пивоваров: Нет, мы обсуждали. Я, честно, мы с Тихоном очень хорошо поговорили в Нью-Йорке, мы не были близко знакомы, и я, в том числе, сказал Тихону то, что могу сейчас повторить и тебе, что для меня, конечно, это история, на которую я ставлю свою репутацию. И я бы под сомнительные совсем, непонятно с чем связанные, какими обязательствами связанные деньги, тоже бы не пошел. Я не могу разглашать по договоренности с акционером, сколько...

Собчак: Понимаю. Слово «совсем» смущает, потому что мы все понимаем, как работает система, ты сразу от нее открестился, но ты...

Пивоваров: Давай скажу понятнее. Я не буду врать, я знаю, кто инвестор, которого привлек Руслан Соколов, у меня это не вызывает никакой аллергии, никаких вопросов.

Собчак: Этот человек связан с госструктурой?

Пивоваров: Я не могу сказать.

Собчак: Хорошо. Смотри, помимо того, что сейчас мы видим уже часть людей, которые раньше работали на Дожде, по фейсбуку ходит веселая шутка: «Когда же в эфире появится Маша Макеева?». Поэтому я не могу не задать тебе этот вопрос: когда же она появится?

Пивоваров: Не знаю, честно, не знаю. Мы не вели переговоры с Машей.

Собчак: То есть в ближайшее время Маша Макеева не возглавит какую-то новостную секцию?

Пивоваров: Мне ничего про это неизвестно.

Собчак: Пока нет? Хорошо. В общем, хочется тогда узнать больше о том, какие будут программы, помимо новостного вещания, чем будет, какие новые лица, может быть, на что вы еще сделали ставки?

Пивоваров: Да, будут новые лица, и тут, правда, видишь, вроде все так жалуются, что рынок весь разбит и несчастен, а тут уже некоторых новых лиц, про которые я думал, уже Уржанов с РБК переманивает.

Собчак: Это кто?

Пивоваров: Я завтра с этим человеком обедаю, и мне неловко сказать, спросите у Уржанова, кого он недавно рекрутировал.

Собчак: Но не Роман Супер, я так понимаю?

Пивоваров: Нет, это не он. Но Роман уже точно туда выходит, это мы все знаем, и пожелаем им всем большой удачи. Но, конечно, будут и новые лица, будут и новые программы в не новостной линейке. Опять же, именно потому, что на самом деле конкуренция в нашем сегменте возросла за последние месяцы довольно неожиданным образом, но это так. Я не буду говорить предметно и конкретно, потому что у нас очень большой  еще все-таки запас по времени, пока мы это все подготовим, устроим наш большой релонч, и я бы не хотел выдавать наши идеи. Но мне кажется, мы придумали несколько очень клевых вещей, в том числе и в общественно-политическом формате.

Собчак: Но, может быть, будут ток-шоу или будет…?

Пивоваров: Надеюсь, да, планируем. Опять же, если бюджет позволит, он, к сожалению, не такой большой.

Собчак: Хорошо, аудиторию мы описали. Давай опишем идеальных ведущих телеканала RTVi, раз уж ты открестился от того, что вы переманиваете всех с Дождя, хочется понять тогда, кто. Все равно, если мы помним ту замечательную кампанию маркетинговую Роднянского, когда запускался СТС, все-таки вся та новая кампания лиц СТС, она имела какую-то общую энергию и общую концепцию. Будет ли такая общая концепция лиц компании RTVi? Кто эти лица? То есть это какого рода люди?

Пивоваров: Мы будем делать ставку на узнаваемые лица. У нас есть узнаваемые лица в Нью-Йорке, и мы будем, безусловно, их...

Собчак: Это кто?

Пивоваров: Тихон, безусловно. Я не знаю, многие ли знают Катю Котрикадзе, уверен, что многие знают и по эфиру. Я знал ее по эфиру, я сейчас познакомился с ней как с руководителем новостей, и я просто на самом деле в восторге от ее работы, и я надеюсь, что мы с Катей вместе пойдем в этой длинной большой истории и в кадре, и вне кадра.

Собчак: А с Лизой Осетинской будете вести какие-нибудь передачи?

Пивоваров: Пока не вели. Просто потому что Лиза — на западном побережье, мы — на восточном.

Собчак: Но это ближе, чем до России все равно.

Пивоваров: Нет, пока с Лизой не общались. Мы пока про телевизионных все-таки лиц говорим, ты же про лица спросила. Я надеюсь, что появится несколько новых лиц в Москве, новых для RTVi, но не новых для зрителя. Я все-таки, честно скажу, хочу делать ставку на более-менее узнаваемых лиц.

Собчак: Но Антон Красовский может появиться ведущим телеканала RTVi гипотетически, я не знаю?

Пивоваров: Гипотетически все возможно. Мы, опять же, я не могу говорить конкретно про Антона, мы с ним не встречались, пока ничего не обсуждали, как и не могу сейчас подробно говорить про Леонида Геннадьевича Парфенова, это очевидный вопрос. Я только за то, чтобы люди узнаваемые и известные появлялись у нас в эфире. Конкретно про Антона я сказать не могу, потому что мы с ним это не обсуждали, было бы странно, если бы я сейчас начал давать какие-то обещания, или как-то это комментировать здесь.

Собчак: Просто почему я все время неизбежно выхожу к этому вопросу про деньги? Объясню. Потому что все равно есть ощущение, что эта прикрышка в виде (в хорошем смысле) Руслана Соколова, извините, что я его называю прикрышкой в данном контексте, но обычно это делается для того, чтобы, условно, всяким таким людям с прекрасными лицами было комфортно работать в условиях какого-то проекта, чтобы у них не было каких-то неправильных движений души по отношению к деньгам, которые они могли бы охарактеризовать как сомнительные или как деньги, влияющие на репутацию. И, в общем, для этого выстраивается такая схема, когда есть некий фронтмен, и дальше уже можно набирать в одну красивую компанию и Тихона Дзядко, и Клишина, и каких-то других профессиональных людей, и, в общем, строить команду.

Пивоваров: Это очень простой вопрос, потому что ведь в конечном итоге все будет понятно по эфиру и по диджиталу. Я сейчас могу говорить что угодно. Ты мне вольна и зрители вольны верить или не верить, это слово на слово, понимаешь? Когда мы сделаем продукт, о котором мы говорим, я надеюсь, многие вопросы получат ответ и отпадут сами собой, потому что в конечном итоге мы же там не в коробочке сидим и тайное что-то вышиваем, мы работаем в открытом эфире на конкурентном, к счастью, рынке. И все, что мы будем делать, будет сразу понятно. Если это будет какой-то пропагандистский продукт, а вопрос именно об этом, это будет сразу всем понятно. Я сейчас могу сказать, что нет, я приходил не под это, и я брал обязательство от Руслана, что этого не будет. Но это мы, опять же, можем поверить, а можем не поверить. Мы сделаем продукт — тогда поговорим.

Собчак: Понимаешь, тут же еще вопрос в том, что не подведут ли тебя. Ведь очень часто людей хантят на не пропагандистский продукт, а дальше начнутся… и, собственно, это то, почему я упомянула Антона Красовского, это, в принципе, была история, которую он чуть позже, уже уйдя с Kontr TV, с удовольствием рассказывал журналистам. Что одно дело, когда тебя зовут и говорят: «Ребят, да вы что? Вы просто делайте, креативьте, делайте свою историю, мы ни во что не вмешиваемся», а потом начинает как бы мягко, а потом чуть настойчивее звонить админочка и говорить: «Слушайте, но это лучше сейчас не...».

Пивоваров: Я не буду сейчас говорить, что мы живем в какой-то другой вселенной, где такое невозможно, поэтому когда я вел переговоры об условиях своего участия, то, собственно, условие было понятное: я буду играть в эту игру, если не будет стоп-листов, если не будет цензуры. На самом деле, за последние четыре года никто не может предъявить Руслану Соколову вмешательство в редакционную политику. Если это не изменится, останется так же, я в деле. Если это начнет меняться… И я получил эти обещания. Но мы оговорили, что если это начнет меняться, я оставляю за собой право из этой истории выйти, в том числе публично.

Собчак: Если не секрет, каков контракт, каковы его условия, за что, например, тебя могут уволить? И на какой срок он заключен?

Пивоваров: Мы в процессе подписания контракта. В любом случае, я не могу разглашать его условия, но я взят на задачу превратить, как я уже сказал, RTVi в современное медиа. Если говорить о сроках, то я сам перед собой и перед работодателем обозначил горизонт в три года. Это не значит, что я...

Собчак: Этот контракт будет на три года?

Пивоваров: Еще раз говорю, контракт юридически в процессе подписания, я пока подписи не ставил и не могу сказать, какой там оговорен срок. Но срок тех вещей, которые мы хотим делать, я считаю, что это три года.

Собчак: Мы все читали, и я думаю, ты — не исключение, тот репортаж «Медузы», в частности, слова Тимченко Галины о том, почему не удалось в свое время договориться с Ходорковским по поводу совместного проекта «Медуза», что одним из главных расхождений был именно контракт, возможность достаточно легкой смены главного редактора и управление редактором. Поэтому для Галины Тимченко, по ее словам, это была ситуация невозможная.

Пивоваров: У нас совсем разные истории. Галина Тимченко создавала свой проект с нуля, она приходила в него как совладелец, как лидер команды. У меня другая история, меня наняли существующие руководители в существующий коллектив под определенные задачи. Поэтому такого, как у Галины, у меня совершенно нет.

Собчак: То есть уволить тебя можно по очень простой процедуре?

Пивоваров: Да ну слушай, у нас на медиа-рынке любого можно уволить довольно быстро. Юридический вопрос — он 25-й, ты же знаешь прекрасно.

Собчак: То есть это понятийные договоренности?

Пивоваров: Для меня то, о чем я сказал, это важнее.

Собчак: Старт когда будет проекта?

Пивоваров: Очень хороший вопрос. Я надеюсь, что все, что мы запланировали, сойдется в некой одной большой точке весной следующего года, боюсь назвать даже месяц, мы что-то начнем, безусловно, делать уже в диджитале в начале года, так, очень осторожно и точечно. Надеюсь, по весне все вырастет.

Собчак: А как зарабатывает телеканал?

Пивоваров: На сегодняшний день единственный источник выручки у RTVi — это плата от кабельных операторов, на которых в свою очередь подписываются конечные пользователи. Конечно, это, в принципе, модель во всем мире увядающая, потому что интернет-телевидение побеждает везде и все. Пока, однако, надо сказать, что применительно к такому нишевому, про западный рынок говорим, русскоязычному каналу как RTVi, это несопоставимые объемы выручки с тем, что мы могли бы зарабатывать от интернета. В интернете меньше намного. Хотя там больше зрителей. Такой вот парадокс получается.

Собчак: Смотри, в прошлом году компания «Медиамарт-М», которая принадлежит Руслану Соколову, размещает, в том числе, объявления о вакансиях на телеканале RTVi, выиграла два тендера от федерального агентства Россотрудничество. Общая сумма этих тендеров составила почти 94 млн. рублей. То есть это гигантские деньги, для сравнения, это сильно больше, чем годовой бюджет того же Дождя. Это, скажем так, половина годового бюджета. За эти деньги компания должна была снять и показать телепрограммы, которые очень трогательно обозначены — «посвященные актуальным событиям и проблемам русскоязычного мира» и еще ряд программ «об истории архитектурных памятников, являющихся символами России».  Годом ранее компания так же получила от Россотрудничества 65 млн. рублей. Все-таки при Владимире Гусинском RTVi не получала денег от госструктур. Как так получилось?

Пивоваров: Честно тебе скажу, Ксения, первый раз слышу про эти деньги. Я не люблю глупую фразу «это было еще до меня», но это действительно было до меня.

Собчак: Это просто было уже при Руслане Соколове.

Пивоваров: Да. Но, опять же, давай посмотрим в эфир. Что мы такого видим в эфире, что с либеральной точки зрения, на которой стоит телеканал Дождь, Руслану можно предъявить?

Собчак: Подожди, смотри, здесь же не вопрос предъяв, здесь вопрос того, что очевидно, что есть люди, не знаю, они могут быть менее мракобесными, а могут быть более мракобесными. Допустим, мы говорим о людях, которые понимают, что ситуацию нельзя менять и влиять на нее продуктами типа Kontr TV или, не знаю, какими-то структурами Габрелянова. Они понимают, что действовать с такой аудиторией надо тоньше и, в общем, переманивать ее и заставлять ее смотреть чуть более, может быть, как им кажется, объективные новости, чуть более правильно выстроенный продукт, нужно мягче, тоньше, без всякой там пропаганды, без Дмитрия Киселева, а с приличными людьми, которым будут все доверять. В общем, очевидно, что при Гусинском эти деньги не могли попасть на RTVi. Сейчас есть Руслан Соколов, есть два огромных транша от госструктур.

Пивоваров: Слушай, я не могу отвечать за Руслана Соколова. Я отвечаю за текущий и будущий эфирный контент, не за прошлый. Но, тем не менее.

Собчак: Тебе не кажется, что это странное совпадение, как профессиональному журналисту? Ты бы обратил на это внимание, если бы речь шла о каком-то другом телеканале? Тебе не показалось это странным?

Пивоваров: Если бы за этим последовали какие-то продукты в эфире, которые у меня вызвали бы вопросы или которые бы вызвали вопросы у телеканала Дождь, например, то да, это было бы действительно последовательностью, из которой что-то вытекает для разговора о свободе слова и мягком влиянии.

Собчак: Это же другая история, эфира еще не было.

Пивоваров: Ты говоришь, какие-то деньги были выделены…

Собчак: Подожди, это не я говорю, есть документы, я тебе их все предоставлю, это два официальных тендера, извини меня, от агентства Россотрудничество, госструктуры.

Пивоваров: Я думаю, что надо про эти деньги спросить Руслана Соколова, вполне возможно, у него есть очень внятные ответы. Я даже предполагаю, что есть.

Собчак: Тебя как профессионального журналиста хочу спросить. Давай посмотрим на эту историю так, как на нее будут смотреть сегодня наши телезрители. Есть некий телеканал RTVi, который, так или иначе, живет, перебивается с хлеба на сериалы, но что-то делает, принадлежит Березовскому, Гусинскому, какой-то там происходит контент, что-то они делают. Потом появляется некий Руслан Соколов, и сразу появляются государственные деньги, причем достаточно крупные суммы.

Пивоваров: И?

Собчак: При этом кто инвестор сейчас — никто не говорит, это огромная тайна. Но мы также понимаем по неким, скажем так, признакам, которые можем считать, что, условно, я точно понимаю, что Николай Картозия, возглавляя телеканал и делая какую-то свою карьеру, не будет никогда в жизни консультировать телеканал, за которым стоят деньги Ходорковского, условно. Этого он делать не будет. То есть это точно должен быть человек, как минимум, понятный людям типа Николай Картозия, людям типа Алексей Пивоваров, с одной стороны, умеренно либеральных взглядов, но, с другой стороны, не Навальный, не Ходорковский и не люди, за деньги которых можно сильно получить по голове, скажем так.

Пивоваров: Давай попробую конкретизировать вопрос лично ко мне. Опять же, я не могу комментировать деньги Руслана Соколова, правда, тем более, которые были выделены еще до моего прихода.

Собчак: Как журналиста, тебя это…

Пивоваров: Я тебе отвечаю как журналист. Смотри, я прихожу, понятно, что под определенную задачу, на определенных условиях, я их назвал. Если эти условия не будут соблюдаться, я там не буду работать. Ставлю ли я перед собой задачу делать жестко оппозиционный канал или жестко прогосударственный телеканал — нет, я хочу делать профессиональный телеканал и профессиональное медиа с профессиональными новостями и профессиональными не новостными линейками. Вот чего я хочу. Ты мне задаешь вопросы: ах, что-то там, деньги, возможно к Руслану Соколову пришли вот оттуда.

Собчак: Не возможно, а точно пришли два государственных транша.

Пивоваров: Я не знаю, как Руслан Соколов их потратил. Об этом надо спросить Руслана.

Собчак: Ну как? Мы знаем. «Посвященные актуальным событиям и проблемам русскоязычного мира» программы. И история архитектурных памятников.

Пивоваров: Ну мы видели эти программы. В моей повестке дня, в нашем стратегическом плане нет программ про историю архитектуры, это я точно могу сказать.

Собчак: Хорошо. Новые факты расследования жизни и бизнеса Екатерины Тихоновой вы будете показывать на телеканале RTVi?

Пивоваров: Я уже сказал, что мы вряд ли будем проводить расследования, потому что есть кому проводить расследования.

Собчак: Ну Алексей, ну камон.

Пивоваров: Подожди, я же отвечаю на твой вопрос. Конечно, все общественно значимые и важные события, которые существуют в медийном поле, мы будем освещать как новостной телеканал и как новостной диджитальный ресурс.

Собчак: То есть вы не будете сами проводить такие расследования, но если об этом начнут говорить на «Эхе», на Дожде и в РБК, вы тоже сделаете на это ссылки.

Пивоваров: Да, абсолютно.

Собчак: Алексея мы уже запытали в первой части, он не может разглашать имя настоящего акционера, но мы как-то уже подошли к иголкам под ногти, поэтому, Алексей, я скоро отпущу эту тему, но не могу не сказать, что, как это часто бывает, информация приходит из разных источников, не всегда связанных напрямую с телеканалом. В общем, совершенно случайно поступила информация, которой я склонна доверять, что все-таки за всем этим стоят деньги Чемезова, и именно Бровко, который, условно, является неким таким переходным звеном передачи этих денег. Хоть подмигните. Я знаю, что вы не можете комментировать это, но деньги Чемезова вас бы испугали в такой ситуации?

Пивоваров: Давайте про Бровко сначала отвечу. Мы с Бровко действительно знакомы, мы даже дружим. Я с Василием консультировался по поводу RTVi, мы обсуждали это по моей инициативе, потому что мы делаем большую часть этой истории внутри России, меня интересовала его оценка рисков наших здесь.

Собчак: Консультировались, простите, на какую тему? Он вам представлялся профессионалом программы Post TV или интернет-вбросов каких-то или что?

Пивоваров: Почему интернет-вбросов? Нет, я просто считаю Васю большим специалистом в пиаре и джиаре.

Собчак: То есть вы с ним консультировались на тему пиара?

Пивоваров: Скорее, джиара.

Собчак: Какого рода?

Пивоваров: Это просто наши внутренние разговоры, я пытался понять, как правильнее спозиционировать наш диджитал, например, понятно, что по экономическим соображениям лучше это делать в России. Понятно, что есть определенные вопросы, я интересовался мнением Василия.

Собчак: Можете сказать, какой совет он вам дал?

Пивоваров: Нет, это все-таки совсем уже наша кухня. Могу сказать, что я согласен с его оценками. Про деньги Чемезова, по-моему, полная ерунда, Ксения. Ну правда.

Собчак: Но вы осознаете, что Бровко… давайте тогда поймем, где мы находимся, как говорят в Нью-Йорке, where we are. Вы понимаете, что Бровко — человек Чемезова, в этом у нас с вами есть некое общее понимание ситуации.

Пивоваров: Это не значит, что когда кто-то говорит с Бровко, он обязательно находится в финансовых отношениях с Чемезовым.

Собчак: Понятно, что Бровко же не может дать свои деньги, он, конечно, не Руслан Соколов, но свои деньги он тоже не может дать.

Пивоваров: Упаси Боже. Хотите — верьте, хотите — не верьте, про деньги с Бровко никогда разговора не было.

Собчак: А с кем вы еще, если не секрет, вот так плотно консультировались, помимо Бровко, оценивая риски.

Пивоваров: Ну, я с разными людьми на нашем рынке говорю. Собственно, Колю Картозию я уже назвал. Бровко вы назвали. Есть еще несколько человек. Пусть хоть что-то сегодня вечером останется секретом.

Собчак: Леонид Парфенов — консультировались с ним?

Пивоваров: Мы обсуждали с Леонидом Парфеновым некоторые вопросы. Опять же, не хочу говорить пока, какие.

Собчак: Телевизионные, скорее, творческие.

Пивоваров: Телевизионные, творческие.

Собчак: Не рисковые.

Пивоваров: Ну, сейчас, знаете, на нашем рынке все может быть риском, Ксения. Так что можно сказать, что и рисковые тоже.

Собчак: Просто для меня, я тоже хорошо знаю именно с профессиональной точки зрения господина Бровко, для меня странно, что вы такого консультанта выбрали для свободного либерального проекта RTVi.

Пивоваров: Для меня не странно. Я доверяю мнению разных людей. И к мнению Василия я всегда прислушиваюсь с тех пор, как мы познакомились.

Собчак: Вы можете назвать его своим другом.

Пивоваров: Да, мы, по крайней мере, в хороших приятельских отношениях, это точно.

Собчак: То есть в его карьере вас ничего не смущает, раз вы дружите с человеком, вы считаете, что он вполне, то есть его карьерный путь и то, чем он занимается и занимался, вас никак не смущает.

Пивоваров: Я считаю, Василия пассионарием. Я очень…

Собчак: Подождите, Путина я тоже считаю пассионарием, и вы наверняка его считаете пассионарием.

Пивоваров: Хорошо,  давайте я отвечу более понятно.

Собчак: Нет, давайте называть вещи своими именами. Алексей, вот вы уж точно человек, с которым это можно делать. Бровко вы знаете и читали огромное количество этих расследований про «Апостол Медиа». Вы знаете, чем занималась эта компания. Вы знаете, чем, собственно, сейчас он занимается у Чемезова. Ну как бы это понятный путь, мы никого не осуждаем, мы ни про кого не говорим «нерукопожатный, фу-фу-фу», но понятно, чем этот человек занимался, и что он делал в разные этапы своей карьеры. В связи с этим у меня к вам вопрос, а не к Бровко. Вас это не смущает, вы считаете его своим другом, несмотря на это все.

Пивоваров: Я никого не хочу переубеждать — ни вас, ни либеральную аудиторию Дождя. Я его считаю своим другом, и меня ничего не смущает.

Собчак: Все. Понятно. Давайте тогда съедем с этой темы, которая явно вам уже надоела.

Пивоваров: Как скажете.

Собчак: Вернемся к временам НТВ, тоже непростым. Вот все-таки ты ученик Леонида Парфенова и, в общем, это первое, что после того, как говорят, что Алексей Пивоваров — прекрасный новостник, второе, что говорят — ученик Парфенова. Вот когда Парфенов был вынужден покинуть НТВ, ты остался работать на канале и, более того, что-то там вести. Тебе много раз задавали этот вопрос, но все-таки я бы хотела еще раз у тебя спросить: у тебя осталось сейчас какое-то ощущение, что, может быть, не стоило этого делать, или что ты пожалел о том…

Пивоваров: Не стоило оставаться на НТВ, когда ушел Леонид Парфенов? Нет, я считаю, что мы много чего сделали хорошего в профессии после того, как он ушел, и если отмотать чуть-чуть назад и вспомнить 2001 год, на который пеняли нам уже вместе с Леонидом Парфеновым, то я и тогда считаю, что ничего глобально неправильного не было сделано. И время, кстати, как это принято говорить, многое расставило по своим местам.

Собчак: Но ведь, работая в новостях уже на том, другом НТВ, тебе же много приходилось идти на компромиссы какие-то.

Пивоваров: Любому человеку, который работает в новостях, приходится идти на компромиссы — и на НТВ, и на других телекомпаниях, на Дожде тоже.

Собчак: Вопрос — каких компромиссов.

Пивоваров: Совершенно верно. Насколько они приемлемы, совершенно верно.

Собчак: Вот в твоей ситуации…

Пивоваров: Давай я так отвечу. Я всегда на эти вопросы не ухожу вглубь, потому что я действительно долго работал на канале НТВ, и у меня много моих хороших друзей и знакомых, людей, которых я считаю учениками, продолжают там работать. От меня плохого про телеканал НТВ в публичной сфере никто никогда не услышит. Но я отвечу так: я в 2013 году сознательно с телеканала НТВ ушел, хотя у меня там все было карьерно очень хорошо.

Собчак: А сейчас есть ощущение, я не знаю, смотришь иногда телеканал НТВ, видишь, что делает новая команда, сейчас же началась новая волна, когда профессионалы из этой индустрии говорят: «Ну да, вот все Кулистикова недолюбливали, а вот при нем все-таки хоть цифры были, а сейчас-то вообще все рушится».

Пивоваров: Ну, если идти совсем вглубь нашего профессионального  разговора, я не считаю, что новая команда глобально что-то сделала не так. Я думаю, что там было несколько ошибок, может быть, чисто в программировании, но, в конце концов, есть такая вещь в нашей профессии очень важная, как повезло — не повезло.

Собчак: То есть просто не повезло.

Пивоваров: Ну, то, что мы сейчас видим, скорее, пока не везет. Может быть, еще удастся эту ситуацию выправить, потому что в конечном итоге…

Собчак: То есть гению Кулистокова ты не склонен приписывать то, что ему удавалось…

Пивоваров: Ты знаешь, я вообще не очень верю в историю индивидуального гения на телевидении. Даже Леонид Парфенов, который ярчайший из сольных звезд телевидения, никогда бы не, и он сам это всегда говорил, что это командная история. И «Намедни», и все реинкарнации «Намедни» — то же самое. Поэтому я вообще не верю, что кто-то один, какой-то гений может что-то такое на телевидении сделать. Даже, скажем, ТНТ, все равно это история не Романа Петренко, а все-таки группы единомышленников.

Собчак: Вот мы говорили уже про НТВ, про Парфенова, про историю твоего ухода, совершенно такого осознанного, а вот, например, говоря про ошибки или не ошибки РБК и разгон РБК, сайта я имею в виду, вот что, на твой взгляд как профессионала, они сделали неправильно? Или, наоборот, все сделали правильно?

Пивоваров: Нет, я думаю, что в рамках выбранной журналистской концепции все было сделано правильно и все было сделано до конца.

Собчак: А какая была концепция, на твой взгляд?

Пивоваров: Ну, насколько я понимаю, на мой взгляд, была концепция серии расследований. Это было сделано, как мы все видели, главным корневым продуктом, на это была сделана ставка и, собственно, она работала. Понятно, что когда ты занимаешься такими расследованиями в России, ты рискуешь тем, что эта история закончится рано или поздно. Она и закончилась. Но это, очевидно, было частью риска.

Собчак: Правильно я понимаю, что именно поэтому вы на RTVi решили не заниматься расследованиями? Чтобы ваша история так не закончилась.

Пивоваров: Не совсем поэтому, просто на самом деле ведь ниша расследовательской журналистики, она представлена сразу несколькими изданиями. Можно назвать теперь уже Дождь, можно назвать «Новую», отчасти, «Медузу». Нам, правда, кажется, мне кажется, что несколько оголен другой фланг.

Собчак: Какой? Новостной?

Пивоваров: Новостной.

Собчак: А что не хватает новостям, вот условно?

Пивоваров: Я сейчас опять не хочу углубляться в наши сугубо профессиональные вопросы, чтобы, опять же, отчасти чтобы не подсказать нашим, возможно, будущим конкурентам, но мне кажется, что продукт под названием «информационная картина дня» недопредставлен на рынке, скажем так.

Собчак: А чего не хватает, то есть, условно, объективности какой-то?

Пивоваров: Мне вот не хватает сайта, с которого я начинаю утро, который мне преподносит исключительно свободные новости в порядке от более важного к менее важному. Про которые я точно буду знать, что там ничего не вырезано ни по каким причинам, про которые я точно буду знать, что там производился fact check, что это журналистика факта, которому я могу доверять, с которого я начинаю утро. Сейчас я утро начинаю с нескольких разных изданий, сопоставляя их между собой.

Собчак: А что это за издания. Сегодня все-таки кто в твоем утре заполняет эту нишу?

Пивоваров: Я начинаю, как правило, с «Медузы». Поскольку я просыпаюсь раньше, чем «Медуза» утром начинает работать, я иногда смотрю, что на NEWSru. Мне приходят пуш-уведомления от НТВ, я также заглядываю на Life, чтобы быть в курсе всей палитры. Конечно, Slon.

Собчак: Ты меня пугаешь, Леша. Ты назвал как бы очень профессионально два таких — два таких. Я даже могу тебе сказать, почему ты меня пугаешь, потому что так всегда делают, условно, те, кто хотят занять такую умеренную государственную, не побоюсь этого слова, позицию.

Пивоваров: Да почему умеренную государственную?

Собчак: Ну смотри, ты называешь «Медуза», NEWSru и тут же рядом Life и НТВ.

Пивоваров: То есть ты сама хочешь сказать, что надо занять какую-то крайность — либо вот эту, либо вот ту.

Собчак: Нет, я не это говорю. Я говорю, знаешь, есть даже английская, опять же, ты же теперь в Нью-Йорк все время летаешь, должен знакомиться с традициями, поговорка, что если ты видишь перед собой что-то, что хрюкает, с хвостиком и две ноздри с пятачком, то, скорее всего, это все-таки свинка. То есть есть какие-то признаки того, как люди, которые, так или иначе, занимаются все-таки историей, связанной с государственными интересами, теми или иными, отвечают на определенные вопросы. Знаешь, как тест, что вот ты спроси обязательно про дочку Путина, про Навального, про то, про се и про то, какие новостные ресурсы. И вот если человек говорит, что должно быть и как на NEWSru, и «Медузе», и как на Lefe, и там-то…

Пивоваров: Можно я попробую ответить?

Собчак: Да. Понимаешь, о чем, я говорю, да? То есть ты не обижайся, просто вот…

Пивоваров: Я прекрасно понимаю, о чем ты говоришь. Это в чистом виде разделение на свои и чужие, в том числе и в сфере СМИ. Значит, если мы все здесь на одной странице и со своими, то мы читаем вот эти СМИ. А если это не мы, это, условно говоря, РИА «Новости», то мы читаем «Россия Сегодня», сайт Russia Today и Life. А если что-то в эту схему «либо мы, либо они» не укладывается, значит, скорее, это они, это что-то такое чуждое, нам это как-то подозрительно. Вот мне эта концепция никогда не была близка, Ксения, ни когда я работал на НТВ, ни сейчас.

Собчак: Хорошо. Я тебя услышала. Не уверена, может, я неправа, не знаю, начинает ли Тихон Дзядко свой день с Life или будет начинать, но это, опять же, исключительно моя точка зрения.

Пивоваров: После «Медузы» и NEWSru, я подчеркиваю.

Собчак: Про «Срок» и по поводу вот этого проекта. Действительно, фильм документальный, который тогда прогремел и имел большой успех, резонанс, вот как к этому проекту относились на телеканале? Я даже слышала о том, что ты вообще был тем человеком, который настоял, чтобы на НТВ в то время тревожное в новостях освещали все-таки, так или иначе, все эти протестные митинги.

Пивоваров: Ну, я считал, что это надо освещать. Да, мы много про это говорили с Владимиром Михайловичем. Мне приятно, конечно, было бы тоже сказать, что это я настоял, и это я такой молодец, но мы понимаем, что если бы Владимир Михайлович Кулистиков, на тот момент генеральный директор, не захотел бы, наверное, это бы не освещалось. Как бы я вел себя в этой ситуации, затрудняюсь сказать. Опять же, это был 2011-й год, а ушел я в 2013-м. Про «Срок», как к этому относились на телеканале. Как ни странно, особо никак. То есть я предупредил, что я буду делать интернет-проект, собственно, это был мой первый большой диджитальный проект, который с большим удовольствием вспоминаю, считаю, отличная получилась история. И, в общем, до вот этого обыска у Паши Костомарова никаких проблем у нас с этим не было. И у меня тоже.

Собчак: Там тоже же сложилась такая странная ситуация, что  в эфире уже в какой-то момент убрали все новости, когда ситуация стала жестче, появилась «Анатомия протеста». Ты в новостях вечером уже не мог себе позволить это освещать и об этом рассказывать, там были новости чуть-чуть все-таки другие, в твоих эфирах, они не были никогда пропагандистскими, но какие-то вещи, было очевидно, что даже тебе уже не позволяют озвучивать. При этом одновременно ты делал уже проект «Срок», достаточно такой, я не буду плохое слово, он не оппозиционный, я не считаю его оппозиционным, но очень откровенный проект о хронике протестов. Как ты это совмещал, как ты с этим уживался?

Пивоваров: Это говорит лишь о том, что неправы те, кто считает, что все жестко зарегулировано в системе. Вот я всегда пытался что-то такое сделать, что, в общем, вроде как не очень предусмотрено схемой, особенно если смотреть со стороны, из какой-нибудь жестко «нашей» позиции. И это получалось. Вот «Срок» — одна из тех историй. Я, по большому счету, никого не спрашивал про «Срок». Я предупредил уже, когда все было. И все получилось. То ессть если ходить все время, спрашивать разрешения «а можно ли я попробую?», то, наверное, у тебя получится намного меньше, чем когда ты делаешь и потом просто информируешь об этом.

Собчак: Я перефразирую свой вопрос. Другими словами, не было ли тебе тяжело и не это ли стало отправной точкой твоего будущего увольнения, что одновременно ты делал важный для тебя по каким-то внутренним ощущениям проект про протесты, искренне, честно показывая все и, главное, видя все, что происходит, и одновременно с этим был вынужден сидеть в новостях со стоп-листами, зная, что ты не можешь показать все те сюжеты, которые хотел бы показать сегодня и так далее.

Пивоваров: Нет, мой уход с НТВ не был связан со «Сроком» никогда.

Собчак: То есть в этой ситуации тебе было жить комфортно.

Пивоваров: Мне было жить интересно, мне и сейчас интересно жить.

Собчак: То есть тогда тебя это не смущало.

Пивоваров: Нет.

Собчак: Понятно, какой ты можешь быть Jekyll and Hyde, Леша.

Пивоваров: Ну, так в этом и есть вся соль, Ксения.

Собчак: Это умение — быть Джекилом и Хайдом одновременно, уверена, пригодится тебе на твоей новой работе. Мы уже будем сейчас заканчивать, у меня еще пару вопросов про прошлое. Было ощущение, что тебя так после НТВ, условно, побросало. Наверное, для творческого человека это нормальный процесс, но это правда, тут все какое-то совсем разное, тут так чуть-чуть, как говорят в таких ситуациях, дал Ксению Собчак. И тут, и там, и в каких-то очень разных проектах. Вот скажи, что это был за такой период, почему СТС, было ли это действительно то, что тебе хотелось. Сериалы на НТВ, документальные фильмы о Василии Чапаеве, программа «Парк»  с какой-то…

Пивоваров: Про Василия Чапаева еще не вышел.

Собчак: Программа «Парк», который вообще какой-то «хочу быть Иваном Ургантом», то есть вот что это все было?

Пивоваров: Для меня это были какие-то разные, на самом деле, этапы. Что касается программы «Парк», я понял, что там движение в сторону Ивана Урганта в кадре — это вообще не мое. Конечно, я даже близко не подошел к Ивану, но я просто понял, что такой pure entertainment — это не то, чем я должен заниматься в кадре.

Собчак: Кто подобрал соведущую тебе и почему такую сомнительную?

Пивоваров: Это меня Ирина Муромцева нашла и пригласила в этот проект, это она меня подобрала. Что касается всего остального, то документальные фильмы я и до этого делал, и мне это нравится. И сейчас, когда я полгода работал сам на себя, я, в общем, с удовольствием набрал много заказов на документалку, в том числе, от канала Че про 11 великих Че, один из которых Василий Чапаев, и с удовольствием это делал. Как сказал один телеменеджер мне: чтобы забивать голы, надо перемещаться по плоскости. Вот, можно считать, что я это и делал с тех пор, как ушел с НТВ.

Собчак: Перемещался и нашел, то есть сейчас у тебя есть ощущение, что у тебя новый этап в жизни какой-то.

Пивоваров: Да, безусловно, я к истории с RTVi отношусь очень серьезно, в том смысле, что я считаю, что это прямо большая для меня история жизни.

Собчак: Последний вопрос, не кажется ли тебе парадоксальным то, что, с одной стороны, явно везде закрутили  гайки, разогнали РБК, всех, кого надо, загнали под плинтус и лишили денег, а при этом конкуренция на этом рынке такого правдивого новостного вещания с профессиональными людьми очень высокая. То есть ты сам говоришь, что хотел встретиться, уже человека Уржанов зацепил. Здесь смена команд, РБК теперь делает человек, который занимается картинкой, а у нас, в общем, такой, наоборот, акцент на расследования.

Пивоваров: Да, слушай, на самом  деле — конкурентный рынок. Да-да-да. И обрати внимание, когда Саша Уржанов и компания пришли, мои хорошие приятели, еще раз дай им Бог всяческих успехов и успешной конкуренции с нами, когда они пришли на РБК, уже никто не вспомнил про «двойную сплошную», ни про статьи «День, когда не стало РБК» и вот это вот все. Никто не сопроводил это, потому что есть репутация — и хорошо, что есть. Вот пришел человек с хорошей репутацией, Саша Уржанов. И это показывает, на самом деле, как, во-первых, очень быстро меняется отношение к людям и событиям на нашем медийном рынке и в нашей фейсбучной тусовочке…

Собчак: Про «двойную сплошную» все забывают быстро.

Пивоваров: Никто не вспомнил. Я не видел ни одного вопроса. Ты меня сегодня просто по этой «двойной сплошной» водила носом полпрограммы. Про Сашу Уржанова никто не спросил, и хорошо, что не спросил. Я, правда, за Сашу рад. И это просто показывает, как устроен рынок. Нет на самом деле никаких жестко «наших», нет «ваших». Все очень хаотично.

Собчак: Ну, Уржанова, все-таки для справедливости сказать, пригласили не те же люди, которые говорили про «двойную сплошную».

Пивоваров: Ну да, конечно, не те же люди.

Собчак: Те же, ты считаешь.

Пивоваров: Нет, не те же.

Собчак: Ну вот, все-таки… А ты что думаешь про «двойную сплошную»? Она есть?

Пивоваров: Она во многом в голове, на самом деле. Я говорил, отвечая на вопрос про «Срок», потому что еще когда мы делали «Срок», меня практически даже, по-моему, в той же формулировке, что-то там про «сплошную» говорили: «Как же ты едешь по встречке, когда ты вот сидишь в кадре на НТВ?». Она очень во многом в головах, и это для нашего рынка намного большая проблема, чем жесткие инвективы.

Собчак: Правильно ли я понимаю, что сейчас в твоей голове расследования по другую сторону «двойной сплошной»? Или нет?

Пивоваров: Расследование про другую сторону… Не понял вопроса.

Собчак: Ты говоришь, что формата расследования на канале RTVi при тебе не будет. Правильно ли я понимаю, что в твоей голове сейчас расследования находятся по другую сторону от «двойной сплошной»?

Пивоваров: Нет, они совершенно не по причине «двойной сплошной». Опять же, я говорю, ты можешь верить, можешь не верить. Вот мы сделаем наш продукт, я думаю, там будут вещи, которые будут говорить сами за себя.

Собчак: Где у тебя сейчас «двойная сплошная» в голове?

Пивоваров: Знаешь, мне иногда кажется, что одна, она же двойная, одна вот здесь, а другая — здесь. И я думаю, что вот это такое? А это, знаешь, это такой путь  в жизнь, на самом деле. Это никакая не «двойная сплошная», потому что ты сам выбираешь, ты сам формируешь.

Собчак: Спасибо. Алексей Пивоваров сегодня был нашим гостем. Мы желаем удачи новому телеканалу под его руководством, новое RTVi, генеральный продюсер сегодня был нашим гостем.