Филипп Киркоров о своем втором ребенке – сыне Мартине

Собчак: Мне кажется, что какие-то важные события в твоей жизни уже произошли, ты стал папой?

Киркоров: Это главное событие. Дважды папа.

Собчак: А что изменилось в твоей жизни?

Киркоров: Все.

Собчак: Я помню, как ты говорил об этом, как ты с собачкой нянчился, как для тебя это все было важно. Что реально поменялось?

Киркоров: Во-первых, я увидел счастливые глаза своего отца, который наконец-то дождался того, чего он ждал всю жизнь – стать дедушкой. А когда сейчас появился еще и наследник, любимый внук, то предела его счастью нет, и я понимаю, что к его 80-тилетию это был для него самый большой подарок. Счастье моей тети, любимой тети Мари, которая его сестра. Сегодня я ей страшно благодарен за то, что она в мое отсутствие заменяет практически и меня, и мать – всех моим детям.

Собчак: Почему ты не говоришь о том, кто мать ребенка?

Киркоров: Понимаешь, Ксюша, я по своей наивности и открытости так много всего рассказал вначале, когда появилась дочь моя – Алла-Виктория, и я как-то даже не рассчитывал, что наше общество не готово к таким откровениям, и даже на самые безобидные признания оно так отреагировало болезненно, взвалив на меня все грехи мира, все, начиная от священников, заканчивая тележурналистов, с агрессивной яростью накинувшихся на меня за какие-то мои, так скажем… Вот поделился я с миром своим счастьем, как это в моей жизни произошло. Ведь я мог тоже рассказать красивые легенды о красивых голливудских звездах, которые меня ждут в Майями с моими детьми, но я решил предельно откровенно и честно это все сказать, и я понял: если я начну и дальше делиться об этом, то, наверное, это не стоит делать и доставлять радость тем, кто на этом всем греет руки.

Собчак: Почему бы? Наоборот – все бы увидели приятную, добрую женщину, которая сделала тебе такой…

Киркоров: Они увидели добрые, красивые детские глаза, и тем не менее они жестоко хлестали и по ребенку, и по мне, и по моим родителям.

Собчак: А за что, как ты думаешь?

Киркоров: Думаю, что это зависть, думаю, что это нежелание видеть счастливого человека. Вот этот вот весь середняк, который вдруг возник, взбунтовался от того, что кто-то поступил иначе, инакомыслящий такой вдруг появился, который не по правилам начал действовать, не по их разработкам.

Собчак: С другой стороны, ведь есть история Ольги Слуцкер – женщины, которая тоже родила ребенка с суррогатной матерью, и никогда не скрывала этого; Алена Апина, которая сделала то же самое. Почему там не было такой реакции?

Киркоров: Если ты обратила внимание, я тоже ничего не скрывал. Именно в этом была моя позиция, что я решил очень откровенно поделиться - почему это произошло.

Собчак: Я говорю о другом. Ты говоришь, что у людей были такие нападки из-за зависти, из-за того, что для них это какой-то экзотический способ. И я говорю, что есть Ольга Слуцкер, есть Алена Апина, уже все к этому привыкли, люди делают такие признания периодически.

Киркоров: Ксюшенька, я тебе могу сказать одну вещь: страшную, непрестанную борьбу ведет посредственность с теми, кто ее превосходит. Это слова не мои, это слова Бальзака. Вот тебе ответ на вопрос. Поэтому я даже не хочу на эту тему больше дискутировать, я для себя сделал выводы, поэтому все, что будет происходить в жизни моего сына сейчас, и все вопросы: как он появился, откуда, и вообще вся его жизнь – вот здесь я не пророню ни слова. Ты уж меня прости. И ты сегодня единственный практически, я с тобой разговариваю как с журналистом, не как со своим другом, человек, с которым я вышел на диалог сейчас, после каких-то событий в моей жизни. Поэтому ты уж меня прости, я эту тему закрою, просто я думаю, что ты меня поняла, поняла – почему я больше не развиваю эту тему, сделав какие-то робкие попытки, пробные: «Ребята, я хочу поделиться, в моей жизни это так», и вдруг: «Тяв-тяв-тяв».

Собчак: Дети могут столкнуться с еще одной проблемой, если ты знаешь, Православная Церковь – РПЦ в целом выступает против суррогатного материнства.

Киркоров: Мы с тобой договорились, что мы на эту тему говорить не будем, это очень долгая дискуссия.

Собчак: Я просто общалась с Кураевым на эту тему, еще задолго до тебя, и он подробно рассказывал – насколько это прописано в Библии: суррогатное материнство недопустимо и так далее. Еще раз: я эту позицию не разделяю, я как раз считаю, что это пережиток какого-то другого времени. Но в тебе как это сочетается? С одной стороны, ты верующий человек, ты их крестишь, а эта самая Церковь, в которой ты крестишь своих детей, она отказывает им вообще в праве такого рождения.

Киркоров: Если бы Церковь отказала в этом, то бы мою дочь не покрестили и моего сына не покрестят. Если это произошло, значит, это допустимо. Просто кто-то это принимает, кто-то это не принимает. Причем здесь новая душа, новый человечек родившийся, он-то здесь причем? Если он окружен любовью, заботой, он появился на свет очень долгожданным, все в нашей большой семье ждали появления сначала Аллы-Виктории, потом появления Мартина.

Собчак: Я просто тебе говорю об их позиции.

Киркоров: Это их позиция, это их проблемы. Это их проблемы, это не мои проблемы. Я свои проблемы решаю сам, и я их решил. И в первом случае, и решил во втором.