Дмитрий Маликов: все деньги я вкладывал в акции Facebook и «Газпрома»

Собчак: Информационный повод у нас для встречи, я те понимаю, есть. Совсем недавно вы запустили спектакль, с которым уже были в Твери и, я так понимаю, скоро этот спектакль покажут в Москве, под названием таким молодежным «Перевернуть игру». Расскажите. То есть закончились корпоративы, а теперь приходится срубать бабло на детях, на святом, докатились вы, Дмитрий.

Маликов: Совсем даже не срубать. Мы на «Вы» будем или как?

Собчак: Как удобно. Обычно мы на «ты», наверное, надо сказать, но можем здесь на «Вы», если хотите.

Маликов: В общем, как пойдет, да? Нет, на самом деле в последние несколько лет как-то меня к теме просвещения, к теме детей очень жизнь и судьба выводит, надо прислушиваться к знакам судьбы. Я проехал всю страну с мастер-классами уроки музыки, больше 110 городов. Это были творческие встречи, я не знаю, я вижу твои тоже, ты тоже ездишь много по миру с встречами. Ты просто выходишь на сцену, общаешься с людьми, да? Примерно то же самое было и у меня, я общался с детьми, кто занимается музыкой, с тем, чтобы стимулировать их к занятиям. Но этот проект закончился, потому что я практически все объехал, но, тем не менее, тема просветительства и такое модное слово как эдьютейнмент, оно стало все-таки витать в воздухе, и я начал думать: что можно сделать полезного? Действительно корпоративов стало меньше, и тут не вопрос заработка, а вопрос того, что просто больше появилось свободного времени.

Собчак: Но и заработка тоже, что греха таить? Это основное.

Маликов: Спектакль — дело не очень...

Собчак: Прибыльное?

Маликов: Да. Ты сама играешь и ты сама знаешь все эти гонорары.

Собчак: Но вы же сами и продюсер.

Маликов: Я сам продюсер, да. Короче говоря, родилась такая идея, что нужно все-таки продолжить разговор с молодым поколением, причем надо это сделать в какой-то такой зрелищной, интересной, необычной форме, потому что это драматический спектакль, но он: а) музыкальный; б) в нем есть какие-то элементы мюзикла, и, в общем-то, это история музыки на примере разговора поколений. Вместе с тем диджеем, визави, я играю самого себя, поэтому у меня нет никаких актерских сильных амбиций, и я не пришел в театр для того, чтобы доказать что-то себе и своей публике, что я еще и актер, нет, совсем нет. Я пришел, чтобы делегировать некоторые какие-то месседжи, которые, как я считаю, важно передать нашей молодежи.

Этот диджей — это девочка 16-летняя, она полностью отрицает всю старую культуру, она говорит: «Что вы мне со своей нудной, скучной классикой? Я это люблю, то, другое», ставит мне всякие миксы. Я говорю: «Погоди, давай разберемся». И мы начинаем с ней потихонечку взаимодействовать, и мне на помощь приходят медиумы, композиторы из прошлого, которые рассказывают детям и взрослым, потому что дети, наверное, многого не знают, а взрослые многое забыли. Рассказывают очень интересные свои поучительные истории, потому что каждый композитор несет какую-то свою линию, всегда это линия преодоления, то, что великие творения всегда совершаются только большим трудом.

Собчак: Кто ваш любимый композитор классический?

Маликов: Мой любимый композитор? Хороший вопрос. Мой любимый композитор, наверное, все-таки Рахманинов. У меня нет персонажа Рахманинова в спектакле, но есть о нем небольшой рассказ, я сам рассказываю о том, как он путешествовал по Америке, и стал там очень популярен. Он эмигрировал из России в 1917 году, получается, и практически перестал писать, вообще перестал писать музыку, то есть его отрубило, writer's block — так называется. Я, кстати, сейчас что-то подобное в песнях ощущаю.

Собчак: В своих или чужих?

Маликов: В своих, да. То есть мне тяжело писать песни новые.

Собчак: Почему? С чем это связано? Просто какой-то такой…?

Маликов: Мне трудно сказать. Потому что поменялось время, песня — это же определенная эмоция, и время очень поменялось, время другое, и я просто своим песенным творчеством не могу соответствовать сегодняшнему времени, поэтому мне нужно делать гиперусилия для этого.

Собчак: Но вам ведь должно, наверное, казаться… Смотрите, вы действительно выпускаете песни, вы в ротации, вы до сих пор на каких-то радиостанциях входите в 20-ку самых прокручиваемых артистов. Но при этом, я думаю, что внутренняя жизнь Дмитрия Маликова должна просто сходить с ума от того, что Дмитрий Маликов пишет одно слово: «Как вы живете, тяжеловато или не тяжеловато?», и получает невероятный просто пиар, кучу ретвитов — Варламов, Кашин, все цитируют, приглашения в разные программы. То есть у вас же должно происходить внутренне: ребят, это я сошел с ума или мир, что я столько работаю, пишу, и все это хорошо, но it’s ok.

Маликов: Да, не слишком заметно.

Собчак: Да, а это вдруг взрывает реальность.

Маликов: Да, особенно это касается инструментальной музыки, которую я пишу тоже 10 лет.

Собчак: Это обидно? Какое ощущение вызывает?

Маликов: Не знаю, нет, мне не обидно. Дело в том, что я человек, который… я просто не то чтобы приспосабливаюсь к обстоятельствам — это неправильное слово, но я воспринимаю все, знаешь как, я принимаю ванну такой, какая она есть. То есть я принимаю жизнь такой, какая она есть, и это «тяжеловато» был для меня какой-то абсолютно удивительный момент, который как-то вообще сбился. Про меня тут написали в твиттере сейчас: «К нам в город приезжал ансамбль «Самоцветы» и руководитель Юрий Маликов, папа популярного блогера Дмитрия Маликова», какой-то ребенок написал.

Собчак: Слушайте, но вы сказали интересную фразу, я бы хотела к ней вернуться, что вы принимаете ванну такой, какая она есть. Но нет у вас ощущения внутреннего, что температура в ванне все-таки становится с каждым днем горячее немножко, и есть ощущение в этой ванне свариться? Недавно ваше «тяжеловато» вспоминали в связи с Дмитрием Медведевым, который сказал, в общем-то, пенсионерам в Крыму: «Денег нет, но вы держитесь». И вообще общая ситуация становится горячее. Нет у вас этого ощущения?

Маликов: У меня есть такое ощущение, но она во всем мире становится горячее и, опять же, нужно... Я стараюсь как-то жить своим миром, и понятно, что я реагирую на все события, которые происходят, с одной стороны. С другой стороны, мы — люди сильно занятые, артисты, и поэтому, как один умный человек сказал: «У меня нет убеждений, у меня есть нервы». Поэтому нервы действительно реагируют, а для того, чтобы погружаться в какую-то общественную жизнь на серьезном уровне, не на том просветительском, миссионерском, на котором я иду, это нужно очень глубоко погружаться в это, надо бросать все. Тут и так пытаешься какие-то ростки творческие, вдохновение, чтобы оно было, потому что с годами все сложнее и сложнее писать. И если еще сильно отвлекаться, то просто будет реально тяжеловато. А когда я спросил: «С этим тяжеловато?», я вообще ничего не имел в виду, я вообще не понял, почему они ко мне прицепились.

Насколько я понял, в твиттере просто существует некая такая биомасса, в хорошем смысле этого слова, людей, молодых, в основном, то есть есть взрослые люди, которые просто читают новости и вяло реагируют, а есть молодежь, которая просто ходит по интернету и ищет какие-то приколы. Она находит какой-то прикол, Лазарев спел песню «You are the only one» или как называется она? И там они начали: «Мы все онлиуаны», там по-русски пишется хештэг онлиуан. И потом это день, два, три, и все, и потом уходит. В принципе, это такой хит получился, я даже тоже смеялся.

Собчак: Хит в одно слово, не надо париться, снимать клипы.

Маликов: Да, хит в одно слово, не надо писать песни, ничего, я вдруг стал популярным блогером. Но я к этому тоже отношусь скептически. Но вообще, что касается поп-музыки, конечно, тут кризис и тут температура такая достаточно уже совсем горячая, уже красная зона. Хотя, с другой стороны, я думаю, что всегда была, есть и...

Собчак: А почему в России так? Смотрите, по миру же этого процесса не происходит, мы знаем огромное количество звезд новых, появляющихся именно в сегменте попсовой музыки, которая живет, развивается, в общем, как всегда, это сегмент востребованный, появляются все новые и новые исполнители. Здесь почему все это действительно дышит на ладан и вызывает уже такую исключительно усмешку и критику?

Маликов: Не совсем так.

Собчак: Слушай, Дима, все-таки это, согласись, если мы вспомним начало твоей карьеры: Ветлицкая, Маликов, те первые клипы дико модные, интересные, то сейчас попса — умный человек попсу слушать не будет.

Маликов: Смотри, тут вопрос, мне кажется, возрастной, потому что, например, я не думаю, что у моей дочери, которой 16 лет сейчас, у нее возникает такое ощущение вакуума. У нее есть свои артисты, которых она любит — и российские, и зарубежные.

Собчак: Но это тоже молодые группы, какие-то все эти…

Маликов: Это молодые группы, это только молодые группы, это рэперы, в основном.

Собчак: Даже не попса уже, это отдельное направление.

Маликов: Может быть, это попса этого времени просто, понимаешь? То есть непосредственно поп-музыка такая, она зашла в тупик и в определенный кризис, в том числе это поколение моих артистов. Мне кажется, мы в той поп-музыке 1990-2000-х годов просто все сказали. А что касается Запада, то там тоже полно всяких рокеров, этих людей, которые дико выглядят совершенно, и тоже эксплуатируют просто свое прошлое. Сейчас Black Sabbath приезжает, уже аншлаг битковой в Олимпийском в очередной раз.

Собчак: Смотри, все-таки название «Перевернуть игру» — это название твоего спектакля — название рэперское.

Маликов: Рэперское, я оттуда его и взял, честно.

Собчак: Да. То есть правильно ли я понимаю, что ты тоже пытаешься заигрывать с этой аудиторией?

Маликов: Мне нужна молодежь, я же для молодежи этот спектакль сделал, поэтому сейчас как раз мне очень важно, чтобы об этом спектакле узнали, потому что в нем есть и развлекательная, но есть и образовательная какая-то линия.

Собчак: Смотри, нужна молодежь, она всем нужна, собственно, любой исполнитель, артист, любой бизнес, журналист ориентируется на молодежь.

Маликов: Потому что это самая активная аудитория.

Собчак: Конечно. Не кажется ли тебе, что ты для молодежи, и ты сам об этом сказал в самом начале, говоря, что есть эта 16-летняя девочка, которая говорит, что это все скучно, ваша классика и т.д.

Маликов: «Вы вообще кто такой?», — она спрашивает.

Собчак: Да. Что ты вызываешь схожие эмоции, что ты слишком стерилен, слишком положителен, даже ведь современные сказки, можно проследить определенный тренд, принц Чарминг, которым ты, безусловно, являешься — это все-таки герой уже негативный, всем интересен Шрэк, всем интересны какие-то характерные, необычные.

Маликов: Всем интересен Шнур.

Собчак: Шнур, да, абсолютный твой антипод. Как с этим быть?

Маликов: Кстати, я так же, как и ты, с ним в хороших отношениях, он очень интересный человек, очень умный. Как с этим жить?

Собчак: Да. Как с этим жить?

Маликов: Во-первых, что касается молодежи, нужно, чтобы они о тебе узнали — уже это сегодня не так просто, понимаешь? Во-вторых, некая стерильность и скучность — это, безусловно, то, что меня сопровождает, особенно в последние годы, в популярной музыке. И это, конечно, моя проблема. С одной стороны, это мое достижение, что у меня нет скандалов, этого всего, многие об этом тоже говорят, ставят это в плюс, но и в минус то, что жизнь — такая очень провокативная вообще история, нужно постоянно провоцировать. Я сейчас когда думал о промо-спектакле, я смотрю инстаграмы, я смотрю инстаграм Горбачевой Ирины, например, очень интересный по-своему, то есть это новые какие-то формы. Я смотрю, как ведет себя, например, Земфира, которая, не вешая ни одной афиши, не тратя вообще денег на это, продает такие залы. Я, кстати, вспоминал, что в 1990 году я тоже два Олимпийских продал без всяких афиш, причем в день даже. То есть у меня днем был спектакль и вечером, но, к сожалению, не было таких гонораров, я вообще почти ничего не получил, какие-то копейки, но зато наслаждался 15-тысячным ревом девчонок — это тоже круто, это не забывается. Знаешь, просто всему своя пора. И поэтому в спектакле у меня есть возможность делегировать некие свои функции и недостатки, и я больше становлюсь продюсером просто, на самом деле.

Собчак: Но просто мне кажется, для артиста, которому... Ты же уже такой, это же сложно тебе изменить в себе. Ты милый, интеллигентный человек.

Маликов: Конечно, мне тяжело. Мне даже подстричься сложно, понимаешь?

Собчак: Любящий классическую музыку, приятный во всех отношениях, ты же не Шнур, и ты сам по себе не Шнур.

Маликов: Но я не могу быть, я просто буду смешон, если…

Собчак: Ты можешь, да, это будет выглядеть нелепо. Но в нашей стране сейчас есть другой путь. То есть люди...

Маликов: Какой?

Собчак: Рассказываю, я тебе все сейчас расскажу, как гений пиара. Люди такой формации должны просто… сейчас же есть и другой тренд — тренд на критику безнравственности молодежи: ругаться матом отвратительно, безнравственно, высокая духовность, духовные скрепы для молодежи, позиция такого патриотического возвеличивания Родины через классику, через правильные скрепы. Тут тебе и Ролдугин, и Яровая с Мизулиной, и правильно просто себя ставить. Мне кажется, ты просто идешь не тем путем, ты пытаешь с рэперами заигрывать, а ты идеальный сейчас проводник государственных ценностей. Я знаю, что ты в свое время записал ролик в поддержку президента, но это как-то все вяленько в твоем исполнении. Ты — тот человек, который может говорить о скрепах, о нравственности, классика, тебе уже давно какой-нибудь театр бы дали.

Маликов: Так я это и делаю, я это делаю в своем спектакле. Просто я хочу успеха, я не хочу это делать...

Собчак: Но ты как-то с государством не очень. Дали они какие-то, «Газпромбанк» на программу твою благотворительную, но это все не носит характера, в общем, дружбы.

Маликов: Такого глобального.

Собчак: Да-да, дружбы.

Маликов: Я не знаю. Я, во-первых, не особо как-то ломлюсь в эти двери.

Собчак: А зря. С твоим имиджем это правильный путь.

Маликов: Не знаю. Нет, мне тоже мама говорит: «Может быть, тебе в Государственную думу баллотироваться?». Я говорю: «Ладно». Нет, знаешь, я все-таки испорченный человек творчеством, то есть мне важен успех, мне важно видеть горящие глаза зрителей.

Собчак: Пожалуйста, Газманов пару раз выступит — и потом собирает стадионы и т.д.

Маликов: Кувырнется, споет. Кстати, сегодня вспоминал Олега, с кем мы тоже в хороших отношениях. У меня в Твери случился такой катарсис: люди во время монолога Бетховена в конце встали, потому что он появляется из зала, и потом уходит в зал, он рассказывает о премьере своей девятой Симфонии, говорит, что я уже ничего не слышу, я боялся смотреть в зал, но когда я повернулся, овации длились 40 минут, и зал встал. И актер так это эмоционально, замечательно рассказал, что люди реально встали. То есть у меня слезы вообще были, пробило. Знаешь, бывают такие эмоциональные моменты. И мы сегодня с утра с режиссером Ольгой Субботиной замечательно разговаривали, она говорит, что это действительно круто, посреди спектакля никто никогда не встает просто. Я говорю: «У нас в эстраде тоже никто никогда не встает за редким исключением». Есть одно исключение: всегда, когда Олег Газманов поет песню «Офицеры», весь зал всегда встает, кто бы там ни находился, такая песня.

Собчак: А ты говоришь со Шнуровым дружишь. Ты должен говорить, что это отвратительно, пошло, безвкусно.

Маликов: Нет.

Собчак: Как нет?

Маликов: Я считаю, это круто.

Собчак: Ты так не можешь считать, у тебя не простроенная... Я же говорю, тебе надо определиться, не простроенный образ.

Маликов: А, то есть деятели культуры, с кем. Понятно.

Собчак: Да, конечно.

Маликов: Я задумаюсь над этим.

Собчак: Шнуров — отвратительно: пропаганда пьянства, мат, это все пошлость, безвкусица. Все не туда тебя тянет куда-то.

Маликов: Да? Но если это талант?

Собчак: Конечно, «Единая Россия», государственничество, понимаешь, классика — наше все, духовные скрепы.

Маликов: Духовные скрепы — я согласен. Все-таки мы должны знать свои корни, понимаешь?

Собчак: Но, может быть, проблема в том, что ты просто, насколько я знаю, неплохо заработал. У меня такая есть эксклюзивная информация, я знаю, что ты никогда об этом не говорил, хочу узнать, так ли это, что в свое время ты купил акции Facebook. Это правда?

Маликов: Да, да, правда.

Собчак: Это, собственно, было главное такое удачное твое бизнес-вложение. Сначала ты считал, что это большие потери, да?

Маликов: Но, к сожалению, это не совсем так.

Собчак: Расскажи. Как, в каком году, как вообще это произошло? Есть артист Дмитрий Маликов — и вдруг он акционер Facebook, добрый вечер.

Маликов: Да, если бы я был большим акционером, то я не знаю, что бы я сейчас делал. Дело в том, что, знаешь, Господь Бог он так оберегает, он не дает слишком много зарабатывать, потому что если человек много зарабатывает, у него теряется желание творить и жить. С Facebook это было не больше, чем эксперимент. Дело в том, что я просто слышал новости, что Facebook выпустил свои акции, и мне показалось, что они вырастут, я их купил на небольшую сумму, ну, не сильно большую, но и не маленькую.

Собчак: На какую сумму? Честно скажи.

Маликов: На 100 тысяч долларов.

Собчак: На 100 тысяч долларов?

Маликов: Да.

Собчак: Это в каком году?

Маликов: Но это когда они вышли. Я не помню, в каком-нибудь 2009-2010.

Собчак: В 2009 году, то есть сразу после IPO?

Маликов: Да, сразу-сразу буквально. Я их купил, они грохнулись сразу после этого, а потом они потихонечку-потихонечку поднялись, и потом я заработал, по-моему, 20 тысяч. И их продал, дурак, надо было не продавать, потому что они, по-моему, сейчас очень дорого стоят, я не знаю, сколько они сейчас стоят.

Собчак: То есть сейчас кусаешь локти, сейчас бы стал…?

Маликов: Нет, я просто считаю, что это все, какое-то в этом есть искушение и какая-то дьявольщина в этом есть, так же, как в казино.

Собчак: Уже правильный разговор, Дмитрий. Слушай, важный момент, с этим посылом: Facebook — это какая-то дьявольщина — это уже телеканал «Россия», итоговая программа Дмитрия Киселева и клип в «Огоньке» «РТР» на Новый год. Это правильный тренд, вам, мне кажется, в эту сторону.

Маликов: Кстати, я немножко отошел от фейсбука, мне как-то твиттер стал ближе, понимаешь, инстаграм тоже.

Собчак: Может, акции твиттера выкупить?

Маликов: Нет. Я говорю, что это все туда-сюда, как-то не получается с этим работать, ты становишься заложником всего этого, не нужно вообще в акции играть. И тебе не советую.

Собчак: Какая самая удачная в жизни инвестиция была? Именно денежная?

Маликов: Самая удачная инвестиция?

Собчак: Да.

Маликов: В картину.

Собчак: В картину?

Маликов: Да.

Собчак: В какую?

Маликов: Просто у меня есть любимый художник Петр Петрович Кончаловский, я купил в 2000 году его картину. Она выросла в 40 раз в цене.

Собчак: Продал ее?

Маликов: Нет.

Собчак: Просто знаешь, что она выросла?

Маликов: Да, просто я его люблю, и я с того времени его люблю.

Собчак: А в акции какие-то еще? Uber, может быть, сейчас тоже популярная компания?

Маликов: Нет, у меня почему этот Facebook еще появился? Потому что я немножко баловался акциями «Газпрома», но неудачно. То есть не то чтобы неудачно…

Собчак: То есть попал под кризис?

Маликов: Я попал под кризис, да, и я, в общем-то, еле-еле вернул свои инвестиции все, то есть ничего не заработал. А до этого мои друзья, ух, рванулись сильно. Бог с ним, слушай, я счастливый человек, потому что я зарабатываю любимым делом.

Собчак: Это да, но я знаю, ты и в других интервью об этом тоже говорил, все-таки жизнь артиста — она такая штука непредсказуемая.

Маликов: Непредсказуемая, может все закончиться.

Собчак: Да, иногда даже не по твоей вине. Просто ситуация в стране такая, что у всех абсолютно, даже сейчас у самых популярных артистов, падение корпоративов просто потому, что их стало меньше, это все равно, как ни крути, основной заработок.

Маликов: Да, все равно корпоративы есть, просто их действительно стало меньше, и у каждого артиста еще своя траектория. Есть артисты, которые не сильно, тот же Шнур...

Собчак: Да, я думаю, со Шнуром ты вряд ли на одном мероприятии где-нибудь выступал.

Маликов: Да, кстати. Я вообще с рокерами, я никогда не выступал на одном мероприятии с «Мумий Троллем», например.

Собчак: А с кем часто ты выступаешь на одной сцене? Мне интересно. В каком ты сегменте? «Блестящие»?

Маликов: Нет-нет, в сегменте Меладзе, Агутин, иногда Лепс, не знаю, какие еще группы. Раньше с Hi-Fi все время выступал, хорошая группа была, жалко, развалились.

Собчак: Слушай, а была еще какая-то история, когда ты вкладывал в бизнес-центры, она чем-то закончилась? Или это все не очень было удачно?

Маликов: Но это было давно, во-первых, это было 10 лет назад, даже больше. Она закончилась тем, что мы все построили, но все стало.

Собчак: То есть попал?

Маликов: Еще пока не попал, но не заработал. Думаю, что попаду с нашим общим другом.

Собчак: То есть это еще такая неработающая история, неработающий бизнес?

Маликов: Да нет, просто понастроили этих бизнес-центров. Это же все зависит от того, где построили и как построили, за сколько построили и т.д. Это все, к сожалению, надо заниматься бизнесом, если ты хочешь этим заниматься, но заниматься им тщательно и серьезно, не поручать это кому-то, не просто: нате деньги, возьмите. Потом нельзя быть миноритарным акционером, когда ты слова не имеешь.

Собчак: Слушай, у всех бывает по-разному. У тебя с бизнесом, может быть, не очень получилось, и с акциями как-то так: 20 тысяч на Facebook, мог бы больше заработать. А у Ролдугина и с музыкой получается, и с бизнесом, поэтому тут вопрос такой. Кстати, он же тоже в классической музыке, вы нигде не пересекались, может быть? Он же тоже поддерживает всякие программы для молодежи.

Маликов: Но я где-то видел на каком-то концерте, просто так поздоровался и все, так я в лицо его знаю.

Собчак: Ты, как классический музыкант, ты слышал когда-нибудь его исполнение? Он действительно большой музыкант? Просто я в этом ничего не понимаю.

Маликов: Внимательно не слышал, надо послушать, кстати, хороший вопрос. Что касается классического музыканта — это вечная тоже моя дилемма и проблема, потому что классические музыканты меня воспринимают как эстрадника, а эстрадники меня воспринимают как-то так тоже, я не совсем для них свой. Поэтому я между, знаешь, слуга двух господ, поэтому, может быть, у меня и такие широкие взгляды, потому что я живу какой-то такой разносторонней жизнью, понимаешь?

Собчак: Но, может быть, ты сталкивался по благотворительным делам, у тебя же благотворительный фонд он достаточно давно. Деятельность, например, Ролдугина в благотворительности, она как-то заметна, ты с этим соприкасался, что-то слышал об этом?

Маликов: Я читал, что инструменты покупаются.

Собчак: Да, мы все читали. Дом музыки в Петербурге построил, который поддерживает музыкантов классического исполнения.

Маликов: Но у меня-то благотворительный фонд не связан с музыкой, он связан с детьми — это вообще отдельное направление, просто есть несколько человек одержимых, мы помогаем детям, не очень это сильно афишируя, хотя от моего имени посылаем письма в организации, чтобы, может быть, какие-то... Какие-то организации, наоборот, к нам обращаются, чтобы мы помогли, они готовы профинансировать, но не могут организовать какую-то поездку, например, ребенку в Израиль на дорогостоящую операцию, потому что денег тоже не так уж много.

Собчак: Да. Я знаю, что помимо того, что ты работал на его мероприятиях, ты еще и сдружился в какой-то момент с Рустамом Тарико. Эта дружба продолжается, вы общаетесь?

Маликов: Да, продолжается, очень близко продолжается, и буквально вчера я был на дне рождении его сынули, ему исполнилось 9 лет.

Собчак: А много в твоей жизни таких бизнесменов, которые потом вначале приходят как клиенты, потом остаются друзьями?

Маликов: Немного, но есть. Дружба — это же такое дело, знаешь, с кем-то складывается, с кем-то не складывается. Вроде кажется: вот он, человек, с кем хочется общаться, и ты стремишься, а он, например, как-то на тебя не сильно реагирует или наоборот. А с Рустамом так получилось, действительно, очень искренне и душевно.

Собчак: Слушай, в каком-то интервью ты обмолвился, я прям удивилась: «Холманских, кто это? А, это же мой хороший знакомый, я его знаю, в одной компании мы с ним вместе были».

Маликов: Холманских — это кто?

Собчак: Полпред, да.

Маликов: Нет, это не полпред.

Собчак: Нет, как? Ты на «Эхо Москвы» это говорил, что с полпредом президента в Урале ты знаком в одной компании.

Маликов: Нет, это по поводу «Уралкалия» было, наверное. Не «Уралкалия», «Уралвагонзавод».

Собчак: «Уралвагонзавод», да.

Маликов: Это не Холманских.

Собчак: Как? Холманских.

Маликов: Холманских — это полпред в Уральском федеральном...

Собчак: Но он раньше работал на «Уралвагонзаводе».

Маликов: Да?

Собчак: Конечно.

Маликов: Я просто этого не знал. Я полпреда уральского конкретно не знаю, то есть не знаком.

Собчак: А с кем знаком тогда с «Уралвагонзавода»?

Маликов: С руководством.

Собчак: С руководством. А что у вас за компания такая? Ты говоришь: «Мы в одной компании». Что за компания?

Маликов: Компания, есть друзья общие, просто встречались. Как мы с тобой встречаемся в одной компании, так и с ним.

Собчак: Но просто ты, мне кажется, настолько далек от «Уралвагонзавода».

Маликов: Далек, конечно, физически далек, но по-человечески... Дело в том, что руководят заводом люди, которые в Москве живут, и вообще многими предприятиями, акционеры и т.д.

Собчак: Насколько я понимаю, все равно ты дружишь со многими чиновниками. Например, с полпредом в Поволжье Бабичем, с полпредом Центрального федерального округа Александром Бегловым. Ты при этом рассказывал, что обращался, в том числе с просьбами в администрацию президента, с просьбами поддержать проект. К кому, например, ты конкретно идешь в администрацию с такими просьбами? То есть как работает эта система, когда ты можешь зайти и о чем-то попросить?

Маликов: Как она работает? Дело в том, что просто у меня был интерес проехать по этим городам, я начал искать какие-то выходы на местные власти, и мне просто порекомендовали обратиться в полпредство, потому что сразу, во-первых, полпредство находится, по крайней мере, Центрального федерального округа в Москве, и можно целенаправленно прийти, предложить и получить сразу доступ ко всем регионам. То есть созвониться с Министерством культуры местным, потому что в случае мастер-классов моих мне нужна была площадка, нужны были дети, потому что мы же не продавали билеты, это просто все нужно их оповестить, собрать и привести. И в этом отношении я встретил поддержку, потому что я не просил денег, ничего, я просто просил определенного ресурса.

Собчак: В администрации у кого вы просили и требовали ли что-то взамен?

Маликов: Нет, у меня ничего не требовали взамен, мне просто сказали: «Дмитрий, хороший проект».

Собчак: Кто сказал?

Маликов: Нет, я просто так же в компании познакомился с Бабичем, рассказал ему просто, говорю: «Михаил Викторович, такой есть проект». Он говорит: «Пожалуйста, вот тебе мой зам., работайте». Все, начали работать. Потом я отработал все Поволжье, говорю: «А мне бы Центральный федеральный округ». Он говорит: «Пожалуйста». Мне просто позвонили, передали, говорят: «Дмитрий, вот».

Собчак: А спонсор появился каким образом? «Газпромбанк»?

Маликов: То же самое, я просто пришел к руководству и сказал: «Есть такой проект, поддержите, пожалуйста». Они говорят: «Поддержим».

Собчак: К руководству «Газпромбанка»?

Маликов: «Газпромбанк», потому что все личное общение, личные контакты, потому что руководству «Газпромбанка» и Андрею Игоревичу Акимову лично, ему небезразлична судьба нашей молодежи, понимаешь? И такие люди они есть в нашей стране на самом деле, и они очень много делают, просто что-то мы видим, что-то мы не замечаем, кто-то не хочет это замечать, но, тем не менее, не все так плохо. и я проехал по этим всем регионам, и музыкальное образование достаточно в нормальном виде, понятно, что есть какие-то вещи методические, с чем я не согласен, потому что я учился в полусоветское время еще, там была совсем строгая методика классическая. Сейчас, конечно, на мастер-классах ребята выходили, многие эстраду играют, поют или что-то, я все-таки больше за такую классическую базу. Но, тем не менее, я был какими-то вещами очень доволен и вдохновлен, понимаешь?

Собчак: Возвращаясь к твиттеру, ты иногда там пишешь такие смелые революционные практически призывы: «Выбросите телевизор». Но при этом, насколько я знаю из твоих интервью, подписан на Владимира Соловьева и, в общем, к нему с большим уважением относишься. Как коррелируется одно с другим: либо выбросить телевизор, либо все-таки люблю и уважаю Соловьева?

Маликов: Нет, но дело в том, что я просто разделяю телевизор...

Собчак: Соловьева и телевизор?

Маликов: Да. Это человек, которого я знаю, который пишет какие-то интересные вещи, на мой взгляд.

Собчак: Но он пишет, он и говорит довольно интересные вещи.

Маликов: Мне интересны его мысли.

Собчак: Но ты смотришь его телевизионные программы?

Маликов: Очень редко, потому что у меня нервов не хватает на это, очень много эмоций слишком, я начинаю переживать.

Собчак: Но просто ты же не можешь не понимать, как умный человек, что призыв выключить телевизор — это понятно, что ты призываешь людей не поддаваться, условно, пропаганде, потому что там...

Маликов: Нет, ничего подобного. Это же я и ответил, это же не прямая... Меня одна поклонница спросила: «Дмитрий, в каких новогодних передачах можно вас увидеть?». Меня так достали эти новогодние передачи, я ей сказал: «Да выкинь ты телевизор, празднуй Новый год». Я это имел в виду, понимаешь?

Собчак: То есть вы имели в виду вообще другое, осталось это так?

Маликов: Абсолютно другое я имел в виду, в этом и фишка интернета и твиттера, что это все подхватывается и куда-то размусоливается.

Собчак: А кого вы еще читаете, кроме Владимира Соловьева?

Маликов: Вас.

Собчак: Боже, какая компания, в какой я прекрасной компании. Боюсь спросить, кого еще? Кто же третий в этом списке?

Маликов: Да, еще вашего друга близкого Васю Обломова, потому что он же фактически, но он не то чтобы на моих костях — в хорошем смысле слова, но он, в том числе благодаря мне появился, потому что он же спел песню.

Собчак: Какую?

Маликов: Письмо, помнишь, у Эминема была песня, когда фанат пишет ему письмо?

Собчак: Да-да.

Маликов: То же самое Вася сделал, в группе «Чебоза» когда он еще был, что фанат Игнат пишет письмо Диме Маликову. Он перевел все, Козырев нас взял на «Наше радио». Но потом возникли какие-то сложности с правами на эту песню, я не знаю, но мы успели сняться в «НеГолубом огоньке». В общем, до сих пор многие вспоминают эту песню, потому что я согласился тогда даже в «Огоньке» в съемке сыграть себя, прийти и т.д., и, в общем, ему ответить. С того времени мы подружились, я даже был у Васи на свадьбе.

Собчак: Ваша дочь более даже популярна в твиттере, чем вы.

Маликов: Не в твиттере, в твиттере ее нет.

Собчак: В инстраграме, да. Она такая звезда инстаграма, более 200 тысяч подписчиков.

Маликов: Да, я не знаю, что мне нужно сделать в инстаграме, чтобы тоже как в твиттере рвануть.

Собчак: Картинки красивые: костюмы Том Форд, дорогие часы, красивая машина, рядом Тимати, вы едете к Кадырову куда-нибудь, такой востребованный.

Маликов: Нет у меня шансов.

Собчак: Ваша дочь, к чему я вспомнила? Что она записала дуэт с певцом Юркисом — с такой достаточно одиозной фигурой после его клипа в поддержку президента, скандала, связанного с его отцом, с «Русской медиагруппой». Вы советовали ей это сделать или пытались отговорить, наоборот? Какое ваше отношение к тому, что он выбрала себе в дуэт именно этого человека?

Маликов: А она ничего не выбирала, это просто было предложение, поскольку мы просто давно знакомы с этой семьей и, в общем-то, в приятельских отношениях.

Собчак: Вы дружите, да, с его семьей?

Маликов: Да, в приятельских отношениях. Еще со времен, отец мой вспоминал, с Сопота, еще в 1989 году мы вместе ездили, и папа с Володей тоже много лет вместе. Моя Лена дружит с Леной Киселевой, поэтому это такая, в общем, была в определенном смысле тоже естественная личная история, то есть она не связана с какими-то творческими планами, амбициями или чем. Стеша берет просто уроки вокала и пробует себя. Сейчас она в последний месяц сама записывала песню, вообще говорит: «Папа, мама, уйдите из студии, я хочу что-нибудь сама поэкспериментировать, потом услышите». Она ищет себя, ей 16 лет, это нормально. Но в случае с Юркисом они просто спели и все.

Собчак: Но вы, как музыкант, как оцениваете его творчество, этот клип конкретно, который очень много обсуждался? Вам нравится этот клип?

Маликов: Клип какой?

Собчак: Про президента, в поддержку президента. И вообще его творчество как оцениваете?

Маликов: Знаешь, творчество специфическое, я не могу сказать. Мне вообще мало что нравится в поп-музыке сегодня. А что касается патриотических каких-то моментов, я считаю, что это хорошо в любом случае.

Собчак: Хорошо записывать песни в поддержку власти или что хорошо? Что именно?

Маликов: Хорошо поддерживать патриотический дух в людях.

Собчак: Что ж вы сами тогда это не делаете?

Маликов: Потому что я против такого, может быть, чересчур лобового решения.

Собчак: Почему?

Маликов: Почему?

Собчак: Неловко вам как-то?

Маликов: Нет, почему? Не то чтобы ловко, неловко, просто если это делать, нужно это делать талантливо.

Собчак: Но так почему же вы не попробуете сделать это талантливо? Я думаю, что ваш клип в поддержку президента точно мог бы поспорить по талантливости с клипом Юркиса, нет?

Маликов: Не знаю.

Собчак: Или вы настолько не уверены в своих силах?

Маликов: Но я же говорю, что я не уверен сейчас в своих песенных каких-то силах. Не знаю. У меня папа, например, всегда тоже, «Самоцветы» пели песни про БАМ, например, понимаешь? Поддерживали «Мой адрес не дом и не улица — мой адрес Советский союз», хорошие же были песни.

Собчак: И что?

Маликов: Но я про Россию с удовольствием готов спеть.

Собчак: Так что же вы не поете? Сейчас самое время, духовные скрепы. Вы как-то сейчас пока собираетесь, уже и тренд может пройдет. Пока-то самое время.

Маликов: Не знаю.

Собчак: Может быть, внутренняя интеллигентность вам не позволяет?

Маликов: Я же говорю, что я человек более каких-то тонких вибраций, стараюсь им быть, поэтому... Но я не возражаю, я рассматриваю все варианты, мне на самом деле все интересно. Но просто я сейчас, например, написал песню о Карачаево-Черкесии, потому что, опять же, все на личных отношениях, понимаешь? Я дружу с главой республики, несколько раз там бывал. Мне так понравилась природа, Архыз, вот это все. Я приехал, пришла мелодия, я говорю: «Давайте напишу что-нибудь, слова только мне сделайте хорошие, красивые, не пошлые, только не лобовые». Сделали, я написал песню.

Собчак: Слушайте, правильно ли я понимаю, что наш президент вас не вдохновляет? Ведь из ваших слов можно понять это именно так, что Архыз вас вдохновил, а президент Путин не может вас уже сколько лет на песню вдохновить. Как так, Дмитрий?

Маликов: Нет, но если у меня получится лично с ним пообщаться — я уверен, он меня вдохновит.

Собчак: То есть вам просто не хватает пока личного общения?

Маликов: Да.

Собчак: Вы никогда не общались с ним?

Маликов: Нет, так здоровались.

Собчак: Орден дружбы вам же вручали в прошлом году.

Маликов: Орден дружбы я получил, да, большая честь и радость.

Собчак: И? Не пообщались?

Маликов: Но мне для того, знаешь как, как художнику, который пишет портрет, мне нужно побольше пообщаться, узнать поближе.

Собчак: Отличная у вас отмазка, Дмитрий. Что же, я тогда желаю вам дальнейшей творческой жизни.

Маликов: Что, мы уже час поговорили?

Собчак: Да, представляете, как время летит?

Маликов: Да, только еще разошлись.

Собчак: Мы дарим вам книжку, филолог Максим Кронгауз, знаете такого? «Самоучитель олбанского языка».

Маликов: Известный человек, да?

Собчак: Да.

Маликов: Да, я знаю его.

Собчак: Эта книжка о молодежном сленге, мемах, наверное, в следующем переиздании появится слово «тяжеловато», поэтому мы дарим от телеканала Дождь эту книжку, чтобы вы изучали молодежный сленг.

Маликов: И введу что-то в спектакль свой.

Собчак: Да.

Маликов: На который вас приглашаю на премьеру в ноябре.

Собчак: И в твиттер, конечно.

Маликов: И в твиттер, естественно. Спасибо.

Собчак: В общем, тогда в ноябре мы увидимся.