Самое страшное для банков позади, а для промышленности впереди. Интервью с главой ВТБ24

Главные тезисы:

— 2015 год был самым тяжелым для банков.  2016 будет тяжелым для тех из них, у кого велика доля корпоративных кредитов, и для промышленности.

— Объем вкладов в ВТБ24 в 2015г. вырос на 30%, в этом году, по оценкам, — вырастет на 15%. Люди будут больше тратить; средств для сбережения будет меньше.

— Предложения Столыпинского клуба лежат вне законов экономики. Их не стоит даже обсуждать.

— Проблемы «Внешэкономбанка» связаны с финансированием госзаказов. Например, на Олимпиаду ушло полтора триллиона рублей, а не 200-300 млрд., как ожидалось.

— Греф и его команда не войдут в Наблюдательный совет ВЭБ.

— Политика Центробанка — последовательная и правильная.

— Замедление кредитования малого бизнеса связано во многом с тем, что бизнес сам не склонен брать кредиты в нынешней экономической ситуации.

— Приватизацию стоит проводить после отмены санкций, с тем, чтобы в ней могли участвовать западные инвесторы.

Интервью с Михаилом Задорновым

Шанецкая: Давайте начнем с довольно общей темы, а именно с того, как вы оцениваете на сегодняшний момент все-таки состояние российской банковской системы, какие основные риски вы видите? Прошлый год более-менее как-то вы пережили, что в этом? Чего ждать?

Задорнов: Во-первых, вы правильно сказали, мы пережили 2015 год, который был наиболее рискованным для банковской системы, и этот риск был связан с тем, что любой экономический кризис имеет свою логику, и в России этот кризис начался с глубокой девальвации, о причинах ее говорить не будем, и первым удар кризиса принимают именно банки. Почему? Потому что была поднята ставка Центральным банком, почти одномоментно на 7%, и сразу для всего банковского сектора пассивы стали на 6-7% дороже. Мы вынуждены и по жизни, и по закону сохранять по старым кредитам ставки неизменными. К примеру ипотека стоила 12,5% в рублях, но раньше мы ее фондировали, допустим, по ставке 7%, а сразу в начале 2015 года начали ее фондировать уже по ставке 14-15%.

Шанецкая: Что было для вас безусловно убыточно.

Задорнов: И разумеется это одно движение наносит убыток не только конкретному банку, но и всей банковской системе. Поэтому весь прошлый год это был год основного испытания для банковской системы, нулевой, по сути, финансовый результат, достаточно серьезная помощь государства в виде декапитализации банка почти на 800 миллиардов рублей. Вот банки 2015 год пережили, а дальше кризис идет уже на различные отрасли промышленности, которые начинают себя все хуже и хуже чувствовать. И вот 2016 год это в основном проблемы именно для промышленности и для тех банков, которые все-таки больше вовлечены именно в корпоративное кредитование.

Шанецкая: И вы имеете в виду кредитуемые и вами в том числе?

Задорнов: Нет, мы розничный банк, поэтому для нас 2016 год априори лучше, чем 2015, поскольку, еще раз, все-таки с точки зрения приспособления населения, уже некоторого снижения ставок для нас 2016 год, конечно, более благоприятный, чем 2015.

Шанецкая: А валютная ипотека, я так понимаю, в вашем общем портфеле, это какие-то совсем…

Задорнов: Валютная ипотека в нашем портфеле, как и в портфелях крупнейших банков, — это доля процента, то есть это буквально полпроцента по числу заемщиков, и этот портфель стремительно сокращается, потому что многие люди просто гасят свои кредиты, понимая, что им лучше остаток долларовой задолженности все-таки загасить и закрыть долг. И мы активно весь прошлый год работали по реструктуризации, настойчиво советовали людям перейти в рубли, те, кто это сделал, они выиграли, многие хотели все-таки остаться в валюте.

Шанецкая: А на каких условиях?

Задорнов: На условиях снижения ставки по валютному кредиту и более серьезной рассрочки, то есть более долгий кредит, например с 10 лет сделать 20 лет. Но хотя мы всем настойчиво советовали уйти в рубли, многие это не сделали, и они в очередной раз ошиблись, сейчас мы вновь с этой категорией работаем и предлагаем те или иные варианты реструктуризации вновь, но обязательно с уходом в рубли.

Шанецкая: А что касается вкладов, вы видите, что у вас происходит?

Задорнов: 2015 год — очень большой прирост вкладов, у нас в банке это 33%, у «Банка Москвы» даже быстрее, в целом группа увеличила средства населения за прошлый год 36%, то есть более чем на 1/3.

Шанецкая: Я знаю, у Сбера тоже какие-то очень высокие проценты.

Задорнов: У Сбера несколько пониже. И у банковской системы в целом пониже.

Шанецкая: А в этом году чего вы ждете?

Задорнов: В этом году мы ждем продолжения роста депозитов, и мы видим его сейчас, даже в феврале, хотя и январь всегда…

Шанецкая: Провальный.

Задорнов: Люди именно забирают деньги из банков, ну или просто тратят деньги, карточки. Мы тем не менее по году ждем, что как минимум 15%, может быть 20%, в зависимости от курса рубля.

Шанецкая: Половину от прошлогодней.

Задорнов: Да, потому что прошлый год, он был нехарактерен еще и тем, что люди практически не брали новых кредитов, сокращали свои долги и сберегали. Этот год не будет столь же таким сберегательным, поскольку все-таки надо начинать уже тратить. И просто именно исходя из падения доходов, нет таких средств у людей, которые можно было бы направить на сбережения.

Шанецкая: То есть вы предполагаете, что у вас будет какой-то рост кредитования в этом году?

Задорнов: Мы, как банк, ждем, что наш портфель увеличится, и январь-февраль убеждают нас в таких ожиданиях, хотя в целом по сектору, в целом по российской банковской системе рост будет очень небольшим, может быть, 1,5-2% портфеля.

Шанецкая: А как вот вы в этой связи относитесь вообще к идеям Столыпинского клуба в частности? По сути дела выдать дешевых денег через банки предприятиям, малому бизнесу в том числе, и тем самым как бы простимулировать экономику.

Задорнов: Идеи Столыпинского клуба не читал, всерьез к ним относиться невозможно, поскольку никто из серьезных экономистов идеи этого клуба всерьез не воспринимает.

Шанецкая: Тем не менее советник президента товарищ Глазьев…

Задорнов: Идеи Сергея Юрьевича достаточно давно известны и здесь особо нового мы не услышали.

Шанецкая: То есть вам не кажется, что это действительно вот в тех экономических условиях, в которых мы оказались именно сейчас, что это может как-то действительно работать, так или иначе, что это, переработав, можно таки применить и тем самым простимулировать экономику России?

Задорнов: Вы знаете, есть в каждой системе определенные закономерности. Есть законы денежно-кредитной политики, есть законы бюджетной политики, есть базовые законы. И предложения Столыпинского клуба, они находятся за пределами базовых правил управления финансовой и банковской системой.

Шанецкая: Ну, ведь видите ли, там получается как. В одном, наверное, в том числе и Глазьев, и Титов, правы, когда говоришь с малым бизнесом…

Задорнов: Наташа, дальше я могу вам просто… Вот привожу другой пример, допустим, у вас, прошу прощения, у кого-то из ваших знакомых, тяжело заболел ребенок, не дай бог.

Шанецкая: Не дай бог.

Задорнов: И вам говорят, что вместо того, чтобы идти к врачу, неважно врачу традиционной медицины или, может быть, вы хотите съездить в Китай и поговорить с врачом, вам говорят, что вот где-то за углом в подвале работает знахарка, которая вылечит вашего ребенка через 10 дней. Безусловно есть какая-то категория людей, которые готовы цепляться за соломинку, за любое сокровенное знание. Но все-таки 99% людей нормальные, и они к знахарке в подвале не пойдут.

Шанецкая: На этой метафоре стало тогда понятно, как вы относитесь к этим идеям в целом. Хорошо. Очень интересная тема сегодняшнего дня, отставка Дмитриева из ВЭБа, собственно, об этом давно говорилось, этого давно ждали, не хочу вас просить комментировать, наверное, потому, что я понимаю, что вряд ли вы можете это делать напрямую, но тем не менее насколько вообще… Мы же с вами понимаем, что это все-таки государственная структура, и можно ли приписывать все то, всю ту дыру, которая, собственно говоря, сейчас есть у ВЭБа, все то, что с ним происходит, одному человеку? Ведь безусловно ВЭБ получал совершенно конкретные инструкции о том, какие проекты нужно финансировать и так далее. Как вообще вы видите себе ситуацию, развивающуюся в ВЭБе?

Задорнов: Я не могу здесь быть таким детальным экспертом, потому что я баланс ВЭБа недостаточно хорошо знаю, чтобы высказывать какие-то детальные суждения. ВЭБ был проводником определенной государственной политики. Ведь ни для кого не является секретом, что например Олимпиада в Сочи стоила не столько, сколько говорили официальные лица, 230 миллиардов рублей. Она стоила около 1,5 триллионов рублей. И те компании и банки, которые кредитовали строительство олимпийских объектов, они получили, конечно, не по желанию Владимира Дмитриева, а по решению правительства гарантии ВЭБа, то есть по сути, ряд этих расходов, которые сейчас очевидно невозвратные, это, по сути, квази-бюджетное финансирование, то есть честнее всегда было сказать, что мы закладываем в бюджет на Олимпиаду в Сочи 1 триллион рублей. Уважаемые российские налогоплательщики, вы готовы? И большинство, даже у меня коллег, все радовались, что Олимпиада в Сочи, как замечательно. Соответственно, вот 1 триллион рублей потратим из бюджета, каждый заплатит, я не знаю, по 1 тысячи долларов из своего кармана налогоплательщика, это такая честная позиция. Де-факто это было все равно бюджетное финансирование, квази-бюджетное финансирование, все равно и государство, и каждый из нас заплатил, но просто это сделалось не через бюджет, а через «Внешэкономбанк». И много таких проектов, то есть, отвечая на ваш вопрос, конечно, не только Владимир Дмитриев принимал эти решения, это как бы часть такой общей, скажем, финансовой политики государства, расстановки приоритетов. И здесь, наверное, просто специалисты ВЭБа, наблюдательный совет ВЭБа, Минфин, который фактически сейчас берет на себя инициативу реструктуризации ВЭБа, потому что он выполняет несколько очень важных функций, об этом забывают: ВЭБ помимо традиционной функции расчета по внешним долгам от имени государства, которую он нес с советского времени и все российское время, ВЭБ является крупнейшей управляющей компанией по управлению пенсионными сбережениями населения. У ВЭБа 1 триллион 700 миллиардов рублей пенсионных денег в накопительной части того самого молодого поколения. И ВЭБ держит эти деньги и распределяет их в те или иные активы. ВЭБ является инструментом развития, то есть институтом развития.

Шанецкая: А как он, насколько эффективно он, кстати, ими управляет, как вам кажется?

Задорнов: Год на год не приходится, но в целом трек-рекорд ВЭБа последние два года вполне сопоставим, то есть не хуже, чем у частных управляющих компаний.

Шанецкая: И он находится в положительной территории?

Задорнов: Последний год да, он находится в положительной территории, но странно было бы иначе видеть эту территорию.

Шанецкая: Абсолютно странно, да.

Задорнов: Странно в прошлом году, потому что в прошлом году были очень дорогие деньги и как раз можно было заработать на ценных бумагах. Позапрошлый год, 2014, был не очень хорош для ВЭБа, поэтому здесь… Вот есть ли вопросы или нет к менеджменту, то это судить наблюдательному совету, где практически у нас руководители основных экономических органов присутствуют.

Шанецкая: Кстати, по поводу наблюдательного совета, сейчас активно, сегодня кстати об этом «Ведомости» писали, что сейчас туда должен как будто бы войти Герман Греф, и может быть, Герман Греф и его команда.

Задорнов: Я не думаю, что это будет так. И здесь вот…

Шанецкая: Расскажите, почему вы так не думаете.

Задорнов: Давайте мы дождемся все решения.

Шанецкая: Потому что мой вопрос был как раз про это. У нас, в общем, действительно такая беда с кадрами? У нас за что ни возьмись, сразу Герман Греф, понимаете. Это объективно так? То есть действительно, когда какая-то ситуация сложная, больше некого позвать? Такое возможно. Я предполагаю, что это действительно может быть так. Просто хочу вас спросить, сложная кадровая история?

Задорнов: Вы знаете, и да, и нет. В России всегда, когда мы подбираем кадры, для, скажем, «ВТБ24», в группу «ВТБ», нам непросто найти хороших менеджеров. С другой стороны, я вижу вокруг себя достаточно много молодых людей, именно в бизнесе, которые достаточно успешно делают карьеру. Потом многие, допустим, из нашей группы даже, идут работать и в государственные органы, там успешно работают, поэтому на самом деле…

Шанецкая: Греф не единственный.

Задорнов: Нет такого, то есть хороших кадров не хватает всегда, но тем не менее если их грамотно поискать и дать людям шанс себя реализовать, то они себя проявят.

Шанецкая: А как вам видится руководство ВЭБа в будущем? Я понимаю, что спекулировать на эту тему очень сложно.

Задорнов: Вы знаете, я бы не хотел обсуждать тему, какие-то отдельные кадровые, посмотрим, в любом случае, руководству ВЭБа новому предстоит очень непростая задача, это достаточно четко понимают все.

Шанецкая: А как вы в целом оцениваете политику Центрального банка? Тоже такая тема, которая…

Задорнов: Только позитивно.

Шанецкая: Только позитивно.

Задорнов: Только позитивно, практически по всем направлениям.

Шанецкая: То есть последовательной вы ее считаете?

Задорнов: Абсолютно. Как раз она по многим направлениям ушла от непоследовательности и стала абсолютно четкой. Если очистка банковской системы, то это очистка, а не какие-то колебания. Если мы курс рубля сделали плавающим, то плавающим, были некоторые колебания, потом этот плавающий курс во многом спас экономику от более серьезных проблем. Если внедряется Базель II, Базель III, то он внедряется, потому что были тоже шаги то туда, то сюда. Вот сейчас политика достаточно последовательна, и я бы сказал, что дай бог другим государственным органам такой последовательности в проведении своей политики в своих областях.

Шанецкая: Я просто хотела бы чуть подробнее поговорить про санацию, потому что с одной стороны действительно, вот вы говорите, очищается, так очищается, с другой стороны, мы видим, что какие-то банки лишаются лицензии молниеносно, другие, в частности «Россельхозбанк», не очень понятно, что у него происходит, он как-то просит все время денег…

Задорнов: Я не понимаю связь между санацией и «Россельхозбанком». «Россельхозбанк» не находится в санации.

Шанецкая: Не находится.

Задорнов: У него есть убытки, убытки, к сожалению, достаточно большие, и государство периодически пополняет его уставный капитал деньгами из федерального бюджета. Вот процесс. То есть здесь связи между отзывом лицензии и санацией, государству в любом случае будет нужен какой-то инструмент проведения финансовой политики в аграрном секторе, будет ли это банк или агентство.

Шанецкая: И вам кажется, это будет именно «Россельхоз»?

Задорнов: Ну, по крайней мере пока нет каких-то сигналов о том, что эта структура будет изменена.

Шанецкая: Вы знаете, вот у нас есть такой формат, Прямая линия, когда из разных регионов нам звонят зрители, слушатели и задают свои вопросы. И вот достаточно большое количество вопросов связано с следующим. Когда в регионах санируются, закрываются по сути дела отделения…

Задорнов: Только вы не путайте два процесса, есть отзыв лицензии, когда банк просто банкротится, вкладчикам выплачиваются деньги, есть санация, когда приходит санатор, как правило, другой банк, как раз все вклады остаются, все клиенты остаются в банке, просто государство в лице ЦБ выделяет какой-то определенный финансовый ресурс на закрытие дыры в балансе банка. Это все-таки два совершенно разных процесса с разными последствиями и для клиентов, и для государства.

Шанецкая: По всей вероятности, наверное, когда речь заходит о закрытии отделений, это как раз лишение лицензии, а не санация. И следовательно, люди из регионов оказываются, особенно мелкий бизнес, но иногда и частные клиенты банков оказываются в ситуации, когда они с одной стороны уже не могут прийти, как они могли прийти, к своему местному какому-то банку, с которым были какие-то отношения на протяжении многих лет…

Задорнов: Если санация, то могут. Если отзыв лицензии, то как правило, конечно, сеть закрывается.

Шанецкая: Если отзыв лицензии, то как правило, не могут, а если санация, то в любом случае это уже совсем другой менеджмент, и тоже там нет вот этих вот личных отношений, на которых, я так понимаю, в регионах в общем-то это построено. Когда можно действительно прийти и получить кредит, потому что тебя знают, потому что тебе верят, потому что есть какие-то …, понятно, что существуют какие-то бумажки, которые необходимо предоставить, но также существуют личные отношения. И людям предлагается поехать в головное отделение, в том числе и в Москву, и разговаривать там, договариваться там, и в общем, это очень сильно усложняет жизнь.

Задорнов: В чем ваш вопрос?

Шанецкая: Мой вопрос заключается в следующем, когда это происходит в крупных городах, это понятно, в регионах, вот та политика Центрального банка, которая сейчас проводится, иногда приводит вот к таким неожиданным последствиям. Как вам кажется, вообще укрупнение всего и вся и, так сказать, очевидный перекос, может быть, в сторону государственных крупных банков, банковской системы в целом, это правильно?

Задорнов: Так вы волнуетесь за то, что малый предприниматель не найдет в своем регионе, в Воронеже, Ижевске или на Камчатке, банк, в котором он сможет обслуживаться?

Шанецкая: Он, может, и сможет обслуживаться, но со всей очевидностью, у людей это вызывает все-таки волнения. Потому что они …

Задорнов: У людей это не вызывает абсолютно никаких волнений, что доказывает, во-первых, прирост объема вкладов в прошлом году на 25%, несмотря на то, что почти 100 банков лишилось лицензий, люди абсолютно четко понимают, они просто это видят на своей практике, что если даже у банка отзывается лицензия, не говоря уж о санации, то все их средства до 1,5 миллионов рублей, сейчас до 1 миллиона 400, они защищены. К нам приходят люди, которые по 7-8 разу проходят эту процедуру, я не могу сказать, что они happy, но они относятся к этой ситуации абсолютно спокойно, они все знают, что через две недели они получат свои средства.

Шанецкая: Ну это касается только физлиц, это не касается бизнеса.

Задорнов: Да, это касается физлиц. Теперь с точки зрения бизнеса. Во-первых, мы находимся в том периоде, как я сказал, когда людям малого бизнеса, к сожалению, просто по объективному их поведению, мы видим, нужно меньше кредитов, портфель сократился кредитов малому бизнесу в целом по стране примерно на 10% в прошлом году, и в этом году он также продолжает сокращаться. То есть есть период просто такого экономического замедления.

Шанецкая: Им нужно меньше или они не могут себе позволить?

Задорнов: Нет, они считают, что в данной экономической ситуации, они ее тоньше чувствуют, этот рынок стал сокращаться самым первым еще где-то с начала 2014 года, то есть малый бизнес самым первым почувствовал приближение такого серьезного кризиса, вот сейчас объективно нет той потребности. Потому что если есть хороший проект, есть хорошее предприятие с историей, то разумеется, любой банк будет счастлив дать ему кредит. Тем не менее активно их предлагаем, мы таких клиентов не очень сильно находим. Так вот, с точки зрения обслуживания клиентов в регионах, здесь просто есть два замечания к вашим словам, в России, к разговору тоже о знахарях или знахарках, всегда безусловно люди пытаются найти что-то не нормальной процедурой, а через знакомых, вот посоветуйте, сделайте, и очень сильно рассчитывают именно на какие-то неформальные отношения и отдельные дружеские связи.

Шанецкая: Вам кажется, что у этого есть объективные причины?

Задорнов: С точки зрения оценки качества сервиса, это безусловно нужно делать, с точки зрения выбора соответственно банка-партнера, врача, кстати говоря, потому что врач и банкир, личные финансы и личное здоровье, ну еще несколько профессий, это, по сути, самое главное, что есть у человека, главный выбор. Вот здесь бы я не советовал обращаться только к знакомым, надо ориентироваться на базовые и правильно построенные процедуры, правильно выстроенную систему, смотреть документы, сравнивать условия того или другого банка, как и иметь несколько предложений по твоему диагнозу от разных клиник. Почему это важно? Потому что я знаю за последние два года десятки историй, когда люди были обмануты именно теми владельцами банков, которым они искренне верили, может быть, пять или семь лет, не брали никаких документов, доверяли на слово, не вовремя брали выписки и так далее. То есть в значительной степени люди оказались как раз именно заложниками своих таких, в известном смысле псевдодружеских отношений, потому что в этих сферах ты должен абсолютно четко понимать, что ты ситуацию контролируешь и не верить просто вот на какое-то слово.

Шанецкая: То есть вам кажется, что банковские отношения, в том числе в регионах, где не такой широкий выбор как в большом городе, построенные на личных отношениях, — это все-таки атавизм.

Задорнов: Нет, это не атавизм, с точки зрения клиентских отношений. Еще раз, вот клиентские отношения, то есть хороший сервис: возможно всегда позвонить своему менеджеру, персональный менеджер, вот то, что мы предоставляем в регионах, это безусловно необходимо, но это именно правильно выстроенный банковский процесс, а не обращение исключительно к своему знакомому. И полагаться, как и в бизнесе, не имей дело с родственниками или с друзьями, потому что это верный шаг не только разрушить бизнес, но и еще получить разрыв в каких-то семейных или дружеских отношениях. По крайней мере, это тот принцип, который мне кажется верным. Так вот, с точки зрения как раз уже не этой стороной, чисто такой гуманитарной, философской, а именно банковской инфраструктуры, в России безусловно есть недостаток банковской инфраструктуры, но он в городах существенно меньше, чем 50 тысяч человек населения. Любой второй, третий областной город, например возьмем Владимирскую область, Александров, Суздаль, Ковров, соответственно, все эти города, они имеют достаточную банковскую инфраструктуру, они абсолютно нормальны, клиент имеет выбор между пятью-шестью банками в каждом из этих городов, там нет никакой абсолютно проблемы найти себе банк-партнер у малого бизнеса, никакой, и получить хороший сервис. И третье, в России, несмотря на общее представление, консолидация банковского сектора, то есть говоря грубо доля пяти или десяти крупнейших банков на рынке активов, на рынке средств населения меньше, чем в любой европейской стране крупной. Меньше, чем в Великобритании, где, по сути, работают на рынке ритейла всего 4 банка, меньше, чем во Франции, где также существует большая четверка, меньше, чем в Германии, где по существу только с корпоративным бизнесом работают, по сути, два банка, если не берем Sparkasse, то есть у нас концентрация в банковском секторе еще нуждается в двух-трех шагах, наш банковский рынок недостаточно концентрирован по любым меркам развитой страны.

Шанецкая: Но с единственной оговоркой, что вы не упомянули долю государства во всем этом мероприятии.

Задорнов: А я, понимаете, считаю, как и в 90-х годах считал, что форма собственности, не надо ее преувеличивать. То есть мы знаем частные компании, которые полностью проваливаются, знаем очень неэффективный государственный бизнес, а знаем очень эффективный государственный бизнес, я могу вам привести несколько примеров и того, и другого.

Шанецкая: А в России в том числе?

Задорнов: Я и говорю про Россию. Я не говорю про Венгрию или Польшу.

Шанецкая: А как вы тогда в этой связи относитесь к идее приватизации госактивов? В частности в банковском секторе.

Задорнов: Очень положительно, потому что я…

Шанецкая: Если вы считаете, что структура собственности по большому счету мало на что влияет.

Задорнов: Я немножко не так сказал, я говорю о том, что мы знаем и в госсекторе, и в частном секторе примеры очень эффективных и совсем неэффективных предприятий, и провалы также частного бизнеса, как и безусловно неэффективную трату государственного. В России приватизация безусловно нужна сейчас, поскольку, как и во многих других крупных странах, кризис привел к тому, что произошло существенное перераспределение собственности в пользу именно государственных компаний. Государственные банки во многом взяли на себя те активы, непрофильные, которые просто еще с прошлого кризиса оказались у них на балансе как просто отступное по кредитам. Поэтому приватизация нужна, и в банковском секторе, и в нефтяном секторе, и там, где фактически еще даже, может быть, небольшая собственность, поскольку у нас приватизация на самом деле последние годы шла не так активно. Но надо всегда за лозунгом тоже видеть реалии, когда страна находится под санкциями, от нее фактически отсечен иностранный инвестор, когда не так много свободных финансовых ресурсов у компании, надо просто видеть, даже не то, что дорого или дешево продать в конце концов, здесь на самом деле этот вопрос выгоды для бюджета, с моей точки зрения, вторичен. Вопрос — появится ли реальный собственник или на самом деле эти активы будут просто куплены для последующей перепродажи, то есть не конечным собственником.

Шанецкая: Ну, Владимир Путин на эту тему вроде бы как высказался.

Задорнов: Откуда придут деньги, то есть грубо говоря, опять не будут ли просто взяты кредиты у тех же самых государственных банков для того, чтобы приобрести те или другие активы. Я к тому, что надо немножко от общего лозунга вопрос заземлить на конкретные кейсы и посмотреть на отдельные компании. Отдельные компании, типа «Совкомфлота» давно готовы к приватизации и там, возможно, будет западный спрос, компания не под санкциями, она в принципе шипинговая компания, транснациональная по своей природе, очень хорошая сейчас фаза рынка, можно продать. Можно продать сейчас какую-то долю Сбербанка или «ВТБ», продать можно. Будет ли на это сейчас большой спрос? Ясно, что спрос сейчас точно только внутри страны и только на такого, какого-то массового клиента рассчитывать. Здесь вопрос достаточно рисковый, я бы подождал хоть какого-то подъема рынка, с точки зрения получения и нормального инвестора, и нормальных денег за эти активы.

Шанецкая: Ну, вот вы сказали, что выгода для бюджета вам кажется в случае с приватизацией вторична, а что вам кажется тогда первично?

Задорнов: Первично получение реального эффективного собственника вот этого объекта, но в банке, я прошу прощения, все равно, если государство не идет на снижение ниже 50%, то это все равно такая условная приватизация, поскольку все-таки контроль остается за государством.

Шанецкая: Вот я именно ровно поэтому и спрашиваю, о каком тогда изменении и повышении эффективности менеджмента можно будет говорить и можно ли будет говорить? В случае с банковской сферой, со Сбербанком и «ВТБ».

Задорнов: В банковской сфере скорее это можно будет говорить тогда, когда все-таки доля государства будет ниже 50%.

Шанецкая: Не исключаете такого варианта.

Задорнов: Я думаю, что это вполне разумная была бы стратегия, но не тактика, поскольку, еще раз, банки это не тот актив, который можно и нужно приватизировать в период нахождения страны под секторальными санкциями.

Шанецкая: То есть санкции — это основная причина? Потому что вы заговорили также о временном интервале и о том, что это со всей очевидностью ненужно делать сейчас. Как вам кажется тогда, когда? С санкциями там совсем все непонятно, там есть определенные санкции, которые летом, может быть, как-то…

Задорнов: Почему непонятно? Я не думаю, что санкции вечные.

Шанецкая: Но тем не менее, как вы себе это видите во времени?

Задорнов: Я себе вижу, что это было бы рационально сделать в период снятия санкций и начала экономического подъема.

Шанецкая: А когда это может быть?

Задорнов: А когда это будет, посмотрим.