«Дом с привилегиями». Как друзья Путина расширили кооператив «Озеро»

1 июля Владимир Путин исчез: он не появлялся на публике, отменил встречи в Алтайском крае, не поехал ни в Якутию, ни в Новгородскую область, как было намечено. 7 июля уже даже мировая пресса забеспокоилась о том, где находится и как себя чувствует российский лидер.

Спустя 10 дней, 11 июля, он появился на острове Валаам в Ладожском озере. У президента был выходной, он появился без пиджака, в клетчатой рубашке и жилетке, на службе, которую проводил патриарх Кирилл. А 12 июля поздно вечером президент ― уже в другой жилетке ― посетил монастырь на ладожском острове Коневец.

Где пропадал президент 10 дней?

Ответ может подсказать маршрут президентского лайнера. 1 июля борт номер один летит в Турку: у Владимира Путина ― официальная встреча с президентом Финляндии. 10 дней президентский «Ил-96» оставался в финском аэропорту и только 12 июля отправился в Петербург.

Получается, Владимир Путин 10 дней был в Финляндии. Или где-то рядом ― там, куда можно долететь на вертолёте.

Оказывается, в Карелии хорошо знают, где бывает президент, когда хочет укрыться от внимания публики.

Работник «Россетей»: Мы называем «путинская дача».

― Путинская дача?

Работник «Россетей»:  Да, он сюда прилетает на вертолётах.

― На вертолетах, а кто видел?

Работник «Россетей»:  Так вот как самолеты летают, истребители, значит, он здесь. 

Место, которое связывают Владимира Путина ― в 200 км к северу от Петербурга. Мы отправляемся туда на поиски секретной резиденции.

По пути мы проезжаем знаменитый дачный кооператив «Озеро», созданный в 1996 братьями Фурсенко, Владимиром Якуниным, Юрием Ковальчуком, Николаем Шамаловым и Владимиром Путиным.

Как покажет наше путешествие, друзья президента до сих пор питают слабость к пейзажам Карельского перешейка и с годами только расширили круг своих интересов: члены кооператива «Озеро» теперь не просто дачники, а крупнейшие землевладельцы в регионе, с собственными фермами, охотничьими угодьями и загородными резиденциями.

«Это единственное направление, которое было так замечательно отстроено. Больше таких направлений из Санкт-Петербурга нет. Там действительно обитает огромное количество богатых и влиятельных людей и вполне возможно, что они лоббировали, конечно, и удобную дорогу», — рассказывает экологический активист Ирина Андрианова.

Обочины усыпаны рекламными щитами ― каждый предлагает участок на берегу озера. Закон запрещает преграждать доступ к воде, рассказывает Ирина. Она борется против берегового рейдерства. Крупные инвесторы этих правил не замечают ― и чем крупнее инвестор, тем больше нарушения. Но в 2012 Ирина зафиксировала абсолютный рекорд.

«Забор, о котором мы говорим, гигантский лесозахват в Ленинградской области, внутри которого также находится озеро захваченное. Но вот теперь на пути этих походов стоит вот забор периметром 13 км», — говорит Ирина.

Вот этот забор на карте ― внутри почти 900 гектаров полей и лесов.

По плохой грунтовке мы добрались до этого ограждения на границе Ленинградской области и Карелии.

Ирина Андрианова:  Вокруг этого забора возникла целая энциклопедия способов протестных действий против земельных правонарушений, против лесо- и берегозахвата. Мы пробовали все и продолжаем пробовать все. И продолжаем изобретать новое и у нас не получается ничего.

На щите указано, что это гигантский вольер для «полувольного разведения диких животных в искусственной среде обитания ― оленей, косуль и кабанов».

В администрации Севастьяново, поселения, где расположено гигантское охотхозяйство, наоборот, расхваливают нового собственника ― он приводит в порядок и лес, и сельхозземли.

Глава администрации Севастьяновского сельского поселения Ольга Герасимчук, рассказывает: «Всё было запущено, поля были запущены. Потом появился у нас Кузьменков Андрей Александрович, который пришёл и решил здесь оборудовать современнейший комплекс. Дело в том что у нас здесь абердино-ангусские породы животных. Это мраморная говядина». 

Кто стоит за благодетельным Андреем Кузьменковым, глава поселения говорить не хочет: «Мы с ним еще так близко не познакомились, откуда он, откуда у него деньги на это».

Директор Андрей Кузьменков отказался общаться с Дождем. Однако совсем недавно он показывал своё хозяйство Ленинградской областной телекомпании, принадлежащей правительству Ленинградской области. Но и там ― ни слова о владельце.

Реестр юридических лиц показывает, что Андрей Кузьменков управляет не только этим хозяйством, но и производством мраморной говядины в соседнем районе Карелии. По данным реестра, эта ферма принадлежит Николаю Терентьевичу Шамалову, акционеру банка «Россия», члену дачного кооператива «Озеро», предполагаемому свату президента. Кузьменков также управляет «Приозерским обществом охотников и рыболовов». Эта компания арендует огромный участок леса на Карельском перешейке ― там хотели сделать зону отдыха под названием «Лесковский парк». Юрлицом с таким названием управляет тот же Кузьменков, а принадлежит оно Николаю Терентьевичу Шамалову.

 Возможно, это имя и есть ответ на вопрос, почему забор так и не снесли.

«На протяжении всех вот этих четырех прошедших лет я изумлялась, почему мы, приложив какие-то ну колоссальные усилия, которых хватило бы и трети на любом другом объекте, на любой другой точке Ленобласти для того, чтобы сокрушить несчастный забор, здесь мы просто бьемся головой о стену», — рассказывает Ирина.

Николай Шамалов любит охоту настолько же, насколько не любит фотографироваться ― это одна из редких его фотографий.

Об особом отношении акционеров банка «Россия» к региону говорит и то, что свадьбу сына Николая Шамалова и предполагаемой дочери Владимира Путина Катерины Тихоновой праздновали тоже на Карельском перешейке, на территории курорта «Игора».

Курорт управляется компанией «Озон». Её совладелец ― дочка компании «Прайм». «Праймом» косвенно владеет основной акционер банка «Россия» Юрий Ковальчук и его сын Борис.  

Другой громкий туристический проект банка «Россия» ― гостиничный комплекс «Дача Винтера» .

Раньше всю территорию занимала дача финского хирурга Винтера и его уникальный дендропарк, где биолог Александр Талья собирал уникальные семена. В поисках редкой для этих мест аризонской пихты Александр отвел нас вглубь парка. Но от самой воды весь парк перегораживает бесконечный забор с электрической проводкой. Пихта всё же находится ― по эту сторону забора.

Забор упирается в берег бухты, из которой на Валаам отправляются пассажирские теплоходы. Единственный способ посмотреть, что скрывается по ту сторону забора ― зайти с воды. За небольшим мысом открывается скромный домик в скандинавском стиле с окнами в пол. Местные жители часто видят, как у этого пирса швартуются шикарные яхты.

― Та пристань. Я так понимаю, она частная?

Капитан: Совершенно верно.

― А там понятно, с кем там надо договариваться?

Капитан: Понятно.

― И кто это?

Капитан: Путин.

— Серьезно?

Капитан: Серьезно.

Сейчас территория мыса Тарулинна поделена между тремя собственниками. Одна компания связана с банком «Россия», вторая ― с Юрием Ковальчук, а третий собственник сам бизнесмен, Юрий Ковальчук, главный акционер банка «Россия», член дачного кооператива «Озеро» и давний друг президента Владимира Путина.

Шоссе живописно вьётся между скал и спускается к городку Лахденпохья. Здесь работает Денис, управляет гостевым домом на берегу залива. Дела идут в гору: после того, как в этом году набережную частично благоустроили, поток туристов увеличился в разы.

Денис рассказывает: ООО «Якимваара», им принадлежала часть набережной. Тут была турбаза, коттеджи и гостиница. По кусочкам землю распродавали, и частным лицам принадлежит: нам,  еще другим людям. А большой кусок остался, несколько лет назад пришёл инвестор, говорят, это банк «Россия», и всё сейчас хотят довести до ума, потому что всё было в ужасном запустении.

Земли на набережной выкупила компания «Ракурс». Одна её совладелица связана с Геннадием Тимченко и его партнером Владимиром Колбиным, предполагаемым сыном экс-совладельца компании Gunvor Петра Колбина. Компания Тимченко и самого Пётра Колбина перевела полмиллиона рублей на эти строительные работы.

Надежда Гонгелева, экс-главред муниципальной газеты «Призыв»: «Якимваара», которую сейчас, вот эту набережную сейчас активно осваивают, эту территорию взяли в аренду, до этого шереметьевские авиалинии арендовали, у них кончился срок и они не продлили, это не скрывается, что это банк «Россия», не скрывается.

У компании Дениса, где он работает, раньше была база в соседнем заливе, но им пришлось в спешке переезжать, когда место понравилось инвестору покрупнее.

«У нас выбора не было в той ситуации. Некоторым партнёрам предложили определенную сумму денег за этот участок земли, было интересно ее продать.  Там очень красивая земля была, там кто-то захотел построить дом», — говорит Денис.

Владельцам базы сделали предложение, от которого те не смогли отказаться.

Раньше там стояли небольшие домики, которые сдавались в аренду. Теперь залив закрыт для посещения туристами.

Надежда Гонгелева, экс-главред муниципальной газеты «Призыв»: Кто-то говорит, что это дача Путина, кто-то говорит, что это дача дочери Путина. В стенах администрации это упоминается как федеральный объект, и точка.

От федерального объекта  20 км по прямой до Валаама, где регулярно бывает Владимир Путин.

«Там появился красивый дворец в модернистском стиле на берегу, появился, конечно же, классический забор по уровню с водой. Там охраняют этот дворец люди с нашивками ФСО. Туристам объяснили, что это режимный управляемый объект Управделами Президента», — говорит эколог Ирина Андрианова.

Но почему-то местные чиновники не гордятся таким соседством. У всех, как только мы упоминаем федеральный объект,  находятся дела поважнее разговоров с нами.

Мы двигаемся от трассы Сортавала к заливу Мариенлахти, где находится та загадочная территория, о которой все местные чиновники опасаются говорить.

Когда дорога упирается в залив, с крутого берега открывается вид на огороженный участок. Там активно косят траву и стригут деревья ― как будто готовятся к приёму гостей.

Разговариваем с рабочими:

— Как называется эта база?

― Об этой базе даже говорить ничего не буду.

― Почему? Проблемы не нужны? А кто хозяин? Не знаете, на кого работаете? С кем оформлялся договор?

― Я на испытательном сроке. Ни хозяев, ни гостей мы не видим. Мы подготавливали и уезжали.

― Но кто, вы не знаете?

― И никогда не узнаем.

Кажется, здесь все жители района как один дали подписку о неразглашении. Попробуем подъехать ближе.

Мы видим забор ― то есть вся эта территория огорожена по периметру. И мы видим такое модное строение, ландшафтная архитектура, пологие формы, плавные. Похоже, что это некое пространство для приёмов. Нас встречает охрана:

― Здравствуйте, съёмка объекта запрещена. Выйдите, пожалуйста. Это частная территория.

― Понимаю, но мы-то не на частной территории.  А что за объект?

― Это частная территория, начинается там вот на перекрестке, где вы стояли.

― Что за объект, можно информацию получить?

― Частная территория.

― А чья частная территория? 

Мимо проезжает УАЗ Патриот. Его водитель явно пытается сбить нас со следа.

Сергей Ларионов: Мои земли, мое хозяйство. Дальше моя частная территория, с моими коровами, моей рыбой. Здесь рыбное хозяйство, шлагбаум вот стоял.

― Назовите себя?

Сергей Ларионов: Меня зовут Сергей Ларионов. Вы проедете до рыбного хозяйства, и всё. Там дальше мои угодья.

Ни в одном документе мы не нашли упоминаний о Сергее Ларионове ― возможно, он просто наёмный работник федерального объекта. Вдоль дороги в воде видны садки для разведения форели, дальше дорога идёт мимо внутреннего озера со скалистыми берегами.

А затем дорога упирается в неизбежный шлагбаум, на котором, правда, написан номер телефона. Звоним:

― Мы просто смотрим, чтобы никто не проехал через шлагбаум.

― То есть вы на нас и смотрите?

― Конечно, смотрим.

― Что здесь находится, не секрет?

― Закрытая территория частная.

― А кто живёт?

― Тоже закрытая информация.

Чуть больше о тайной жизни внутри резиденции могут рассказать фото, сделанные на её территории.

Наш источник тоже давал подписку о неразглашении, поэтому пожелал остаться неназванным. Но он подтверждает: резиденцию строили для визитов гостя номер один. На территории участка на берегу ― вертолётная площадка, пристань и два дома. Один сверху покрыт газоновым настилом, второй похож на несмелое подражание Фрэнку Гери. Интерьеры дизайнерам заказали сделать простыми и по-скандинавски лаконичными: дорогие шторы там соседствуют с мебелью из «Икеи». Но резиденцию не встретишь в официальных документах управления делами президента России, представитель управделами ничего о ней не знает. Всё объясняют таблички на обочинах дороги:

Эту территорию у Лахденпохского лесничества арендует ООО «Прайм»

Странно, что местные жители отказываются называть собственников.

ООО «Прайм» ― само или через посредника ― выкупило сельскохозяйственную землю в заливе, а также арендует прилегающий лес. Эта же компания или ее структуры арендует или управляет землёй ещё в нескольких местах, где любит бывать президент России ― это земля вокруг дачи Винтера в Карелии, курорт «Игора» под Петербургом и земля вокруг президентской резиденции «Ужин» на Валдае, где «Прайм», по данным РБК, даже сдаёт часть своих объектов Управлению делами президента.

Территория, которой владеет или которую арендовали компании, связанные с Юрием Ковалбчуком, находится в центре будущего нацпарка «Ладожские шхеры». Земли вокруг уже изъяты в пользу государства, но у компании, близкой к акционеру банка «Россия», землю забирать не стали. На этой земле они уже создали особо охраняемую территорию ― правда, доступ к ней имеют далеко не все. Это тот же самый знаменитый кооператив «Озеро», просто 20 лет спустя у него иной масштаб, и озеро другое ― Ладожское.