Как сейчас живут добровольцы, пережившие «русскую весну»

Год назад доброволец Михаил Лаптев вернулся домой, контуженый и без одной ноги.

Михаил Лаптев, доброволец: Вот этим вот снарядом все и произошло. Он тяжеленький.

Дальше все было как в тумане: Луганская больница, поиски денег и долгая дорога домой, через Ростов в Москву, а оттуда в родной Камышлов, где его чествовали как героя. Он думал, что так будет всегда и его жертва не напрасна. Но прошел год, и всё пространство вокруг заполонила пустота. Забота и участие государства ― вот этот костыль.

Михаил Лаптев, доброволец: Вот это мне дало государство. Не знаю, что с ним делать, куда его девать. Вообще это издевательство, когда тебе дают один костыль. Двуногим, плохо ходящим дают два, а мне дали один.

Телевизор. Долгое время он действовал усыпляюще. Как только наркоз прошел, начались фантомные боли.

Михаил Лаптев, доброволец: Не показывалось бы, не освещалось бы это всё, может быть, ничего бы и не было. Но средства массовой информации всё вот это и делают, провоцируют человека на дальнейшие действия. Я тебе просто говорю: сейчас эксперимент проведи, по телевизору скажи, что кончились запасы соли. Поверь мне, все с работы поедут за солью, вся страна!

Путь от героя, к которому водили школьников, до никому не нужного инвалида он прошел всего за год. Так уж устроена память нашего человека ― хоронить людей и события заживо, не давая им ни единого шанса воскреснуть. Отечественная история должна быть залакирована и в учебнике, свидетели им не нужны. За все это время к Лаптеву приехали только мы и японские журналисты.

Михаил Лаптев, доброволец: Да, у меня тоже были срывы, я выпивал, крепко выпивал. Просто это было из-за того, что я был забыт, был никому не нужен. Это внутренние боли были.

Сергей Ерженков: Ты на свое-то государство в обиде, нет?

Михаил Лаптев, доброволец: За что? За то, что оно меня имеет 37 лет? Оно как имело, так сейчас еще больше имеет, всё. А чего мне обижаться? Родину не выбирают.

― А вообще жителям Японии трудно Россию понять?

Михаил Лаптев, доброволец: Кто-то едет с такой мыслью, что война, втихаря что-нибудь отжать, поиметь. Кто-то едет, чтобы действительно защитить, помочь, финансовые проблемы, семья, ничего нету, всё плохо, страна говно. Поеду я туда, всё. Тем самым человек просто решает свои проблемы.

Там, на войне, все было понятно. Монохромный мир, упрощенный до двух цветов. В мирной жизни куда больше оттенков: жены, дети, ответственность, которая давит. Может быть, для кого-то эта война была единственной возможностью бежать от самого себя и начисто переписать сценарий своей жизни.

Михаил Лаптев, доброволец: Как-то оно там по-другому, чем здесь. Тут каждый за себя, у каждого свои проблемы, каждый в свои ворота. Как-то тухло, неинтересно, это все нагружает. Оно еще видишь, как… Не то чтобы одиночество… Да, одиночество, наедине борешься со своими мыслями.

Михаил Лаптев, доброволец: Город небольшой. Сколько? 33 тысячи населения, по-моему. Тихонько живет. Конечно, у нас умирает производство, все заводы встают, то есть по большому счету загибается. Были такие мысли: … ты вообще сюда поехал? Но это первый бой был, наверно, просто страшно, когда весь город сходит с оружием, понимаешь? А потом ты уже привыкаешь, запросто.

Михаил Лаптев, доброволец: Здорово!

Знакомый Михаила: Привет!

Михаил Лаптев, доброволец: Что, как дела?

Знакомый Михаила:  Да ничего. Что это вы тут снимаете?

Михаил Лаптев, доброволец: Да вот, меня.

Знакомый Михаила: Кто это тут?

Михаил Лаптев, доброволец: Это с Японии, это с Москвы. У вас что-как?

Знакомый Михаила: Да ничего.

Михаил Лаптев, доброволец: Работаете?

Знакомый Михаила:  Да.

Михаил Лаптев, доброволец: Понятно. Ладно, побегу.

Михаил Лаптев, доброволец: При нашем обществе какой русский мир? Каждый за себя, каждый пытается кусок урвать. Не будет этого. Это менталитет русского человека, он такой. Единственное, что может объединить, да, действительно какие-то катастрофы, беды, когда понимаешь: да, только сплотившись, мы что-то можем. Кто-то же говорил: «Разбудите меня через 100 лет и спросите, что происходит в России. Там пьют, дерутся». Что-то такое. Это будет всегда так, к этому надо привыкнуть и жить.