Интервью с Холманских: полная версия. Эксклюзив ДОЖДЯ

Холманских: На Север? Мы вообще сейчас совершаем поездки по Уральскому федеральному округу, посетили уже Курганскую и Челябинскую область. Сегодня на очереди у нас Ханты-Мансийский автономный округ и Ямало-Ненецкий. Такие рабочие поездки мы совершаем раз в квартал для того, чтобы пообщаться со своими коллегами – региональными руководителями, обсудить наиболее острые вопросы, какие есть в развитии этих регионов, ну и определить пути дальнейшего развития.

Макеева: А как это происходит дальше? Допустим, губернатор на что-то жалуется, говорит: «Вот это можно было бы сделать, вот это». А дальше вы сообщаете в Москву, Путину, или как это происходит?

Холманских: В первую очередь мы, конечно, контролируем ход выполнения указов и поручений президента. Подчас бывают определённые проблемы для их выполнения. Мы обсуждаем это с губернаторами, а дальше есть руководитель администрации Сергей Борисович Иванов, с которым такие вопросы мы обсуждаем. Привлекаем министерство профильное и находим пути решения.

Макеева:  То есть ваш контакт в Москве – это Иванов Сергей Борисович, вы с ним, в основном, встречаетесь? Как часто это происходит?

Холманских: Ежемесячно практически. Также встречаемся с президентом, и с ним тоже обсуждаем проблемы. Взаимодействие достаточно часто происходит. По телефону разговоры происходят в еженедельном режиме. То, что происходит в регионе и вообще в Уральском федеральном округе, администрация президента в курсе и держит руку на пульте.

Макеева: Вы чаще общаетесь по телефону или вам приходится в Москву довольно часто приезжать?

Холманских: По-разному бывает. Бывает, что пару недель не ездишь, а бывает, что на одной неделе 2-3 раза прибываешь. Всё зависит от тех мероприятий, которые в Москве происходят, и насколько нужно там моё присутствие. Тут нет какой-то системы, что чаще происходит – по телефону или личный контакт, нет. Всё зависит от обстановки, как она складывается.

Макеева: А это самолёт – ваш личный самолёт, он в вашем распоряжении всегда?

Холманских: Нет, сегодняшний самолёт арендован. В Москву летаем обычными авиарейсами «Уральских авиалиний».

Макеева: А когда в Москву приезжаете, где вы там живёте?

Холманских: Есть «Президент-Отель» администрации президента, гостиничный комплекс, там и размещаемся.

Макеева: А Кремль? Вы прям в Кремль приходите или на Старую площадь? Где происходят эти встречи?

Холманских: В Кремле и на Старой площади. Везде бывают мероприятия, и в них мы принимаем участие.

Макеева: Когда первый раз были в Кремле, расскажите, что чувствовали, проходили через какие ворота?

Холманских: Обычные чувства, я и в детстве в Кремле бывал на экскурсиях.

Макеева:  Но то экскурсия, а это как государев человек.

Холманских: Я к этому отношусь, как к обыкновенной работе. Это работа, если по работе мне надо прийти в Кремль, значит, я прихожу в Кремль и продолжаю там работать.

Макеева: То есть у вас не было эмоционального всплеска по этому поводу, вообще ничего, спокойно так?

Холманских: Абсолютно. Я отношусь к тому, где я сейчас работаю, как к работе, а не к какому-то благу, которое на меня сверху свалилось.

Макеева: Но это же совсем другая жизнь! Вам приходится столько ездить, перемещаться, всё время в каких-то разговорах, в переговорах с такими людьми, которые каждый в своём регионе важный человек. Вы всё время в этом пути находитесь, вы совершенно по-другому живёте. Вы уже перешли на этот другой режим, да?

Холманских: Что касается того, что частые поездки, тут вы, конечно, правы. Сам ритм жизни, когда в 7 утра рабочий день начинается, и заканчивается, когда работа заканчивается, в таком ритме я и на «Уралвагонзаводе» трудился. Поэтому для себя каких-то трудностей я здесь не вижу. Понятно, что переезды, перелёты, но к ним привыкаешь, просто привыкаешь.

Макеева: Расскажите про встречи с Путиным. Как вы первый раз увиделись, как потом всё развивалось?

Холманских: Первый раз мы с ним встретились во время перелёта с 9 на 10 мая, когда Владимир Владимирович летел в Нижний Тагил для проведения выездного совещания по развитию военно-промышленного комплекса. Мы вместе с ним этот перелёт совершали. Общались во время перелёта, интересный был разговор. Минут 40 мы с ним проговорили, хотя  график у президента на тот момент был достаточно сложный: и 6, и 7, и 8, и 9 мая он достаточно напряжённо трудился. И то, что у него хватило сил во время перелёта (это было в районе с часу до двух ночи) на общение – это вызывает уважение.

Макеева: Вас как-то готовили к этой встрече, с вами кто-то общался? Это же сложно, наверное, психологически – бах, и сразу с президентом говорить. Или  вам это удалось совершенно спокойно, бесстрастно?

Холманских: Никто не готовил. Общались так же, как сейчас с вами. Мы с вами тоже сегодня первый раз видимся, но, тем не менее, разговариваем.

Макеева: Но я готовилась к нашей встрече, не знаю, как вы. Поэтому смею предположить, что и вы к встрече с президентом готовились, нет?

Холманских: Нет, там были, конечно, некоторые вопросы, которые хотелось с ним обсудить. В этом плане, да, перечень вопросов, будем говорить, ни больше, ни меньше, о чём хотелось поговорить. Всё, что планировал, я с президентом проговорил, и было очень интересно с ним общаться.

Макеева: А о чём вы тогда с ним конкретно говорили? Какие у вас были вопросы?

Холманских: Вопросы, в основном, были, конечно, связаны с развитием города Нижнего Тагила, с тем, что выставки раз в два года у нас проходят военные, и развитие инфраструктуры города, развитие самого полигона, возможное возобновление работы аэропорта «Салка». Вот такие вопросы мы с ним и обсуждали.

Макеева: Эти вопросы на сегодняшний день решены?

Холманских: В октябре избрали нового мэра города Нижний Тагил. Сейчас ведётся достаточно продуктивная работа по реализации этих всех замыслов. Я думаю, что по окончании этого года  тагильчане увидят реальный результат этой работы.

Макеева: Скажите, говорят, что со старым мэром у вас конфликт был, как и вообще с «Единой Россией» – нижнетагильской, я имею в виду. Это правда?

Холманских: Конфликт у меня не с «Единой Россией» был, и даже не лично с мэром. Просто то состояние города, в какое он пришел за 4 года руководства прежнего мэра, оно вызывало некоторые вопросы. Вообще состояние социально-экономическое города за 4 года правления предыдущего мэра ухудшилось, это было однозначно. И жители это чувствовали.

Макеева:  Вы – полпред президента, но вы не вступили в «Единую Россию». Почему?

Холманских: Я в этой жизни ни в одной партии не состоял и не стремился никогда быть членом какой-то партии.

Макеева:  Но комсомольцем вы точно должны были быть.

Холманских: Комсомольцем был, да.

Макеева:  Сейчас у вас общественное движение своё, которое должно вроде партией стать или нет, есть такие планы?

Холманских: Нам удобней работать как общественно-политическое движение, потому что партий сейчас достаточно много создаётся. И в этом многообразии партий можно просто затеряться. А как общественно-политическое движение…

Макеева: Разве движений мало?

Холманских: Не так много, как партий всё-таки.

Макеева:  А в Общероссийском народном фронте это движение будет?

Холманских: Если возникнет такая необходимость и целесообразность, то, безусловно.

Макеева: Сейчас её нет?

Холманских: Сейчас мы обсуждаем эти вопросы. Я думаю, в апреле-мае мы придём к общему мнению.

Макеева:  В апреле будет съезд вашего движения, да?

Холманских: Планируем либо апрель, либо начало мая. Сейчас пока консультации идут, как это лучше сделать.

Макеева: Тут я цитату вашу даже себе выписала, для чего создавалось движение «В защиту человека труда»: «Рабочие нуждаются в защите, так как после рабочего дня они остаются один на один со своими проблемами, которые не всегда удается решить в силу тех или иных причин». А что за проблемы конкретно? Вы хорошо себе представляете, как живут в Нижнем Тагиле люди. Какие проблемы в первую очередь  может решить ваше движение общественное?

Холманских: Не далее, чем в прошлую субботу в Нижнем Тагиле состоялось совещание мэров и депутатов муниципальных, которые были избраны в октябре прошлого года при поддержке общественно-политического движения «В защиту человека труда». Как раз мы с ними и говорили, для чего эта ассоциация создавалась, и что для них самое главное в работе. В первую очередь, пришли к выводу, что главное – чтобы они могли обмениваться опытом реальной работы, не просто всей работы, а именно по той части, которая касается защиты прав трудящихся. Эти мероприятия очень сильно перекликаются с этими указами президента майскими, прошлогодними. Взять хотя бы необоснованный рост тарифов ЖКХ, который нельзя допускать. Понятно, что он касается не только трудящихся, но и в целом населения, но в том числе и трудящихся, они перекликаются. Обеспечение наших граждан, точнее, наших юных граждан от 3 до 7 лет детскими садами. То же самое, тоже перекликается. У нас в федеральном округе есть опыт, что один из субъектов уже в 2012 году таких очередей для детишек не имеет.

Макеева: Но ведь это просто задача региональных властей – то, что вы описываете. Разве нужно для этого общественное движение?

Холманских: Ну, а трудящимся не надо своих детишек в детский сад устроить? Тарифы ЖКХ не должны расти? Многофункциональные центры по услугам для граждан муниципальные и государственные не должны создаваться?

Макеева: Но региональные власти с этим не справляются, вы считаете? Нужно общественное движение для того, чтобы решить вопрос с детскими садами?

Холманских: Понимаете, общество должно вместе работать. Задачи и общества, и региональных властей общие – чтобы улучшить жизнь граждан. Поэтому нельзя разделять, что граждане должны сидеть и ждать, когда им чем-то помогут, они сами могут в эти процессы активно включаться.

Макеева:  Мы вчера разговаривали с вашими бывшими коллегами в Нижнем Тагиле. Знаете, какая у них главная мечта, чтобы вы сделали что? Чтобы по субботам не работать, и чтоб сверхурочные продолжали платить, потому что многим перестали. Вы знаете об этих чаяньях? Вы готовы как-то им поспособствовать?

Холманских: По субботам не работать – у меня такая мечта тоже была, когда я работал на «Уралвагонзаводе».

Макеева: Теперь у вас такой возможности нет, теперь будете всё время  работать, и по субботам тоже.  Тем более, вы знаете, сами мечтали. Поможете им?

Холманских: Из предыдущего опыта работы могу сказать только одно: работая по 8 часов в день и 5 дней в неделю, зарплата получается, но недостаточно высокая всё-таки.

Макеева: То есть работать им и по субботам тоже?

Холманских: Жизнь всё-таки такая штука, что и на Западе люди работают на 2-3 специальностях. Если у нас люди могут на одном месте, чуть больше времени затратив, получить приличную заработную плату, то это ничем не отличается от того, чтобы иметь две работы.

Макеева: Вы уже знаете, кого ваше общественное движение будет поддерживать на выборах в мэры Екатеринбурга?  Это самые важные выборы, и до них осталось не так много времени.

Холманских: Говорить о том, что это самые важные выборы, я бы так всё-таки не говорил. Они такие же выборы, как, например, выборы депутатов городской Думы, потому что мэр Екатеринбурга  и мэр города Москвы – это несколько разные должности. Даже мэр Нижнего Тагила имеет больше материальных рычагов, чем мэр Екатеринбурга.

Макеева: Объясните, почему?

Холманских: Потому что там глава администрации всем распоряжается. Понимаете? Тут несколько другая система, и наиболее важно – иметь и адекватного мэра Екатеринбурга, и всю городскую Думу. Это всё-таки ещё 35 депутатов, которые и принимают решения, кто же будет работать главой администрации.

Макеева: Я правильно поняла, что не так уж и важно, кто станет мэром?

Холманских: Важно то, чтобы человек был адекватный, конечно. Опять же повторюсь, и Дума должна быть такой же. Не мэр тут будет всё решать.

Макеева:  Ройзман – адекватный человек, как вы считаете?

Холманских: Судя по некоторым действиям, не всегда. Но он такой же гражданин, и также имеет право принимать участие в выборах.

Макеева: По каким действиям?

Холманских: Он может принимать участие в выборах?

Макеева: Судя по каким  действиям, он не всегда адекватный человек?

Холманских: На протяжении его деятельности, я  достаточно не то, чтобы с пристальным интересом следил, но всё-таки мы в одной области с ним проживали, не всегда его действия мне казались правильными. Не всегда, как обычному гражданину, не как полномочному представителю.

Макеева: Приведите пример, Игорь Рюрикович, я же не отстану.

Холманских: Всё-таки то, что в реабилитационных центрах, в которых работают под его руководством, не всегда правомерные действия предпринимались. Это вызывало у меня, как у гражданина, вопросы. Почему люди там подвергались насилию? Где результаты этой работы? Где эти люди, которые прошли эту реабилитацию, и на сегодняшний день успешно находятся в устойчивой ремиссии к этому заболевания, к сожалению, неизлечимому всё-таки?

Макеева: Как вы считает, Ройзман при этом мог бы быть мэром? Я не о возможностях гражданина, а о его способностях, потому что он известен благодаря этой деятельности, фонду «Город без наркотиков».

Холманских: Мне неизвестна его какая-то хозяйственная деятельность, где бы он чем-то руководил, кроме этого общественного фонда. Если у него и есть этот опыт, я его не замечал.

Макеева: А вы знакомы с ним, вы общались лично?

Холманских: Нет, не общался.

Макеева:  Он не выражал желания, вы не выражали желания?

Холманских: Нет, как-то не совпало у нас встретиться.

Макеева: Давайте вернёмся к событиям уже далёким, сейчас кажется, что это было 150 лет назад, когда была избирательная кампания, когда были митинги, когда были митинги за Путина здесь на Урале, когда были митинги в Москве на Болотной площади. Вернёмся  к той самой передаче, когда вы задали президенту вопрос, точнее, просто сказали, что если полиция Москвы не справляется, то вы готовы с мужиками подъехать на танке, кажется, в Москву и помочь поддержать стабильность.

Холманских: Это вам кажется, что на танке.

Макеева:  Я готова процитировать. А вы не были готовы на танке?

Холманских: Мы говорили о том, что мы готовы приехать и сами отстоять свою стабильность в рамках закона.

Макеева: Что для вас стабильность? Опишите это.

Холманских: Это когда на предприятиях есть заказы, люди уверены в завтрашнем дне. То, как наши граждане последние годы живут, берут достаточно много кредитов, ипотеки на квартиры, машины, то есть люди уверены в завтрашнем дне. Они не боятся на 10, на 15 лет залезть в долги. Вот это и есть стабильность, когда люди могут себе позволить.

Макеева:  Вы сами от себя, от сердца задали этот вопрос, или в компании коллег прорабатывали эту мысль, какой вопрос задать?

Холманских: На момент съёмки передачи, это был декабрь, это был конец года, и у меня были большие  проблемы в том, чтобы завершить наконец-то гособоронзаказ, выполнить, и мы больше этому подвергали своё время. Почему именно с Владимиром Владимировичем я на эту тему говорил? Просто вспомнился 1993 год, на тот момент я был на дипломе, шестой курс института, по вечерам я работал на «Уралвагонзаводе», приходил, включал телевизор. Не совсем хорошие события на тот момент происходили в Москве, октябрь 1993 года, но в тот момент я вовремя получал стипендию, вовремя получал зарплату, работая на «Уралвагонзаводе». Прошло не так много времени, в феврале я защитил диплом, в марте пришёл работать уже как молодой специалист, и свою зарплату за апрель я уже получал в июне. Уже пошли задержки по заработной плате. Те события, которые происходили в начале декабря 2011 года, они мне напомнили события 1993 года. Я не мог промолчать и не сказать то, что сказал.

Макеева: Как вы считаете, чего хотели люди, которые выходили на митинги на Болотной площади?

Холманских: Чего они хотели? К сожалению, ничего конкретного и определённого я там не услышал. Недовольство тем, что происходит. А что взамен? Должен быть конструктив какой-то, предложения. Не согласны – хорошо, ну предложите, что надо сделать.

Макеева: Лозунг «Честные выборы» вы поддерживаете?

Холманских: Они всегда должны быть честными.

Макеева: Тогда вы поддерживаете лозунг Болотной, не хотелось вас расстраивать.

Холманских: Знаете, можно различные лозунги применять, но когда люди говорят, что это – белое, а вот это – чёрное, это очевидно, что это – белое, а вот это – чёрное, тут нельзя назвать по-другому, чёрное белым, а белое – чёрным.

Макеева: Вы говорите, что хорошо, когда стабильность, хорошо, когда зарплата растёт, когда можно брать кредиты. Я думаю, не найдётся человека на земле, который бы с этим не согласился.

Холманских: Я не соглашусь с тем, что выборы были нечестными. Вот, с чем я не согласен. Понимаете?

Макеева: Они были честными, парламентские выборы?

Холманских: Вполне.

Макеева: Вы сами за кого голосовали на парламентских выборах, за какую партию?

Холманских: О том, что выборы были честными и легитимными, могу сказать вам с полным основанием, потому что, как начальник цеха, я был ответственен за определённый избирательный участок. И у меня на этом избирательном участке сидели мои работники и отслеживали эту ситуацию, как проходят выборы, насколько они честные, нет ли там каких-то нарушений. 4 декабря  я провёл на избирательном участке в общей сложности часов 6-7 моего времени, приезжая туда и проверяя, как идут выборы. Поэтому я нисколько не сомневался, что выборы были честными и легитимными.

Макеева: Так за какую партию вы голосовали?

Холманских: Голосовал я за «Единую Россию».

Макеева: Почему у вас так хорошо всё получается с «Единой Россией», при этом вы не хотите быть членом партии? Это было бы логично сейчас на вашем посту, разве нет?

Холманских: Я не считаю, что принадлежность  к какой-то партии что-то может изменить в жизни человека. Мне вполне комфортно и беспартийному проживать.

Макеева: А вы действительно готовы были, или это была фигура речи? Потому что ваши коллеги считают, что это был образ, что вы готовы вместе с мужиками подъехать в Москву. Или вы правда были готовы к такому развитию событий? Насколько вы были серьёзны?

Холманских: Мы были 100% серьёзны, и 23 февраля мы приехали на стадион «Лужники» и поддержали нашего кандидата.

Макеева: Одно дело – помочь полиции, а другое дело – приехать на стадион и поддержать кандидата. Вы немного другое в декабре сказали.

Холманских: То, что мы приехали, то, что мы участвовали в этом мероприятии, мы и отстаивали ту стабильность, о которой мы и говорили.

Макеева: То есть разгонять митинги вместо полиции вы не готовы были? Вы это не имели в виду или имели?

Холманских: Ещё раз вам скажу, я говорил о том, что если наша полиция не может навести порядок, то мы сами готовы приехать и отстоять свою стабильность. Мы имели в виду, что мы выйдем так же на площадь и будем отстаивать свою стабильность.

Макеева: Вы сейчас говорите «мы», а до этого говорили, что не обсуждали с коллегами, какой вопрос зададите, какую фразу скажите президенту. Получается, вы не обсуждали с ними, готовы ли они вместе с вами пойти. Насколько это массовое желание пойти, поехать, отстоять стабильность, как вы думаете?

Холманских: Знаете, есть вещи, которые не стоит даже обсуждать, они витают в воздухе. Я не находился где-то на оторванном расстоянии от своих коллег. Находясь на рабочем месте по 12-16 часов в постоянном общении с людьми, я чувствовал, что говорю то, что думает большинство.

Макеева: Вас сейчас в статьях так забавно называют – «гроза хомячков». Вы понимаете, о чём речь идёт?

Холманских: «Гроза хомячков», если они меня считают грозой хомячков…

Макеева: Какие хомячки имеются в виду, вы знаете?

Холманских: Подскажите.

Макеева: Сетевые хомячки, блогеры. Вы – гроза хомячков, Игорь Рюрикович?

Холманских: Понимаете, запретить людям делать какие-то оценки я не могу. Если они так считают, пусть считают.

Макеева: Насколько вы сами активно пользуетесь сетью? Существует несколько ваших фальшивых аккаунтов в Twitter, от вашего имени ведутся всякие шуточные блоги. Сами вы ведёте настоящий блог? Насколько вы пользуетесь интернетом?

Холманских: Нет, конечно, я никаких блогов не веду.

Макеева:  Почему? Сейчас это довольно популярно. Наталья Владимировна Комарова, например, ведёт свой блог.

Холманских: Ну, хорошо. Хорошо, пускай ведёт. Мне достаточно других интересных занятий, нежели вести блоги и общаться в интернете.