Больное место: почему россиян лечат недоучки

Алиса Трундаева, которая только что получила аккредитацию врача и, если захочет, то может устроиться в поликлинику хоть завтра, позволила нам снять первое в жизни собеседование. У Алисы красный диплом московского первого меда, еще была стипендия правительства и стажировка за границей. Но и у нее экзаменаторы — врачи Алексей Парамонов и Вячеслав Бабин — обнаруживают пробелы в знаниях.

«Если она будет работать самостоятельно, ей будет очень тяжело», — говорит Вячеслав Бабин, врач, кандидат медицинских наук. «Уровень образовании в России не просто удручающий, а шокирующий», — добавляет врач, кандидат медицинских наук Алексей Парамонов.

Неприметный питерский лофт на Аптекарской набережной — хмурого юношу по прозвищу Чумной доктор вызывают на сцену уже не первый раз. Всю неделю он и его единомышленники репетировали речь, десятки раз ее переписывали. Но всякий раз оставляли одно слово — «перемены».

Чумной Доктор, основатель проекта «Медач»: «В университетах, когда тебе выдают в библиотеке учебник девяностых — вообще уже не актуально. А это, к сожалению, правда, людям выдают устаревшую литературу либо преподают по устаревшим лекциям».

Сергей — выпускник Ростовского меда, шутит, что мама-офтальмолог и папа-хирург не оставили ему другого выбора.

Чумной Доктор, основатель проекта «Медач»: «Мое детство проходило, ну, в больницах, потому что я там часто оставался в ординаторской посидеть. И я это всё с детства знал, всех этих людей и видел это всё, и мне очень нравился этот сундучок с линзами».

Учили его чуть ли не те же и по тем же учебникам, что и родителей. К пятому курсу Сергей решил: раз систему не меняют сверху, дальше действовать будет он.

Чумной Доктор, основатель проекта «Медач»: «Мы решили, так сказать, самоорганизоваться для того, чтобы заполнять пробелы и учить самих себя. То есть это такой проект полностью по самоорганизации медицинских студентов».

Четыре года назад ростовские студенты Сергей и Вика Соколикова запустили в интернете информационный канал — Медикал Чэннэл или сокращенно «Медач», куда выкладывались новейшие научные статьи и материалы, о которых не расскажут на университетских лекциях. Сегодня «Медач» — это большой онлайн-учебник, который пополняется каждый день в режиме реального времени.

Led Zepellin, электро и немного инди-рока. Гвоздь программы — лекция по психиатрии и доказательной медицине.

В прошлом году «Медач» впервые ушел в оффлайн. Тогда студенты и выпускники-медики провели, как сами ее называют, свою первую сходку. Теперь уже приглашают авторитетных врачей и ученых. И те не отказывают. О сложном говорят простым языком. Не учеба — мечта!

После ординатуры в микрохирургии глаза имени Федорова «Чумному доктору» сталось только сдать экзамен— и можно работать по-настоящему. Конечно, дома, в Ростове. Но и свой проект «Медач» забрасывать не собирается.

Врач-онколог, глава Фонда профилактики рака Илья Фоминцев: «Появление этого проекта, я имею в виду лектории "Медача", да и самого "Медача" как сообщества – это грозный симптом агонии медицинского образования. Потому что если люди, студенты собираются, так сказать, чуть ли не подпольно и платят сами деньги, чтобы обеспечить звук, так сказать, видео и всё остальное и снять помещение, скидываются, то наверно что-то уже совсем не то в нашей консерватории».

Илья Фоминцев — известный питерский онколог, директор Фонда профилактики рака. Два года назад вместе с коллегами по фонду Фоминцев основал Высшую школу онкологии. Это такая ординатура для будущих онкологов — по западным стандартам. О плюсах российского медицинского образования Фоминцев говорить отказывается.

Врач-онколог, глава Фонда профилактики рака Илья Фоминцев: «У медицинского образования нет плюсов, медицинское образование крайне отсталое. Относительно Европы никаких плюсов нет, относительно, там, США никаких плюсов нет».

Фоминцев считает, что если раньше врач был обязан знать латынь, то теперь никуда без английского. А еще — без критического мышления, которому в России никто не учит.

Врач-онколог, глава Фонда профилактики рака Илья Фоминцев: «Это сложная научная методология, сложная, то есть то, как человек, по каким критериям, как, так сказать, оценивает информацию, как он ее понимает верно и как нет. Как он вообще принимает клинические решения, на основе чего. Когда бы знали, из какого сора принимаются клинические решения в Российской Федерации, вы бы вообще перестали к врачам ходить».

В этом году Фонд профилактики рака открыл третий набор на высшие курсы будущих онкологов. Конкурс сумасшедший — 38 человек на место. Провалилось больше половины.

Врач-онколог, глава Фонда профилактики рака Илья Фоминцев: «Эти люди, выпускники, они абсолютно не готовы к клинической работе. Абсолютно, вообще никак. То есть если им дать действительно самостоятельно работать, это будет кошмар».

Татьяна и Петр Бакаевы уже 6 лет живут на два города — Нью-Йорк и Бостон. Муж в Бостоне разрабатывает новые лекарства. Татьяна — невролог. Училась в главном российском меде страны — первом медицинском, затем была ординатура и кандидатская.

Татьяна Бакаева, врач-невролог, резидент Нью-Йоркского университета: «Когда я приехала сюда, ощущение было, словно я приехала на другую планету».

Чтобы устроиться на работу, Татьяне пришлось подтверждать свой российский диплом, сдавать сложный трехступенчатый экзамен, а потом снова поступать в ординатуру, только уже американскую.

Татьяна Бакаева: «Ну, у нас, наверное, чего не было — не было вот этого, что по-английски называется Continuity of care. Когда ты одного и того же больного смотришь в течение времени, когда он лежит в больнице. Мы занимались получением информации. То чем здесь занимаются студенты — прикрепляются к медицинской команде и в течение месяца они с этой командой смотрят прогресс больного».

В престижной Нью-Йоркской клинике она уже без пяти минут настоящий американский врач — Татьяне доверяют настоящих пациентов.  

Татьяна Бакаева: «Ординатура здесь — это работа, не учеба. Понятно, что ты находишься на учебной должности. То есть эта должность должна быть под присмотром старших врачей. Но ты работаешь, получаешь зарплату, на которую можешь жить, страховку. И весь социальный пакет у тебя есть».

Где набивать руку студентам в России? К реальным пациентам их не подпускают, а манекенов-симуляторов на всех не хватает. Казани повезло — недавно в медицинский университет завезли партию роботов, на которых студенты тренируются, начиная со второго курса. А еще открыли целую виртуальную больницу.

Мария Одинокова — выпускница Смоленской медицинской академии. Но высшими курсами для нее стала работа в брянском селе Глоднево. Из-за бездорожья приходится ходить пешком, пробираясь через кусты, кишащие змеями и лягушками. Как главный герой булгаковских «Записок юного врача», Маша приехала в село в 23 года, сразу после учебы. В сельской медицине за сто лет мало что изменилось. Мария — врач-миллионер. Так на селе называют медиков, которые приехали сюда по программе Минздрава «Земский доктор». Чтобы привлечь молодых врачей в сельскую местность, государство выдает подъемные в миллион рублей. За это выпускник меда должен отработать в глухомани пять лет.  

Мария Одинокова: «Все-таки миллион имеет значение. Это большая сумма денег. Плюс мы хотели вернуться на историческую родину».

На квартиру миллиона не хватило, и семья Одиноковых решила потратить его на машину и старенький домик в деревне.

На осмотр к Геннадьевне — так Марию запросто называют ее пациенты — выстраивается очередь из жителей Глоднево. Это старейшее село Брянщины. Когда-то здесь была школа, аптека, больница. Больницу и аптеку закрыли, молодежь уехала в город, и теперь здесь доживают свой век старики. Самому старшему пациенту Марии 99 лет. Она единственный врач на 11 сел и деревень Брасовского района, а это почти 2000 человек.

Мария Одинокова: «Бывает, что приходится объезжать 5 и 6 деревень за день. И все это бывают острые случаи, требующие оказания неотложной медицинской помощи».

Старенький уазик увозит нас в дом милосердия. Все жители этого дома — пациенты Марии Одиноковой. По статусу это государственное учреждение. Но не бесплатное.

Иван Николаевич: «Все за свои деньги. Свои деньги. Посрезали. 75 процентов давали. Пенсию получим. Выворачивают. Оставят тысячи 3. А на 3 тысячи лекарства».

75 процентов пенсии,  о которых говорит Иван Николаевич, отдают каждый месяц на проживание и питание.

В доме милосердия на 80 человек всего 2 медсестры. Инвалиды, инфарктники очень часто остаются без должного медицинского ухода.

Осенью Мария с мужем собираются переезжать в город. Оставаться на исторической родине Одиноковым уже не хочется. Но про пятилетнюю работу на брянщине Мария говорит как о своих главных университетах. Плохо учат преподаватели — научат больные. Что у нас, бабушек мало?

Павел Бранд, главный врач и медицинский директор «Клиники Семейной»: «Это мне всегда напоминает попытки привязать педали к лошади».

Потомственный врач Павел Бранд под лошадью подразумевает медицинское образование, а под педалями — последние реформы Минздрава. Чиновники давно мечтают перенести западные стандарты в российское медицинское образование. В этом году поменяли правила приема в ординатуру, скопировав модель американского экзамена. Его главный принцип — непредвзятость комиссии. Идея хорошая, а вот исполнение всех удивило. Студенты пишут петиции и обращения к депутатам. Преподаватели возмущаются. Тесты вышли с ошибками, а объявили о новых правилах приема за 2 недели до начала экзаменов.

Ярослав Шинкаренко: «Могу сказать за себя и большинство товарищей, мы сходимся во мнении, мы не готовы сейчас прийти в поликлинику и оказывать медицинскую помощь».

Известный московский врач-кардиолог, доцент Первого меда Антон Родионов срочность новой реформы объясняет желанием Минздрава заполнить пустующие поликлиники. Антон Родионов попробовал сам пройти новые тесты от Минздрава и получил всего 70 баллов.

Врач-кардиолог, доцент Первого меда Антон Родионов: «Я хочу посмотреть в глаза человеку, который это делал. На полном серьезе. Вот на мой взгляд должна быть персональная ответственность. Есть вопросы с логическими ошибками, есть вопросы, где правильные ответы просто уже устарели».

Павел Бранд, главный врач и медицинский директор «Клиники Семейной»: «Я, окончив университет, не умел брать кровь из вены. Для американского врача, французского это — фантастика. Мы бежим в разные стороны с современной медициной».

Проблема понятна, но как ее решить? Павел Бранд предлагает перенять опыт Турции и Южной Кореи, которые за 20 лет стали ведущими медицинскими державами.

Павел Бранд, главный врач и медицинский директор «Клиники Семейной»: «Там была политическая воля. Сказали, все закончили. Мы посылаем людей за рубеж, они учатся, им дают зарплату десятикратную. Возвращаются, учат своих учеников».

Интересно, сколько российских студентов вернулось бы домой после учебы за границей? И куда? В городских поликлиниках и сельских больницах очередей из молодых специалистов что-то не видно. Больше надежды на тех, кто решил выучить себя сам.

Фото: DepositPhotos