«Подпиши, признай, выйди»: кто такие «карманные адвокаты» и зачем они работают на следствие

С адвокатом Дианой Татосовой мы встречаемся в ее родном Канске — провинциалка, когда-то мечтавшая о карьере врача, давно переехала в Москву. Сейчас в инстаграме знаменитого столичного адвоката Татосовой съемки в ток-шоу на федеральных каналах и путешествия — чередуются с судебной хроникой.

Диана Татосова: Я считаю, что если следствие меня назначает, то подзащитному повезло, потому что я очень добросовестно выполняю свою работу.

Татосова сделала себе имя, работая адвокатом по назначению в резонансных делах. Например, в деле «банды ГТА». По словам Татосовой, ее даже звали поучаствовать в деле Немцова, но при себе не оказалось нужных документов.

Диана Татосова: 10 лет  в уголовном праве — за эти годы сложились дружеские отношения со следователями, им комфортно работать со мной. Мне всегда интересно брать такие дела нестандартные, потому что с точки зрения роста они очень много дают.

Именно так она и стала государственным защитником в «деле 26 марта»: по словам Татосовой тогда ей позвонил руководитель отдела по борьбе с экстремизмом и позвал защищать одного из задержанных — Станислава Зимовца.

Диана Татосова: Был видеоматериал, который явно подтверждал его причатстность к инкриминируемому ему преступлению. Он применил насилие в отношении представителя правоохранительных органов, бросил камень и попал в ОМОНовца.

Но дело закончилось скандалом: Зимовец написал жалобу на Татосову — он посчитал, что защитник играет на стороне обвинения. Татосова признается — она действительно советовала Зимовцу признать вину, но хотела как лучше.

Диана Татосова: Я ему, безусловно, говорила, что «практически сто процентов вас признают виновным, встает следующий вопрос в данной ситуации — он может дать вам минимально, а может суровое наказание, и зависит это от того, какую позицию вы займете на момент судебных разбирательств».

Совсем по другому вспоминает эту историю Светлана Сидоркина — она защищала Зимовца в суде, после того, как он отказался от Татосовой и от признательных показаний. Сидоркина вспоминает, как тяжело ей было войти в это дело.

Светлана Сидоркина, адвокат: В Следственном комитете есть определенный порядок подачи тех или иных ходатайств. То есть, когда у них нет политической заинтересованности, мотивации, они могут напрямую по телефонному звонку, можно позвонить следователю, предоставить свой ордер, сообщить об участии в деле, у тебя документы примут без каких-либо бюрократических проволочек. А если же дело аналогичное «делу 26-го марта», то следствие требует, чтобы все процессуальные документы, включая заявление о вступлении в качестве защитника, подавать через приемные. Получается, это заявление идет до следователя примерно неделю, иногда даже больше.

По словам Сидоркиной, Зимовец еще до суда просил другого адвоката, но на это никто не обращал внимания. Уже на первых допросах Зимовец отказывается отвечать на вопросы и просит позвать не государственного защитника. В итоге Станислава Зимовца приговорили к двум с половиной годам реального срока. Татосова считает, что ветеран второй чеченской вполне мог рассчитывать на условное наказание, если бы не отказался признать вину.

Диана Татосова: И вдруг он начинает в суде менять свою позицию. Начинает говорить то, что его обманули, лить бочку на адвокатов, следователей, хаить руководство страны, естественно у любого судьи срабатывает человеческий фактор.

В реальности почти всегда получается по-другому — по делу 26 марта, а его уже назвали вторым «Болотным», даже те, кто во всем соглашался со следователем, получили реальный срок. Право на бесплатную юридическую помощь прописано в конституции. Государственные адвокаты — самый распространенный вид защиты в России. Глава «Агоры» Павел Чиков рассказывает — только 10 процентов могут позволить себе адвоката по соглашению. Остальным защитники достаются от государства. Чаще всего на следствие работают адвокаты, которые сами из бывших силовиков.

Павел Чиков: Они появляются в первые часы после задержания, когда человек находится в стрессовом состоянии. А когда еще и с давлением и угрозами появляется адвокат, который начинает склонять его к признательным показаниями — это прямой подрыв уголовного процесса.

Главная проблема с назначенцами — в регионах.

Сергей Бадамшин, адвокат: Не все доверители могут платить деньги по соглашению, и бюджетные деньги, которые распределяются органами предварительного расследования, они фактически бывают чуть ли не единственным источником существования для адвокатов. В одном из регионов ко мне обратился адвокат, говорит, что не сможет позицию построить, потому что в основном работает со Следственным комитетом.

Бывший прокурор Алексей Федяров рассказывает, что и у него самого были «свои» адвокаты, которым он звонил.

Алексей Федяров: Всегда мы знали, что есть определенные адвокаты, которым можно позвонить и они всегда приедут. Если он один-два раза не подпишет по просьбе следователя какие-то документы, его могут просто больше не вызвать, будут вызывать следующего по очереди.

Сейчас Федяров — юрист и правозащитник. Он рассказывает, что иногда ему встречаются адвокаты по назначению, которые работают добросовестнее платных защитников, но происходит это все реже. Некоторые вообще предпочитают работать только по назначению.

Алексей Федяров: Такие стахановцы, которые намеренно в разных частях города проводят следственные действия и еще при этом участвуют в суде каком-то, там набегают достаточно приличные суммы, достаточно для проживания.

По словам адвокатов, очень часто их «карманных» коллег используют в резонансных делах — например, о терроризме: когда от следствия ждут немедленной поимки преступников. Павел Чиков считает, что именно в таких случаях следователям нужен удобный защитник, который не будет обращать внимания на нестыковки.

Ахрал Азимов: Я по телевизору смотрю — моего сына задерживают с пистолетом сзади.

Ахрал Азимов – отец тех самых братьев Азимовых Аброра и Акрама, их считают причастными к апрельскому теракту в Петербурге. С Ахралом мы встречаемся у СИЗО Лефортово, куда он носит передачи своим сыновьям.

Ахрал Азимов: На голову надели мешок и повезли в неизвестном направлении и там 14 дней его пытали, током пытали, били его оказывается.

Сыновья Азимова упоминаются в одном из самых громких расследований лета — о секретных тюрьмах ФСБ. Адвокат Акрама Азимова — Ольга Динзе — рассказывает, как якобы сотрудники спецслужб выбивали из ее подзащитного нужные показания. По ее словам, спецслужбы вывезли Азимова прямо из киргизской больницы, где он лежал после операции.

Ольга Динзе, адвокат: Заставляли учить показания которые он потом будет повторять в ходе допросов. Если он ошибался в повторении показаний, к нему применялись пытки током.

После этого Акрама Азимова привезли на допрос. Уже потом он рассказал Динзе, что адвокат Ольга Кисеева говорила подписывать все, что дает ему следователь. В тот момент отец Азимова заключил соглашение с Динзе. Но, как позже объяснил сам обвиняемый, под давлением государственного защитника, ему пришлось от Динзе отказаться.

Ольга Динзе: Я целую неделю стояла в очередях — сначала мой подзащитный мылся, молился, то есть было масса причин, чтобы меня не допускать к моему подзащитному.

В один из дней, когда адвокат по назначению позвала на встречу отца Акрама, он решил взять с собой диктофон и записать встречу. На записи слышно — собеседница Азимова настоятельно советует прекратить попытки нанять адвоката по соглашению, а то будет хуже.

Запись разговора: Вот я вам честно говорю: лишили вас гражданства, лишили их гражданства, зачем вы будете усугублять? Это организация «Агора», в которую вы обращаетесь, я вам просто немножечко расскажу если хотите. Это была ассоциация «Агора», она финансировалась госдепом США, как было установлено по моей информации. Она была ликвидирована по решению суда, потом они реорганизовались, и теперь у них там правозащитная группа. Они защищают там всяких Навального, оппозиционеров всяких. И цель таких организаций, — я вам не хочу про конкретно адвокатов, я вам в общем говорю, — это разрушительная деятельность на территории России и против властей.

Теперь Акрам Азимов направил в адвокатскую палату жалобу с просьбой принять меры в отношении адвоката Ольги Кисеевой. А его отец готов предоставить палате и аудиозапись.

Ахрал Азимов: Она, конечно, работает в связке со следователем, потому что, если бы она в нашу пользу работала, моего сына, то она защищала бы, наверное.

Экономика бесплатной защиты выглядит так — если адвокат не хочет работать работать по назначению, то доплачивает в палату 700 рублей. Эти деньги идут тем, кто согласился работать на государство. Зарплаты у назначенцев маленькие: в Москве это всего 550 рублей за судодень. Президент адвокатской палаты Юрий Пилипенко рассказывает: о «карманных адвокатах» он знает, и основная проблема — в зарплатах, которые назначенцы получают от государства.

Юрий Пилипенко, президент ФПА: Это никуда не годится, и государству пора бы задуматься. Защита по назначению не должна отличаться по своему качеству, по темпераменту от защиты по соглашению.

В каждом регионе свой порядок назначения адвокатов. В Москве, например, следователь должен обращаться в коллегию, а там ему выделяют дежурного адвоката. По факту — следователи просто приглашают своих знакомых. Но вроде бы и от этого есть лекарство: летом Владимир Путин подписал закон, который позволит Федеральной палате адвокатов выбрать единый порядок назначения госзащитников. В самой палате это решение приняли не то чтобы оптимистично.

Юрий Пилипенко, президент ФПА: До этого времени в нашей стране, можно сказать, существовало 85 разных порядков, у многих это вошло в привычку, кто-то это делает по-старинке, через бухгалтерскую книгу, а кто-то через интернет, и нам сейчас надо будет привести это к единому знаменателю.

Еще одна проблема — деньги: государство выделять бюджет на внедрение новой системы не будет, все за счет Федеральной палаты адвокатов. По словам Пилипенко, уже 5 октября совет будет обсуждать, какой порядок назначения адвокатов надо выбрать. Сам президент ФПА считает, что идеальный способ — форма в интернете. Она сама автоматически выберет защитника, и это позволит разорвать порочную связь между следователями, судьями и адвокатами. Но произойдет это нескоро.

Фото: Илья Питалев / РИА Новости