«Железный занавес все реальнее»: почему новое обострение с Западом началось не с отравления Навального

Вопрос в том, мне кажется, и сейчас очень это горячая такая тема, в том числе, как мне представляется, и для российской внутренней ситуации, для российской внутренней политики, готовы ли мы прийти к худшим временам «холодной войны», с ситуацией, когда там самолеты не летают напрямую из Москвы в Нью-Йорк, например, когда постоянно идут какие-то высылки дипломатов, просто регулярно, когда посольства находятся совсем уж на осадном положении и так далее. В принципе в мире есть страны типа Ирана, которые подобные штуки практикуют, им нравится, они в этом находят легитимность для собственной внутренней политики.

Вот мне кажется, важнейший сюжет здесь, что такая американофобия и борьба с условным, в двойных кавычках, «маразмом» Байдена, это в общем для российских элит это такой повод для консолидации и для того, чтобы перепродать какие-то очередные пропагандистские штампы уже российским гражданам. И мы это сейчас уже и видим, и увидим еще в большей мере.

Короче говоря, мне кажется, важно понять, где та черта, за которую российские власти перейти не готовы. Потому что сейчас вот есть ощущение, что там резьба давно сорвана, и какого-то способа остановиться в этой самоизоляции, его нет. То есть, вот например, хотим мы посадить Навального неизвестно за что, а Европейский суд по правам человека требует его освободить, и там администрация США это требование поддерживает со своей стороны, совершенно в общем независимо от Европейского суда. Что это означает? Что нужно выходить из этих всех структур, которые нам что-то еще диктуют. Вот пока не вышли, но в принципе, где гарантия, что мы по этому пути не пойдем?

Мне кажется, вообще такие центральные ставки были сделаны еще в 2014-2015 году, просто это был такой отложенный фактор. Вот есть Россия, Россия не играет по тем правилам, которые придуманы на Западе, которые вроде как считаются общемировыми сейчас. В России какая-то своя собственная игра, Владимир Путин великий и единственный игрок, кто готов этим заниматься, и можно делать все, что угодно: химические атаки, аннексии территории и дальше по списку, и тебе за это ничего не будет, потому что ты уважаемый человек и лидер великой страны. Вот сейчас это все обнажилось просто, то есть то, что было, та реальность, в которой мы на самом деле давно живем.

Вот вы говорите, что основные ставки были сделаны в 2014 году, но действительно в 2014 году эти ставки были сделаны, и на эти ставки последовал, как бы сказать, наверное, фолт, я бы сказала, то есть за это никому ничего не было. То есть были санкции, и довольно быстро Россия научилась с этими санкциями жить и поняла, что ничего страшного, ну как, ну разберемся, и все решили свои проблемы с санкциями.

Вот то, что происходит сейчас, является ли это отложенным эффектом, является ли это прямым продолжением того, что было в 2014 году? Или взята какая-то новая планка, новая высота, и теперь расчет на то, что мы в 2014 году отрепетировали и нам за это ничего не будет, значит, мы тогда в 2020-2021 году тоже осуществим некоторое количество сомнительных действий, и нам опять за это ничего не будет. Вот это новая ли планка и оправдается ли этот расчет?

Мне кажется, не совсем точно говорить, что Россия научилась с этим жить, и ничего не было. Да, конечно, если ты живешь во дворце, не знаешь, сколько стоят продукты питания и занимаешься большой геополитической игрой, и все твое окружение такое же, и ты дружишь с известными звездами бизнеса, политики и чего угодно еще, тогда конечно, ты прекрасно переживаешь санкции, и с 2014 года с тобой ничего не случилось.

Я думаю, что при этом все остальные российские граждане, и бедные, и так называемый средний класс, который так истончился на наших глазах, все в общем почувствовали последствия 2014 года.

Безусловно, да.

Соответственно, мне кажется, то, что сейчас происходит, скорее это, счета вообще долго приходят, знаете, как в Германии, там вот местная бюрократия, она любит пользоваться бумажной почтой. В этом некоторый кайф такой есть. То есть почта ходит там в срок, но медленно, и ты должен до бесконечности переписываться с чиновниками по этой почте.

Мне кажется, что вот Путину сейчас начинают приходить счета за 2014 год, то есть ничего более радикального, чем Крым и чем война с Украиной, сделано не было. При всем уважении к ситуации вокруг Навального, это скорее символ того состояния, в которое мы сейчас погружаемся, чем сопоставимая с гибелью сотен человек проблема. То есть, еще раз, при всем уважении.

И счета эти шли долго, потому что, понятно, больше всего их задержал Трамп как раз, потому что все просто на него отвлеклись от российской проблемы, Трамп гораздо большая была проблема для мировой политики, чем Путин, разумеется.

Сейчас этого фактора нет, и сейчас вот Владимир Путин остался такой вот одинокий боец, с Шойгу они вместе сидят, пьют чай в тайге, и вокруг никого нет за три тысячи километров. Вот примерно так выглядит сейчас, кажется, и российская внутренняя политика, и внешняя политика. И это серьезный такой шаг к чему, к «железному занавесу».

Когда несколько лет назад мы про «железный занавес» бы говорили, я бы сказал, что это все-таки метафора скорее, то есть уже метафора на метафору получается, метафора на тот «железный занавес», который был описан 60 лет назад. Но сейчас это вот очень какая-то похожая тенденция, и повторюсь, я не очень понимаю, где «стоп», где кнопка, которую надо нажать.

Фото: The White House / Flickr; kremlin.ru