«Прежний порядок мира идет по швам». Почему война в Нагорном Карабахе повлияет на весь мир

У нас немного времени остается, я все-таки хотела успеть с вами поговорить о международном положении. Вы удивитесь, потому что есть действительно некоторый виток конфликта. Эрдоган очень ругает Макрона, Макрону на защиту бросается Марин Ле Пен, что довольно сложно было себе представить, но уже против Эрдогана они как-то едины.

Начинают люди говорить о конфликте мусульманского мира, о диалоге цивилизаций, о кросскультурном диалоге и так далее. И мне бы хотелось вас спросить, во-первых, кажется ли вам данный эпизод некоторой небольшой запинкой на какой-то дорожной карте, которая идет и развивается своим чередом, или это системная какая-то большая история, которая сейчас выльется в большое противостояние? А еще мне хотелось вас спросить, какими глазами на все это смотрит Владимир Путин и как ему здесь выбирать свои ориентиры?

Карабахская война была прежде всего нужна Алиеву и Турции. То есть Карабахская война была начата, независимо от того, кто там первый выстрелил, начата как проект Турцией и Баку, а точнее, Алиевым. И они не могут закончить ее, не представив каких-то результатов, разных результатов. Алиеву достаточно представить какой-нибудь кусочек земли, отвоеванной у Карабаха, и это азербайджанская земля, тут ничего, как говорится, не поспоришь. А Турции надо продемонстрировать свой успех, поэтому Алиев готов идти на переговоры, а Эрдоган одновременно напрашивается держать свечку. Ему надо показать, что он участник конечной сделки, для него это очень важно.

Европе важно показать, что Эрдоган не прошел, поэтому они здесь тоже в этом вопросе объединятся. Но у Эрдогана есть некоторые возможности. Он может стоять за спиной азербайджанских войск и возобновить войну, это не так сложно. Поэтому, я думаю, придется, не надо лицемерия, придется договариваться, так сказать, от рва, придется договариваться не просто армянам с азербайджанцами, а вместе с турками в том или ином качестве.

А то, что вас удивило, и это правильно удивило, все новые конфликты, которые сейчас будут возникать и разгораться, не будут ничем заканчиваться. Они будут пороться дальше по шву и на Кавказе, и в той же самой благословенной Америке после выборов, и в Средней Азии, и у нас в Беларуси. То есть прежний порядок мира идет по швам, и тот, кто говорит, что он знает, к чему это приведет, врет.

Единственный способ, так сказать, добиться определенности в такой ситуации ― начать общую войну. Я надеюсь, таких окончательно сумасшедших нет.

Понимаете, Глеб Олегович, действительно есть ощущение, что старый порядок трещит по швам и что действительно нет никаких возможностей разрешать эти конфликты по старым правилам. Вопрос только в том, что погибают люди. И есть ли сейчас хоть где-то хоть какая-то сила, в лице ли Путина, который договорится с Эрдоганом, потому что это, очевидно, уже не история про Алиева и Пашиняна, это шире, это больше, в лице кого бы то ни было, которая не то что разрешит этот конфликт, этого я уже не чаю, не надеюсь, но которая заставит как бы поставить его хотя бы стоп, чтобы прекратить бомбежки здесь и сейчас, чтобы просто спасти человеческие жизни, чтобы, я не знаю, законсервировать это в этом странном виде? Есть ли эта сила вообще в мире сейчас?

В Москве ее нет, и мы очень ясно видим это. Дело не в каких-то наших критических установках в отношении Кремля, просто видно, как он слаб, видно, чтобы он хотел бы, чтобы как-то это остановилось, но он ничего не может сделать и ничего не может предложить. Это результат слабой и, в общем, скажем честно, бездарной внешней политики последних лет. И поэтому он здесь наблюдатель. Вы видите, он наблюдатель, он может предоставить помещение для переговоров армян с азербайджанцами, это все, что он может сделать.

Поэтому тем более нет такой силы сейчас в мире. Эрдоган принадлежит к кругу новых сил, которые хотят выступать господами. Между прочим, Эрдоган очень амбициозный человек, он совсем не какими-то землями на Кавказе интересуется, он просто в одном разговоре, который я наблюдал, сказал: «Да, Вторая мировая война ― это ваши проблемы, европейцев, она закончилась, а вот Первая мировая война ― об этом мы еще не договорились». Понимаете, это человек с другим горизонтом, и он не даст закончить этот конфликт, чего-то не получив. Поэтому надо быть реалистами, надо ему что-то дать.