«Собчак оптимистичнее Навального»: есть ли преимущества у системного кандидата от демократов

Мы действительно Олимпиады тогда и сейчас не будем сравнивать, это совсем какая-то косвенная тема. У меня есть такой вопрос: есть ощущение, что те имиджевые сложности, которые возникают у Мутко, или те имиджевые сложности, которые возникают у Мединского, они не адресно Навальным инспирированы, они действительно со всех сторон валятся, и тут есть возможности как-то менять и так далее. А все, что связано с Медведевым, это, по большей части, пока были какие-то селфи в лифте, это серьезным репутационным ущербом не было, а серьезный репутационный ущерб наносил адресно Навальный. Есть ли у вас ощущение, что Навальный сейчас может каким-то образом активизировать свою ровно эту политику, направленную на имиджевые какие-то уроны, и что это может каким-то образом повлиять на дальнейшие расклады?

Мне вообще кажется, Навальный взял паузу, причем уже последние полгода. После фильма и акции 26 марта мы ничего яркого со стороны Навального не увидели. 12 июня как раз, мне кажется, была довольно проблемной акцией, потому что если 26 марта была полна оптимизма такого прекрасного, 12 июня — это уже было снова «Путин вор», и такое превращение в «Стратегию 31» в нулевые годы, такая депрессивная, отчаянная, крикливая во многом. Это из того, что я видел, наблюдал акцию 12 июня. В ней не было той волны ожидания, оптимизма, которая была в акции 26 марта, на мой взгляд.

Поэтому Навальный, мне кажется, держит, по большому счету, паузу, его поездки по регионам, скорее, заполняли пустоту, чем создавали ему какую-то принципиально новую повестку, подчеркивали его статус такой фигуры интересной, селебрити. Понятно, что, естественно, у Навального должен быть следующий шаг. Успех Навального этого года — это создание представления о коррупции как о символе проблем российского общества.

Но это не этого года успех.

Нет, тем не менее. Смотрите, есть тема коррупции, коррупции, в которой живут, в том числе, достаточно успешные страны или не успешные. В той же Украине есть дискуссия о том, что им важнее быть страной независимой, чем страной некоррумпированной. У коррупции есть свои издержки, есть свои очевидные сложности, система все-таки работает. И я думаю, что если спросить обывателя, как часто он сталкивается с политикой в Сбербанке, в МФЦ, на почте, скорее всего, он обнаружит, что он почти с ней и не сталкивается.

Тем не менее удалось общественному мнению создать представление о том, что все беды именно от коррупции при отсутствии у власти какого-то яркого антикоррупционного предложения. Вот губернатор Сахалина Хорошавин рассказал недавно, что буквально в день убийства Немцова началось его преследование, это выглядело как асимметричный ответ, что правоохранители не дремлют. Но тем не менее хорошего качества антикоррупционного предложения у власти за это время не возникло, на мой взгляд, и антикоррупционные дела, даже дело с общаками в МВД, они, по большому счету, тоже достаточно быстро рассосались. Поэтому успех Навального — в игре на теме коррупции, но следующего шага яркого пока не было и, я думаю, что он возможен, потому что Навальный тоже любит свое дело.

Он любит свое дело и вообще-то занимается прямой политической деятельностью. Его поездки и создание штабов — это политический процесс, на мой взгляд.

Но это не было перехватом инициативы. Навальный, мне кажется, не пропитался той региональной повесткой достаточно интересной, которая существует, и, в принципе, говорил на встречах в регионах примерно одно и то же.

Хорошо. Я хотела, скорее, не про Навального спросить, а про Ксению Собчак, потому что вы писали о постпопулизме, о некоторой новой предложенной модели яркого лидера, взявшегося совершенно внезапно. Скажите об этом чуть подробнее. И я в этой связи хотела спросить: вы довольно убедительно пишете о том, как она себя выстраивает, как нету реакции на запрос общества, мы хотим того-то, и появляется лидер, который дает нам ответ и удовлетворяет всем нашим чаяниям. А есть какой-то совершенно другой путь и формирование совершенно другой повестки от себя, так сказать. В этой ситуации, опять-таки, на кого бы вы поставили, я говорю метафорически — Навальный или Собчак, кто из них вам кажется успешнее в своем популизме, постпопулизме?

Начиная с короткого ответа. Мне кажется, что от Собчак легче оседлать такие оптимистические ожидания, потому что Навальный все равно, конечно, не прибит к пессимистическому полю, как Ходорковский, но тем не менее все-таки дефицит некого оптимизма существует. Не знаю, корректно ли говорить, в свое время с телеканалом Дождь тоже была такая трансформация: из Optimistic Chanel, коим он себя позиционировал, все-таки в такое более пессимистичное масс-медиа, и поэтому немножко более нишевое. Поэтому Собчак пока лучше удается работать с этой идеей прекрасной новой России, хотя, казалось бы, автором этого термина были сторонники Алексея Навального.

Что касается общего тренда, который мы назвали постпопулизмом, действительно в мире все больше таких политиков: президент Гватемалы, просто клоун, который стал президентом, мэр Рейкьявика, очень эксцентричный человек, который создал «Лучшую партию» и сказал, что ни одного предвыборного обещания он не выполнит, что не помешало ему выиграть выборы. То есть политики, которые не пытаются угадать желания избирателей, а говорят: «Я такой замечательный и прекрасный, я интересен, я селебрити, я не буду под вас подстраиваться».

В этой студии как раз сидел Алексей Ситников, политтехнолог, который говорил о том, что штаб Собчак не выделял деньги на исследования. Наверное, логика в том, что мы не хотим узнавать, о чем мечтают избиратели, тем более, мы о чем-то знаем, ни о чем особенно они не мечтают. Мы хотим с помощью активности, хайпа, пересказа, включения в трансляцию информации о себе и своих критиках и противниках… Освистали Собчак на митинге в Петербурге. Если бы не освистали, кому бы вообще этот митинг был бы интересен? А тут критики сразу рассказали всем читателям, показали, что кампания Собчак происходит.

То есть попытка создать интерес к себе как к селебрити, как к медийной персоне, в том числе, а не тем, что она произносит какие-то банальности, которые избиратель до этого произнес на фокус-группах. Отчасти это ложится в тренд, который имеет место в мире. Элементы такого постпопулизма были даже, я думаю, в кампании Дональда Трампа. Другое дело, что Собчак, я думаю, интуитивно...

Даже? Главным образом.

Трамп — компромиссный политик. Все-таки многое из того, что он говорил, про границу с Мексикой, все-таки это в большей степени отвечало запросам именно избирателей. Другое дело, что Собчак, я думаю, этот путь нащупывает относительно интуитивно. Она понимает, что важно создать такой хайп, когда все о тебе говорят, и противники еще активнее, чем сторонники, для того, чтобы не собирать никакие подписи, а тебе в январе или в феврале принесли их просто на блюдечке, потому что не регистрировать тебя больше издержек, чем регистрировать.

С другой стороны, естественно, это эксперимент, действительно большого рвения на блюдечке тебе приносить подписи пока у российской власти мы не наблюдаем. Риски того, что гиперактивность Собчак создаст усталость, тоже возникают. Там даже мои коллеги-политологи периодически жалуются, что устали от звонков о Собчак в период пиковой ее активности. Но, по крайней мере, довольно интересный эксперимент, если Собчак пойдет именно в русле такого постпопулизма, не пытаясь подстроиться под запросы избирателей, исходя из того, что, собственно, все, что можно словами пообещать рационально, было уже обещано на всех выборах всеми предыдущими кандидатами, и нужна какая-то именно эмоциональная правополушарная фишка.