Екатерина Шульман: «В РПЦ есть влияние групп, более радикальных по отношению к Патриарху. Они борются с ним разными методами»

Существует, насколько опять же я понимаю? Существует внутренняя борьба в РПЦ. Там есть свои группы, кланы, которые в свою очередь ориентируются на людей, например, в силовых структурах. Степень индоктринации в элитах вот этим самым православным фундаментализмом гораздо выше, чем в обществе.

Одна из базовых линий разрыва между социумом и властью, ― элита и народ всегда отличаются друг от друга, но в нашем случае существует довольно радикальный разрыв по степени вот этой религиозности, обрядовой религиозности. Бюрократическая верхушка думает, что вся публика такова и что всех очень радует, например, возвращение Исаакиевского собора церкви.

Когда выясняется, что в городе Петербурге это никого не радует, потому что там сакрализируются не церкви, а музеи, не религия, а культура ― это город такой, да? Что в городе Екатеринбурге строительство храма на пруду вызывает протесты ― это всех изумляет, все начинают думать, что, не знаю, это плохой Сорос кого-то прислал, или Навальный кого-то подкупил, или ещё какие-то провокаторы подвизались.

На самом деле действительно, наша с вами правящая элита состоит во многом из мужчин старше 60 с силовым правоохранительным прошлым. Эти люди склонны к обрядовому православию. Там есть влияние в том числе и тех групп, которые являются более радикальными по отношению к Патриарху. Они борются с ним разными методами.

Вот некоторая поверхностная пена этой борьбы вылезает в виде всего этого процесса против «Матильды». Это та часть, за которой мы можем только наблюдать в её вот этих поверхностных проявлениях, потому что РПЦ ― структура закрытая, силовые структуры тоже закрыты по своей природе, поэтому мы не очень можем знать, но некоторые признаки, в общем, там видны. В этом смысле это такие внешние манифестации.

Ещё одну, последнюю вещь скажу. В недемократических политических режимах гражданское участие затруднено. Граждане там всё одобряют и ничего не поддерживают, да, их одобрение носит пассивный характер. Но они же и не очень сильно протестуют против чего бы то ни было. Протестная активность стоит дорого и тоже встречается не так часто.

Эти режимы всегда хотят застраховать себя от массовых протестов, как они их понимают. В общем, рядом мер, пропагандистских, полицейских, комбинацией и того, и другого, запугиванием, подкупом они этого добиваются. Но они не защищены от внутриэлитных переворотов. Это такая вещь, которая не требует никакой массовой поддержки, более того, совершенно в ней не нуждается, но которая не то чтобы вероятна, но против неё меньше есть защитных механизмов, нежели против массовых протестов, против которых есть Росгвардия, автомобиль «Каратель», что там ещё… И новые Административный и Уголовный кодексы, которые делают чрезвычайно затратным для участников любое это самое участие.

А вот то, что происходит внутри элит ― там с этим не то чтобы легче… Ну, пожалуй, легче. То есть вот эти консервативные группы могут, во-первых, чувствовать себя частью народного движения, которого нет, а во-вторых, могут строить некоторые планы, которые находятся в диссонансе с реальностью, но они этого не знают, потому что они живут внутри своей информационной капсулы.

Это, скажем так, максимально конкретно, насколько я могу это обозначить, не вдаваясь в какие-то сплетни, которые не являются предметом научного анализа.

Хорошо, если без сплетен, а вот именно на уровне схемы: это силовики vs Патриарх? Вот в таком самом упрощении.

Это будет очень сильное упрощение.

Ну да.

Это люди внутри РПЦ, которые правее ― в наших светских терминах ― Патриарха и у которых есть поддержка и связи с их духовными братьями в силовых структурах.

Фото: сайт Православной Патриархии