В новом выпуске программы «Политика. Прямая линия» Анна Немзер обсудила с политологом Николаем Петровым очередное обращение Владимира Путина. Сказал ли президент что-то новое в своей речи, в чем смысл его постоянных выступлений и почему то, что происходит на этих встречах, никак не связано с реальным положением дел?
Я хотела бы начать с вчерашнего обращения Владимира Путина, это уже регулярный такой стал жанр. При этом надо заметить, что это с одной стороны как бы обращение к нации, с другой стороны собственно в виде обращения к нации это было один раз, все остальные разы это в виде некоторых рабочих совещаний. Тем не менее, оглашаются какие-то его планы, какие-то его представления о том, как мы будем жить дальше, какие-то его меры и методы. Как вам вчерашнее сообщение? Потому что они очень разнились, от раза к разу они очень менялись, модальность менялась, меры менялись. Как вы восприняли вчерашнее сообщение?
Мне кажется, в формате принципиально ничего нового не было. Такого рода формат можно рассматривать как некий сеанс психотерапии и такой пропагандистский прием, смысл которого продемонстрировать, что президент, хотя он самоизолировался от всех нас, находится в гуще, в центре, принимает все решения, дает отмашку на подготовку новых решений, и без него ничего не делается. А со стороны губернаторов соответственно звучали такие очень бодрые рапорты о том, что к 28 числу, а именно эта дата была в свое время определена правительством, Роспотребнадзором когда-то, на которую необходимо завершить все приготовления, развертывание коек в больницах, аппаратов искусственной вентиляции легких и так далее, что у них все прекрасно. И в этом смысле ничего нового не было, как ничего не было нового и в том, что проведя такое производственное совещание, как парад своих войск, президент в самом конце обратился и к гражданам. Тон, может быть, был немножко другим, литературные источники ему подобрали или он сам придумал, тоже были несколько иными, и мы увидели, что президент идет вглубь веков и от половцев и печенегов он перешел уже к Древней Спарте, где было все хорошо, но что-то они делали неправильно и потеряли свою государственность.
Скажите, пожалуйста, вот действительно вчера это звучало таким отчетом о достигнутых успехах, такой был рекорд надоев, в некотором смысле. И действительно, прозвучало, давайте я вас спрошу, прозвучал этот срок, было понятно, что поскольку наш вот этот безработный месяц был объявлен в начале апреля, до 30 апреля, было понятно, что в последних числах апреля нужно будет карантин продлевать. Он продлен до 11 мая, глава Роспотребнадзора тоже об этом говорит. В это же время вирусологи, насколько я понимаю, совершенно с этой концепцией не согласны, никакого у них нет ощущения, что к 11 мая эта проблема будет решена. Что это вчера было? Это был просто некоторый промежуточный шаг, а 11 будет следующее продление, или действительно нам надо готовиться к какому-то выходу, потому что впервые прозвучали слова о подготовке программы выхода. До этого это формулировалось так, что мы объявляем нерабочее время на месяц, если нужно будет, если мы сейчас как бы с некоторым перехлестом берем, отменим раньше. Но не звучали слова про подготовку программы выхода, вот сейчас они прозвучали впервые.
Анна, я напомню, что и когда Путин объявлял нерабочие дни до конца апреля, он оставил возможность пересмотра этой даты, если все пройдет благополучно и быстро. Так и сейчас, мне кажется, то есть власть все время балансирует между тем, что сам Путин определил в обращении к гражданам приматом экономики и соображениями, как экономику в максимальной степени сохранить, и заботой о безопасности граждан, которая в конечном счете тоже выливается в ту же самую экономику. То есть надежда, я так понимаю, в Кремле у Путина есть, что после майских праздников можно будет, по крайней мере, где-то частично, и наверняка где-то это произойдет, выходить из карантина, а где-то это будет оставаться. Все зависит от того, какие конкретно критерии, какие конкретно параметры предложит правительство к пятому числу, и соответственно, утвердит президент.
Но я бы обратил внимание вот на что, как по-разному мы считываем то, что говорит Путин. Например, на прошлом совещании, где тоже выступали губернаторы, было очевидно, что у тех из них, которые лучше знают Путина, которые раньше служили его порученцами или охранниками, это губернаторы, скажем, Ярославской области, Тульской области, определенно сложилось ощущение, что Путин хочет как можно быстрее выходить из карантина, и поэтому это те регионы, где форсируют события, где открывают предприятия раньше, чем у других. Вот вчера как бы формально Путин объявил, что главный приоритет это забота о здоровье граждан, но фактически прозвучал тот же самый призыв — по мере возможности, при первой же возможности стараться оживить экономику. И что вчера прозвучало опасным, мне кажется, несмотря на единообразие таких праздничных речей губернаторов, это слова о том, что сегодня стройки, большие стройки, которые не прекратили свою работу, служат очагами заболевания. У мурманского губернатора Чибиса даже прозвучала идея, что их не надо и принимать в расчет, когда принимается решение о выходе региона из карантина, просто их надо забором отгородить, пусть у них собственная больница, собственный госпиталь, они пусть переболеют, а все остальные могут выходить на работу. Вот мне кажется, это уже очевидное расхождение между заявляемым приоритетом заботы о безопасности граждан и желанием, стремлением власти и на федеральном уровне, и на местах любой ценой продолжить работу там, где, они считают, экономически будет болезненно ее прекращать или где целесообразно ее продолжать.
Не бойся быть свободным. Оформи донейт.
' style='fill:%23c4c4c4;fill-opacity:1'%3E%3Cpath d='M93.28-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.41-11.75zM98.5-57.4h2.52L94.7-45.67h-2.6l6.4-11.75zM103.78-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.4-11.75z'/%3E%3C/a%3E%3C/svg%3E)
