«Людишкам ничего не надо объяснять, их надо обмануть». Как долго власть сможет врать населению о пенсионной и других реформах и чем это кончится

Он боялся по морде получить в этот момент.

Совершенно правильно. А эти, по-моему, не знаю, знают они, что золота уже нет, или даже и не знают. Понимаете, ведь по делу-то не получается, ну такими, широкими мазками. Есть отдельные удачи, конечно. Не знаю, народ не верил, что построят Крымский мост — построили, народ не верил, что нормально проведут чемпионат — провели. Ну, многие не верили, провели нормально, все хорошо, то есть кое-что получается. Но вот если брать вот так вот, на круг… Жизненный уровень падает? Падает. Социальная защищенность растет? Нет, тоже падает. Безопасность страны укрепилась? Нет, не укрепилась. Наоборот. И все это гиперзвуковое оружие, скорее всего, это туфта просто, я думаю, что его просто нету, ну не верю я в это гиперзвуковое оружие ни секунды.

Я думаю, что если они этого несчастного мужика посадили, «шпиона», для того, чтобы доказать, что оно есть, понимаете, доказательством, что он есть, является то, что его украдут, шпионы сильно обеспокоились. Я не верю, что оно есть, например. Понимаете, если вы неэффективны, и даже контрпродуктивны, разрушительны, то вы постоянно должны врать. Вот эта невыносимая легкость вранья, которая идет от властей и которая ужасна совершенно, когда так легко говорится «Браудер дал 400 миллионов долларов демократической партии», потом «Нет, не 400 миллионов, 400 тысяч. Ну, какая разница!» Что там, вообще, три нуля, кто их считает, их он тоже не давал, но это тоже неважно. «И вообще это не была карта Флориды», тут же публикуется, «нет, это-таки карта Флориды, что ты говоришь просто так». Или показывают со смартфона атаку американских вертолетов, из кино, в качестве атаки наших вооруженных сил и так далее.

Почему такое вранье постоянное? Потому что без вранья нельзя, вот нельзя без вранья. Это не потому, что ты плохой мальчик, зачем же ты маме неправду говоришь, а потому, что без вранья, не создав такую иллюзорную картину мира, понимаете, как Гудвин в свое время, помните, как Гудвин зеленые очки раздал, чтобы люди думали, что там изумруды. Потому что у него Изумрудный город.

Да-да.

Не было там изумрудов. Не было! Только так, сверху, для картинки снаружи. Все как у нас, понимаете, чтобы снаружи казалось, что это изумруды. А их нет.

Мы сейчас уходим в какие-то действительно немножко психологические материи.

Я ж психолог. Это же проклятие.

С другой стороны, вы психолог, да, и это правомочно. У нас есть некоторые, если действительно на круг посчитать, этот рейтинг действительно держится вот этими большими рывками, Крымом, какими-то такими масштабными вещами, которые на поток очень сложно…

Я вот за Белоруссию беспокоюсь…

Я, собственно, к том и говорю, это очень сложно поставить на поток. Удачно проведенный чемпионат не решает эту проблему, он не становится таким взрывом, который уже дальше обеспечит стабильность. А с другой стороны, действительно есть ощущение, растущее, видимо, ощущение у нас у всех, что все, включая Путина, включая правительство, ушли в некоторый астрал, занимаются большими проблемами, с большой буквы: Сирией, Украиной и так далее, на ЖКХ им в общем наплевать и на судьбы людей и в общем наплевать. В этой вот ситуации, вот этого непонятного, кто кого сборет, что называется.

Вы помните, был такой советский анекдот, как мужик говорит, что глава семьи я, и главные вопросы решаю в семье я: допустим, там, кризис в Гондурасе, еще что-то, а вот как зарплату, как деньги тратить — это жена, по мелочам. Конечно, ровно так. Но мне кажется, дело не в том, не только в том, что им внешняя политика, футбол интересны, а ЖКХ — скучная такая материя, тоска, денег не хватает, трубы рвутся, неинтересно. Мне кажется, дело здесь даже хуже. Знаете, когда говорят, те, кто говорят, что это, мол, просто они воруют, они там только о себе думают и так далее, я думаю, это не совсем так. То есть, воруют-то да, как в последний день, но думают они не только о себе. Они думают о стране, на самом деле, просто их идеал страны, он совершенно не такой, как вот у меня, например. Их идеал страны — это сословное общество. Сословное, в котором все, кроме тех, кто принадлежит к очень узкому кругу, это вот такие людишки, которые там, внизу, бегают и так далее. И поэтому этим людишкам не надо ничего объяснять, их не надо уговаривать, их надо обмануть, им надо сон золотой навеять.

И поэтому появляются какие-то вот эти бодрые старики и старушки, которые рассказывают, как для них унизительно получать пенсию в 60 лет, и как они мечтают ее получать в 85, потому что они от этого будут только лучше жить. Но мне кажется, они ошибаются и переигрывают, потому что вот эти бодрые старики и старушки, по-моему, ничего, кроме раздражения, у людей не вызывают. Совершенно ничего, кроме раздражения. И мне кажется, что они людей-то на самом деле презирают, очень сильно презирают, вообще за людей их не держат. И по-моему, люди стали это понимать или постепенно начинают это понимать. И мне кажется, вот часто говорят, ну вот когда это все взорвется, когда народ на баррикады пойдет, еще когда-нибудь… Ну, вот по пенсиям народ на баррикады не пойдет, вот я совершенно уверен. Может быть, я ошибаюсь, но я думаю, народ не пойдет, знаете, в частности потому, что, во-первых, народ ходит на баррикады, когда есть шанс выиграть. А когда нет шанса выиграть, люди не выходят.

Фото: Юрий Мартьянов / Коммерсантъ