«Консолидированный авторитаризм»: четыре причины, по которым Путин еще не отменил выборы в России

Первую часть разговора я бы хотела посвятить России, нашей так называемой предвыборной ситуации, и понять, что вообще стоит за этими словами, что это такое — предвыборная ситуация в нашем контексте. Понятно, что у нас есть, я даже не хотела концентрироваться, фиксироваться ни на какой одной конкретной новости, потому что этих новостей вал, всех признают иноагентами бесконечно.

Что происходит с соратниками Навального, больше половины бывших глав штабов Навального* [Деятельность запрещена на территории РФ] либо эмигрировали, либо под следствием так или иначе, с Виолеттой Грудиной происходит что-то вообще, просто какой-то триллер, включающий в себя заключение в ковидном госпитале безо всяких на то оснований и так далее, Лев Шлосберг снят с выборов в Пскове, но почему-то зарегистрирован в Москве, истории с журналистами…

Вот одно распространенное мнение, что это некоторая зачистка перед выборами, выборы пройдут, и все это успокоится. Нету как-то веры в это, нету ощущения, что эта истерика и паника как-то ограничена во времени, может быть, я ошибаюсь. Как нам на это смотреть, как нам прогнозировать?

И вообще, есть ли у нас такое понятие, как предвыборный период, когда у нас непонятно, есть ли выборы. Вот что это у нас осталось, это даже уже не плебисцит, а непонятно вообще, какой термин для этого есть, для того, что у нас случится в сентябре.

Да, это отличная тема для обсуждения, потому что, наверное, чтобы я смогла в полной мере ответить на этот вопрос, нужно сделать несколько шагов назад и посмотреть на то, почему вообще исследователи, и не только исследователи, изучают выборы в авторитарных режимах и электоральные процессы в авторитарных режимах, несмотря на то, что казалось бы, все с ними понятно. Они очень предсказуемые везде, там опрокидывающие выборы случаются супер редко, всё ясно, всё предсказуемо, в чем тут интерес.

Интерес в следующем. Долгое время в политологии считалось, что выборы — это какие-то предвестники демократии, маркеры демократии или что-то, что сигнализирует нам о том, что режим движется в сторону демократии. Вот в тот момент, когда вот такие режимы, типа российского, в которых намешано много авторитарного, но есть выборы, изучались в начале двухтысячных, такие режимы назывались гибридными.

Смысл этого термина был в том, что если даже в авторитарной стране выборы есть, то они, возможно, к чему-то приведут такому, что ведет к демократическому транзиту. Чуть позже стало понятно, что это все полная ерунда, никакого демократического транзита в таких странах не происходит, а скорее наоборот, выборы помогают авторитаризмам быть более устойчивыми.

Более подробно вот этот список целей, которые выборы решают в авторитарных режимах, описывала такая политологиня мексиканского происхождения, которая работает в Стэнфорде, Беатрис Магалони. Она описала несколько задач, целей, которые выборы в авторитарных режимах решают, и почему они помогают вообще авторитарным режимам жить дольше.

Их можно поделить на внутренние и внешние цели. Внутренние цели связаны, первое, с решением проблем информационной асимметрии. У вас убиты свободные медиа, у вас убито гражданское общество, у вас плохо работают полстеры, как вы можете понять, что происходит в стране. Никак. Для этого существует некоторый электоральный процесс, пускай он будет с фальсификациями, пускай он будет кривой-косой, но вы хотя бы сможете померить, что вот в этом регионе все очень плохо, а в этом регионе как бы вас любят и все плюс-минус нормально.

Вторая задача, самая, наверное, известная и уже такая избитая, это легитимация. Очень часто эксперты вспоминают про легитимацию перед населением, показать, что автократ популярен и все его любят, но есть еще другая легитимация, не менее важная, это легитимация перед элитами. В общем, продемонстрировать потенциальной оппозиции, продемонстрировать людям внутри элиты, что все в порядке, что лидер популярен, что у всех остальных нет для этого никаких шансов, поэтому даже системная оппозиция должна быть очень подконтрольная, она не может ничего выигрывать в таких выборах.

И третья важная задача — это кооптация. Любой авторитарный режим заинтересован в том, чтобы новые, симпатичные и талантливые люди на него работали в том или ином виде, чтобы они не выходили на улицы и не протестовали, а как-то участвовали в политическом процессе. Собственно, для этого существуют политические партии в авторитарных режимах, для этого существуют электоральные процессы, они должны вот этих активных молодых людей как-то абсорбировать. Вот это список как бы внутренних целей, которые выборы решают.

Внешние цели, с ними все понятно, это рукопожатность. Если у вас совсем нет выборов, то как-то уж непонятно, как западным симпатичным демократиям с вами коммуницировать. И привлечение иностранных инвестиций, все хотят вкладываться в те страны, которые устойчивы, надежны, в которых есть какие-то институты, и выборы это такой институт.

Вот возвращаясь к России, если мы посмотрим на то, что сейчас происходит с электоральным процессом, мы в целом можем предсказать, какие из этих целей все еще будут достигаться, а какие нет. То, что касается легитимации, мне кажется, что уже довольно долго выборы в России задачу легитимации перед населением никакую не выполняют, они не про это.

Вот эти вот многочисленные чистки, которые мы сейчас видим, недопуски кандидатов, какие-то претензии к СМИ, к НКО, необоснованные совершенно посадки, они скорее связаны с сигналами для элит, с демонстрацией того, что все под контролем и нужно вести себя определенным образом, не надо поддерживать или быть поддерживаемыми никакими иностранными деньгами, не нужно вкладываться ни в какие оппозиционные организации, нужно вести себя определенным образом.

То, что касается информационной асимметрии, это проблема явно этими выборами решаться никаким образом не будет, потому что поле настолько зачищено, что выяснить, каково реальное положение дел на территориях, в России просто невозможно. Все, что можно сделать, какие выводы, это как работают политические машины региональные, там губернатор с мэром договорились или как бы поругались, вот и все.

То, что касается кооптации, тоже ужасно интересно, потому что долгое время, конечно, на это было направлено довольно много усилий, это очень хороший, очень действующий механизм для устойчивости авторитарного режима. Все системные партии, которые в России существуют, они на это направлены, чтобы вытаскивать каких-то активных молодых людей, засовывать их в политический процесс и давать им высказывать свое мнение вот таким образом.

То, что мы видим, например, по партии «Новые люди», которая явно планировалась как достаточно прокремлевская, в общем это ковальчуковский проект, партия, и цель которой была ровно в этом — в том, чтобы собирать молодых бюрократов, молодых талантливых политиков и как-то их продвигать в политический процесс. Судя по всему, если они получат голоса в Госдуму, это будет большое чудо, и в этом смысле кооптация тоже работает исключительно на тех, кто максимально лоялен Кремлю, то есть кооптируются не просто любые талантливые молодые люди, а исключительно те, кто на 100% лоялен.

Что касается международных целей, то они все еще кое-как достигаются, но понятно, что иностранных инвестиций в России никаких нет и не будет, но рукопожатность сохраняется, Россия все еще пока что не Беларусь. Такого, чтобы кто-то не признал выборы в России, еще пока что не было, и вот пока они существуют, даже в таком как бы ужасно сжатом формате, с Россией можно вести какой-то диалог, поэтому они сохраняются.

Так вот, посмотрев на все это, мы можем прийти к выводу, что в России сейчас очень интересная фаза у авторитарного режима, которую можно назвать как консолидированный авторитаризм. Если до этого мы наблюдали, как он консолидируется, становится на ноги и так далее, то сейчас он как бы на пике, в своем расцвете.

Важно здесь, не надо путать консолидированный авторитаризм с устойчивым авторитаризмом, потому что все те цели, которые я описывала, которые выборы в авторитарных режимах должны достигать, они нужны ровно для того, чтобы авторитарный режим чувствовал себя устойчиво и жил долго.

Но это trade-off, потому что вам нужно предоставляться немножко свобод для того, чтобы быть более устойчивыми. А логика авторитарного режима не предполагает, что вы долго балансируете в таком состоянии, в какой-то момент вы начинаете закрываться, закрываться, закрываться, появляется все больше людей, которые хотят монополизировать власть, и собственно, так это и работает.

В России сейчас, наверное, максимальная точка контроля над всеми сферами общества, общественной жизни и так далее, но это совершенно не означает, что режим устойчивый и это его максимально благоприятная для его продолжительности жизни фаза. Она как бы, в общем, это очень сильный для него момент, но не…

Выглядит успешно, но…

Выглядит успешно, но могут быть проблемы.

*Деятельность штабов Навального признана экстремистской и запрещена на территории РФ

Фото: Zuma / TASS