«Лукашенко провел парад — теперь мы проводим»: Кирилл Мартынов о том, почему власть торопится вывести людей на улицу

Но вот парад, про который нам неизбежно предстоит поговорить, все-таки тут два вопроса. Первый, понятно, что 24 это дата символическая, но символических дат довольно много, их можно было бы найти и осенью, и позже, как-то с символикой у нас все довольно насыщенно. Тем не менее, это именно 24, и это все-таки, кажется, на мой обывательский взгляд, шагом довольно рискованным, просто откровенно рискованным. Почему надо так скоро? Второй вопрос, конечно, как, с вашей точки зрения, общество на это отреагирует? Так, как Владимир Путин планирует, некоторым парадом еще победы над коронавирусом и абсолютной поддержкой этого решения, или скепсисом, недоверием и разочарованием?

Мне кажется, здесь один момент очень ключевой именно с точки зрения реакции общества, во многом будет зависеть от того, что будет происходить к 24 июня в Москве. Если, например, будут сняты некоторые ограничения, и Собянин разрешит нам, как вот он сейчас обещает, гулять по расписанию и по утрам, что звучит достаточно комично, если честно, там какой-то надомный график прогулок в течение недели, то это будет выглядеть для значительной части, мне кажется, жителей нашего города, вот ситуация с парадом будет выглядеть чистым безумием, потому что сходу мне не приходит в голову каких-то примеров в мировой истории о ситуации, когда у вас одновременно продолжается карантин, одновременно люди лишены возможности вести нормальный образ жизни, потому что это смертельно опасно, и вы при этом бьете себя какими-то военными девайсами в грудь, кричите «Ура!», бросаете вверх чепчики и говорите, что мы самые великие. То есть очевидно, либо одно, либо другое, либо у вас нормальная жизнь и военные парады, либо у вас карантин и никаких военных парадов, потому что это совсем уже какое-то предельное самодурство. Я думаю, что даже тем людям, которые симпатизируют в целом российским властям, кто-то из них, по крайней мере, это самодурство увидит и примет это на свой личный счет именно в том случае, если он в этот момент, в этот момент символической победы государства над всеми его врагами, будет обязан по-прежнему находиться дома. И возможно, в Кремле это понимают, и вот сегодня очевидно прошла такая встреча Путина и Собянина. Очевидно, здесь есть последовательность шагов: Путина объявил о параде, Собянин объявил о том, что ограничения снимать преждевременно, несмотря на некоторые незначительные пока послабления с 1 июня, и вот они встретились и в общем договорились о том, что все-таки как бы московские власти будут демонстрировать, что нормальная жизнь возвращается, абсолютно в чисто символическом ключе сейчас, потому что цифровые пропуска и этот так называемый «масочный» режим, он сохраняется, а это самое главное. Соответственно, мы будем показывать, что парад все-таки не настолько безумен, как это в общем может показаться. Почему 24 июня, почему сейчас? Ну, тут какое-то вот шутят, вот Татьяна Фельгенгауэр, мне кажется, уместно шутила, что найдено какое-то Кощеево яйцо, видимо, то есть наши власти очень долго пропагандировали налево и направо о том, почему мы самые великие, как важно было для нас победить в той Великой Отечественной войне, и действительно так, но они почему-то решили себе это присвоить. И судя по всему, теперь эта пропаганда играет против них, по крайней мере, отчасти, потому что они вынуждены действовать в соответствии со своими же пропагандистскими штампами, которые они нам навязывали в течение двух десятилетий. Если их власть основана на исторической преемственности, историческом величии и потом на начавшемся после 2014 года этом так называемом «собирании русских земель», то они обязаны этот парад провести тогда, когда они сочтут это нужным. Потом они обязаны провести это никому не нужное голосование по Конституции, наполовину в интернете, судя по всему, оно пройдет, сейчас называются даты в начале июля, и потом как бы они надеются, что эта магия сработает и рейтинги президента пойдут вверх. Вкратце эта история про то, это такой спор между Путиным и коронавирусом, кто из них главный, вот как бы Путин в январе думал, что он самый главный, и ему никто не указ, ни внутри России, ни в мире, выяснилось, что есть какие-то факторы, которые он никак не контролирует. И несколько месяцев он был таким не главным фактором российской политики, и вот теперь триумфальное возвращение парада 24 июня, в эту символическую дату, и так быстро ровно поэтому.

Нет ли тут еще какого-то опасения, почему вообще нужно проводить парад Победы и насколько вообще вся эта история, связанная с войной, каким образом она используется идеологически, каким образом власть свою легитимность на этом строит, это само собой очевидно. Но действительно война была большая, дат было много, был Сталинград, было, не знаю, снятие блокады ленинградской, то есть теоретически при хорошей какой-то политтехнологической пиар-работе можно было эту дату отодвигать, и очень обоснованно объяснять, почему мы вот сейчас, когда мы уже разобрались со всеми нашими медицинскими проблемами, наконец мы вот вспоминаем эту важную дату. Но скорость еще производит впечатление какой-то гонки, какого-то опасения, что или сейчас или позже уже что-то не получится. И вот опять-таки тут я хочу вас спросить, это верное ощущение, что вот надо это делать быстро, потому что дальше будут проблемы, или это моя фантазия?

Вот то, что мы видим публично, вот эта рассинхронизация такая между, например, Собяниным и Роспотребнадзором, Собяниным и Путиным, это демонстрирует то, что в российской власти, хотя она себя представляет как такой монолит, там, конечно, есть очень разные представления о смысле происходящего и наших ближайших перспективах, есть разные фракции, и разные тактики побеждают в зависимости от того, за что люди отвечают. И я думаю, что действительно есть фракция такой как бы политической гонки, которая говорит, что нам надо срочно все оформить, пока не будет хуже, то есть нам нужно уже в следующий политический сезон входить не только с новыми законами, запрещающими как бы практически все в избирательной системе, особенно это касается дистанционного голосования, такая отмена выборов специфическая, прикрываясь коронавирусом, введенная, но еще и с новой Конституцией и с новой такой путинской легитимностью. Есть, наверное, люди, которые более осторожную позицию занимают и говорят, что действительно мы все проблемы решим, резервов достаточно, кто не согласен, тех мы, не знаю, запугаем или купим, все технологии хорошо известны. И действительно, это, кстати, очень интересный такой момент, наблюдать за тем, как сейчас политтехнологи работают. Например, в такой пропагандистской прессе начали появляться слоганы типа «Примем Конституцию — победим и коронавирус», вот просто буквально такие есть слоганы, что это будет ну точно, вот голосование за Конституцию это русская народная победа над коронавирусом. Как бы большего бреда, конечно, себе представить нельзя, но если в это вложить несколько миллионов долларов, то наверное, и Владимир Рудольфович Соловьев всем объяснит, наш златоуст, почему все именно так, может быть, кто-то в это и поверит. Но мне кажется, помимо попытки рационализировать всю эту ситуацию и представить парад и последующее голосование за Конституцию, мне кажется, их надо именно в связке рассматривать, есть еще какая-то, знаете, совершенно эмоциональная вещь, связанная с настроением самого Владимира Путина. Я понятия не имею, какое у него настроение, но очевидно, что сейчас последние месяцы это не самые счастливые месяцы его власти, очевидно, что с такой ситуацией он, как и все остальные, сталкивается тоже впервые. И мне кажется, в голосовании быстром за Конституцию есть некоторый каприз, есть некоторое такое, знаете, такое вот как дрыгнуть ножкой, как бы такой тиран встает с постели и говорит: «Я хочу, чтобы проголосовали, я хочу, чтобы все показали, что меня любят в конечном итоге. Давайте быстро это сделаем, ну что там вирус, ну маски наденем, ну по интернету проголосуем. И парад, а сначала парад, потому что сначала величие, а потом Конституция». И плюс еще есть фактор, наверное, Лукашенко, всем известно, что Путин очень не любит, когда его с Лукашенко сравнивают, для него это прямо личное оскорбление, он считает, что вот Лукашенко это как бы какая-то локальная история, а вот он, конечно, всемирное историческое значение несет, но Лукашенко провел парад, и теперь мы проводим. Вот видите, все-таки тираны, они как дети, диктаторы конкурируют друг с другом и копируют друг у друга грубые замашки.

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.

Фото: Агентство «Москва»