Евгений Минченко объясняет, что такое «план Путина» в 2020-м году

Вы знаете, в одном из ваших интервью я увидела фразу, которая на меня произвела довольно сильное впечатление. Вы говорите: «Даже если побочным эффектом реформ будет сохранение Путина у власти, подобное не значит, что это основная задача».

Да.

Тогда у нас Путин у власти это некоторый побочный эффект, но расскажите тогда, а что основная?

Основное следующее. Знаете, на меня в свое время произвела неизгладимое впечатление книга американского аналитика Стивена Коткина «Предотвращенный армагеддон». Там основная мысль такая: стержнем Советского Союза была Коммунистическая партия СССР. И в момент, когда выдернули этот стержень, страна развалилась, потому что формально там были эти пятнадцать республик, которые имели право на выход и так далее. Горбачев, не понимая, а может быть, понимая, что это главный структурный элемент системы, разрушил КПСС, тем самым разрушил Советский Союз.

Сейчас та же самая история. Главный институт Российской Федерации, главный стержень политической системы России ― это фигура Владимира Путина. Поэтому когда Володин сказал: «Нет Путина ― нет России», в общем-то, он был недалек от истины. Путин хочет создать систему, которая работала бы вне зависимости от того, есть он или нет, чтобы была какая-то система сдержек и противовесов, которая усиливала бы страну. На мой взгляд, то, что сейчас предлагается, может быть недостаточно. Собственно, процесс доработки этих поправок в Конституцию еще идет.

Но Путин, я думаю, в общем-то, озабочен именно этим, не своим местом во власти, на мой взгляд, это большая ошибка ― только так считывать мотивацию Путина, потому что оно не дает понимания тогда его дальнейших действий. Если вы неправильно понимаете мотивацию оппонента, как это делают многие оппоненты Путина, то вы не можете просчитать, что он будет делать дальше.

А просчитать очень бы хотелось. У нас есть звонок от Татьяны из Москвы.

Добрый вечер! У меня такой вопрос. Допустим, будет бюллетень для голосования. Почему его нельзя разделить на две части? Первая часть ― то, что касается улучшения матерей, семей и так далее. А вторая часть ― политические поправки. Я не могу сегодня голосовать за Госсовет, потому что я функции его не понимаю. За первое я, допустим, «да» напишу, за второе «нет». Таких предложений нет, чтобы разделили? Иначе просто нет смысла идти на голосование. Или вообще не нужно им, чтобы я пошла?

Спасибо. Деление условное на социальный блок и сугубо политический блок.

Я думаю, что в этом есть определенная логика, но опять же дальше начнут говорить: «А вот давайте». Кто-то скажет, что в социальном блоке надо выделить вот это. Я, например, за это, я против. Поэтому я думаю, что все-таки, конечно, наиболее реалистично то, что будет пакет и, соответственно, да или нет по всему пакету.

Ох, какая-то в этом пакете есть ужасная дискредитация всей этой идеи, но не я политтехнолог здесь.

А это не про политические технологии.

И не политик. Да, это про политические решения, собственно говоря. Скажите, пожалуйста, вы говорите, что это действительно не про то, чтобы обязательно остаться у власти для того, чтобы сохранить конструкцию. Но эта конструкция ― она что? Она не парламентская республика, как нам было сказано, это было абсолютно прямым текстом произнесено. Пока эта трактовка, что это просто действительно такие возможности остаться Путину у власти, возникает ровно в силу того, что действительно люди видят, что здесь солома подстелена, здесь солома подстелена, здесь солома подстелена, а никакой четкой конфигурации, никакого плана Путина как не было в 2007 году, так и сейчас его, в общем… Есть вера в то, что план Путина есть, а в чем он заключается? Что мы строим-то?

Я думаю, что Путин пытается создать третьего большого мирового игрока. То есть есть американцы, есть Китай, Путин не хочет ложиться под Америку и под Китай, он хочет создать Россию как самодостаточный центр силы. Проблема в том, что слишком мало жителей, слишком маленький рынок, соответственно, не хватает ресурсов для того, чтобы создать свою альтернативную технологическую платформу. Это если коротко.

Собственно, я думаю, что все, что делается, делается для того, чтобы все-таки попробовать стать если не альтернативным центром силы по отношению к этим двум игрокам, то хотя бы в формате 2,5, что мы ― та самая решающая половина, которая, примыкая к тому или иному игроку, ситуативно, не стратегически, а ситуативно может менять какие-то расклады. Это большая стратегия, как я ее себе представляю.

При этом еще есть более, скажем так, мелкие игроки, с которыми опять же Путин вступает в ситуативные коалиции, где-то с ними дружит, а где-то конкурирует, как, например, в случае с монархиями Персидского залива или с Эрдоганом, Турцией. Где-то есть вопросы, где мы с ними кооперируемся, где-то есть вопросы, где мы очень жестко конкурируем. Соответственно, эта система ситуативных союзов ― это то, что выстраивает Путин. Именно поэтому у него просто физически нет времени, чтобы еще вникать во внутреннюю проблематику в России, что здесь происходит. В идеале, конечно, нужно, чтобы была команда менеджеров, которая бы этим занималась.

Плюс очень важный момент, чего хочет президент внутри страны. В свое время в 2012 году мы опубликовали первый доклад из серии «Политбюро 2.0», основная идея которого была в том, что у нас есть неформальная сетевая структура из людей, часть которых занимает формальные должности в госаппарате, часть никогда вообще не занимала. Но так или иначе они являются людьми, которые выступают лидерами крупных элитных групп и предлагают президенту какие-то решения, а он, как арбитр, принимает, так сказать, какое-то итоговое решение: хорошо, здесь сделаем так, как ты предлагаешь, здесь так, а здесь мы сделаем компромиссную историю.

По сути дела, на мой взгляд, вот эта история с Госсоветом ― это попытка легитимизировать вот этот неформальный инструмент влияния и попробовать все-таки действительно создать этот орган коллективного руководства.

На два шага назад. Я верю, что вы себе верно представляете эти намерения и стратегии, что действительно есть такой план ― стать или третьим игроком, третьим после двух других просто по размеру, но все-таки какое политическое устройство должно развитию этой стратегии способствовать и ее каким-то образом поддерживать?

Мы видим, что два других игрока демонстрируют нам принципиально разные политические системы. Несмотря на эту разность, они прекрасно в качестве крупнейших игроков выживают. В Америке сменяемость власти, пожалуйста, сколько угодно, политическая конкуренция. Это не мешает ей оставаться принципиально главным мировым игроком. В Китае ситуация принципиально иная. Что нужно России, какое политическое устройство нужно России, что Путин нам сейчас строит, чтобы этот его план сбылся?

Смотрите, пункт первый ― Путин считает, что, конечно же, политическая система Америки в том виде, в каком она существует сейчас, мешает ей развиваться, да, конечно. Саботаж государственного аппарата. Не знаю, наблюдали ли вы за теми же самыми слушаниями по импичменту.

А то!

Когда сидит бывший посол США и говорит: «Я не стал выполнять распоряжения президента. Почему? Я считаю их неправильными». Погоди, парень, это президент, которого выбрал американский народ. «А я считаю, что не надо выполнять, надо делать по-другому».

То, что сейчас происходит вот это маппет-шоу на фокусах в Айове, где они до сих пор не могут посчитать, кто там победил, и тянут этого несчастного Буттиджича всеми возможными способами, как до этого они тянули Хиллари Клинтон и так далее. Естественно, я думаю, что Путин, когда смотрит на Штаты или когда смотрит на Великобританию, где за последние несколько лет три избирательных кампании в парламент, лихорадка и невозможность принять какие-нибудь ключевые решения, когда Путин смотрит на находящуюся сегодня в кризисе бюрократию Евросоюза, а это действительно так, на самом деле что, думаете, просто так побежала Великобритания из состава Евросоюза?

Если будет возможность, посмотрите выступление Доминика Каммингса, это идеолог вообще «брексита» и сейчас команды Бориса Джонсона. Он говорит прямым текстом: «Ребята, наша бюрократия не эффективна, она обанкротилась, ее надо менять, надо менять вообще всю систему власти, потому что сегодня она просто старомодна, она не отвечает новым вызовам. Если мы останемся в составе Евросоюза, у нас нет никаких шансов эту бюрократию поменять, потому что ей будет помогать бюрократия Евросоюза. Мы выходим, мы делаем вообще принципиально новую реформу государственного аппарата».

Вообще я думаю, по большому счету, что сейчас нужно делать Кириенко, Вайно? Им надо прямо десант высаживать в Великобритании, чтобы те изучали опыт реформы системы государственного управления, которую сейчас реализуют Борис Джонсон и Доминик Каммингс, потому что это, на мой взгляд, крайне интересный эксперимент, за которым стоит понаблюдать.

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.