«Сечин уже на уровне Путина». Глеб Павловский о том, как малая команда власти превратилась в само государство

Немзер: Вы сказали, вполне четко дали понять, что вам не кажется, что какое-то новое лицо может появиться на этих выборах. Во всяком случае, вам не показалось, что этот срок Навального — это страховка именно от этого сценария. Будет ли новое лицо все-таки? Есть ли такая возможность?

Полную программу смотрите здесь

Павловский: А что такое новое лицо? Я не говорил, что лицо, новые лица не появятся. Я вижу только очень жесткую и упорную волю на стирание лиц с политической сцены даже там, где они были. Ведь многие губернаторы когда-то имели свои политические лица, найдите сегодня эти лица, где они? Или, допустим, Сергей Кириенко когда-то имел политическое лицо, это очень различимое, интересное лицо, оно не всем нравилось, но оно было. Сегодня вы можете отличить его от Вайно или еще от кого-то? То есть это логика нынешней системы. Почему? Потому что эта малая команда власти превратилась в своем представлении в само государство. Они кооптируют кого-то в свой состав, втягивают, кого-то отталкивают, но они сами для себя государство, они не мыслят иначе. Поэтому они не могут выслушать Кудрина с его развитием институтов, они слушают, улыбаются, но это смешно, потому что государство — это они, а в этом малом кругу совершенно нельзя выстроить никакой структуры, потому что это все разные люди, одни бизнесмены. Другие бизнесмены, как господин Сечин, фактически государственные бизнесмены, то есть вы не отличите вообще в нем человека власти от человека бизнеса. И причем одновременно он, конечно, уже находится на уровне Путина. То есть это он принимает решения, и это уже не советник Путина, это даже нельзя сказать, что это, если бы существовало Политбюро, то это был бы уже не просто член Политбюро, это был бы уже генсек 2.0.

Такие острова плавают над всей этой нашей системой, и они выстраивают под себя среду. Где же здесь путь к новым лицам? Они появляются сами по себе, но вы не увидите их, они не могут просочиться в национальное телевидение, в большие каналы, а в качестве каких-то чиновников вы не можете распознать их позицию, они молчат. Вот были сильные губернаторы, как некоторые из тех, кто сейчас сидят, и это касается не только Никиты Белых. И система еще превентивно убирает людей, которые могут в какой-то кризисной ситуации выйти наружу.

Немзер: Вы знаете, я хотела уточнить просто одну вещь. Когда я говорю про появление новых лиц, я говорю про санкционированное появление новых лиц. То есть я имею в виду вот что: что Путин может сейчас оставаться, и его резоны оставаться вполне всем ясны, и он не нарушает Конституцию, и все прекрасно, и ручки вот они. С другой стороны, есть, например, соображение, что сейчас он уйдет на пике славы, а как он уйдет после следующего срока — совершенно неизвестно. Есть соображение, что сейчас он может уйти не навсегда и потом вернуться, а уже после этого срока он уйдет навсегда, и я когда говорю про новые лица, я имею в виду про лица, появившиеся с его позволения и благословения. Такой вариант возможен? Видите ли вы его?

Павловский: Понимаете, трудно назвать новым лицом человека, который появляется по благословению.

Немзер: Вопрос терминологии, да.

Павловский: И должен, обязан это благословение нести на себе. Что такое пик славы? Лучше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал. Каждый пик кажется недостаточным. Может быть, еще какой-то будет пик? Поэтому этот мотив не работает, а главное, когда уже фактически команда вытеснила не только публичную политику, но, собственно говоря, и государственную деятельность в точном смысле слова, деятельность институтов, куда уйти, как уйти, что это значит в их представлении? Даже мысль, идея, что они могут уйти, является антигосударственной. Для них, то есть что им предлагается, государству уйти? Ведь они вместе и есть Россия, они себя так мыслят. Надо понимать очень ясно, что они себя мыслят так, вы можете это осуждать, вы можете это, как недавно Шерлок Холмс восславил эту идею, но они действительно не знают, куда уйти. В их мире уже нет места, куда можно уйти.