«На наших глазах идет борьба за завтрашнюю власть». Лев Шлосберг о том, как горячие выборы в Москве будут иметь продолжение

Лето продолжается, и я хотела спросить, как, с вашей точки зрения… То есть какой-то ответ власти мы видим, очевидно, это репрессивный ответ. Мы видим «московское дело», сфабрикованное от начала и до конца, весь этот процесс. Хотелось бы мне понять, давайте сначала, действительно, я задам один вопрос про этот процесс.

Мы видели движение в очень разных направлениях. Сначала было ощущение, что это как бы закручивание гаек по абсолютному максимуму, потом было несколько каких-то шагов, которые дали надежду, что, может быть, все будет не так чудовищно, все равно чудовищно, но, может быть, удастся спасти отдельных людей. И отдельных людей удалось спасти, потом был откат назад. 

С вашей точки зрения, это какие-то конвульсивные движения людей, которые сами не знают своего плана, или, наоборот, это какая-то стратегия ― то туда, то сюда?

Это сегодня главный вопрос, который должны себе задавать люди и на который должны отвечать политики. Я начну от печки. На наших глазах в стране идет борьба за завтрашнюю власть. Люди заявили свои притязания на власть, потребовав честных выборов. Послание общества власти было очень простым и понятным ― честные выборы. В это можно включить всю программу преобразований в нашей стране. Это, кстати говоря, напрямую связано с пониманием связи между властью и политикой. Хотите сменить политику ― сменяйте власть. Это совершенно очевидно для все большего числа людей.

Это требование честных выборов испугало власти в высочайшей степени. Они предполагали, что запаса прочности хватит как минимум до 2024 года, когда они что-то придумают или не придумают, но так или иначе придет время для тех или иных решений и событий, и до этого срока общество вышло на улицы. Не только в Москве, кстати, просто здесь больше СМИ и Москву больше показывают.

Да, конечно.

Общество потребовало честных выборов. Не просто куска хлеба, не защиты конкретных людей ― общество потребовало честных выборов. Это оказалось самое страшное требование из всех возможных. Если бы общество потребовало отнять имущество у олигархов, вернуть деньги из офшоров, организовать судебные процессы, изменить законодательство, это не было бы для власти страшно. Самое страшное ― это честные выборы, потому что люди, находящиеся у власти сейчас, никогда в жизни, ни разу в жизни не выигрывали выборы честно. Они знают, что они украли власть, они это знают лучше, чем кто бы то ни было.

И ответ на это требование честных выборов тоже был выбором пути развития страны. Ответили силовики, которые решили, что настало время… Силовики в широком плане, это не просто сотрудники силовых структур, это политики, которые работают вместе с силовиками. Они заявили свои притязания на власть. То есть одновременно на улицы и площади вышли свободные граждане, которые сказали: «Мы здесь власть! Требуем честные выборы!», и вышли эти люди, вышли эти всадники, эти космонавты в скафандрах и стоящие за ними лица, которые не называют своих фамилий и не показывают своего лица, и сказали: «Мы здесь власть».

Решается вопрос о власти в нашей стране, то есть мы видим появление образа власти постпутинской России, которая на самом деле вполне может быть и вместе с Путиным, но в любом случае то, что будет происходить в нашей стране перед 2024 годом и сразу после 2024 года, ― это формирование новой модели власти, которая де-факто может быть хуже сегодняшней, причем намного хуже сегодняшней.

Есть огромная аудитория людей во власти, которая ненавидит Конституцию России. Вторая глава российской Конституции является для них не просто красной тряпкой, а является нетерпимым документом. Они бы сожгли ее для того, чтобы действовать дальше. И вот эта нетерпимость, несовместимость свободы и несвободы, косвенно цитирую одного неудавшегося государственного деятеля, и является сейчас главным нервом всей российской политики.

Но при этом действия вот этой силовой части власти абсолютно опасны для всех без исключения. Они опасны для тех людей, которые орудуют дубинками, просто не все это понимают. Они опасны для предпринимателей и всей экономики. Они очень опасны для всех сотрудников государственной машины, потому что прийти могут к каждому непредсказуемо в ту минуту, когда выяснится, что вы занимаете некую позицию, которая кому-то мешает.

Вот эта абсолютная зависимость всего общества от людей, обладающих доступом к репрессивному аппарату, является главным страхом в нашей стране, и большая часть страны, свыше 95% жителей России категорически не желает возвращения этого страха в повседневную жизнь. Он вернулся, но людям еще хочется надеяться, что может быть иначе.

Путин не настолько примитивен, как его часто рисуют в различных пропагандистских сюжетах, он понимает, что нужно хоть как-то удерживать баланс. Проблема заключается в том, что опираться на свободное общество он не может, он не свободный человек, он человек вчерашнего дня, он человек XX века, он советский человек. Никогда советский руководитель не мог опираться на честное гражданское общество, там вообще выборов не было. Соответственно, он вынужден, во многом вынужден считать своей опорой только силовую часть власти, и система разламывается, она не может так развиваться и не может так жить.

Путин, на мой взгляд, находится в тупике, и вместе с ним в тупике находится вся страна. Никакой кусок этой государственной машины не может сделать значительный шаг куда-либо, хоть в сторону, хоть назад, хоть вперед, без его ведома, а вот силовая машина не может стоять. И возникло очень мощное противоречие между необходимостью государства и общества развиваться, отсутствием команды, куда идти, и силовой машиной, которая не может не вращаться, потому что этот молох должен что-то делать. Если он не работает на защиту прав и свобод человека, он будет пожирать людей.

И вот эта огромная армия, не армия в погонах, а армия этих всех силовых людей, доказывает свою необходимость в первую очередь Путину: смотрите, Владимир Владимирович, бунтовщики! На кого вы будете опираться? Вы будете разговаривать с бунтовщиками? Нет, вы не будете разговаривать с бунтовщиками. А кто сегодня представляет этих бунтовщиков в Государственной Думе? Упаси бог, никто не представляет, ни один депутат. То есть нет представителей, нет делегатов от этой аудитории, которая могла бы говорить с президентом. Он же не будет говорить с простыми людьми, с какими-то политическими силами, которые даже не входят в федеральный парламент.

Итого эти люди говорят: «Вам не нужно разбираться в этих деталях, господин президент, мы все сделаем». Но последствия того, что они делают, являются чудовищными для всей страны. Когда силовики начинают заниматься политикой, политика заканчивается. Вот в такой ситуации мы находимся сегодня.

Фото: Дождь
Не бойся быть свободным. Оформи донейт.