Вы знаете, не то чтобы мне хотелось действительно разбираться в сортах насилия, но положение обязывает. Одна история про вот эту вот пытку с побудками восемь раз за ночь, про этих жареных куриц и про эти конфетки в ситуации, когда человек объявил голодовку, относительно системы ФСИН ни у кого у нас иллюзий не было, там внутри пытают, это некоторый факт.
Когда лидера оппозиции, когда известного человека убивают в тюрьме, у нас есть история с Магнитским, которая все-таки, как мне кажется, не то чтобы абсолютно оставила нашу власть равнодушной, просто могло быть, могло не быть, все-таки некоторое количество неприятностей этот кошмарный инцидент, он нашей власти создал.
Вот сейчас они явно играют на обострение, я все-таки хочу назвать вещи своими именами, это не просто человек занемог в тюрьме, это человек, которого пытались отравить, который пережил кому, который пережил долгий период восстановления, который далеко еще в общем не в полном порядке и который начинает чувствовать определенный набор симптомов, а потом объявляет голодовку, когда понимает, что врача ему не дождаться. Вот это уже, понимаете, некоторый переход и некоторая игра на обострение.
Это осознанные действия или это опять же, понятно, что все происходит с разрешения и с благословения Путина так или иначе, но все-таки, может быть, он там не замеряет температуру каждый день, может быть, действительно имеет место какой-то беспредел внутри колонии. Или это действительно вот такое вот еще и слова, отправленные всему миру — а мы сейчас будем убивать и нормально, и ничего нам за это не будет?
Давайте, Анна, скажем честно, что аналогии этой ситуации не было, потому что Магнитский стал известен, к сожалению, своей мученической смертью, а не своими разоблачениями, то есть мы только потом, широкий круг людей, узнали, за что запытали до смерти в тюрьме Магнитского. И так же, как Михаил Борисович Ходорковский стал в общем политиком, наверное, уже в процессе сидения в тюрьме и после выхода из нее, потому что когда его только задержали, посадили в тюрьму и судили, все-таки он был, прежде всего, крупным бизнесменом. И вот история про то, что крупного политика, оппозиционера, вот так вот над ним издеваются власти, это, конечно, уникальная история для современной России, аналогии нет.
А почему они это делают, я думаю, что они просто меряют всех по себе. Моя, допустим, теория, о которой я очень много говорил, может быть, и у вас тоже, что, конечно, они до последнего не верили, что Навальный вернется в Россию. Даже если вспомнить, как они вели трансляцию его перелета из Берлина, ощущение, что они ждали, что он в последний момент просто убежит, выскочит из самолета. Почему? Они бы так никогда не поступили. Вся эта банда патриотов, которая позарез любит Россию, если бы им предложили тихую жизнь во Франции или в Германии, как обещали Навальному, чуть ли не паспорт сразу, если бы он захотел остаться там, да они бы за это все отдали, некоторые всю жизнь вкалывают, чтобы им была возможность смыться потом в Европу и там спокойненько жить, как многие пропагандисты там мелкие уже давно сделали. То есть они считали, что он не вернется, что если будем его пугать верной тюрьмой, он просто не вернется.
Он вернулся, хорошо, у них был следующий план: мы, значит, его сейчас тихо посадим, ну и у него же нет сторонников, потому что в их мире у него нет сторонников, одни хомячки, ничего не будет, они и сейчас пишут, что нет сторонников. Сторонники нашлись, вышли, значит, беспорядки. Ладно, значит, неожиданность, но что делать, скоро им надоест. Им не надоедает. Навального посадим в тюрьму, он там быстро заплачет и попросится, не знаю, чтобы его пустили на Запад или выпустили. Начальный не плачет, Навальный продолжает настаивать. Все эти методы давления на него, типа все, давай, покайся, садись и молчи, признайся, что ты проиграл, они с ним не работают. Тогда они начинают на него давить, потому что они его, повторюсь, в такой ситуации…
Представим себе на месте, допустим, Алексея Навального там условного Игоря Сечина, я не знаю, или там какого-нибудь Владимира Рудольфовича Соловьева, долго бы он выдержал в такой ситуации? Да эти люди бы поползли на карачках к тюремщикам и сказали бы, боже мой, дайте я все вам расскажу, все подпишу, я от всего отрекусь, только отпустите меня, пожалуйста. Это, кстати, разгадка того, как «кололись» все сталинские наркомы, когда их загоняли в НКВД, потому что это простые, обычные люди держались мужественно, а верные большевики ползали на карачках и подписывали все, что им подсовывали, потому что они все смелые только на трибуне стоять и провозглашать.
То есть они не ожидали такого от Алексея и все, что с ним они сейчас делают, это не какой-то план, это истерика, это экспромт постоянный, и все это происходит оттого, что они не могли и не могут предугадать, что будет дальше. То есть я не думаю, что это они обостряют, обостряет на самом деле он, и правильно делает, потому что все, что они от него хотели, чтобы он заткнулся, заплакал, лег на кроватку и сказал: боже мой, отпустите меня, пожалуйста, я все что угодно подпишу. С тех пор, как он этого не сделал и стал бороться, он в общем провоцировал их на вот это все безобразие, которое мы наблюдаем. А голодовка, как уже много было сказано, это, конечно, крайний случай, он никогда не был сторонником голодовки ради голодовки, и то, что он на нее пошел, пошел только потому, что, очевидно, это крайний случай.
Пока у нас нет, я надеюсь, что появится через какое-то время Вася и внесет хоть какую-то ясность в то, что происходит прямо сейчас, мы даже не знаем, где сейчас Алексей Навальный находится…
Как пишут, его увезли в больницу, это, кстати, на самом деле я не думаю, что в этом есть что-то такое сверхъестественное. В их планы совершенно не входит, чтобы он умер с голоду у них на руках, потому что это, извините, гораздо более хуже чем то, что они хотели устроить в августе. Потому что в августе, как мы помним, он должен был умереть в самолете, который летит в Москву, а в Москве бы нам сказали, что он просто перепил самогона в селе Кафтанчиково, вот вам результат вскрытия, а теперь быстренько закапываем труп и расходимся. Соответственно, вот такая у них была версия.
Поэтому, собственно, Путин его отпустил, никто не хотел, чтобы он умер в больнице в России, они очень надеялись, что он умрет. То есть, если бы он умер в Charite, не приходя в сознание, это бы их очень сильно устроило, вот немцы залечили до смерти. Потом они нам пропихивали версию, что немцы его, собственно, и заразили.
То же самое происходит и сейчас, конечно, им хочется, чтобы он мучился, но им не хочется, чтобы он умер у них в заключении, потому что это уже прямо позорище из серии какого-то, не знаю, Пол Пота какого-то. Поэтому, конечно, они его сначала в медчасть перевезли, а сейчас, скорее всего, попытаются перевезти в какую-то тюремную больницу, и там попытаться как-то кормить его через зонд, или не знаю, что еще делать.
Господи, про вот это насильственное питание даже страшно вообще себе представить.
Так и есть.
А вот вы знаете, про позорище в системе координат Пол Пота я хотела спросить, все-таки значит, даже если Магнитский действительно человек, про которого мы, общество в основном узнало после его смерти, даже если его смерть создала этой власти некоторые неприятности, то вот вы сейчас тоже говорите, что уж тем более известный, уже сейчас на весь мир известный оппозиционный политик, который умирает в тюрьме, это совершенно не то, что этой власти нужно вроде бы.
Значит, какие у нее, чем это для российской власти чревато в ситуации, когда она нам всячески демонстрирует, что ей плевать на мнение Запада, ей плевать на мнение гражданского общества, никаких особенных сдерживающих факторов нет, все-таки чем это чревато? Мне очень неприятно, что я такие слова произношу вслух, но тут делать нечего, какая ситуация, такие и слова.
Анна, я отказываюсь говорить об Алексее Навальном в категории смерти, я желаю ему здоровья, долгой жизни и уверен, что мы все еще увидим его на свободе, здоровым, веселым, таким, каким мы его любим и знаем. Он крепкий человек, и я надеюсь, что он справится, хотя, конечно, страшно об этом говорить, сидя вот так, как мы с вами, на свободе, а не лежа в изоляторе там или не знаю, где он там сейчас находится. Шлю ему лучи поддержки и все, что могу еще, это вот сказать здесь, обращаясь к аудитории, давайте все не забывать о нем.
Тем не менее, я думаю, конечно, им наплевать на общественное мнение в России, об этом они уже много раз сказали, но вот на общественное мнение Запада им вовсе не наплевать. Все эти танцы вокруг Украины и многие другие позирования Владимира Владимировича на фоне карты мира, они все обращены на Запад. Как раз Навальный его больше всего раздражает тем, что он заставляет, дает Западу повод говорить с Путиным не о том, о чем Путин хочет, о новой ялтинской системе, о разделе мира, о великой Победе, черт-те о чем, а ему говорят — нет, давайте поговорим о Навальном. Это его жутко раздражает, это по сути главный грех Навального в системе координат Путина, что он, как я уже сказал, навязал себя Путину в качестве оппонента, и про это все знают. Поэтому что сейчас хочет Путин от него — чтобы он сломался, заткнулся, а лучше всего, чтобы он попросился на Запад.
Я думаю, что их концепция это все-таки в итоге подождать еще некоторое время, как они надеялись, что он посидит в тюрьме, затоскует, а потом они ему намекнут, скажут: ну, слушай, раз тебе так тоскливо, давай мы тебя на какого-нибудь Бута поменяем, раз тебя так любят твои там всякие американцы, немцы и прочие англосаксы. Или что-нибудь вот такое они готовили, потому что они были бы очень счастливы, если он бы просто, так сказать, эвакуировался из России еще раз, но уже сознательно, добровольно и не вернулся. Ну или покаялся, или тихо сидел в тюрьме, а за него никто в поддержку не говорил.
Этот вариант, как мы видим, уже не работает, и люди выйдут, и шум по всему миру стоит, поэтому остаются два: или, так сказать, сломать его, сломить его и заставить под угрозой спасения своей жизни и здоровья от какой-то, скажем так, серьезных последствий для здоровья, все-таки попросить, чтобы его отпустили на известных условиях, подписать там Путину какое-нибудь покаянное письмо, не знаю, или просто попросить, чтобы его выпустили на поруки там западных лидеров, и на этом Путин закроет свою проблему. Вот я думаю, что это самый тот конструктивный сценарий, который Кремль рассматривает, естественно, он его рассматривает как актив.
В их системе координат вся российская оппозиция это же агенты Госдепа, соответственно, их надо брать в заложники, издеваться над ними в надежде, что потом удастся этим надавить на своих геополитических врагов. Вот как мы знаем, сейчас у них в заложниках отец Ивана Жданова, то есть они, мучая отца Ивана Жданова, дай бог здоровья ему и его семье, терпения и мужества, они пытаются тем самым как бы вот сделать больно и самому Ивану Жданову, и тем страшным силам закулисья, которые за ним в их мире стоят.
Вот, собственно, поэтому им, конечно, Навальный нужен, очевидно, живой в тюрьме, сломленный, готовый к обмену, чтобы они его на кого-то поменяли. Вот они к этой кондиции, очевидно, и пытаются его подвести, хотя, повторюсь, это исключительно их планы, а вовсе не то, что будет в итоге.
У нас есть звонок от Татьяны из Москвы. Татьяна, здравствуйте, вы в эфире, говорите, пожалуйста.
- Здравствуйте, добрый день. Я хотела задать вопрос, сначала я скажу. Вот Белковский в 2003 году со статейкой про Ходорковского вовремя, сейчас он ведет себя так, сочувствую Навальному, но с такими… Явлинский тоже совершенно неграмотный, а отравили ли Навального, понимаете, как он говорит… Я хочу задать вопрос, стоит ли Навальному вот так рисковать жизнью, если даже люди, которых мы считаем умными, демократичными, прогрессивными, вот эти вещи говорят, что мы хотим тогда от 70% другого населения. Спасибо.
Спасибо большое. Вопрос философский.
Я отвечаю на ваш вопрос, вывод, вот этих людей, которые сейчас вот такое говорят, просто вычеркните навсегда из списков умных, порядочных и тех, кого стоит слушать. Просто не стесняйтесь, Явлинского, Белковского и всех прочих, кто сейчас пакостит на всех уровнях, ехидничает, дурачится, я не знаю там, находит обоснования, как некоторые журналисты, очень мало людей вышло к тюрьме, пишут и прочее ехидство и так далее. Вот вы этих людей просто переставайте считать порядочными и слушать, и все у вас будет нормально.
Насчет 70% населения, я не знаю, откуда вы взяли такие цифры, а Навальный вообще-то не ради Белковского и не ради Явлинского, тем более, все это делает. Он это делает ради большинства населения России, ради молодежи, ради нашего будущего. Уверяю вас, молодые поколения России знать не знают, кто такой Белковский, им совершенно не интересно, что думает Явлинский, а вот Навальный их очень интересует. Поэтому давайте не будем вот все валить в одну кучу и делать вид, что кому-то все это интересно.
Я хотела поговорить о стратегиях, новых стратегиях оппозиции. Я читала вашу статью на Deutsche Welle, если я не ошибаюсь, где вы описываете вот эту вот новую стратегию со сбором подписей тех, кто собирается выходить на митинг, как довольно эффективную, производящую впечатление, как какой-то новый шаг. Я не хотела бы, чтобы вы сейчас пересказывали статью целиком и полностью, но если можно, тезисно я бы вас попросила объяснить, почему это какой-то новый принципиально шаг в ситуации, когда в общем оппозиция, конечно, была тоже зажата в тиски.
Я уже говорю действительно не только про точечные репрессии и обезглавливание «Фонда борьбы с коррупцией», который признан иностранным агентом, я должна это сказать, репрессии в отношении членов семьи единомышленников Навального, все это есть, но кроме всего прочего, мы видим ситуацию с выходом на улицу, мы видим, как жестко людей задерживают, как массово людей задерживают, сколько их потом держат. Это все для общества создает понятный страх, и вот в этой ситуации оппозиция должна выводить людей на улицы.
Почему вам кажется, что новая стратегия эффективна?
Потому что надо бороться прежде всего со страхом. А страшно выходить на улицы, когда тебе кажется, что ты выйдешь один, это же главная проблема. Многие люди не выходят, потому что они думают: ну вот выйдет кучка людей, их всех побьют, посадят, и в общем зачем выходить. Тем более, что пропаганда, конечно, очень старается и давит на эту точку, мы видим, что несмотря на то, что 23 и 31 января были очень большие митинги, они сосредоточились на тех местах, где митинги были маленькие, показывали эту кучку людей, окруженную полицией. Зачем? Чтобы люди в следующий раз думали, ну нет, я не хочу выходить, у нас, наверное, никто не выйдет в городе и потом всех побьют, посадят, не буду.
И вот эта самая стратегия с точками на карте, там не регистрироваться, там надо всего лишь оставить любой ваш e-mail, можете специально завести e-mail для регистрации, чтобы не бояться, что вас вычислят по нему. Потому что главная пугалка, которую сейчас распространяет власть и ее адепты, в том числе и маскирующиеся под приличных людей, это то, что дескать, там идет сбор данных каких-то. Никакого сбора данных там не идет, там просят просто указать e-mail, по которому вам можно присылать информацию о подготовке к митингу, и он может быть любой e-mail, не обязательно вот тот, которым вы постоянно пользуетесь, если уж вы так переживаете, и точку можете поставить рядом.
Но главное в этом — показать, прежде всего, людям, которые потенциально хотят и готовы участвовать в протестах, что их много, что каждый из них не один, и чтобы человек не боялся выходить на протест, потому что когда людей на улицах очень много, все-таки полиция ведет себя по-другому, несмотря на то, что потом продолжаются точечные репрессии и преследования.
Сегодня, например, в Екатеринбурге арестовали, задержали главу общества «Мемориал», немолодую, в общем, но очень энергичную замечательную женщину Анну Пастухову. Я, пользуясь случаем, шлю ей привет, они открывали табличку «Последний адрес», ее задержали, потому что она выходила, как и многие другие, на акцию протеста.
Но административные наказания, даже штрафы, это не самое страшное, что может случиться с человеком, и тем более, все равно, далеко не всех тех, кто выходили, они смогли наказать, потому что выходило порядка 200 тысяч людей, даже по разным данным 250, и сколько бы из них не наказали административными наказаниями, это в любом случае не поголовно, не всех и даже не большинство.
И вот эта акция, она для того и придумана в таком виде, и для того она в таком виде и реализуется, чтобы люди не боялись, чтобы они видели, что их много, и психологически давить на власть тем, что это не один выйдет человек, не два, не горстка каких-то городских сумасшедших, а очень много людей.
Поэтому, конечно, надо там отмечаться, оставлять там какой-то контактный e-mail, и готовиться к тому, что выйти все равно придется, потому что если мы не победим свой страх и не будем выходить сейчас, то потом уже, конечно, может быть действительно поздно. Тем более, если кому-нибудь были нужны аргументы в пользу того, что наступают последние времена, когда уже молчать никак нельзя, то вот, они наступают, да, пожалуйста.
Значит, поскольку вы упомянули «Мемориал», я должна сейчас сказать, что по изуверскому…
Да, «Мемориал» тоже.
Изуверскому и антиконституционному законодательству Российской Федерации «Мемориал» признан иностранным агентом. Я говорю это только для того, чтобы мой коллега, главный редактор сайта Дождя, не заплатил очередной штраф за эту оговорку.
Я хотела с вами поговорить еще, мы ждем включения Василия Полонского, в любой момент, как Василий будет готов, мы будем готовы его выслушать и узнать, что происходит, удалось ли ему связаться с адвокатами. Про эскалацию на Донбассе, про то, что сейчас происходит, я хотела вас спросить, потому что ощущение, что очень риторически происходит большое нагнетание, причем с обеих сторон, очень все напряженно, совершенно непонятно, что там на самом деле происходит.
Я слышала мнения разных людей, в частности, Аркадий Дубнов говорил, что, с его точки зрения, войны как таковой сейчас все-таки не будет. В каком-то… В принципе, у нас война семь лет уже идет, да, но в каком-то более остром, более резком виде войны сейчас не будет, а будет вот это вот все в таком же состоянии. И что это нагнетание исключительно риторическое. Как вам кажется, это риторика или реальность?
Мне вспоминается, конечно, советский анекдот: «Будет ли война? ― Войны не будет, но будет такая борьба за мир, что камня на камне не останется». Но я, пользуясь случаем, хочу сказать, что сегодня на не чужом вам портале Republic.ru у меня вышла моя статья на эту тему, где я, в общем, примерно в том же ключе и рассуждаю.
На самом деле, войны никогда не начинаются с большой пропагандистской подготовки. Точнее, она, конечно, всегда ведется, но вот так, чтобы под камерами таскали туда-сюда танки, чтобы с утра до вечера кричали: «Завтра начнется война», что мы прямо готовы воевать, что мы будем воевать, что война-война, это, знаете, как раз меньше всего похоже на начало войны.
Войну обычно начинают сразу и стараются подготовку к ней замаскировать. После первой провокации, какой-нибудь провокации сразу начинается наступление, то есть все эти Глайвицы, Майнилы и прочие истории, с которых начинались войны, обычно кончались тем, что люди сразу же их превращали в повод для начала войны. Пока никакого… Поводов много, а война все никак не начинается. Почему?
Моя версия такая, что, конечно, Путину война не нужна, и вовсе не потому что он хороший человек и боится за человеческие жизни, ему кого-то жалко. Вовсе нет. Бряцать оружием и решать все свои проблемы с мобилизацией населения внутри страны, сменой повестки для переговоров с Западом и так далее, и так далее ему хорошо получается. Для этого воевать не надо, надо возить танки вдоль границы, делать страшное лицо, бряцать оружием, и ты получишь все те результаты, которые, в общем, ты хочешь получить и внутри страны, и снаружи.
Начало боевых действий неприятно тем, что никогда никто не знает, чем все закончится. И я могу привести здесь несколько очевидных совершенно вещей, которые совершенно ломают эту всю обывательскую логику о том, что говорят «война», значит, будет война. Как мы помним, в 2014 году никто нам не говорил, что будет оккупация Крыма, да, а она случилась. Почему? Что, предупреждали? Отрицали до последнего, говорили, что нет-нет, не будет. Потому что если они это с самого начала стали бы обещать и говорить, то я думаю, что так просто ничего не получилось бы.
Во-вторых, все-таки вся эта история 2014 года была довольно бескровной вначале, в первой стадии, да простят меня те, чьи родственники там все-таки погибли. Обыватель видел некое бескровное действо: пришли люди, их там чуть ли не с цветами все встретили, украинский адмирал перебежал на сторону России. Где же тут война? Никакой войны-то и не было.
Очевидно, что сейчас, что бы там ни происходило в украинской армии, она все-таки существует и она, в общем-то, готова нанести какой-то ущерб в случае начала войны. И никто не знает, чем она закончится, ведь самый главный урок вообще любой войны ― что война всегда идет не по плану. В истории, наверно, не было бы ни одной войны, когда бы она началась и закончилась по плану тех, кто ее начинал. Всегда все идет не по плану, всегда все идет не туда. Длится дольше, гибнут люди и так далее, и так далее.
Вот теперь подумайте, нужна ли Путину война не по плану. Зачем ему это надо? Чтобы люди гибли, какая-то стрельба, ужас, еще неизвестно, чем это все кончится. Я, конечно, не сторонник вот этих всех теорий, что Украина дойдет до Москвы и так далее, это все, пожалуйста, так сказать, тоже надо делить на десять и не питать никаких иллюзий относительно состояния Украины и ее армии. Но тем не менее очевидно, что просто так, как в 2014 году, не получится, то есть это в любом случае будет довольно неприятный кровавый затяжной конфликт, который, скорее всего, ни к чему хорошему не приведет, то есть в том смысле, что все останутся про своем или ситуация для Донбасса и Луганска ухудшится, например, да.
Поэтому моя версия, что они будут бесконечно нагнетать в надежде, что, значит, Запад испугается, сядет за стол переговоров и Путин получит все то, что он хотел бы получить, безо всякой войны.
Почему этот спектакль происходит именно сейчас? Почему разыгрывается это бессмысленное действо, когда спрашивают Дмитрия Пескова: «А что это у нас там ходят какие-то наши военные, стеснительные, со скрытыми номерами автомобильными, значит, разъезжают вдоль границы?», а это люди на своей территории могут ездить как угодно и что угодно…
Весь этот цирк, который, собственно, и создает ощущение нагнетания, почему именно сейчас? Почему сейчас взор упал, в апреле 2021 года, почему не в январе, почему не позже, что случилось?
Это смена повестки. Слушайте, давайте посмотрим на ситуацию совершенно здраво, да. Вот есть у Путина определенные проблемы. Внутри страны происходит, значит, брожение неприятное, какая-то оппозиция, опять тот же самый Навальный, про этого Навального постоянно долдонят всякие лидеры Запада, а он не хочет с ними говорить про Навального. Он и внутри России не хочет говорить об оппозиции, о протестах, не хочет он про это говорить ни с кем. Он хочет говорить про другое, он хочет быть верховным главнокомандующим, он хочет быть объединителем земель русских и так далее.
В этой ситуации ему надо просто сменить повестку, внешнюю и внутреннюю. Вот он ее достаточно удачно до какой-то степени пытается заменить. Теперь с ним периодически говорят не только о Навальном, «Отпускайте Навального, хватит издеваться», но еще теперь западные лидеры выражают озабоченность вот этой ситуацией вокруг Украины, уже хорошо. То есть все радость, можно побыть каким-то великим геополитическим стратегом и почувствовать себя интересным миру не только в качества палача и тюремщика Алексея Навального, но и в качестве главнокомандующего российской армии, крупного деятеля евразийской геополитики и так далее, и так далее.
Это может казаться каким-то странным, неужели только ради этого? А почему нет-то? У нас ради пропаганды еще и не такое устраивалось. То есть, по сути, это просто попытка в выборный год сменить полностью стратегию, не стратегию, сменить повестку дня внутри России наружу, чтобы наконец-то ехать по понятной и приятной с 2014 года колее. Плюс надо не забывать, что у Путина с 2014 года остались эти приятные воспоминания, что что-то попроисходило в Украине, у него рейтинг вырос. Как бы хорошо, чтобы снова так все получилось, чтобы мы погромыхали оружием, поборолись с бандеровцами как-нибудь без особой крови, а рейтинг снова вырос. Очень пригодится к выборам, потому что, как мы понимаем, у «Единой России» с рейтингом все плохо.
Вот это хоть и звучит как-то несколько скучновато, но почему скучновато? Для него это не скучновато, это то, чем он занимается, ему нужно обеспечить стабильность своей власти, ему нужно свою эту дохлую, никому не нужную и всеми презираемую партию как-то втащить в Думу и чтобы ее проценты не казались совсем уж издевательскими. Вот под это все сейчас раздувается такая шовинистическая милитаристская пропаганда, потому что, кроме милитаризма и шовинизма, у Путина, конечно, больше ничего в запасе и не осталось.
Вы знаете, рейтинг растить ― одна история, а вот есть еще как это все будет на этот рейтинг влиять, это тоже большой вопрос, потому что Крым уже отработанная история.
Согласен.
А сейчас не очень понятно. А вот есть экономические вопросы. Вообще-то все… Экономика живет как раз не только реальностью, но и риторикой. Скажет что-нибудь Байден, экономика на это реагирует, скажет что-нибудь Путин, экономика на это тоже реагирует. Доллар туда, рубль сюда.
Дмитрий Сергеевич Песков говорит, что ничего сейчас страшного с рублем у нас не произойдет, все у нас вполне стабильно, не беспокойтесь. В общем, никаких предметов для тревоги нет. А я Дмитрию Сергеевичу привыкла не очень верить, а вот у вас я хочу спросить: все-таки что у нас будет с рублем-то в результате всего этого бряцания?
Про экономику все-таки лучше говорить с экономистами. А насчет Дмитрия Пескова вы абсолютно правы, потому что у него такая работа, как-то мне было интересно, я почитал последние дневниковые записи Геббельса, есть такая интересная книжка, где собраны, он надиктовывал каждый день дневник. И если не знать географию Бранденбурга, то есть бои-то уже шли около Берлина, то все время кажется, что бои идут где-то далеко, потому что у Геббельса немцы все время наступают, все время кого-то побеждают, все время какие-то удачные наступления происходят. То есть если не знать, чем все кончилось, и не очень понимать, о чем он пишет, что это уже буквально пригороды Берлина, то может казаться, что ситуация вовсе не такая уж безнадежная, каковой она на самом деле была, допустим, уже в марте-апреле 1945 года. Поэтому доверять пропагандистам, которые говорят, что все не так плохо, у нас все стабильно, ― довольно глупое занятие. Однажды можно удивиться, что, оказывается, они врали от начала до конца и все на самом деле было очень плохо.
С рублем, как мне кажется, происходит следующая история. У нас все-таки страна не очень большая в плане экономики, она очень сильно зависима вообще от того, что происходит в мире, поэтому все мировые тенденции на ней и сказываются, там что-то происходит в экономике большое, и с нефтью, и с долларом, доллар растет во всем мире, нефть добывают, Байден программу какую-то огромную развития опубликовал. Казалось бы, внутриамериканское дело, но, учитывая размеры этой программы и американской экономики, на весь мир сказывается.
И плюс рубль очень сильно политизирован, потому что все понимают, что если начнется действительно какая-то война, потому что люди, которые играют на валютных рынках, конечно, должны свои риски как-то учитывать, а вдруг начнется. Поэтому, конечно, все на всякий случай в моменты политической нестабильности стараются избавиться от нестабильных валют, например, можно было убедиться, как Эрдоган, еще один гениальный вождь своего народа, уронил лиру турецкую, да, сделав несколько глупых заявлений и дурацких назначений, и вообще своей политикой он обвалил турецкую валюту, потому что, послушав его демагогию, в общем, умные люди решили, что пора из лиры уходить.
То же самое происходит с рублем, то есть на него давят все международные экономические объективные процессы плюс курс рубля очень сильно политизирован, и одно неловкое заявление Путина или походя сказанная Байденом какая-нибудь фраза про Путина способна рубль немножко обвалить. Но я не экономист, я бы не стал делать никаких прогнозов, потому что очень может быть, что если ситуация с Украиной не будет развиваться по сценарию войны прямо с военными действиями и так далее, то очень может быть, что рубль, в общем, немножко и отскочит, и снова приподнимется. За последние годы несколько раз были и падения, и рост. Я бы не стал тут делать каких-то далеко идущих выводов, потому что мы все прекрасно помним, как при каждом падении рубля интернет наполняется специалистами по валютам, которые начинают кричать: «Все пропало, завтра рубль обесценится в десять раз, бегите» и так далее.
Это просто выгодная стратегия ― ловить хайп. Поэтому все-таки давайте не будем гадать на кофейной гуще, я отказываюсь какие-либо давать советы по экономике, но, в общем, надо просто иметь в виду, что, к сожалению, злейший враг рубля и его курса ― это наше собственное руководство, их политика и ведет к инфляции рубля и к тому, что наши сбережения, наши зарплаты, наши доходы и стоимость нашего недвижимого имущества, у кого оно есть, просто падает, потому что они вот так себя ведут.
Вы знаете, я хотела у вас спросить про состояние российского общества. Опять-таки я понимаю, что вы не социолог, но тем не менее есть какой-то разговор, в котором мне очень важно ваше мнение, потому что мы сейчас обсуждали, что, действительно, рубль страшно зависит от того, что где кто в какой момент сказал, какие сделали назначения, все понятно.
В какой-то момент я слышала, что когда спала крымская эйфория, россияне задумались о том, сколько, собственно говоря, стоил Крым и вся эта история. И как-то эйфория на этом еще больше спала. Я не знаю, правда это или нет, я слышала такое мнение. Россияне в нынешнем своем состоянии, пережившие карантины, эпидемию, не то что уже пережившие, непонятно еще, как там дальше будет, с ослабленной экономикой ― они как-то понимают связь, действительно, каких-то действий и высказываний Путина и нестабильности рубля? У них есть какое-то ощущение, что, может, не надо сейчас войну, может, нехорошо будет от этой войны? Или война ― это какая-то такая вот тема, которая… Война где-то там идет, и мы на нее не очень обращаем внимание.
Понимаю, что вопрос не строго научный, но тем не менее хотелось бы спросить про ваши ощущения.
Я и не ученый, но я вам хочу сказать, что я не очень понимаю, при чем здесь вообще ощущения россиян. Можно подумать, кто-то кого-то спрашивает о чем-то. Это прямо рассуждение о том, россияне одобряли, россияне не одобряли Крым… Можно подумать, кого-то спрашивали, вот прямо ходили и прямо… И плюс я всегда крайне не одобряю фразы формата «китайцы думают», «россияне считают». Прямо все собрались на улицах и считают, да. Что за проблемы, что за высказывания, да?
Я не социолог, но я согласен с теми социологами, которые прямо говорят, что вообще социология в России переживает кризис, она во всем мире переживает кризис, потому что когда создавалась социология, человеческое общество или было более таким монолитным, или считалось таковым, и это всех устраивало. Так вот, никаких таких простых средних россиян не существует. Российское общество, как и все остальные общества, разделено на очень много групп внутри себя, и в каждой из них совершенно свои какие-то установки, и ценностные ориентиры, и мироощущение, и отношение к власти. Поэтому пытаться оценивать мнение всех россиян я бы не стал.
Я так вам скажу, что есть ядерный электорат Владимира Владимировича Путина, на который он главным образом и ориентируется и чье мнение он учитывает, люди, которым он хочет нравиться. К сожалению, это те люди, которых вообще не интересует курс рубля к иностранным валютам, у них мало что есть, в большинстве случаев нет ничего. Это во многом очень часто пенсионеры, причем военные пенсионеры, в том числе силовики. Не все, я никогда не буду говорить, что все.
Есть, условно, группа поддержки Путина, то есть это люди, которые зависимы от государства, живут за счет государства, очень хотят, чтобы и дальше хуже не стало, и им, в общем, честно сказать, все, что говорят по телевизору, то они и считают правдой. Более того, они, даже если с ней не очень согласны, они не считают нужным спорить с этим, потому что если будешь спорить, у тебя могут пенсию отобрать, да. Вот эти люди ― опора путинского режима. И можно с ними какие угодно опросы проводить, фокус-группы. Они вам будут пересказывать телевизор своими словами, в общем, непонятно, что вы от них хотите еще услышать.
Есть другие группы, и там, конечно, очень разные настроения. То есть понятно, что есть, допустим, какие-то предприниматели, и крупные чиновники, и силовики, которые очень хорошо живут, и каждый день путинского режима ― это просто миллионы, да. Мы видим аресты этих персонажей, губернаторов, силовиков, у них там дома коробки с деньгами стоят, то есть им просто каждый день приносят коробочку, портфельчик, на счет что-то приходит. Почему они должны не любить? Они радуются, день прожил, и слава богу.
Есть предприниматели, не зависимые от государства, которые страдают от экономической политики власти, но у них свои настроения. Есть разоряющийся и разорившийся средний класс, который, конечно, жутко всем недоволен, потому что от всего того великолепия жизни, которое было, условно, хотя бы… Даже не говорю про 2013 год, а, допустим, хотя бы даже про 2018–2019-й, уже совсем остались какие-то прогоревшие деревяшки, сколько можно? То есть понятно, что внутренний туризм и нагнетание оптимизма, что ходить в любимые кофейни и спортзалы ― это все, конечно, прекрасно, но люди, в общем, начинают, вот эти люди начинают, даже те, кто был далек от политики, прозревать, что ничем хорошим все это не кончится.
Поэтому давайте не будем говорить про каких-то общих россиян, а скажем, что в разных группах очень разные мнения. Проблема в том, что нашу власть вообще не интересуют мнения никаких групп, кроме самой себя и тех, кто безоговорочно их поддерживает. Вот на них они ориентируются, от их имени они выступают. Если вы говорите: «Народ не согласен», они говорят: «Да вы не народ, вы сборище дегенератов и предателей, а истинный народ ― это ветеран войны, труда и правоохранительных органов, который, тряся орденами, расскажет, что Навальный правильно сидит, Америку надо бомбить, а на курс евро ему наплевать».
Вот такой отчет у нас был от Василия.
Первое: никогда нельзя верить анонимным источникам. Вот просто надо всем зарубить себе на носу: если какой-нибудь канал или какое-нибудь СМИ, которое, может, даже раньше было уважаемым, начинает что-то писать о Навальном со ссылкой на анонимные источники, это просто, скорее всего, какой-то очередной полицейский слив и очередная чекистская разводка. Всю информацию о том, что реально происходит с Алексеем Навальным, сообщают только его адвокаты и сотрудники его организации. Вот этих людей надо слушать, им надо верить. Мы все снова и снова попадаемся на какую-то разводку. Не надо в это верить, все эти анонимы ― это те же самые сотрудники ФСИН и всяких прочих неприятных организаций, которые занимаются тем, что дурачат людей. Никогда не верьте анонимным телеграм-каналам, как бы они ни назывались и что бы они там о себе ни рассказывали. Это все сливные бачки. Это первое.
Второе ― ситуация с Навальным, конечно, очень тяжелая. Спасибо тем журналистам и вам, телекомпании Дождь, что вы следите за его судьбой и посылаете туда журналистов, потому что огласка ― это все, что у него сейчас есть. К сожалению, как мы видим, позиция властей заключается в следующем: не лечить, делать вид, что он симулирует, предлагать ему какие-то, значит, дурацкие старые лекарства, которые не действуют, а врачей к нему они не допускают потому, о чем, в общем, писали в твиттере с его слов, что они ему прямо сказали: «Если мы сейчас позовем сюда московского профессора, он вам поставит диагноз, как же мы потом будем оспаривать?». Поэтому, конечно, им там выгодно возить его… Показывать его какому-то там фельдшеру-коновалу, который говорит: «Да он просто притворяется, все у него хорошо».
Я очень сильно встревожен тем, что происходит с Алексеем, мы с ним ровесники, я, честно сказать, просто переживаю его трагедию как свою, потому что нахождение в заключении само по себе обостряет все болезни, это сильнейший стресс для очень здоровых и очень молодых людей. Я просто не нахожу в себе ни слов, ни эмоций, чтобы как-то передать, что я на самом деле по этому поводу испытываю.
Поэтому давайте будем делать то, что каждый из нас может, во всяком случае, те, кто имеет возможность говорить с какой-то аудиторией, будем говорить и не будем молчать, будем называть вещи своими именами. Владимир Путин запер своего оппонента в тюрьме и, пользуясь вседозволенностью, просто издевается над ним, подвергая его пыткам и издевательствам. Вот как я вижу эту ситуацию.
Спасибо большое! Вот на такой ноте мы заканчиваем, а делать нам нечего, потому что какие события, такая и нота.
По решению Минюста России правозащитное общество «Мемориал» включен в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента
' style='fill:%23c4c4c4;fill-opacity:1'%3E%3Cpath d='M93.28-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.41-11.75zM98.5-57.4h2.52L94.7-45.67h-2.6l6.4-11.75zM103.78-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.4-11.75z'/%3E%3C/a%3E%3C/svg%3E)
