«Власть крадет повестку у гражданского общества». Поможет ли «Единой России» имидж правозащитников перед выборами-2021

Ужасно смешно, когда начальник всех чиновников ругает чиновников. Они теперь будут бороться сами с собой, есть свой собственный хвост. Окей, чиновники занимают высокие строчки в списках нелюбимых социальных групп у населения, так что да, будут бороться. Какие-то некоммерческие организации по политическим технологиям, по выборам. Как некоммерческая организация может заниматься выборами, я не знаю, но им виднее, они здесь власть, поэтому окей.

Правозащита, безусловно, это самое востребованное сейчас. Гражданское общество пробуждается, начинает защищать свои права. Почему бы не зайти в очередной раз на поляну гражданского общества, не отобрать у него технологию? Они же все время отзеркаливают гражданское общество.

Это спойлерство такое.

Колесников: Это и спойлерство, и просто использование чужих наработок. Своих-то нет ни в технологиях, ни в политтехнологиях ― ни в чем. Забирают то, что есть у тех, кто действительно работает в реальной жизни, на реальных полянах, с реальными технологиями и инструментами.

Мария, с вашей точки зрения, это починка имиджа, это какая-то попытка перезагрузки?

Снеговая: Вы помните, Анна, еще летом очень активно шли дискуссии по поводу 2021 года и того, как реформировать избирательную систему, чтобы обеспечить большинство партии власти. Выборы, которые были в сентябре, и здесь я соглашусь с Андреем, показали, что увеличение числа самовыдвиженцев не гарантирует как раз единороссам победы. Это достаточно рисковая стратегия.

Более того, именно там, где самовыдвиженцы шли в большом количестве, например, в Хабаровске и в Москве, «ЕР» получила достаточно сильное поражение, просто неожиданное, кстати, я напомню, что в Хабаровске даже было увеличено число одномандатников с половины до двух третей. Судя по всему, было принято решение, что эта стратегия не сработает. Соответственно, остается так называемый ребрендинг «Единой России».

Тут забавно, что мы опять видим, что на фоне того, как число россиян, которые хотят политических изменений, растет в стране по всем опросам, мы здесь видим, что партия власти как раз, политическая система показывает нам, что она-то как раз не готова меняться даже в таких, в общем-то, маргинальных изменениях, как небольшие поправки в избирательную систему. Они этих изменений боятся, и, судя по всему, принято решение заморозить все как есть. Как говорил Андрей, будем менять имидж, будем бороться с чиновниками руками самих чиновников, кстати, что мы уже, в общем-то, неоднократно проходили в разных избирательных циклах. Я напомню, что регулярно у нас и Путин, и его ближайшие соратники начинают борьбу с коррупцией, допустим, на верхах, в высших верхах чиновников и так далее.

Тут надо, конечно, подчеркнуть, что задача основная ― это вернуть назад, привлечь на избирательные участки тот электорат партии власти, который в последние годы стал разочаровываться и уходить, особенно после пенсионной реформы, поскольку «Единая Россия» отчасти на себя удар по повышению пенсионного возраста тоже взяла. А на этом фоне молодые ребята, молодые люди, подрастающие, которые не видят для себя альтернатив в избирательной системе, скорее всего, будут воздерживаться от голосования. Скорее всего, ставка идет именно на это.

Относительно всех этих предпринятых мер, действительно, есть вброшенное такое слово «правозащита». Мы сейчас бросим все свои силы на правозащиту. Действительно, некоторый перехват повестки, безусловно. С вашей точки зрения, это все исключительно такие сигнальные маячки, ширмы, потемкинские деревни или какая-то деятельность в том или ином направлении все-таки будет осуществляться и какие-то результаты приносить? Хорошие, плохие, я не знаю. Но это чистая фикция или что-то за этим будет стоять, Андрей?

Колесников: Задумывается как фикция, естественно, как декорация с неожиданными побочными, возможно, положительными эффектами. Какие-то проблемы каких-то людей…

Положительными, вы считаете?

Колесников: Я имею в виду, что для конкретных людей, я не знаю, они будут осуществляться десятками или сотнями, они могут помочь решить проблемы, решая пиар-задачу, они могут решить проблемы, реальные проблемы реальных людей. Собственно, даже «Народный фронт», ныне забытый, тоже же имел всякие там приемные и все такое прочее.

Решает некоторые проблемы, безусловно.

Колесников: Да, они пытались заниматься ровно вот этой правозащитной повесткой человеческой. Появилась концепция доброй власти, которую сформулировал Михаил Виноградов, известный политолог и политтехнолог. Уж не знаю, возьмут ее на вооружение или нет, она, естественно, адресована была «Единой России»: хватит кошмарить людей вот этими репрессиями, этими тюрьмами, этими арестами. Давайте власть будет доброй, будет помогать, будет костылем.

Идея-то хорошая, но как ее реализовать? Партия здесь не решает вопрос, у нас ФСБ, в общем, и прочие силовые органы управляют страной в разных смыслах этого слова, в том числе они решают, сажать или не сажать людей, которые бросают стаканчиками, а не партия «Единая Россия». Партия «Единая Россия» может только как-то, так сказать, в фарватере идти. В этом смысле очень сложно формировать имидж доброй власти и, боюсь, не получится. Власть звереет естественным образом, и иначе быть не может, назад дороги нет. Она будет более репрессивной, медленнее, быстрее, но мы же видим и законодательство, и закон об иноагентах и так далее.

Это следующая тема, да.

Колесников: Этот тренд не развернется, уже все. Уже не будет никакой модернизации, не будет никакой протянутой гражданскому обществу руки. Гражданское общество будет вырастать из конфликтов с властью, оно никуда не денется, оно будет зрелым, более крепким, более политически грамотным, морально устойчивым и юридически грамотным, но это будет борьба и конфликт. Таким образом, гражданское общество потихонечку будут превращать в политическую оппозицию, а это разные вещи ― политическая оппозиция и гражданское общество. Своими руками они это будут делать, если они не станут доброй властью, а они доброй властью не станут. Мой прогноз.

Это если с точки зрения потенциальной, действительно случайно причиненной пользы, каких-то действительно внезапно осуществленных добрых дел. Мария, с вашей точки зрения, все эти действия, которые сейчас предпринимаются, принесут какие-то результаты именно для «Единой России»? Этот имидж починить можно?

Снеговая: Я думаю, что здесь речь идет о том, в глазах кого. Мы действительно видим, что растет очень важная поляризация в российском обществе, связанная с медиапотреблением. Молодые группы до тридцати пяти и, может быть, до сорока плюс-минус в основном получают информацию из интернета, и эта информация радикальным образом иначе формирует их видение российской действительности, чем у более старших групп, 55+, которые в основном в качестве источника информации по-прежнему используют российское ТВ.

И мне очень трудно представить, что из-за того, что Маргарита Симоньян стала вдруг говорить правильные вещи про правозащиту, на фоне того, что, кстати, у нас недавно как раз была новость, старейшие правозащитные организации просто находятся на грани уничтожения, потому что Московская Хельсинкская группа не может больше платить зарплату сотрудникам, «Мемориал» постоянно штрафуют, группу Льва Пономарева фактически закрыли недавно и так далее.

На этом фоне мне очень трудно представить, что это каким-то образом поменяет имидж партии власти в глазах именно этой социальной группы. Более возрастное поколение, возможно, действительно как-то уже не первый раз откликнется на этот призыв. Мне кажется, что здесь существует некий диссонанс, поскольку правозащитная повестка, скорее всего, прежде всего таргетирует более молодую группу, для которой вот эти слова: права человека, независимая судебная система, равенство граждан перед законом ― не просто какие-то абстрактные формулы, действительно, у людей растет запрос на эти права, на то, чтобы их права соблюдались. Опять же только что был об этом опрос «Левада-центра».

Мне кажется, здесь есть диссонанс. В этой группе вряд ли удастся радикальным образом поменять имидж партии власти. Но, как я уже говорила, скорее всего, здесь будет ставка сделана на то, чтобы они просто не ходили на выборы, поскольку принципиальных изменений в системе нет, все те же самые старые партии, скорее всего, останутся и будут участвовать в выборах. И поэтому людям просто не будет смысла идти на выборы, они не будут иметь выбора, собственно, как такового.

Вы знаете, я прошу прощения, сейчас будет доморощенная социология. Мы помним приморские выборы, помним примеры, когда действительно осуществляется именно протестное голосование по принципу «проголосуй за кого угодно, но не за „Единую Россию“». И возникает ощущение, может быть, ложное, но оно возникает у меня, что для тех людей, которые тогда в Приморье, например, пошли голосовать за кого угодно, но только не за «Единую Россию», собственно говоря, слова «правозащита» не так важны. У них другие какие-то претензии. Наверно, во главе стоит пенсионная реформа, а за ней еще много чего, но это не расхождение относительно правозащиты.

И поэтому я спрашиваю. Понятно, что молодых людей, которым слово «правозащита» и весь комплекс понятий, которые к нему плюсуются, важны, довольно сложно будет действительно переубедить и переманить на свою сторону. Допустим, их может быть не так много. Но есть же еще какие-то причины, которые заставили людей проголосовать протестным образом. Словом «правозащита» ли решается эта проблема?

Снеговая: Конечно, здесь я совершенно с вами согласна. Собственно, в этом и состоит пафос моего выступления, что мне кажется неочевидной та аудитория, которую в данном случае таргетируют Симоньян и прочие. Это действительно, совершенно верно, украденная у гражданского общества повестка, но насколько она применима именно к властному электорату, большой вопрос.

Для власти, конечно же, важнейшей является проблема стагнации доходов, сколько бы Росстат ни подрисовывал и ни улучшал реальность, проблема того, что люди не видят улучшения экономической ситуации и перспектив. Эту проблему, на мой взгляд, рост акцентирования правозащитной повестки не решает. Там есть другой момент. Борьба за то, чтобы чиновники себя вели прилично, может быть, в большей степени повлияет на этот электорат. Еще раз подчеркну, мне кажется неочевидной вот эта стратегия, избранная «Единой Россией».

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.