«Додумывающие Путина»: Глеб Павловский о власти ближнего круга президента

Немзер: Я тогда задам вопрос, связанный вот с этим самым Политбюро 2:0, вот с этим ближним кругом. Очень интересно понять, есть ли он действительно, насколько он стабилен, это круг, и как он ротируется? И как принимаются кадровые решения, военные, например, советуется ли он, кадровые решения, советуется ли он с Кириенко? Или это все-таки единоличные какие-то абсолютно им застолбленные решения? Или есть какой-то ближний круг даже не столько подчиненных, сколько сподвижников, которые эти решения определяют?

Полную программу смотрите здесь

Павловский: Видите ли, единоличное решение Путина — это бланк. Сверху написано: «Единоличное решение Путина», пустой лист. Дальше этот лист заполняют разные люди. Просто по правилам системы, по ее игре, по ее лицемерию она должна каждое серьезное движение, решение, поворот представлять как результат единоличного решения. Но это игра. Все понимают, что это игра, и в нее так надо играть.

Конечно же, ну Путин просто бы сошел с ума, если бы он принимал такое количество единоличных решений, он и остановить-то не все может. И я уверен, что он не о всех просто знает. Отсюда появляются такие своеобразные фигуры, как например, так сказать, додумывающие Путина. Вот как пресс-секретарь Песков. Вы что думаете, он каждый раз, так сказать, будет дергать Путина, чтобы уточнить его решение по любому поводу? Нет, конечно. Он додумывает за Путина, придает логичную форму тому, что часто имеет совсем другой источник, и он даже не знает, каков этот источник. Как я сам бывал в этой шкуре очень давно, в начале нулевых, и я знаю, что это такое. Ты должен в каком-то смысле вжиться в эту роль. Ты должен мыслить как бы за Владимира Владимировича. Появляется решение — ты должен выявить логику этого решения. В этом решении может не быть логики, но тем не менее ты ее ищешь и предлагаешь.

Немзер: Да, но это роль Пескова, прямо первая его функция — это общение с окружающей реальностью. А вот я на самом деле хотела вот что спросить…

Павловский: Да, но он тоже, заметьте, он тоже действует здесь как бы за Путина, он тоже как бы маленький Путин в этих своих пределах.

Немзер: Безусловно. Но вот все-таки вот этот круг, который я условно назвала Политбюро 2:0, — это люди, которые действительно технически сейчас находятся в его ближайшем окружении на каких-то должностях? Или это могут быть какие-то фигуры, которых мы не знаем? Или, например, тот же Сергей Иванов, который вроде бы формально уже на совершенно другой должности находится и формально не так приближен, а, может быть, какая-то связь между ними сохраняется? То есть мне хочется понять, вот это Вайно-Кириенко-Колокольцев или это какие-то другие люди на самом деле?

Павловский: Понимаете, вот что такое Политбюро? Я не буду возвращаться к истории Советского Союза, но у него были некоторые простые свойства. Если, допустим, пленум освободил кого-то от обязанностей члена Политбюро — все, вы не увидите этого человека ни по телевидению, ни его статей, ни его выступлений. Здесь не так. Значит, и Сергей Борисович Иванов, и Якунин прекрасно себя чувствуют, выступают и так далее. Второе более важное даже свойство Политбюро — оно точно знает, что его состав будет выбирать следующего Генерального секретаря. Если Путин заподозрит, что кто-то в его ближнем кругу так смотрит на него, собирается выбирать ему наследника, этот человек уйдет из ближнего круга. Уже по этим причинам это, конечно же, никакое не Политбюро.

Есть большое количество разного рода совещаний, в том числе, значит, совещания могут быть у Путина в резиденции, на даче, в кабинете,  в Совете безопасности и так далее. Эти совещания могут носить оперативный характер совершенно закрытый. Участники этих совещаний, конечно же, влияют на решения. И мы не знаем и никогда не узнаем до известной поры, кто именно подсказал это решение. Но можно ли называть их советующими Путину официально? Они не становятся в эту позицию.

Вот, допустим, есть министр иностранных дел у нас, очень популярный, кстати, человек, Лавров, такой, в общем, с опытом, безусловно, доверенное лицо Путина, но он явно не ближний круг. И он в ряде случаев тоже должен угадывать, что из того, что он скажет, понравится или не понравится в этом ближнем кругу. То есть ближний круг — это такая, скажем, отчасти миф, а отчасти колеблющаяся реальность, потому что он существует только в голове у Путина. Путин знает, кто ему ближний, а кто не ближний. А тот, с кем он разговаривает, этого не знает. Но он может узнать об этом, допустим, по тому, получит он контракт на Крымский мост или он уйдет другому.