Россияне захотели «другого Путина», решили оставить Медведева, а Собчак меняет имидж

А начнем давайте с рейтингов потенциальных кандидатов в президенты, тем более, что у меня сегодня в гостях руководитель главной государственной социологической службы. И вот, что я хотел у вас вначале спросить. По данным одного из телеграмм-каналов, у Ксении Собчак рейтинг уже достиг примерно 8%, она обогнала Владимира Жириновского, то есть она уже на втором месте после Владимира Путина. Автор этого телеграмм-канала ссылался на некий якобы имеющийся от администрации президента опрос. Есть ли за этим что-то действительно?

У нас таких данных нет. Мне кажется, это, скорее, способ раскрутки, популяризации Собчак. Все рейтинги, которые мы проводим, говорят, что у нее очень высокая известность, то есть больше 80% ее знают, причем из них 60% сказали, что знают ее хорошо. Еще около 20% говорят, что слышали имя, по крайней мере. Это известность. Если говорить об отношении, то положительно к ней относятся порядка 20%, остальные относятся либо нейтрально, либо чаще негативно, и спектр эмоций, который обычно в ее адрес высказывают, — это чаще всего раздражение, безразличие, в общем, недовольство. То есть эмоции сильные, но, как правило, со знаком минус. Но все-таки я должен напомнить, что знают ее и относятся к ней не как к политику пока, а как к журналисту.

То есть все еще не воспринимают ее?

Пока еще не произошла конвертация, да. И ее задача, в первую очередь — тех 20%, кто к ней позитивно настроен, но как к светской львице, как к шоувумен, убедить в том, что она серьезна и может представить их интересы и как политик. Пока этой конвертации, этой трансформации, конечно же, не произошло.

Как вы думаете, она может в итоге эти 20% набрать? То есть вообще как вы оцениваете ее максимальный потенциал?

Это очень неосторожно будет с моей стороны, но если она сможет собрать подписи, если не ошибаюсь, там порядка 100 тысяч подписей нужно, если она выдвинется от одной из непарламентских партий, то она должна быть зарегистрирована, и тогда примет участие действительно в выборах, а не в предвыборах, как сейчас.

Но понятно, что все это еще гипотетический разговор.

Да, так если, если, если, я думаю, 5% для нее будет очень хороший результат.

А 5% — это третье, четвертое место?

Пока еще непонятно, кто будет кандидатом от Компартии Российской Федерации. Обычно у нас именно...

Зюганов же вроде говорил, что он...

Зюганов заявил, что большинство партийных ячеек за него, но после этого были и другие заявления, и, в общем-то, 20 декабря будет съезд КПРФ, и он должен выдвинуть кандидата. Но даже если это будет Зюганов, безусловно, самый известный и самый популярный из коммунистических лидеров на сегодняшний день, то он будет бороться за второе место. И главным его противником в этой борьбе будет, конечно, не Ксения Собчак, а главным противником будет Владимир Жириновский. Собственно говоря, партии, возглавляемые этими двумя фигурами, КПРФ и ЛДПР, довольно долго идут голова к голове, и последние пару лет мы видим, что ЛДПР очень сильно поджимает коммунистов. Поэтому я бы не исключил варианта, когда второе место на этих выборах занял бы не Геннадий Зюганов, а Владимир Жириновский.

А почему Собчак не дотянет до хотя бы 8%, вы говорите 5%, хотя бы до результата Михаила Прохорова? Она хуже него как политик?

Сейчас нет такого большого запроса на альтернативу, как был в 2012 году. Напомню, перед 2012 годом, перед предыдущими выборами протестное движение «Белые ленты» разогрело протестное настроение, по Москве ходили десятки тысяч людей, один митинг за другим. И, в общем, несмотря на неплохой экономический фон, тогда напомню, больше 4% рост ВВП был в 2011 году, но всем страшно хотелось перемен. Более того, сама политическая система была во многом дискредитирована, мало кто верил в то, что «Единая Россия» на выборах 2011 года набрала 49,5% голосов, хотя это было на 15% меньше, чем на предыдущих выборах 2007 года. В общем, был запрос на перемены, был запрос на альтернативу, был запрос на новые лица.

Сегодня, несмотря на то, что с экономикой у нас похуже, чем было тогда, такого явного, острого запроса не ощущается. Все-таки главный запрос сегодня на стабильность. Конечно, стабильность не на дне, конечно, на стабильность с развитием, но ни в коем случае не на революцию, не на радикальные перемены, а, собственно, радикальные перемены и ставит Ксения Собчак.

Последний вопрос тогда про Собчак. А что, на ваш взгляд, ей нужно делать для того, чтобы максимизировать свой возможный результат? То есть что она должна, чего от нее ждут ее избиратели? Она должна продолжать свою риторику, которая пока сводилась к тому, что Крым не наш, или, наоборот, она должна ее менять, больше поддерживать Путина и говорить, что Крым наш?

Первичная задача для нее — это показать свою серьезность, и если вы следите за тем, как меняется ее имидж, то видно, что она двигается в эту сторону. Она пытается выглядеть более солидно, пытается представить себя уже в качестве политика, а не в качестве такой дивы из телевизионных развлекательных программ. Удастся ли ей эту задачу решить? Я пока не знаю, но предположим, что удастся. Тогда следующая для нее задача — это объединить разрозненный электорат протестный. У нас в общей сложности тех, кто жестко настроен против Владимира Путина и против олицетворяемого им курса, против его политического режима, порядка 15%. В этой группе большинство составляют не либералы, не западники, а как раз-таки такие крутые твердые почвенники, для которых кумир, скорее, Сталин, чем Сахаров, и они, конечно, голосовать за Собчак не будут. Поэтому потолок для нее существенно меньше.

Когда я говорю о 5%, я говорю о том, что ей нужно приложить огромные усилия для того, чтобы под свои знамена хотя бы треть такого жесткого антипутинского электората переманить. Но как это делать? Вряд ли ей нужно будет резко менять позицию свою и заявлять, что Крым все-таки наш. В данном случае она работать должна не с мейнстримом, не с большинством избирателей, а только с довольно ограниченной его частью. И, конечно, она должна подтверждать свою идентичность в качестве жестко оппозиционного политика, если хочет, чтобы за нее хоть кто-то проголосовал.

А поддерживать Навального ей, кстати, выгодно?

В любом случае она должна попытаться перехватить его сторонников, их не так много, но они есть. Это твердое, сплоченное ядро, несколько десятков тысяч человек, они очень активны, активны и на площадях, активны и в социальных сетях, и если она хочет выступить солидно, конечно, она должна работать и с этой группой тоже.

Возвращаясь к теме Зюганова и Жириновского, которую вы уже частично подняли, как вы считаете, у кого из них все-таки больше шансов?

Для обоих эти президентские выборы, очевидно, последние. Более того, в обеих партиях, насколько я знаю, обсуждался вопрос: а не стоит ли использовать эти выборы для того, чтобы засветить какую-то новую фигуру? Потому что через год, через два, через три максимум все равно придется менять лидеров и КПРФ, и ЛДПР. Нынешние уже, очевидно по всем параметрам устарели.

Как раскрутить новую фигуру? Ведь и Жириновский, и Зюганов на десятки процентов превосходят не просто в поддержке, а даже в известности любого из более молодых деятелей КПРФ и ЛДПР, соответственно. И нет ничего лучше президентской кампании в качестве возможности для раскрутки нового лица. Но сейчас все складывается так, что, скорее всего, на выборах 2018 года эта возможность использована не будет. Поэтому исторические лидеры этих партий, напомню, Зюганов возглавляет КПРФ с 1992 года, Жириновский возглавляет ЛДПР с 1990 года, то есть еще не было независимой России, а он уже возглавлял эту партию. У них старое соперничество, раньше вел Зюганов, но если вы посмотрите статистику, то от выборов к выборам доля российских избирателей, которые голосуют за лидера КПРФ, все время снижается, и перелома этой тенденции не видно. В то время как у Жириновского были разные эпизоды, были и падения, но были и взлеты.

На второе место он все-таки в последние годы не выходил. В первый раз.

В последние он не входил, но, в общем, сейчас он в хорошей форме, и тот мониторинг, который мы ведем, те рейтинги показывают, что у него вполне есть такой шанс. Но для Зюганова, конечно, будет вопрос чести все-таки оставить это второе место за собой с тем, чтобы уйти потом со своего поста с высоко поднятой головой и, более того, оказать главное, доминирующее влияние на выбор своего коммунистического преемника.

Если Зюганов на последних выборах займет третье место — это, конечно, для него будет страшный уход. Даже не представляю что тогда, каковы будут его позиции в партии.

Это будет последний бой такой двух титанов нашей политической системы.

А помимо рейтингов кандидатов, конечно, всегда еще обсуждают тему явки, и по ней все больше и больше, по крайней мере, создается такое ощущение, что возникает вопрос. Даже кафедра социологии и психологии политики МГУ недавно опубликовала исследование, в котором говорила, что явка на этих президентских выборах может оказаться ниже, чем власть ожидает. Не знаю, о каком проценте идет речь, но раньше говорили о том, что Кремль хотел бы явку в 70%, может, это и отменилось. Тем не менее, есть ли такая проблема, насколько она велика и, что самое главное, как вам кажется, что власти делать в этих условиях?

Проблема явки, конечно, есть. Последние федеральные выборы в сентябре 2016 года, выборы в Государственную думу показали, что явка снизилась существенно, хотя все понимают, что главные выборы у нас все-таки федеральные, и пусть роль Государственной думы не определяющая, не центральная в нашей политической системе, но это все-таки очень важный орган, он принимает и бюджеты, и законы. И явка была, прямо скажем, не очень выдающейся. Более того, тренд на снижение явки такой довольно долговременный. С чем он связан? Прежде всего, с демографическими сдвигами. Кто у нас голосует при любой погоде? Голосуют, прежде всего, люди, родившиеся в СССР и сформировавшиеся как личности, и социализировавшиеся в условиях СССР.

Их становится меньше.

Их становится меньше по естественным причинам, а прибавляются люди либо среднего возраста, кто ходит гораздо реже на выборы, ну кто ходит, кто не ходит. Ходят, если видят для себя какой-то вызов и если видят какого-то кандидата, какую-то партию, политическую силу, которую он готов рассматривать как представителя собственных политических интересов. Либо не ходят, если ему неинтересно, если он не видит своих кандидатов. Если говорить о молодом поколении, то оно вообще не очень понимает, для чего нужны эти выборы и, как правило, ходят только один раз — первый для того, чтобы понять а что это за выборы, попробовать, а после этого, как правило, только небольшая часть молодых продолжает ходить на выборы.

То есть только объективные проблемы, это не связано с тем, что выборы просто неинтересны, люди там не видят интриги?

Демографические сдвиги, они такой базисный, фундаментальный характер носят, поэтому они определяют снижение явки в наибольшей части. Говорить об интриге, конечно, стоит, но я бы не рассматривал интригу только как состязание двух-трех кандидатов. Очевидно, если выдвинется Владимир Путин, то его доминирование, его преимущество над любым из кандидатов будет подавляющим. Тут не надо быть пророком, посмотрите рейтинги его одобрения в качестве главы государства, хоть наши, хоть Фонда общественного мнения, хоть «Левада-центра». Там около 80% одобряют его работу. И когда спрашивают: «А вы хотели бы, чтобы Путин пошел на новый срок?», то минимум две трети всегда — в последние три года — говорят: «Да, мы хотели бы, чтобы Путин остался работать в качестве главы государства».

Поэтому ожидать особой интриги в сугубо персональном ключе я бы не стал, но, может быть, и другая интрига и, я думаю, что, скорее всего, она и развернется на выборах 2018 года. А с чем кандидаты идут на выборы? Какая программа, какой курс? Будут реформы, будет стабильность. Если реформы, то какие конкретно, что изменится, благодаря чему, кто выиграет от них, будут они быстрые и болезненные или постепенные и растянутые на длительный срок? Вопросы содержательного плана вполне могут стать той самой главной интригой, которые привлекут внимание и интерес избирателей.

 Люди, даже понимая, что Путин точно победит и все предрешено, пойдут на выборы, потому что им будет что-то предложено?

Но Путин образца 2018 года — это не Путин образца 2012 года или образца 2004 года. Лидер-политик меняется, потому что меняется страна, общество, меняется мир, меняются вызовы и, конечно, избиратели хотят видеть ответ политика не на повестку вчерашнюю или позавчерашнюю, а на повестку сегодняшнюю и тем более завтрашнюю.

Мы сейчас к этой теме еще вернемся, о ней хотел бы подробнее поговорить. Единственное хотел бы у вас уточнить: а насколько эффективен такой инструмент для повышения явки, как, что ли, принято говорить, повышение агрессии в обществе? То есть разговоры, может, власти стоит говорить и будет говорить о врагах, как это было уже не раз перед выборами, может быть, власти стоит на этой теме акцентироваться, и тогда появится некое у людей желание приходить на участки?

Образ врага — это такой классический инструмент, который стремятся любые политики в любой политической ситуации использовать, особенно на выборах. Другое дело, что нам сейчас врагов придумывать не надо, у нас с врагами все нормально. Как в свое время сказал Владимир Путин, товарищ волк знает, кого кушает. И для абсолютного большинства россиян сегодня очевидно, что враги они не внутри, враги они вовне. Против нас санкции, против нас давление, против нас шантаж, угрозы и буквально каждый день подбрасывают все новые и новые свидетельства.

Сейчас очередная тема — это борьба за то, будет ли Россия на Зимней Олимпиаде 2018 года. Нужно еще придумывать каких-то врагов? Мне кажется, нет. Поэтому я сомневаюсь, что инструментарий, связанный с образом врага, в кампании президентской 2018 года будет активно использоваться. С врагами все понятно, вопрос не во врагах, вопрос в том, а что мы тогда делать будем в ситуации, когда Россия уже далеко не в первый раз за свою историю вновь находится в кольце фронтов. К счастью, пока не военных в большинстве своем, но экономических, социальных, гуманитарных.

То есть спроса и запроса на внутренних врагов нету у населения?

Вообще, честно говоря, подустали мы уже от вражды. Последние три года в этом плане были очень непростыми, но, опять-таки, враги, понимаете, в условиях внешнего давления, если страна здоровая, если общество здоровое, то оно не стремится разобщаться еще больше и искать внутренних врагов. И, кстати, все попытки найти этих врагов, которых было, конечно, немало за последние годы, они проваливаются.

Помните, какой был скандал вокруг «Матильды»? Вот очередная попытка расколоть общество по принципу: монархисты…

Но многие с удовольствием участвовали в этом.

Да. Но когда мы проводим общероссийские опросы, мы видим, что эта проблема вообще не существует для огромного большинства россиян. Люди просто не понимают, что там происходит. Люди выступают против цензуры, люди выступают против политических запретов на творчество, люди хотят сами разобраться, что такое с этой «Матильдой» произошло, хотят сами посмотреть этот фильм. Они, кстати, уже реализовали это желание. Но построить на этом политическую кампанию, мне кажется, не удалось. И это признак того, что общество в принципе в неплохой форме, несмотря на экономические сложности, на социальные сложности и на туманность нашего будущего.

У нас есть звонок от Евгения из Белгорода. Добрый вечер, вы в эфире, слушаем вас.

— Добрый вечер. У меня вопрос о выборах. Зарегистрированные кандидаты, как я считаю, — это спойлеры в пользу одного кандидата. Если человек не видит своего кандидата на этих выборах, за кого голосовать? Ему что надо делать, бойкотировать выборы? То есть он не видит, за кого голосовать там. Все старые старцы и непонятно кто еще.

Спасибо.

На американских выборах — там два кандидата толком соревновались, хотя, конечно, раньше их было больше. Всех ли американцев устраивали либо Хиллари Клинтон, либо Дональд Трамп? Конечно, нет. Но логика политической системы…

Там еще есть несколько кандидатов.

Было, но большинство из них сошло с дистанции, и кандидаты независимые, все они там набирают доли процентов, борьба идет между двумя, конечно. И что, все, кто проголосовал за Дональда Трампа, в восторге от него? Конечно, нет. Но это выбор для них наименьшего из зол. Они понимают, что нужно блокироваться, нужно объединяться и нужно выбирать из того списка, который на столе. Конечно, идеального кандидата не бывает почти никогда.

Смотрите, другой пример — французский. Эммануэль Макрон с огромным преимуществом победил, хотя только-только, как черт из табакерки выскочил: такой молодой, непонятный и так далее, с очень большим рейтингом. Что произошло после этого? После этого рейтинг  стал терять буквально десятками процентов. Почему? Потому что слишком большие были надежды, слишком было мало времени для того, чтобы избиратели поняли, что это за фрукт, и он этим воспользовался и победил с триумфальным результатом, даже парламент сумел сформировать со своей партией в большинстве. Но сегодня французы в нем все больше и больше разочаровываются. Почему? Потому что они понимают, что чудес не бывает, понимают, что любой политик действует в коридоре возможностей. И даже если он побеждает с внушительным результатом, все он равно он должен блокироваться, все равно он должен дискутировать, все равно должен согласовывать свои действия.

Поэтому если у вас нет идеального кандидата, это не значит, что вы должны сидеть дома или, тем более, активно бойкотировать выборы. Выбирайте того, кто все-таки вам ближе по взглядам и на кого у вас больше надежды. Я уверен, что из тех 5-6-7, я не знаю, сколько кандидатов будет зарегистрировано, но сколько-то будет, я думаю, как минимум 4, может быть и больше, я уверен, что из них вы найдете себе представителя, который ближе к вам по взглядам, чем все остальные.

И потом в ком-то тоже разочаруется. В Путине, кстати, разочаровываются?

Знаете, тут приливы и отливы. Скажем, в 2013 году мы фиксировали снижение его рейтинга, причем после уверенной победы на президентских выборах 2012 года. Затем пришел 2014 год — Олимпиада в Сочи, переворот на Украине, воссоединение России с Крымом и Севастополем — и такой вертикальный взлет рейтинга. Но это жизнь, это все новые и новые вызовы. Прежние проблемы перестают быть актуальными, выходят новые на первый план. Политик, лидер способен дать на них адекватный ответ или нет? Если да, то он удерживает свой рейтинг, более того, может его приращивать, несмотря на длительный период нахождения у власти. Если не находит — увы, общество отказывает ему в доверии, и он рано или поздно вынужден сойти со сцены.

А чего от него сейчас ждут? Вообще чего ждут от будущего президента люди? Был запрос когда-то на молодого разведчика. Сейчас я не знаю, может ли Путин говорить о себе как о молодом, может быть, наоборот, ему выгодно сейчас говорить о том, что он умудренный опытом дедушка, тем более, что он объявил о том, что у него есть внуки. На что сейчас есть запрос?

Давайте не путать запрос на образ политика персональный. Вы сказали: разведчик. Ну да, это важная характеристика. Но все-таки больше люди ждут не таких персональных черт, это все-таки вторичная такая имиджелогия, люди ждут рецептов, люди ждут программ, люди ждут курса, который бы позволил решить актуальные проблемы страны. Какие проблемы сегодня стоят? Первая и главная проблема, конечно, — экономическая. Кризис закончился больше года назад. А есть ли рост? Вроде бы статистики обещают в этом году 1,8-1,9%, до 2% не доходит. Это хорошо? Хорошо, но очень мало. Мы ждем вертикального роста, мы ждем роста, который бы отразился на наших кошельках, на наших карманах, на наших зарплатах, пенсиях, пособиях. Такого роста мы пока не увидели. Поэтому главный запрос к любому политику, который возглавит страну по итогам ближайших президентских выборов — это экономический подъем.

Второй запрос — качественные рабочие места. Безработица у нас на историческом минимуме, но те рабочие места, которые есть, они не удовлетворяют значительное число россиян, они не обеспечивают высоких доходов, они не обещают большого развития, карьерного роста, профессионального роста и так далее. Поэтому нужны новые рабочие места, причем в секторе с высокой добавленной стоимостью. А это означает развитие экономики, не просто механический рост, а именно развитие, переход ее на более высокотехнологичные рельсы. Кто это сможет обеспечить? Вопрос. Вопрос ко всем кандидатам.

Третий запрос связан с состоянием системы здравоохранения. Ценность здорового образа жизни растет, требовательность общества к системе здравоохранения растет, а те реформы, которые идут, пока не дают видимого эффекта. Разочарование россиян в нашей системе здравоохранения в последние два года прогрессирует. Ну и, конечно, система образования — это ключ к формированию качественного дорогостоящего человеческого капитала. Здесь многое делается, но пока россияне…

То есть люди хотят всего хорошего, правильно я понимаю?

Если бы люди хотели всего плохого, это было бы очень странно, был бы вопрос об умственном и физическом состоянии этих людей.

Я к тому, что новых запросов не появляется по сравнению с прошлыми кампаниями.

Скорее, многие запросы устаревают. Раньше был главный запрос — победить кризис, мы все хотели достичь дна. Ну достигли этого дна, где-то август-сентябрь 2016 года. С тех пор прошло уже больше года. Ну неуютно сидеть на дне, надо уже отталкиваться от этого дна и идти вверх. Вроде бы экономисты говорят, что пошли вверх, но слишком медленно. И не чувствуем мы пока этого роста. А очень хочется. Потому что два года был кризис, мы все сидели, затянув пояса, и вот уже надоело, уже хочется себе позволить побольше. А на что позволить? Зарплаты пока особенно не растут, пенсии, индексации, пособия только-только начинаются, и явно не тем темпом, который люди ожидают. Поэтому главный запрос, конечно — экономический и социальный.

Политических, я так понимаю, нет? Суды независимые, какие-то изменения выборного законодательства, свобода?

Эта тематика беспокоит 6-10, ну максимум 15% опрошенных, в зависимости от формулировки, в зависимости от момента, когда спрашивать. Все-таки главная проблематика — социальная, экономическая. Узко политические или узко идеологические вопросы мало кого волнуют. Ну а если говорить о реформе судебной системы, ну, конечно, все мы хотели бы, чтобы суд у нас был независимый, честный, быстрый, справедливый, народный. Разумеется. Но не видят в реформе судебной системы путь к улучшению нашей с вами жизни, считают, что это, может быть, самый длинный путь. То есть не это направление главного удара, который сегодня востребуют россияне.

На обновление власти тоже нет запроса?

Есть запрос, конечно, на обновление власти, безусловно. Если к Владимиру Путину претензий нет, его воспринимают как в полном смысле патриарха политической системы, при этом человека вполне энергичного, здорового, дальновидного, очень трезвомыслящего, такого, который даст еще много очков вперед своим более молодым по физическому возрасту соперникам потенциальным, то все, что ниже — министры, губернаторы, мэры, депутаты — это все в зоне критики. Не мешало бы и, наоборот, было бы очень хорошо, если бы новый президент привел с собой обновленную команду. Запроса на такой, знаете, лозунг «Огонь по штабам! Всех снять, всех убрать», нет.

Люди на самом деле побаиваются слишком резких изменений, потому что призрак политического кризиса конца 80-х – начала 90-х годов, когда борьба в элитных кругах погребла под собой целую страну — Советский Союз — этот призрак никуда не ушел, люди о нем прекрасно помнят. Поэтому слишком быстрые изменения в политической сфере не привлекают людей, наоборот, они пугают. Поэтому если очень коротко, в двух словах выразить магистральный общественный запрос, то он такой: перемены, прежде всего, в социально-экономической сфере, но при сохранении политической стабильности без шатаний, без революций и без резких неожиданных прыжков из стороны в сторону.

И даже без отставки премьер-министра?

Дмитрий Медведев, несмотря на всю кампанию его дискредитации весеннюю, сохраняет достаточно уверенно позицию второго по популярности политика в России.

Если говорить о претензиях к его правительству, то да, они есть. Только 15% опрошенных говорят, что нам не нужно правительство никак менять и обновлять. Но оставшаяся часть делится в таком соотношении: примерно четверть говорит: «Нет, надо всё правительство менять», а 55–56% говорят: «Надо отдельных министров заменить, но правительство в целом, то, как мы его видим сейчас, пусть продолжает работать».

То есть Путину не нужно увольнять Медведева, если ориентироваться на запрос?

Мы даже не знаем, будет ли Путин кандидатом.

А у вас есть сомнения, кстати?

Давайте своё личное мнение на этот вопрос я буду держать при себе. Слушайте, ждали несколько месяцев, давайте подождем ещё недели три.

Я думаю, что скоро узнаем, пойдет он на выборы или нет. Даже если не пойдет, то очевидно, что он даст свою рекомендацию, как это было в 2007 году, когда он по Конституции не мог баллотироваться на новый срок. Он рекомендовал Дмитрия Медведева в качестве кандидата в президенты, которого он поддержит. Для россиян рекомендация политика №1 с восьмидесятипроцентным уровнем поддержки, конечно, очень многое значит.

Вы говорили про отдельных министров, которые непопулярны, да. Если бы вас спросили, если нужно ориентироваться на точку зрения людей, тем более перед выборами, кого нужно уволить?

Вот такой кровожадности особой мы сегодня не замечаем. Министры-аллергены, которые некоторое время назад существовали, напомню, был такой Михаил Зурабов в своё время, министр труда и социального развития. Вот народ был готов, конечно, его растерзать в своё время за монетизацию льгот, которую он придумал и осуществил вопреки ожиданиям, настроениям огромного большинства наших избирателей. Был Дмитрий Ливанов, министр образования и науки, чья борьба с Академией, чья жесткая позиция по реформированию вузов и так далее тоже вызывали огромное раздражение. Но Дмитрий Ливанов уже тоже не в правительстве.

Поэтому ярко выраженных аллергенов сегодня практически не просматривается. Но есть сферы, в которых дела обстоят, по мнению большинства россиян, неблагополучно. Напомню: это прежде всего экономика и, конечно, здравоохранение. Эти сферы, конечно, находятся под критикой.

Экономика… Орешкин вроде как любимец.

Орешкин ― молодой министр, он не так давно на этом посту, поэтому приписывать ему ответственность за плохое состояние экономики ни один здравомыслящий человек не будет. Поэтому я и говорю, что оценки ситуации в курируемой им сфере низкая, плохая, требуются перемены, но на личном рейтинге Орешкина это пока никак не сказывается. Более того, он пока ещё далеко не самый известный из российских министров. Многие даже не знают пока о том, что есть у нас такой министр экономики.

Мы как-то обходим вниманием Владимира Мединского, министра культуры, по которому, по крайней мере, персонально критики звучало больше всего. На нём как-то сказалась эта история?

Тут парадокс некоторый социологический. Несмотря на то, что критика идёт и постоянно на него атаки, он остаётся одним из наиболее популярных министров российского правительства. Знаете, в чём секрет? Люди не воспринимают его как министра, как бюрократа.

Люди воспринимают его в первую очередь как писателя. Он известен значительной части россиян как автор популярных книг, и беллетристических, и научно-популярных, которые расходятся большими тиражами, и высказанная им точка зрения, в общем, резонирует с мнением большинства россиян о нашей национальной истории, о нашем национальном характере и так далее.

Неужели массовая аудитория знакома с этими трудами?

Да. Он один из самых известных министров в российском правительстве. Конечно, он не может соперничать с Сергеем Шойгу, с нашим министром иностранных дел Лавровым Сергеем тоже не может соперничать. Но, так сказать, во «второй лиге» он из безусловных лидеров.

И ещё, конечно, в центре внимания сейчас весь спортивный блок правительства. В первую очередь, самый известный ― это Виталий Мутко, конечно. На нём как-то отразились все эти скандалы или наоборот?

Пока мы не видим такого большого давления на его рейтинг. Более того, у него был свой взлет: после сочинской Олимпиады его рейтинг существенно вырос.

Но сейчас давайте подождем, видимо, осталось уже не так долго, несколько недель, когда станет всё-таки понятно, будем мы в Пхёнчхане или нет. Если не будем, думаю, это, скорее всего, отразится на рейтинге Мутко. Вверх или вниз, вы узнаете первыми.

Хорошо, что мы узнаем первыми.

Последний вопрос по поводу всех этих обещаний и экономических историй. Президент начал раздавать обещания населению, в том числе стало очевидно, что правительство собирается тратить достаточно много во время избирательной кампании, в том числе последние свидетельства мы видели вчера, когда президент пообещал платить родителям даже за рождение первого ребенка в течение полутора лет. Очевидно, что речь идет о больших тратах.

Как население это воспринимает? Они верят, что это забота о них? Или это воспринимается как предвыборный популизм?

Объявлено было только вчера о мерах по поддержке семей. В общем-то, эти меры обречены на популярность, потому что все понимают, что с демографией у нас всё обстоит не здорово, и любые меры, направленные на сбережение народа, а тем более на увеличение рождаемости, на поддержку семей с детьми, воспринимаются позитивно.

Если говорить о том, не подкосит ли это наш бюджет, не разбалансирует ли его, насколько я знаю, и министр финансов Силуанов уже заявил, что эти деньги есть, они пойдут из специального резервного фонда президентского. То есть ожидать, что наша экономика ляжет набок из-за того, что государство стало слишком добрым к матерям первенцев, ― экономисты такого прогноза не делают.

Ну а для людей, конечно, важно, что эти деньги пойдут, и они пойдут совершенно конкретным семьям, конкретным матерям. И в результате у нас будет больше наших молодых соотечественников, будет кому оставить страну, передать в чьи руки со временем.

Если говорить в целом, среди населения сейчас больше запрос ― я немножко примитивно спрошу ― на жесткий курс или на более либеральный курс? То есть где люди ждут закручивания, где люди ждут раскручивания?

Общество большое, общество разное. Предприниматели, например, ― их у нас меньше 2% от общей численности населения, ― конечно, ждут либерализации. Они ждут, что силовики перестанут их жестко контролировать, они ждут, что государство будет давать больше послабления и больше дешевых денег, кредитов и так далее. Но это очень небольшая часть населения.

Большинство, конечно, настроено жестко, большинство считает, что элита зажралась, если грубо высказываться. Считают, что элита должна работать упорнее и работать не на себя, не на свой карман, а работать на страну. Вот это запрос, конечно, жесткий. В этом плане меры по борьбе с коррупцией, в том числе и такие вполне показательные процессы, вплоть до министерского уровня, считываются как стремление государства и в первую очередь самого президента навести здесь порядок. Народ реагирует так: «Хорошо, но мало. Дайте ещё».

Последний вопрос, если можно, коротко.

Очередной последний.

Нет, к сожалению, передача заканчивается. Если по поводу протестных настроений, были опять исследования, что они растут. Ваша оценка какая, растут? И если да, то чем люди недовольны, есть ли что-то, чем они недовольны персонально в Путине, может быть?

Протестные настроения стали расти весной.

И продолжают.

До этого недовольство носило такой скрытый характер. Но и был определенный запас прочности, потому что, знаете, у нас в России когда кризис, протестные настроения обычно не растут, все занимаются самоспасением, выживанием и ждут, когда же всё закончится.

Рост недовольства возникает, когда самая тяжелая фаза уже позади, но лучше особенно почему-то не стало. И вот сейчас мы находимся именно на такой стадии. Навес позитивных ожиданий, что наша жизнь станет лучше, что экономика поднимется, довольно значительный, он существует уже больше года. Но реалии пока не подтягиваются под этот запрос.

Поэтому теоретически можно ожидать роста протестных настроений, и первые признаки этого мы весной действительно зафиксировали. Тут митинги мартовские, потом июньские. Они, так сказать, сняли табу на высказывание недовольства. Но дальше мы видим, что примерно к августу эта волна затухла. Начнется ли новая волна, на какой тематике она начнется, будет ли это связано с выборами, удастся ли разыграть карту нечестных выборов, как это произошло в 2011 году, или нет ― это всё вопросы.

Мы, безусловно, держим руку на пульсе, будем проводить исследования и, конечно, информировать об их результатах вас через наш сайт, через наше мобильное приложение. Кстати, скачайте, всегда будет с вами. Ну, и через телеканал Дождь в том числе.