Как Путин дал понять, что уходит, почему Золотов — хороший преемник, и кто из губернаторов пойдет по этапу

Немзер: Я бы хотела начать с темы про губернаторов, потому что есть ощущение, что сегодня закончена такая крупная волна ротации кадров в регионах. Сегодня пришла новость о том, что губернатор Карелии Александр Худилайнен объявил о досрочном сложении полномочий и президент принял его отставку, и уже назначен на это место руководитель, уже бывший руководитель Федеральной службы судебных приставов Артур Парфенчиков. И вроде бы это последнее назначение в этой такой довольно крупной волне последнего времени и в ближайшее время замен вроде бы быть не должно. Что вы можете сказать про это конкретное последнее назначение? Потом поговорим более общо.

Колядин: Я могу сказать, что у меня была все-таки слабенькая надежда, что с Худилайненом все ошиблись и что он останется, потому что к Александру Петровичу относился всегда с громаднейшим уважением, несмотря на то, что он очень своеобразно поступал с оппозицией и очень жестко. Тем не менее его хозяйственная деятельность в качестве губернатора, в качестве главы республики, она была очень неплохая, и поэтому я просто считал, что может быть все-таки его оставят в покое, но не оставили в покое. Президент принял решение, по версии всех СМИ, сам Александр Петрович принял решение и решил уйти в отставку.

Но тем не менее, я думаю, что регион он сдал в порядке, и поэтому Артуру Парфенчикову будет не так сложно заниматься и экономическими вопросами, я думаю, и политическими вопросами тоже, потому что, с точки зрения политики, это поле непаханое. Лишь попытаться договориться с элитами, и элиты пойдут навстречу и будут договариваться, потому что Александр Петрович не считал необходимым это, он считал, что нужно увеличивать экономический потенциал региона, а жители и так будут благодарны. Однако, нематериальные активы — это такие же активы, которыми нужно заниматься и, соответственно, это было упущено, и что послужило причиной этой отставки.

Немзер: Вы знаете, сейчас тут сразу несколько вопросов возникает. Скажите, пожалуйста, все-таки действительно большой процент из уходящих губернаторов уходят не добровольно, слагают с себя полномочия. Есть ли у этого какая-то выраженная тенденция, или как губернаторы понимают, что все, уже пора, уже время пришло?

Колядин: Да, знаете, если я вам сейчас скажу, что ушли пять человек сразу одновременно и одновременно назначили на это людей, наверное, вы улыбнетесь, потому что один уход — это может быть случайность, два ухода — может быть тоже случайность , три — это тенденция, пять — это закономерность. Понятно совершенно для любого политолога, что эти уходы не случайны, они сделаны для того, чтобы те люди, которые приходят сейчас на регион, имели возможность за эти месяцы: а) познакомиться с регионом; б) познакомить себя с регионом, познакомиться с элитами, решить какие-то нерешаемые вопросы, получить дополнительные инвестиции и войти в выборную кампанию известными региону и иметь достаточно серьезные шансы на то, чтобы выиграть. Потому что все-таки они назначены исполняющими обязанности президентом и президент является в какой-то степени гарантом за тех людей, которых он направляет в регионы. Соответственно, для этого и делается такой временной запас, и поэтому уходят люди сейчас, а не в мае, как должен был сделать, например, тот же самый Худилайнен, или в конце окончания срока своих полномочий.

Немзер: Но вы сами говорите, что про Худилайнена вы сами до конца не верили и думали, что как-то это обойдется. Как, в какой момент ему поступает какой-то сигнал, как это технически происходит?

Колядин: Обычно приглашают. Это может быть звонок, это может быть приглашение в Кремль. Обычно перед ним ставят  в известность его либо Вайно, либо Кириенко, в прошлые времена это был, соответственно, Володин или Сурков. Бывают, конечно, случаи когда человек узнает о своем увольнении из прессы, такие случаи тоже происходили.

Немзер: Были прецеденты, да?

Колядин: Да. Но тем не менее обычно в администрации президента его ставят в известность, предлагают какие-то варианты дальнейшего трудоустройства и человек, естественно, соглашается, в нашем случае не принято отказываться.

Немзер: Понятно, да. Вы знаете, Дмитрий Песков, комментируя эту волну замен, очень так спокойно говорит, что не ищите никаких, это нормальный такой ротационный процесс, не надо тут искать каких-то подковерных сюжетов. Тем не менее очень хочется понять, все-таки в чем логика ухода старых губернаторов — вы объяснили, в чем логика прихода этих новых людей.

Колядин: Я, к большому сожалению, не присутствовал при разговорах Владимира Владимировича с Сергеем Кириенко, когда они это все обсуждали, или Совета безопасности вместе с Кириенко, когда они это все обсуждали. Но по моему представлению, все-таки как человека, который следит за политической жизнью страны, свою роль сыграли та информация, которая проскакивала вначале года в «Ведомостях», в «Коммерсанте» о том самом рейтинге, который проводился по инициативе администрации президента и в который были включены не только рейтинговые агентства, социологические лаборатории, но и силовые структуры, которые соответствующим образом изучали социально-экономическое положение в регионах, политику, лояльность губернаторов, перспективы их переизбрания.

И, соответственно, наверное, сейчас судя по тому, кого убрали, кто ушел за последнее время, видимо, все-таки в основе лежат не экономические проблемы и экономические вопросы, потому что и Наговицын, и Басаргин, и тот же самый Худилайнен — очень неплохие экономисты, и то, что они сделали с регионами, им медали нужно давать, а не увольнять за их работу. А, наверное, тот самый политический блок, который играет основополагающую роль в ходе выборов — это взаимоотношения с элитами, это собственные рейтинги, это возможность управлять электоральной средой как для того, чтобы самому убедительно победить, так и в будущем предвыборном цикле президентском, который будет непростой.

Немзер: Есть ощущение, что в какой-то момент летом пришло довольно много силовиков именно на эти должности, и довольно быстро возникло ощущение, что эта история не состоялась, что они себя не оправдали на этих должностях.

Колядин: Я думаю, что это было вынужденное решение, исходя из того, что в прежнем руководстве администрации президента, когда им занимался Володин, не было системы рекрутинга губернаторов. Я в свое время работал, мы специально готовили шорт-листы, с этими шорт-листами их проверяли, я встречался с этими людьми, с десятками иногда встречался по региону, определяли такие-то ключевые фамилии, и потом это все шло через самые различные кабинеты, их проверяли и смотрели, говорили с ними. То в последнее время это было такое решение, кто-то из крупнейших финансово-промышленных групп рекомендовал президенту или Володин сам рекомендовал президенту. То есть в функции УВП не было отбора кадров. И поэтому когда происходила эта смена, когда уходил Володин и приходил Кириенко, я думаю, что этот процесс все равно нельзя было останавливать, и поэтому закрывали те темы теми людьми, которых знают, в которых уверены, что они не будут воровать, что они будут вести себя нормально, что они не будут вступать в какие-то конфликты и конфронтации с местными элитами, и ставили тех людей: я знаю этого человека, я его поставлю на эту должность.

В настоящий момент опять появляется отбор губернаторов, потенциальных фигур, кандидатов на посты губернаторов .И критерии мы уже начинаем понимать, за исключением последнего, потому что он наш ровесник, и он внушает надежду, что мы еще не совсем старые и еще можем послужить своей стране, потому что предыдущие были очень молодыми людьми, и понятно, что когда определялась их судьба как будущих губернаторов, наверняка и президент, и Кириенко заглядывали вперед на 2024 год, какими они будут тогда, смогут ли они составить костяк правительства и костяк управления страной. Но Парфенчиков позволил нам выдохнуть так, сказать: нет, мы еще послужим Отчизне, на пенсию еще рано и, соответственно, у нас еще есть шанс, как-то так.

Немзер: Понятно. Я вернусь действительно к силовикам. Вы в какой-то момент сказали, что за экономику губернаторов не увольняют, увольняют за политику. Сейчас задам вопрос, может быть, профанный. Была ли идея, что силовики приходят только бороться с коррупцией в регионе, а это не самая актуальная повестка, соответственно, их надо менять, или там какой-то другой механизм сработал помимо того, о чем вы уже сказали?

Колядин: Вы знаете, я думаю, что сменилась общая концепция губернаторского управления. Если раньше губернатор — это был и главный политик на территории своего региона, и главный инициатор самых различных процессов, в том числе и политических. Вы помните, что губернаторы партии создавали и возглавляли эти партии, и боролись за какие-то места, выступали в качестве кандидатов в президенты. Я, например, работал некоторое время с Константином Алексеевичем Титовым, который сильно пострадал в своей самоуверенности и в желании стать президентом этой страны, соревнуясь с Владимиром Владимировичем Путиным. То потом наступил период, когда эти полномочия потихонечку от них стали отваливаться, отваливаться, отваливаться, и в настоящий момент, наверное, все-таки губернатора воспринимают как менеджера региона, как управленца большим-большим заводом, предприятием. Соответственно, он должен обладать некими способностями и талантами, он должен иметь замов, которые хорошо разбираются в экономике, в политике, в силовом блоке, потому что силовой блок — это тоже кураторство территориальное отчасти со стороны губернаторов. И, соответственно, он должен соответствующим образом выстраивать и материальные, и нематериальные активы в регионе.

С этой точки зрения, а почему не посадить силовика, если у него будет зам экономист хороший? Я думаю, даже эти разговоры, наверное, так и были. То есть «Отец родной, как же я справлюсь-то с регионом, если я защищать вас могу кровью, жизнью своей, а что я буду делать с экономикой?» —«Не беспокойся, поставим тебе хорошего зама, он тебе поможет». Я думаю, это выглядит именно так. И с этой точки зрения, если это менеджер, который предан тому человеку, который его поставил, не будет вести закулисные какие-то переговоры, пытаться отделиться от страны или свои делишки какие-то решать, у него будут квалифицированные замы, которые будут управлять территорией, и тогда все логично и все нормально, можно поставить кого угодно в качестве губернатора, и он справится при таком раскладе.

Немзер: Но при этом эти люди, которые действительно должны быть, как сейчас принято говорить, эффективными менеджерами, у них есть время до сентября как-то в этой должности утвердиться и в сентябре вступить в должность уже законно, и дальше они должны нарастить еще какую-то известность и  публичность, они должны стать в регионе, то есть это не чисто менеджерский функционал.

Колядин: С силовиками в этом отношении сложнее, конечно, но надо понимать, что в последнее время два основных качества чиновника — это лояльность и непубличность были. Ты должен быть лояльным и ты должен быть непубличным. Поэтому прежние назначения, они укладывались в этот образ и силовиков так же. Ну и что? Скрытый губернатор, губернатор, который нигде не светится особенно, работают другие люди вместо него в публичном пространстве. В настоящее время концепция меняется в этом отношении, потому что Кириенко не может не понимать, что публичная политика — это основа политики любой, и президентские выборы непубличными не могут быть, и президент не может быть непубличным. Соответственно, необходимо возвращать публичную политику сейчас в жизнь, а в публичной политике у нас нет людей, которые могут выступать сейчас перед людьми и способны 15 минут держать аудиторию в заинтересованном каком-то виде.

У нас нет сейчас губернаторов, которые способны выйти и повести за собой народ, соответственно, это нужно возвращать назад, и губернаторам придется становиться публичными политиками, в том числе. Если уж не в этом выборном цикле, особенно если они не избираются, все-таки 70 человек не будут избираться в этом предвыборном цикле, то в следующей кампании президентской, наверное, они будут задействованы по полной программе.

Немзер: А где же гарантии, во-первых, что эти новые, по большей части, действительно молодые губернаторы, во-первых, где гарантии, что они действительно не начнут решать свои дела, не подставят, что называется, выражаясь...?

Колядин: Нет таких гарантий, никогда нет таких гарантий.

Немзер: И где гарантии, что они окажутся теми самыми публичными людьми, что они овладеют этим навыком? Тут сразу два вопроса.

Колядин: Да. Сейчас просто, когда поле от публичных политиков зачищено, их нет, их нужно растить заново, а при этом нужно уже что-то и есть, то есть пока это все прорастет поле и дадут первые плоды публичные политики, а нужно уже есть. Поэтому их просто с корабля бросают в воду и учат плавать таким образом, им придется через это все пройти. Кто-то из них станет публичным политиком, кто-то — нет. Тех, которые будут публичными политиками, их, видимо, будут выдвигать дальше и включать в правительство, включать в самые различные структуры. Те, которые не смогут этого сделать, соответственно, останутся там, где они есть. Те, которые не поймут, что их направили на территории для того, чтобы они занимались менеджерскими функциями, а не решали свои мелкие проблемки, пойдут этапом за Гейзером и Хорошавиным. Что сделаешь? Обычная жизнь современной политики российской.

Немзер: Веселые перспективы. Скажите, пожалуйста, а можно ли заметить какую-то связь относительно того, что новый назначенец должен быть напрямую чьим-то ставленником, и таким образом обеспечиваются некоторые гарантии? Как Максим Решетников, который долго работал в команде с Собяниным, он сейчас возглавил Пермский край и, соответственно, наверное, есть какие-то гарантии, что человек проверенный, у Собянина поработал там.

Колядин: Вы знаете, я думаю, что, скорее, это не основа назначения этих людей, просто вы понимаете, что политические классы, особенно тот политический класс, который в состоянии принимать решения по поводу того, кого назначить из губернаторов, — это всего несколько человек. И Владимир Владимирович слушает и воспринимает как советчиков тоже небольшое количество людей, и я ему позвонить и посоветовать какого-то человека не смогу, и вы, наверное, скорее всего, тоже.

Соответственно, есть Медведев, который является серьезным политическим актором и как бы его ни выставляли в смешном виде, он по-прежнему является очень серьезной фигурой и в экономическом, и в политическом мире, и это является вне зависимости от того, какие бывают вбросы с очередными его выступлениями, видео и так далее. Он влияет на политику отчасти и он влияет на экономику, и он является для Путина фигурой, которую он слушает и прислушивается к нему. Соответственно, если человек способен рекомендовать кого-то — этот вопрос рассматривается. То же самое и Собянин, который воспринимается как политик, как мэр крупнейшего города России, а мэры города Москвы всегда влияли на политику всей России.

И тут то же самое, что касается всех остальных людей. Но когда говорят, что теперь Собянин с этим усилился или Медведев усилился, да он не слабел до этого. Пока Медведев премьер, пока он имеет возможность каких-то людей назначать на какие-то посты. Перестанет он быть премьером — перестанет влиять на назначения,  соответственно, это такая вещь, которая ни усиливает, ни ослабляет людей. Просто есть круг экспертов, которых слушает Владимир Владимирович, которых слушает УВП и принимает решения. А так, чтобы Медведев сидел и думал: нет, мы сейчас, наверное, сместим этого губернатора, поставим другого, и я от этого усилюсь — я уверяю вас, что такого нет.

Немзер: Есть один мелкий тоже еще вопрос о какой-то логике географического распределения, потому что есть так называемые губернаторы-варяги, то есть губернатор, который приходит в регион, в котором он не жил, не имел к нему особенно никогда никакого отношения, но тем не менее он туда назначен. Или, допустим, этот человек из этого региона, но очень давно в нем не работал, довольно долго работал в Москве, как Решетников тот же, и географической логики здесь нет никакой и никаких этих связей.

Колядин: Но есть целый ряд факторов, которые обычно при определении кто пойдет в губернаторы, имеет значение. Среди них сейчас играет роль и географический фактор, и возраст, и какие-то другие критерии. Но все-таки основными критериями является, чтобы этот человек поработал в федеральных органах для того, чтобы он имел безупречную репутацию, для того, чтобы с ним не было связано никаких скандалов, для того, чтобы восприятие его начальников, которые возглавляют центральные какие-то органы, властные органы, государственные органы, он был как деятельный, интересный, перспективный человек. Соответственно, если вдруг какие-то вещи не совпадают, то они просто не учитываются. Например, тот же самый руководитель АСИ, он не выходец с территории, как я понимаю, но  тем не менее он близок к Владимиру Владимировичу. Владимир Владимирович его знает, раз в три месяца...

Немзер: Там Белоусов, насколько я понимаю, Андрей Белоусов?

Колядин: Нет, я говорил о Никитине. Но это уже потом закономерности ищут: откуда он вышел, чей человек. Я, например, регулярно страдаю за то, что я человек Суркова, в каких-то процессах. Я думаю, что Сурков об этом не догадывается совершенно. Это уже какие-то закономерности, которые в мозгах людей рождаются. С кем он работал? С теми-то. Вот человек Суркова, человек Белоусова, человек Медведева и еще кого-то. Но все-таки основной фактор — это наработанный опыт, это работа над серьезными проектами и работа в серьезных государственных структурах. Это является основным для того, чтобы назначить на должность.

Немзер: Спасибо большое. У нас есть звонок, насколько я понимаю, про Карелию. Борис Александрович, добрый день, вы в эфире, говорите, пожалуйста.

— Добрый день. Сегодня, к сожалению, уже не задать вопрос самому непосредственно виновнику в кавычках торжества — это Худилайнену Александру Петровичу, но остается его правительство Карелии, хотелось бы правительству Карелии задать вопрос, они все в курсе дела. 12 июня 2016 года я объявил на уровне Карелии сухую голодовку на три дня, с 12 по 14-е, по защите прав студентов. Я работаю воспитателем в общежитии, из них 150 несовершеннолетних. И как раз вопрос о детях и о несовершеннолетних был мною поднят на уровне Карелии, на уровне губернатора. Но при проведении этой голодовки на меня и на это обстоятельство никто не обратил внимания от правительства и от самого Худилайнена, и через шесть дней 18 числа погибли 14 несовершеннолетних. У меня вопрос: почему когда народ обращается к правительству, они не обращают внимание на просьбы и требования народа, а это завершается гибелью несовершеннолетних? Спасибо.

Немзер: Спасибо большое. Очень сложно понять, как вы можете ответить на этот вопрос.

Колядин: Да, но я могу сказать, разделю на две части. Теперь, видимо, голодовку придется проводить по отношению к новому правительству, если до нее дойдет, потому что прежнее правительство, скорее всего, сейчас сложит с себя полномочия, будет некоторое время исполнять обязанности, а потом будет заменено либо новыми людьми, либо останутся частично те, кто работал раньше, пополнятся новые. Но просто сказать, почему это не делало прошлое правительство, мне сложно.

Что касается почему правительство не реагирует на все заявления народа — ну, по разным причинам. Иногда считает несерьезными эти заявления, иногда считает, что есть более важные задачи, иногда считает человека жалобщиком, есть такая категория жалобщиков, которые постоянно пишут целые папки бумаг, и не относится к нему всерьез, но чаще всего существуют процедуры, по которым должна действовать власть, реагируя на какие-то запросы или на какие-то заявления. Пришло заявление 30 дней, его должны рассмотреть, должны дать мотивированный отказ, после этого человек имеет право подать в суд и, соответственно, в судебной плоскости призвать тех людей, которые отказываются ему помогать, к ответу. Либо форма голодовки, тоже она в нашем случае применима, но это когда, наверное, уже все инстанции пройдены и когда никакого ответа нет от власти.

Немзер: Вы знаете, у меня по этой теме есть только один вопрос и дальше мы перейдем к следующей. Когда ждать следующей волны ротаций? Будет ли что-то ближе к выборам такого рода или мы ничего на данный момент предсказать не можем?

Колядин: Вы знаете, я, наверное, внутренне все-таки надеюсь, что волна ротаций произойдет и дальше, наверное, может быть, не из тех людей, которые сейчас идут на выборы, а, может быть, она коснется некоторых других губернаторов, которые еще в более тяжелой внутриполитической ситуации на своих регионах находятся и которые, по моему мнению, точно не способны обеспечить высокие показатели как собственных выборов, так и выборов президентов будущей кампании, потому что разругались с элитами вдрызг, и эти помои сейчас льются и на федеральном уровне, и на региональном уровне. Но если это будет происходить...

Немзер: Вы можете назвать имена?

Колядин: Я бы не хотел углубляться, но если вы посмотрите в СМИ, постоянно упоминают фамилии Меркушкина, Миклушевского, условно говоря, иркутский губернатор Левченко, кажется, вокруг которого, несмотря на то, что он блистательно совершенно выиграл выборы и пытается наладить взаимоотношения с элитами, но элиты с ним бьются и продолжают биться, и целый ряд других губернаторов, которые по тем или иным причинам не могут собрать вместе или не хотят собирать элиты и договариваться с ними на территориях. Поэтому мне кажется, что если доводить до конца эту историю, то она должна коснуться губернаторов этих.

Но это должно происходить сейчас, потому что если это будет перед самими выборами, то те люди, которые будут назначены исполняющими обязанности, они просто не успеют ни раскрутиться, ни войти в суть дела, ни возглавить по нормальному области. Ну, а если этого не произойдет, то после выборов осенних просто нет смысла никакого их убирать, потому что в марте будут выборы. Исполняющие обязанности будут, ну, что, исполняющими обязанностями во время следующей выборной кампании. Поэтому все зависит от тех тайных задумок Кремля, как это говорят и сейчас, будут ли они это делать — не будут ли они это делать. Поживем — увидим.

Немзер: Мы собирались перейти к следующей теме, но я знаю, что у нас еще один звонок — про губернаторов, от Александра. Здравствуйте, вы в эфире, говорите, пожалуйста.

— Добрый день. Может ли губернатор быть харизматичным, не вступая в конфронтацию с президентом или правительством?

Колядин: Вы знаете, периодически это происходит даже сейчас, хотя это давно уже не принято — харизматичные губернаторы давным-давно ушли, такие как: тот же самый Титов, Боос, Чуб, Неелов или Пенка и так далее, которые были мастодонтами, которых все слушали: Шаймиев тот же самый, Шансов — нет, Шансов сейчас еще продолжает работать, но он перестал выступать и говорить много в прессе. Соответственно, раньше это было постоянно, в настоящий момент все равно происходят такие вещи, вдруг неожиданно кто-нибудь, Минниханов, например, выступает и говорит, что все-таки не надо забирать столько денег у регионов — регионы должны иметь право распоряжаться своими ресурсами, либо еще кто-то выступает. Но это, бывает, такие хаотичные небольшие выступления, когда уже совсем регион достанут, тогда некоторые из губернаторов, понимая свое влияние на процессы, пытаются что-то сказать. Но это все равно на уровне решения проблемы. Просто так, для того чтобы конфликтовать с президентом — я не вижу в этом никакого смысла: не хочешь работать с президентом — подай заявку, иди, попробуй где-нибудь его критиковать потом как бывший губернатор. Пока ты работаешь, пока ты выполняешь свои обязанности, наверное, ты должен следовать тем самым задачам, которые перед тобой ставятся.

Немзер: Единой линии партии.

Колядин: Я не могу сказать, что по линии партии. Я не уверен, например, что все губернаторы являются членами «Единой России» сейчас.

Немзер: Нет, я метафорически говорю сейчас, скорее.

Колядин: Да-да. Ну, может быть, по линии партии, может, по линии религии, может быть, по линии спецорганов каких-нибудь, к которым губернаторы принадлежат. Тут ситуация такая, что хозяйственные вопросы решаются в спорах и криках, регулярно. А вопросы политического устройства — все-таки в эту систему изначально берутся те самые люди, которых, так или иначе, устраивает то, что происходит в политической системе. Людей, которые бы были резкими оппозиционерами, становится все меньше и меньше — их жизнь корректирует. Это плохо. Потому что я считаю, что все-таки губернаторы должны быть публичными политиками, а не менеджерами. Это решает много вопросов, это снимает ответственность и с президента, в том числе. Потому что сейчас за все несет ответственность президент: он назначил, его избрали, но все равно вот за все отвечает президент. Не покрашена скамейка — люди бегут и жалуются президенту в эти четыре часа, пока он сидит перед народом, или там не отремонтированы дороги. А за это должны нести ответственность губернаторы на местах, а президент должен быть как арбитр. В настоящий же момент получается так, что вот эта вот вертикаль построена так, что губернаторы как бы ни при чем: они сидят на местах, ни за что не отвечают, молчат, никому не возражают, а в результате все претензии прилетаю сюда, наверх.

Немзер: То есть лояльность снимает ответственность в некотором смысле. Давайте мы перейдем к следующей теме, она касается выборов, нового срока и новых выборов. Вы знаете, я неделю назад в этой же программе задавала вопрос Глебу Павловскому. Мне казалось, что если Путин уходит сейчас, например, и не выдвигает свою кандидатуру, то он уходит не навсегда, он может вернуться и оставляет за собой такую возможность. Если же он уходит после этого срока, то вот тут уже как бы вариантов для его возвращения нет. При этом мы очевидно видим, что, конечно, он на этот срок пойдет. Это соображение…

Колядин: Оно не имеет никакого значения, потому что, по моим ощущениям, возможно, они не совсем верные, но тем не менее, у меня ощущение, что то, что сейчас происходит — и подготовка молодых кадров, кстати — показывает о том, что Владимир Владимирович вот сейчас идет, а на следующий срок, с большой вероятностью, претендовать не будет никак. Соответственно, поэтому и готовит сейчас такое молодежное крыло, правительство, губернаторов с прицелом на то, что это все будет меняться, и полномочие будет передано им. Соответственно, если это так, то безразлично: сейчас уходит — не сейчас, нужно ли возвращаться — не нужно. Не нужно возвращаться, я думаю что. Для него не нужно, я думаю.

Немзер: Понятно. Значит, у нас есть некоторый расклад: новых лиц никаких не видно, мы можем предположить, что у нас есть какой-то стандартный набор, преемников очевидных нет, есть стандартный набор, выборы по вполне накатанной колее. Навального не будет. Мы это все уже более-менее проходили. Вопрос у меня тогда такой: каким образом все-таки тогда пробудить у людей интерес к этим выборам и какая у этих выборов будет новая повестка? Во-первых, как, действительно, заставить людей на эти выборы пойти и как-то по их поводу заинтересоваться хоть чем-то, и, во-вторых, действительно, у нас были разные совершенно какие-то — у нас была новая модернизация, у нас была новая холодная война, у нас был народный фронт — были какие-то разные катализаторы человеческого интереса. Вот что будет сейчас? С каким лозунгом и с какой повесткой это планировать?

Колядин: Я думаю, что, конечно же, по лозунгам и по повестке будут определять позже, уже ближе к президентской кампании. Я, кстати, не уверен, что не появится каких-то интересных персон в качестве кандидатов. Я думаю, что это будет, конечно, не Навальный, но, условно говоря, появление того же самого Кудрина — этого тоже было бы достаточно. Некий «оживляж» бы внесло в выборную повестку и выборную концепцию. Это как один из факторов. Параллельно с этим могут быть некие такие внешние явления: референдумы, какие-то мероприятия проводиться, которые привлекут людей к голосованию. Плюс к этому, когда говорят, что повестки прежние не играют никакого сейчас значения, и люди устали, а именно: патерналистская повестка, опять, социальные нужды, поддержка пенсионеров, объединение народа вокруг президента, народный фронт, и так далее — что это не будет играть сейчас никакой роли — играет, прекрасно играет.

Немзер: Продолжает работу.

Колядин: И я могу сказать, что то, что не влияет на 12% того самого качественного — качественных читателей, качественных потребителей информации — 88% оставшихся людей прекрасно реагируют и на снижение цен, и на улучшение экономической ситуации, и на появление элементарных свобод, и на патернализм государства в отношении них. Поэтому вся эта повестка тоже будет разрабатываться, само собой. А потом, я не исключаю, что могут появиться некие дополнительные идеи по типу социалистического «Отечество в опасности — все на защиту социалистического отечества». Ну, в нашем случае, капиталистического отечества. И я не знаю, что может быть такой страшилкой, но технологи — умные люди, придумаю что-нибудь.

То есть я думаю, что будут использоваться и тестироваться многие самые различные факторы, которые применяются в ходе выборных кампаний, определятся, что наиболее болезненно, и будет новый какой-то набор майских указов президента. Кстати, он очень жестко требовал выполнения майских указов, которые послужили основой будущей, прошлой, выборной кампании. Думаю, и здесь будет сформирован некий пул, и все пройдет нормально. Может быть, не придут 99% населения, но в рамках 60–70% могут прийти.

Немзер: У нас есть звонок от Виктора. Виктор, здравствуйте, вы в эфире, говорите, пожалуйста.

— Здравствуйте, у меня такой простой вопрос: мне кажется, что пока люди будут назначаться по принципу преданности, личной преданности, а не по компетентности, в делах России ничего не будет меняться. Вот такой простой вопрос.

Немзер: Вопрос — согласны ли вы с этим?

Колядин: Я абсолютно с этим согласен, считаю, что это большая ошибка. Это большая ошибка, потому что замена профессионалов на лояльных всегда приводит к большим проблемам везде, где бы это ни проходило: в политике, в экономике — везде. Везде это большая проблема. Но, к большому сожалению, видимо, тех, кто принимает соответствующее решение, убедили в том, что… Это приводит к тем результатам, которые мы сейчас видим. Вдруг неожиданно самые близкие и самые лояльные, которые готовы были за тебя жизнь отдать, драпают в Украину, а потом просто открыто предают свою страну, давая соответствующие показания спецслужбам и так далее. Это с чем связано? Это связано с ошибкой в том, что сделали неправильные установки в тот момент, когда определяли, кто пойдет от таких-то партий депутатами в Думу, а ведь вы понимаете, что определяли каждого человека — каждого человека тестировали и каждого человека проверяли. Поэтому я все-таки надеюсь, что крен от лояльности к профессионализму вернется назад, и это спасет Россию.

Немзер: Посмотрим, что называется, посмотрим. Я хотела еще спросить, действительно ли, возвращаясь к выборам, вы сказали, что повестки будут самые разные, и все будет протестировано, опробовано, выбран какой-то самый лучший вариант, но просто вы упомянули, кроме всего прочего, снижение цен — я бы хотела понять, откуда оно возьмется? Потому что, действительно, была установка третьего срока на приручение бюджетников, на обещание достойных денег — это, в общем, не состоялось.

Колядин: Я с большим интересом, например, наблюдаю за — уже трижды происходило снижение цены потребительской корзины, кажется, когда Дмитрий Анатольевич принимал решение о снижении размера потребительской корзины в связи с тем, что снижались цены на продукты питания. Ведь находят они это. То есть я, путешествуя еженедельно в «Ашан», вижу, что все дорожает. Но, видимо, все-таки есть какие-то собственные закономерности и взгляды на происходящее окружающее бытие. Может, телевизоры дешевеют, еще что-то. И в общем раскладе они стоили 150 тыс., а стали стоить 50 — и это, если сложить вместе со стоимостью на лук или на сало, то и сало, и лук, казалось, подешевели.

Я имею в виду, что все-таки есть какие-то сезонные явления, есть какие-то вещи, которые связаны с развитием производств, есть у нас, например, серьезная сейчас продовольственная база, с точки зрения курятины, индюшатины и всего остального, ну, возможно, произойдут некие падения цен по этому всему. Почему это не использовать? По крайней мере, держат же сейчас в крупнейших супермаркетах на основные, самые-самые главные товары — картошку, морковку, лук — цены, и держат уже на протяжении достаточно долгого времени. На валюту держат цену.

Немзер: В последнее время — да. С другой стороны, при этом «Денег нет, но вы держитесь». Вот как-то очень в разных направлениях все идет от технической стороны дела до идеологической.

Колядин: Вы знаете, да. Меня беспокоят многие вещи, которые связаны с промышленностью, с экономикой. Мне все-таки кажется, что рынок — это либерализм, это свобода, это дать возможность людям самим зарабатывать — не ограничивать их многочисленными препонами и проверками — это даст возможность, как такая плодородная почва, для того чтобы проросли новые бизнесмены и новый средний класс. Но пока что идут по каким-то другим направлениям — по госкапитализму, по государственным корпорациям и так далее. Ну, надеюсь, что все-таки люди (я все-таки политик, а не экономист) знают, что делают, а если не знают, то тогда уже вступит политик. И тогда будет поздно. Тогда будут уже другие процессы отвечать за то, что происходит в стране. Ждем, наблюдаем — бьем в набат, если нам что-то не нравится.

Немзер: У нас есть еще один звонок. Потом мы перейдем к следующей теме. Людмила, здравствуйте, вы в эфире, говорите пожалуйста.

— Здравствуйте. У меня вопрос к господину политологу: придя к власти, господин Путин на первой пресс-конференции говорил такие вещи, как он ощущает себя в шкуре президента. И он пояснил, что для него президент — это менеджер, которого нанял народ. И вот если в итоге этот менеджер не справляется со своими обязанностями, задачами — он уходит. Вот и вся проблема. Как вы думаете, господин Путин справился со своей задачей менеджера как внутри страны, так и за ее пределами, то есть на внешнеполитической арене?

Колядин: Вы понимаете, я думаю, что всегда найдутся сторонники и противники у утверждения, что Владимир Владимирович справляется со своими обязанностями. Кто-то будет говорить о том, что нет, это все сыграло роль высокий курс на нефть, надо было действовать совершенно по-другому. Но тем не менее у каждой из сторон есть свои аргументы. Одни говорят о том, что не справляется, и приводят какие-то аргументы, другие говорят, что справляется, и приводят свои аргументы.

Я, как человек, меня вполне устраивает то, в чем я лично живу, та степень свобод, которая у меня есть. Я бы, конечно, хотел, чтобы была публичная политика, чтобы все-таки у нас была демократия и либерализм, потому что демократия и либерализм ничего не имеют общего с теми демократами и либералами, которые сейчас освистывают и ругают в самых различных СМИ. Но тем не менее это основа рынка, это свобод, это основа справедливости в любом государстве.  Думаю, что Владимира Владимировича будет оценивать история и народ, который будет голосовать за него в ближайшее время.

Немзер: Ну, тут… Хорошо, я не буду ступать на эту зыбкую территорию, потому что насколько тут, действительно, выборы являются репрезентативным и показательным способом замера, я бы усомнилась.

Колядин: У нас есть другие репрезентативные способы, и когда проводит даже «Левада», или даже там вдруг выясняется, что весь народ готов за него, изрядная часть народа, голосовать.

Немзер: Андрей Михайлович, вы же знаете, как работает статистика в условиях закрытого режима?

Колядин: Нет, есть вещи, которые меня не устраивают категорически. Я о них говорю, я о них пишу — и, к великому счастью, мне дают об этом говорить и дают об этом писать. Кстати, это один из больших плюсов, потому что любой другой мог бы легко и непринужденно свернуть мне шею после какого-нибудь резкого выступления. Я понимаю, что может быть лучше, и должно быть лучше, но я каждый раз надеюсь на то, что будет лучше. Иду голосовать и, кстати, за каждые выборные кампании работаю на Владимира Владимировича в самых различных штабах.

Немзер: Вы знаете, у нас остается мало времени, я бы хотела задать еще один вопрос, сменив тему. Я хотела бы задать вопрос про спецслужбы, поскольку вот есть недавняя новость о существенном расширении полномочий ФСО. Весной была создана Росгвардия, на которую, казалось бы, была сделана огромная ставка, вся надежда, было сказано, что это вот ровно те люди, которые будут спасать нас от революций, и так далее. Есть ФСБ. И я бы хотела, если мы сейчас успеем, очень быстро попытаться понять, в чем выражается конкуренция между этими ведомствами, и кто из них все-таки главнее, на кого большая ставка, кто ближе?

Колядин: Мы говорим «ФСБ» и подразумеваем — Ленин, мы говорим Ленин… Я думаю, что все-таки любое управление по типу византийского двора предполагает, что создается центр силы, и эти центры между собой сражаются, а сверху находится арбитр, который их приближает, отдаляет, дает полномочия, отбирает полномочия, соответственно. В этом случае, вот эти центры силы сражаются между собой, а не с арбитром. Если есть одна сила, то сколько случаев было, когда Национальная гвардия царей наших подушечкой придушивала в ночи. Вот это «разделяй и властвуй», Макиавеллевский принцип, он очень правильный для любых вот таких структур, в которых власть держится долго, борется за то, чтобы сохранить себя или свое представительство, поэтому, неверное, создание новых структур и конкуренции между ними — это просто как бы закон выживания современной власти. А кто будет ближе — ФСО, ФСБ или Национальная гвардия, или какая-то новая, какое-нибудь там «зеленые человечки», или еще кто-нибудь, появившийся снова, или «вежливые люди» — это не имеет никакого значения, это один из винтиков, один из механизмов существования системы.

Немзер: А вот казался ли вам когда-либо Золотов вариантом преемника Владимира Владимировича. Вот все-таки довольно…

Колядин: Почему нет, я не сталкивался с ним близко, но, как говорится, разговаривали с бабушкой, которая разговаривала с ним — я знаю людей, которые знакомы с ним, и они относятся к нему очень, с самой высокой степенью уважения и как человеку, обладающему острым умом, и как к преданному России человеку, поэтому я не вижу никакой особой проблемы в том, чтобы один преданный России человек заменил другого преданного России человека.

Немзер: Опять же, принцип лояльности. Спасибо.