Патриотизм как способ эксплуатации, чем пахнет власть в России

Кремер: Добрый вечер. Это «Паноптикум» на телеканале «Дождь». Меня зовут Лика Кремер, а главные герои этой программы Станислав Белковский. Добрый вечер. И Александр Невзоров. Добрый вечер. Кроме того, в нашей программе есть еще один персонаж — летающий монстр. Он является абсолютно независимым и каждую программу выбирает одно слово, на которое ему реагировать. Ваша задача — определить, на какое слово он реагирует и прислать его в чат или в твиттер с хештегом паноптикум. Тот, кто сделает это первым, получит в подарок совершенно новую книгу главного специалиста телеканала «Дождь» Станислава Белковского под названием «Любовь провокатора». Ну а теперь я должна была бы сказать, что мы поехали, но у нас есть одна новость, которую мы не можем не обсудить, хотя мы и не планировали этого делать. А именно протоиерей Всеволод Чаплин освобожден от должности главы синодального отдела по взаимоотношениям церкви и общества, это сообщается на сайте синодального информационного отдела. Такое решение принял Синод РПЦ. И мы уже успели со Стасом в студии обсудить перед началом программы, что, вероятно, это гонение. Гонение за что? Пожалуйста, начинайте Станислав Александрович.

Белковский: Я в этой ситуации абсолютно солидарен с протоиереем Всеволодом Чаплиным, хотя он активно критиковал меня все эти годы.

Невзоров: Стас, уступи, дорогой, уступи. Это моя боль. Это моя скорбь.

Белковский: Нет, ну можно я скажу? Руководит программой Лика Гидовна Кремер, Александр Глебович.

Кремер: Руковожу программой я. И я дала слово Стасу. Вот буквально через мгновение я дам и вам сказать на вашу любимую тему.

Белковский: Ну сейчас. Дайте сказать, Александр Глебович. Две секунды скажу, потом вы будете.

Невзоров: Я дико зол, ребята. Дико зол.

Кремер: Это хорошо, я люблю, когда вы злитесь.

Белковский: Тихо зол — это почти «Тихий Дон».

Невзоров: Это удар лично по мне. Этот распоясавшийся Гундяев

Белковский: Также, кстати, тихий «Дон Жуан». Кстати, это амплуа вам абсолютно идет, Александр Глебович.

Кремер: Давайте, Станислав, по существу. Потому что времени у нас мало.

Белковский: По существу, да, я понимаю, что Александр Глебович очень зол, поэтому времени у меня мало. Я скажу следующее, что безусловно, я вижу в этом проявление гомофобии в Русской православной церкви Московского патриархата. Поскольку отец Чаплин был известным всем геем. Также я вижу в этом проявление алкофобии, поскольку он был известным всем алкоголиком. И в общем, само существование отца Всеволода Чаплина примиряло в этом смысле меня с существование РПЦ МП. И когда я думал о том, уже когда наконец надо заменить Русскую православную церковь Московского патриархата на конфедерацию независимых приходов, я думал именно в тот момент, когда алкоголик и гей Всеволод Чаплин уйдет с какого бы то ни было официального поста. И вот я собственно проливаю последнюю скупую мужскую слезу над этой должностью и передаю слово, даже минуя вас Лика Гидовна, поскольку очень в этом смысле рвется в бой, Александру Глебовичу.

Кремер: Да, лучше бы я не давала вам слово, потому что уж больно вы резки, но действительно, Александр Глебович, пожалуйста.

Невзоров: Да нет, я действительно дико зол. И считаю, что это пакость, которую попы сделали лично мне. И очень переживаю и мне будет жутко не хватать Чаплина. Потому что Чаплин, вот какой бы он ни был, каким бы он ни был наглым, хамоватым, развязным, это был все равно яркий персонаж с хорошо подвешенным языком, хамоватый, напористый. И он до такой степени подходил под олицетворение православия, что я, честно говоря, когда узнал о его отставке, очень растерялся. Потому что вместо него теперь предлагают какого-то прокариота вообще, который как будто бы только что вырезанный из тоненькой картонки, и не умеет связать между собой двух слов. Это, я считаю, полностью … я вообще полагаю, что нужно основать какой-то всероссийский комитет по возвращению Чаплина на его место и добиться того, чтобы он был бы восстановлен. Ну и вторая, конечно, столь же нелепая и невероятно гадкая новость... Вы знаете, Лика, да? Что он был задержан на русско-казахской границе. Знаете об этом уже?

Кремер: Нет. Кто был задержан на русско-казахской границе?

Невзоров: Был задержан на русско-казахской границе человек с котом. С котом. Он вез кота и у него не было с собой ветеринарных документов. Имя этого героя пока неизвестно, имя этого настоящего героя…

Белковский: Но подвиг его бессмертен, как можно предположить.

Невзоров: И он не решился ехать через официальный пропускной пограничный пункт, потому что у него не было ветеринарных документов. И он сквозь пургу и стужу с котом пересек государственную границу, чтобы не потерять, не бросить, не лишиться кота. Он бежал от пограничников под выстрелами, он хранил этого кота.

Кремер: Можно ближе к делу? Потому что мы все еще не начали программу, и я не вижу связи с Чаплиным.

Невзоров: А вот напрасно вы не видите связи с Чаплиным, потому что вот всегда Россия пренебрегает своими героями, вот этот человек достоин звания Героя России. Это вам не какими-то ржавыми бомбами дербанить детские садики в Сирии. Вот это вот серьезный был поступок. И очень горько, что Россия не знает настоящих имен своих героев.

Кремер: Мне тоже очень горько, но я все-таки хочу начать программу. Итак, тема первая.

Супруга одного из фигурантов дела банды Цапков, Наталья Цеповяз, обратилась к прокурору Юрию Чайке с просьбой принять меры прокурорского реагирования в отношении Фонда борьбы с коррупцией. То есть Наталья Цеповяз по сути просит не смешивать ее и ее мужа с родственниками прокурора. И считает это ударом по репутации. Собственно чьей репутации вся эта ситуация нанесла наибольший урон, мне и хотелось бы вас спросить. Пожалуйста, Станислав Александрович.

Белковский: Все совершенно очевидно. Понимаете, ведь мужей не выбирают. Я здесь полностью солидарен с Натальей Цеповяз. Ну что, что муж ее оказался бандитом. Конечно, федеральное законодательство нуждается в уточнении, что не отвечает сын за отца, жена за мужа, отец за сына. Действительно, и почему собственно то, что родственники совершали какие-то преступления, должно быть предъявлено их мужьям, женам и детям? Поэтому я солидарен с Натальей Цеповяз, и готов быть ее общественной защитницей, потому что действительно, она же могла нечего и не знать о криминальной природе поведения своих ближайших родственников, поскольку любовь не предполагает точного знания о бизнесе. На то она и любовь, как говорил еще Данте. Любовь движет Солнце и светила, но вовсе не бизнес.

Кремер: Понятно. Александр Глебович, я надеюсь, что вы вернулись с российско-казахской границы и также можете прокомментировать эту новость.

Невзоров: Да и черт с ней. В конце концов, мало ли кто чем не доволен? И мы еще будем обсуждать недовольство всех бандитских жен, которое вполне естественно, и которое столь же вечно, как этот мир. Ну недовольна. Ну скажем так, немножечко побухтит-побухтит, и поверьте, она не оставит никакого следа ни на информационном, ни на каком другом поле. Тоже мне событие. Вот кот! Это событие. Кот, которого спасают от пограничников, под выстрелами бежит человек, чтобы не лишиться своего кота. Вот это я понимаю.

Кремер: Вы не вернулись, я поняла. Но тем не менее в продолжение темы, омский юрист Ринат Карымов обвинил Алексея Навального по этому же самому поводу, по поводу расследования вокруг семьи генпрокурора Юрия Чайки, в оскорблении патриотических чувств. И потребовал взыскать 100 тысяч рублей с основателя Фонда борьбы с коррупцией за публикацию фильма о бизнесе родственников и друзей генпрокурора Юрия Чайки. Можно ли вообще оскорбить патриотические чувства? И что для вас означают патриотические чувства? Станислав Александрович?

Белковский: Они означают для меня слишком много, чтобы их можно было оскорбить. Я думаю, что уважаемый омский юрист просто решил отпиариться круто на ровном месте.

Кремер: Ну и бог с ним. Давайте не про него, а про патриотические чувства.

Белковский: Ну как не про него? Понимаете, мы уже с вами о нем говорим, и тем самым мы подчеркиваем, что ему удалось нас с вами развести. Вот вы звезда телеканала «Дождь», я скромный главный специалист этого же телеканала. Но мы сидим и обсуждаем повод, которого нет. Потому что ясно, что за этим иском никто не стоит, ни кровавая гэбня, ни Генпрокуратура, ничего. Просто юрист решил стать известным за счет паразитизма на двух очень известных брендах: Алексей Навальный и Юрий Чайка. Он удачно на них спаразитировал. Зачем же мы будем помогать ему бесплатно? Мне кажется, что если бы этот юрист купил хотя бы 100 подписок на телеканал «Дождь» и разместил бы здесь за деньги рекламу со своим изображением, тогда мы могли бы это обсуждать. А в принципе, понимаете, моя любовь к Родине настолько безраздельна и безразмерна, что ее не может оскорбить никто. И когда уже не останется ни одного человека, кто любил бы эту Родину, как я, я просто буду сидеть здесь один. И меня это вполне устроит. Я имею в виду здесь, не в студии телеканала «Дождь», а на всем необъятном пространстве Российской Федерации, сформированном нечеловеческими трудами населения, стремившегося избежать клаустрофобии и подсечно-огневого земледелия.

Кремер: И даже на российско-казахской границе, где пребывает сегодня Александр Глебович. Александр Глебович, а у вас как с патриотизмом?

Невзоров: У меня с патриотизмом хреново. Я вообще не очень понимаю, что это обозначает, потому что это абсолютно искусственная, декоративная и очень сильно скомпрометированное за последние годы в России качество и чувство, которое не имеет под собой никакой ни физиологической, ни интеллектуальной основы, которое на самом деле является всего-навсего способом эксплуатировать, применим такое старомодное словцо, самое худшее качество народа, и этот народ делать еще более покорным, чем, наверное, может быть покорен один Белковский, который сидит посреди опустошенной России. Поэтому всерьез обсуждать патриотизм как-то мне не очень, у меня не очень получится, я полагаю, что это сильно устаревшее понятие, примерно настолько же устаревшее, насколько устарело понятие Родина, граница и все остальное. Я имею в виду устарелое не вот в этой вот мордорской современной реальности, а устарело в реальности интеллектуальной, в реальности развития настоящего. Поэтому мы с таким же успехом можем обсудить актуальность Новгородского вече или какого-нибудь способа изготовления лучин путем нажимного отщипа.

Кремер: Слушайте, ну если бабушка устарела, это не значит, что ее нельзя оскорбить. Если у человека есть патриотические чувства, значит, наверное, их можно оскорбить.

Невзоров: Понимаете, для того, чтобы говорить о каких-то патриотических чувствах, равно, как о чувствах религиозных, необходимо сперва наличие этих чувств доказать, что является абсолютно невозможным. Потому что нет никакого ни объективного, ни субъективного, ни того, ни другого критерия, по которому определяется, что, да, действительно, вот этот человек является вместилищем этих чувств, а не придуривается и не хихикает.

Белковский: Вот мог бы я возразить Александру Глебовичу в этой ситуации?

Кремер: Да, конечно, пожалуйста, Станислав Александрович.

Невзоров: Да пожалуйста.

Белковский: Знаете, вот я доказал свои патриотические и религиозные чувства. Потому что я никогда не покину Россию, хотя у меня было много таких возможностей. Я по образованию системный программист, и в конце 80-х годов минувшего века спрос на мои услуги в англо-саксонском мире был достаточно высок, и я имею право официально, не по блату, а по закону, на гражданство трех государств: Латвии, потому что все мои предки по отцовской линии были гражданами независимой Латвии с 1918 по 1940  годы, Польши, потому что мой отец был этническим поляком, и по польскому законодательству также влечет за собой возможность получения гражданства, и, конечно, Израиля, поскольку я еврей по матери. И надо сказать, что в какой-то момент моей жизни я даже пытался получить израильское гражданство. И неожиданно обнаружил, сейчас это знают все благодаря писательнице Людмиле Улицкой, которая изложила, описала всю эту коллизию в романе «Даниель Штайн переводчик». А до того, как этот роман был опубликован, мне многие не верили, что это на самом деле так. Потом все поверили. Спасибо Людмиле Улицкой. Право на израильское гражданство имеет человек, который является евреем по материнской линии и не исповедует никакой другой религии, кроме иудаизма. И когда я это узнал, я отказался от попыток получения израильского гражданства, потому что мне показалось, что в этот момент у меня отсохнут руки.

Кремер: И стали русским патриотом.

Белковский: Если я подпишу бумагу, в которой написано, что я не исповедую никакой другой религии, кроме иудаизма. Собственно рук моих не очень жалко, потому что, как говорила моя бывшая начальница Мария Васильевна Розанова, если вы занимаетесь интеллектуальным трудом, то скорее всего, руки у вас растут из задницы. Так оно и есть. Но тем не менее они тоже могут для чего-то пригодиться, и я от этого отказался. От латвийского гражданства я отказался потому, что узнал, что в день, когда я его получаю, я должен отказаться от российского. Поэтому я считаю, что всеми своими действиями я доказал и наличие и патриотизма, и своих религиозных чувств.

Невзоров: Ну меня вы, например, не убедили, честно говоря, потому что вот эта вся…

Белковский: Ну очень трудно убедить такого гиганта и титана, как вы, Александр Глебович. Ну что вы.

Невзоров: Вот эта вся формальщина, которую вы перечислили, знаете вот как бы солдаты Кортеса…

Белковский: Когда уничтожали ацтеков.

Невзоров: Они тоже не хотели покидать Теночтитлан. И мы знаем, что их там удерживало. Их там удерживало золото. Это очень разумная, скажем так, мотивация для поведения. И я подозреваю, что очень многих людей, которые называют себя патриотами, удерживает в России именно тот же самый фактор, который удерживал солдат Кортеса. Поверить в чью бы то ни было искренность, когда мне что-то рассказывают про патриотизм или про так называемую религиозность, простите, не могу.

Кремер: Ну хорошо. Я думаю, что время перейти к следующей теме.

Белковский: На этой оптимистической ноте.

Кремер: На этой оптимистической ноте.

Невзоров: Мы будем еще говорить про кота?

Кремер: Обязательно. Каждый раз.

Кремер: Госдума в ускоренном порядке приняла законопроект, уточняющий полномочия сотрудников ФСБ. Теперь они смогут проникать в жилище во время массовых беспорядков и стрелять в женщин и детей для предотвращения терактов. Что это? Государственная необходимость, уравнивание женщин в правах с мужчинами или закручивание гаек, вседозволенность спецсужб и козни кровавого режима? Пожалуйста, Станислав Александрович.

Белковский: Я считаю, что эти меры недостаточны. Потому что авторы этих законопроектов просто насмотрелись американских триллеров и апокалиптических фильмов, типа «Терминатора», но почему-то не обладают достаточной интеллектуальной дерзостью и смелостью, чтобы включить, например, право сотрудников ФСБ перевоплощаться в других людей. Ну действительно, почему нет? Как Терминатор, помните, который мог принимать облик другого человека. А в целом это, естественно, система мер, направленная на то, чтобы исключить самое возможность массового протеста. Чтобы угроза стрелять в толпу шла впереди собственно ее возможной реализации. Потому что не только Арабская весна, закончившаяся изнасилованием Муаммара Каддафи, бывшего лидера ливийской революции, черенком от лопаты, но и, конечно, украинская революция 2013-2014 годов, которая неожиданно для всех, кроме меня, закончилась бегством Виктора Януковича, столь страшно боявшегося физического насилия, убедил Владимира Путина в том, что физическое насилие есть двигатель истории. И этот законопроект — реализация этого тезиса.

Кремер: Александр Глебович, вы согласны?

Невзоров: Вот что касается черенка от лопаты, вы кстати слышали, что в Греции узаконили однополые браки? Ну это просто так, к слову. Нет, дело не в этом. Я про то, что если вы патриот, вы обязаны любить Россию, обязаны любить Родину во всей протяженности ее исторического пути. И помнить, что право стрелять в народ, право стрелять по любым скоплениям старушек, старичков, детей было всегда священным и неотъемлемым правом русских царей. В частности Николя Два, известный как Николай Кровавый, широко и в полной мере в свое время пользовался этим правом, там просто выставлялись роты, и залповым огнем шпарили по каким-то невинным и наивным людям, которые шли с иконками, с портретиками членов Полит… царскими портретиками.

Кремер: Вы хотели сказать, членов Политбюро, я так понимаю?

Невзоров: Да, совершенно верно. Шли к Зимнему дворцу. Это священное право любой империи — не отчитываться в том, по кому она стреляет. И делать это тогда, когда ей заблагорассудится. Хотите империю? Хотите восстановления различных исторических корней и традиций? Получите, пожалуйста. Это тоже русская добрая традиция — стрелять в детей, стариков и женщин.

Белковский: Нет, я естественно, категорически против этой традиции. Я считаю, что… я хочу показать сейчас только что вышедшую мою книжку, которая называется «Любовь провокатора». Вот она. Это первый экземпляр, который находится на телеканале «Дождь». И вы видите, что он издан абсолютно в цветовой гамме, присущей телеканалу «Дождь». Ее второе название «Хороший Путин». Я пытаюсь объяснить в этой книжке, чем Путин хорош. И Путин хорош в частности тем, что он дал русскому право на забвение. Оно официально зафиксировано в законодательстве. Закон о праве на забвение принят в этом году, в уходящем 2015 году. Поэтому я считаю, что, чтобы стать настоящим патриотом, нужно забыть все, что было связано с кровавой историей этой империи, нужно абсолютно отказаться от этой традиции. К сожалению, Владимир Путин…

Невзоров: Вы предлагаете вообще стереть историческую память как таковую? Потому что ничего другого…

Белковский: Да-да, конечно. Я именно это и предлагаю. И надо сказать, что был один…

Невзоров: А у вас есть ластик соответствующего размера, господин Белковский?

Белковский: Ну слушайте, господин Невзоров, если бы у меня был соответствующего размера, я сидел бы уже в Кремле. И мы бы там с вами с удовольствием выпили чайку.

Кремер: А в Кремль попадают по размеру ластика?

Белковский: Нет.

Невзоров: Я вас видел бы лучше на месте Патриарха, честно говоря.

Белковский: Я собственно там и окажусь, безусловно. И я обращу вас в истинную веру, вы даже не сомневайтесь, когда я буду Патриархом. Отставка отца Чаплина — только первый шаг к моему приходу к этому посту. Что вы думаете? Зачистка уже началась. Начал ее Господь Бог, а не какой-то там Синод Русской православной церкви Московского патриархата, даже если он так думает о себе. Но дело не в этом. Дело о забвении. Был один очень правильный лидер, который говорил о том, что для построения национального государства нужно забыть все, чем это государство было до того. И это был Кемаль Ататюрк, Мустафа Кемаль, который построил Турецкую Республику на руинах Османской империи, заставив свой народ забыть все ценности Османской империи. Тут, правда, Владимир Путин умудрился поругаться с турками, но это совершенно не мешает нам воспринять те ценности, которые Мустафа Кемаль завещал нам, и в частности ценность забвения, которая зафиксировано в федеральном законе.

Невзоров: Вы выберите, вы турецкий патриот или вы русский националист.

Белковский: И то, и другое.

Невзоров: Хорошо.

Кремер: Вы сейчас оба ушли, по-моему, далеко от темы, поэтому я сейчас вас прерву, дабы перейти к теме, которая в целом...

Невзоров: К теме кота.

Кремер: Да, конечно, к теме кота отчасти и к теме следующего места работы Станислава Александровича.

Кремер: Ватикан решил причислить Мать Терезу к лику святых. Папа Римский Франциск подтвердил второе чудо Матери Терезы — исцеление бразильского пациента от глиобластомы. Это торжество справедливости или то, как считает Александр Глебович? Пожалуйста, Александр Глебович.

Белковский: Александр Глебович, я знаю, считает, что Мать Тереза просто склочная старая бабка.

Кремер: Ну вот пусть он сейчас скажет, что он считает, сам.

Невзоров: Нет, я считаю, слово склочная я не употреблял, просто примитивная злобная жадная и фанатичная старуха...

Кремер: Которая давала счастье стольким людям.

Невзоров: На совести которой множество мучительных смертей совершенно неповинных людей. Потому что в тех приютах, которые существовали для отмывки тех средств, которые шли на счета Матери Терезы и ее сестричества, тяжелобольным онкологическим никогда не давались средства, которые облегчают боль. Им никогда не оказывалась квалифицированная медицинская помощь, и даже червей из их пролежней вынимали либо просто пальцами, либо грязными пинцетами. В том случае, когда количество червей уже превышало все мыслимые размеры и была опасность, что они расползутся по так называемой палате слишком далеко. Такая же история была и в детских приютах — антисанитария, неквалифицированная или полное вообще отсутствие медицинской помощи. Деньги, которые перечислялись старушке, болтались на счетах всех возможных левых, правых, одномоментных албанских банков и исчезали неизвестно куда.

Кремер: Так она-то чем виновата? Она этого всего не хотела, она занята была совсем другими делами.

Невзоров: Нет, нет. Это была ее установка. Во-первых, ей нравилось, что люди мучаются, она считала, что мучения — это огромное счастье для человека, потому что это приближает его к Богу и дает ему возможность попробовать на вкус те страдания, которые любимое божество Белковского, вот этот самый парень с вертикальным взлетом, в свое время где-то испытал. Она же при этом, при том, что она так любила страдания и с таким пафосом рассказывала о их необходимости, эта же девушка, Агнесса, это мирское имя Терезы, она лечилась исключительно в швейцарских и американских клиниках, с самыми лучшими, самыми тонкими наркозами. И все медицинские счета, которые приходили за лечение самой Терезы, потому что она была, в общем, довольно хворенькой старушкой, они были в свое время опубликованы и штерновцами, и Кристофером Хитченсом. Я считаю, что Мать Тереза — замечательный персонаж, потому что она дает нам возможность видеть, как из абсолютной мыши делается очередной Микки-Маус, как из вот этой вот пустышки, злобной и никакой, вдруг создается медийная фигура, которая должна стать чуть ли не воплощением всех лучших человеческих качеств. Это вранье, мне жалко Франциска, Папу, которого вынудили, продавили-таки...

Кремер: Хотя бы к Франциску вы испытываете хоть какую-то симпатию, и то ладно.

Белковский: Жалость и симпатия — это разные вещи, согласитесь, Александр Глебович.

Кремер: Станислав Александрович, пожалуйста, ответьте, если вам есть, что ответить.

Белковский: А вы знаете, я не знаю, совпадает ли в данном случае моя точка зрения с точкой зрения Александра Глебовича, я противник организованной благотворительности.

Невзоров: Это вообще всегда повод для коррупции.

Белковский: Я считаю, что организованная благотворительность продиктована тщеславием. Когда собираются деньги в какие-то фонды или продаются сказочные бриллиантовые ожерелья для того, чтобы поддержать больных — это все тщеславие, и ничего более. Потому что господь бог оценивает же не сами поступки, а мотивы поступков. Если ты делаешь что-то из тщеславия или алчности, или корыстолюбия, то это тебе никогда не зачтется или наоборот, зачтется в минус. Собственно, если у тебя есть бриллиантовое ожерелье, которое ты можешь продать, и на вырученные деньги поддержать больных, то зачем делать это публично? Ни в коем случае это нельзя делать публично. И в свое время, я помню, когда один из благотворительных фондов России выдвинули на Нобелевскую премию мира в 2012 году, то я пришел в эфир радиостанции «Эхо Москвы» и предложил выдвинуть на Нобелевскую премию мира себя самого, то есть Белковского. И моя аргументация до сих пор остается непреложной, потому что аргументация выдвижения этого фонда на Нобелевскую премию мира состояла в том, что он спас сотни жизней. А вот я, Белковский, спас тысячи жизней. Я вам сейчас объясню как. В 1987 году я поступил в медицинский институт.

Невзоров: И вы не стали врачом, это очевидно.

Белковский: И я не стал врачом, и тем самым, благодаря этому, спас тысячи жизней. И почему бы не дать Нобелевскую премию мира за эту заслугу непосредственно мне? Мне кажется, я ее вполне заслуживаю. Но в том, что касается Матери Терезы, я все-таки доверяю авторитету Папы Франциска, который не случайно взял это имя, кардиналу Бергольо. Мне представляется, что в тех условиях в Индии и всем прочем, где действовала Мать Тереза, вот эта склочная старушка, хотя слово склочная Александр Глебович не употреблял, да, я согласен.

Невзоров: Я сказал «злобная, жадная и фанатичная».

Белковский: Да, злобная и так далее. Понимаете, сами представления о медицине появились благодаря Матери Терезе.

Невзоров: Ну, неправда. Ой, неправда, ой не знаете вы историю миссионерства, даже миссионерских приютов и Калькутты и...

Белковский: Тем не менее, в индустриальном режиме они появились благодаря Матери Терезе. Ну пусть она будет канонизирована, вам то что, Александр Глебович? Мы с вами тоже будем канонизированы. Сначала я получу Нобелевскую премию мира, потом я похлопочу, чтобы канонизировали вас. Давайте договоримся, пакт, пакт Молотова-Риббентропа.

Невзоров: Нет, друг мой, спасибо. Давайте договоримся, что вы этой пакости мне не сделаете.

Белковский: Все, хорошо. Гарантом является Лика Гидовна Кремер.

Кремер: Хорошо, я прекращаю этот спор о том, кого первого канонизируют и переходим к следующей теме.

Кремер: Вице-премьер России Аркадий Дворкович, который также занимает пост Председателя Совета директоров в «Роснано», поручил проверить источники финансирования новогоднего корпоратива госкорпорации и выплаты премий сотрудникам. Накануне телеканал Lifenews опубликовал видео с новогоднего корпоратива «Роснано», на котором глава госкорпорации Анатолий Чубайс говорит, что в компании очень много денег. Означает ли случившееся, что в России буквально на наших глазах становится неприличным быть успешным и богатым? Пожалуйста, Александр Глебович.

Невзоров: Ну, во-первых, насколько я знаю, подлинность этой пленки поставлена под сомнение, потому что сейчас сделать любую озвучку, сделать любую фальшивку видео, не представляет вообще собой никакого труда, это по силам учащемуся пятого или шестого класса средней школы. Во-вторых, если пленка действительно подлинная, то следует вычислить мерзавца, который ее обнародовал, и просто уволить, и закрыть эту тему. А уж что непосредственно Чубайс, который, по идее, не должен вызывать у меня никакой нежности, но который, по крайней мере, держит какую-то оборону по части осведомленности, хотя бы, о современных технологиях. Ну, честно говоря, я бы сейчас Чубайса не беспокоил.

Кремер: Нет, все-таки вопрос мой был не в этом.

Невзоров: А в чем?

Кремер: Я спрашивала о том, действительно ли вы чувствуете этот тренд на то, что в России становится неприлично быть богатым и демонстрировать свое богатство.

Невзоров: В России всегда это было неприлично, в России всегда это было наказуемо. Это, вероятно, шло еще с тех пор, когда цари видели благосостояние человека и немедленно предпринимали какие-нибудь подлые и хорошо известные даже в таком фальсифицированном материале, как исторический, попытки изъять излишнее или вообще богатство. Вообще злоба и зависть, которая была законом русского общества на протяжении долгого времени, конечно, использовала всегда чужое богатство как великолепный повод для самоподогревания. Поэтому мы помним, что люди, которые имели прекрасные машины, долгое время держали их в гаражах и никогда на них никуда не выезжали, люди стесняются называть суммы своих заработков до сих пор. И это все такой вот, то что называется идиотским, ничего не объясняющим словом, «менталитет».

Кремер: Да ладно. Такой менталитет, что, например, в центре Москвы порой встречаются в таком количестве и такие машины, которых нету ни в Париже, ни даже, может быть, в Лондоне.

Невзоров: Рисковые люди, которые идут против традиций, устоявшихся правил, есть всегда. Просто потому, что образовывается какая-то среда, и внутри этой среды становится более или менее уютно не скрывать свое благосостояние.

Кремер: Хорошо, то есть вы никакого изменения не видите.

Невзоров: И не увижу.

Кремер: А вы, Станислав Александрович?

Белковский: А я считаю, что кичится богатством вообще неправильно. И не в России, а в целом, в Европе. Кичится богатством это скорее азиатское свойство, мы же знаем, что если по Лондону едет Rolls-Royce удлиненный или Maybach, то, скорее всего, он принадлежит какому-нибудь арабскому шейху или русскому миллиардеру, потому что никому из европейских, действительно богатых людей, не присуще так, в такой форме манифестировать свое состояние. Ибо основная европейская идея — это банальность добра. А банальность добра предполагает, что богатство дается господом богом и им нельзя кичиться, его нельзя демонстрировать. Поэтому Анатолий Борисович Чубайс, видимо, мне кажется, просто он поддал, как говорится, он был не совсем трезв, когда произносил этот текст. Потому что он человек очень интегрированный в российскую бюрократическую систему и знающий правила, что можно говорить, а чего говорить нельзя. Он действительно переборщил, но в этом перебарщивании он собственно выразил всю психологию российского правящего слоя, который очень хочет продемонстрировать свое богатство, но не может, потому что ему кажется, что это в этом есть тот самый перебор, и поэтому демонстрирует его в тех формах и в те моменты, когда это кажется уместным. Вот собственно очень многие российские богатые люди испортили себе репутацию в Европе из-за того, что слишком нарочито демонстрировали свое богатство там. А некоторые люди там устраивали фейерверки прямо напротив дачи Путина, что было не причиной, но поводом для того, чтобы приговорить их к пожизненному заключению, и так далее. Поэтому, если исходить из того, что богатство дается господом богом, и является компенсацией за отсутствие других достоинств, потому что, как правило, богатство достается тем, у кого нет существенных активов помимо этого богатства, то, конечно, богатство нужно держать при себе, особенно если ты топ-менеджер государственной корпорации, и все твое богатство — это бюджетные деньги, которые ты успел быстренько умыкнуть, пока этот бюджет полностью не обанкротился из-за катастрофического падения цен на нефть.

Кремер: Хорошо, то есть, я так понимаю, что вы никакого исторического изменения, которое наблюдаю я, не замечаете.

Белковский: Исторического — нет. Все то же самое, как было, так и есть.

Кремер: Тогда переходим к следующей теме.

Кремер: В Москве состоялась презентация лимитированного аромата, который, я даже не берусь произнести его название, боюсь ошибиться, в общем, он создан в честь Владимира Путина. В создании туалетной воды участвовал минский парфюмер Владислав Рикунов. И я вот о чем хочу вас спросить. Это свидетельство популярности российского лидера или это попытка притупить его обоняние? Этично ли вообще это, посвящать запахи Президенту? Нет ли тут скрытого оскорбления национального лидера? Пожалуйста, Александр Глебович.

Невзоров: Ну, во-первых, ничего нового в этом нет. Мы все выросли в стране, где существовали духи под названием «Запах Ильича», и мы к этому давно привыкли. То, что представители различных ремесел, различных профессий, естественно, холуйничают через свою профессию, неудивительно. Хуже будет, если ассенизаторы и гробовщики начнут какие-нибудь свои производственные тонкости именовать в честь российских лидеров. Вот тогда можно будет насторожиться. А здесь, ну что, ну очередной, я бы сказал, довольно скучный и невыразительный холуеж. Понимаете, ведь трудно избавить страну, которая постоянно подогревает себя в своих холуйских настроениях, от этого холуйства. И удивительно еще, что гинекологи, проктологи, которые тоже изобретают различные методы, никак не вводят в свою практику и не изображают, например, двуглавый пенис. Хотя можно ждать чего угодно. Это было бы прекрасным украшением российской действительности.

Кремер: Спасибо, Александр Глебович. Пожалуйста, Станислав Александрович.

Белковский: На мой взгляд, этот сюжет прекрасен тем, что это фактический сценарий для ремейка романа «Парфюмер» и соответствующего фильма. Потому что действительно, как сказал Александр Александрович Блок, мой любимый поэт,

«Плоть — и вкус ее, и цвет, и какой-то там нежный запах.

Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет

В тяжелых нежных наших лапах».

Собственно, когда власть в России перестанет чем бы то ни было пахнуть, как ничем не пах герой соответствующего романа, тогда, видимо, она станет абсолютно демократичной. Поэтому, мне представляется, что это очень сакральная вещь, которая очень опасна для российской власти, особенно в контексте возможного ее падения в марте 2017 года, как предупреждает нас все тот же зороастрийский гороскоп.

Кремер: Ну и последняя тема, давайте... Нет, не будет сейчас гороскопа, очень коротко последняя тема. Она, в общем, сложная, потому что она из двух сразу сюжетов состоит, но попробуем. Жительница Чечни, сотрудница социальной службы Айшат Инаева, отказалась от своей критики в адрес Кадырова после личной встречи с ним. Произошла эта встреча на ток-шоу чеченского телевидения. Женщина, автор критического сообщения в соцсетях, и ее муж почти весь эфир молча смотрели в пол. И еще одна новость из Чечни. Рамзан Кадыров попросил передать крупнейший нефтедобывающий актив Чеченнефтехимпром республике, и по данным «Коммерсанта» Владимир Путин уже поручил правительству поддержать эту просьбу Кадырова. Так вот, являются ли эти события проявлениями независимости, самостоятельности, самостийности Чеченской Республики, которую нужно сохранять и поддерживать, в том числе с помощью нефтедобывающих активов. Пожалуйста, Станислав Александрович.

Белковский: Я был и остаюсь сторонником предоставления Чеченской Республике полной государственной независимости, наряду с двумя другими исламскими регионами Северного Кавказа — Дагестаном и Ингушетией. И мне кажется, что все, что происходит, это и есть движение в том направлении. Мне не важно, кто там смотрит в пол в Чеченской Республике и насколько Рамзан Кадыров будет контролировать нефтяную отрасль, которую он контролирует де-факто и так, хотя формально права собственности принадлежат открытому акционерному обществу «Роснефть», контрольный пакет которого, в свою очередь, находится в распоряжении Российской Федерации. Это неважно. Все формальное должно быть переведено в соответствии с фактическим и наоборот. Свободу Чечне! Дайте Чечне независимость, отделите ее от Российской Федерации и будет вам счастье. И я уверен, что если Россия будет, пройдет процесс становления в качестве национального государства и перейдет от нынешней имперской модели и суперпрезидентской республики в управление парламентской демократией, в том числе, как я о том мечтаю, в формате конституционной монархии, то республики Северного Кавказа будут отделены, потому что сам факт их пребывания в составе России уже является абсурдом.

Кремер: Все, я вас поняла. Спасибо.

Белковский: Эти республики присоединены были потому, что они были поводком, на котором Россия держала Закавказье. С тех пор, как Закавказье отделилось от России надолго, и видимо, навсегда, этот поводок от потерянной собаки уже не имеет никакого значения и смысла.

Кремер: У нас буквально одна минута. Пожалуйста, Александр Глебович.

Невзоров: Ну, вед, скажем так, смешно рассуждать на тему нравов монархии. А в Чечне монархия, неограниченная абсолютно. И абсолютно неограниченным монархом является Кадыров. И все вынуждены с этим смиряться, это терпеть и говорить об этом с какой-то полуулыбкой по одной простой причине — Чечня выиграла у России войну.

Белковский: Полностью поддерживаю тезис.

Невзоров: И мало того, что она обязала ее платить дань, она еще и обязала ее и любоваться на те дикости, которые в ней происходят. И эти дикости обсуждать и воспринимать как нечто нормальное. Но Россия, как проигравшая сторона, вынуждена это делать, чем мы сейчас и занимаемся. Горе побежденным.

Белковский: То есть это такой политический вуайеризм, безусловно.

Невзоров: Горе побежденным.

Кремер: И снова вы под конец программы согласились. Ну и пусть будет так. А я хочу сообщить нашим зрителям, что слово, на которое сегодня реагировал летающий, а также прыгающий монстр, было слово «любовь».

Белковский: Ну, это в честь моей книжки «Любовь провокатора».

Невзоров: Любовь к котам.

Белковский: Вот я ее рекламирую, используя личное положение в служебных целях.

Кремер: Это была программа «Паноптикум» и ее главные герои — Станислав Белковский и Александр Невзоров. Меня зовут Лика Кремер. До встречи через неделю, ну а со мной вы увидитесь буквально через мгновение.