Как кризис добивает регионы. Объясняет Наталья Зубаревич

Как начался кризис?

По-мнению Натальи Зубаревич, кризис начался в 2013 году. В момент, когда сырьевая модель экономики перестала работать.

Если объяснять просто, представьте: цена на нефть постоянно растет, в экономике больше и больше денег, параллельно у вас, мягко говоря, не улучшаются институты, барьеров для бизнеса все больше, силовики все больше хотят кушать, государство все больше хочет регулировать, госкорпорации делают все больше неэффективных инвестиций. Но пока растет цена на нефть – экономика балансируется. Как только цена на нефть встала даже на 110 долларах за баррель, а барьеры продолжают расти, – все, экономика останавливается. Мы встали в росте где-то в конце 2012 года.

Кризис начинался как внутренний, начинался со стагнации и усугубился, когда добавились внешние факторы. 

Крым, санкции, на разгон инфляции повлияли антисанкции, цена на нефть – это важнейший фактор. И с 2015 года столь же активно падали цены на алюминий, медь, никель, железную руду, уголь – все основные продукты нашего экспорта. <…> Но не ситуация с Крымом создала этот кризис. Крым усугубил, ускорил деградацию.

По кому сильнее всего ударил кризис?

Этот кризис сильнее всего ударил по тем регионам, которые имели развитые отрасли, прежде всего автопром. Там спад около 30%. Но самое тяжелое положение в отраслях, которые обеспечивали российский экспорт. Например, производство вагонов сократилось более, чем в два раза.

Злые языки говорят: «Ну, посмотрим теперь на Уралвагонзавод». Незнающие говорят: «Там же танки». Танков там от силы 20% от объема производства, 80% были вагоны, гражданка была. Сейчас им очень не здорово. Сейчас у них большая проверка на патриотизм.

Какие регионы не ощутили кризис?

«Счастливчиками» стали три группы регионов:

Новые регионы добычи нефти и газа: Сахалин, Якутия, Красноярский край, Ненецкий автономный округ.

Аграрный юг и регионы Центрального Черноземья (антисанкции расчистили рынок от конкурентов, и дорогая валюта развернула россиян к отечественным продуктам).

Третий счастливчик этого кризиса совершенно уникальный – это регионы военно-промышленного комплекса. Они растут почти быстрее всех.

Как изменилась структура расходов бюджета?

• Национальная оборона. Расходы выросли на 28%.
• Социальная политика. Рост на 24%. Но в этих расходах почти 2/3 – это трансфер пенсионному фонду.
• Общегосударственные расходы (траты на аппарат и бюрократию). Рост на 19%.

Самое страшное слово, которое я научилась произносить: этот кризис длинный. Мы не понимаем, какие есть драйверы роста.

Что происходит с регионами?

Когда третий год подряд вы сидите в дефиците, у вас растут долги. Как меняется поведение регионов? Очень просто – они начинают отчаянно экономить. <…> Год-два они пытались экономить на нацэкономике – это поддержка сельского хозяйства, дорожное строительство, транспорт. Сжимали, сжимали, уменьшали. А все, уже ресурсов нет.

Среди итогов 2015 года Наталья Зубаревич выделяет увеличение оплаты по ЖКХ: 

Это значит, что нам придут платежки с гораздо большими цифрами. Готовьтесь. Это генеральный тренд.

Почему нет протестов?

Наталья Зубаревич считает, что протестных движений нет, потому что у россиян нет линейной связи между динамикой экономики и социокультурным восприятием людей. Люди приспосабливаются к тяжелым условиям и ужимают свои бюджеты.

И вот сейчас вся страна тихо и мирно движется в режиме понижательной адаптации. Как вы знаете, она приводит к деградации. Для меня сейчас это самый адский риск – деградация.

Фото: РИА Новости / Сергей Черных

Смотрите также: 
«Лежать на дне — это не развитие». Шесть вопросов Наталье Зубаревич