Когда позади у человека почти столетие, его уход ― повод для светлой и благодарной печали. Владимир Абрамович Этуш прожил огромную и счастливую жизнь. Он вытащил лотерейный билет ― его, ушедшего на войну добровольцем, не убило. Мощная природа преодолела тяжелое ранение, сильный характер помог состояться судьбе. Полвека назад он, сын дважды репрессированного «врага народа», стал любимцем этого народа ― всех народов бескрайнего в ту пору СССР. Его товарищ Саахов разошелся на цитаты, и во многом это случилось благодаря именно невероятному актерскому обаянию Этуша, социальной точности этой роли. Туда же, прямиком в народный фольклор, последовал и стоматолог Шпак со всем, что нажито непосильным трудом. Этуш был актером великолепного, прежде всего комедийного дарования. Почти всю жизнь он играл демагогов и негодяев с начальственным уклоном. И был человеком диаметрально противоположным своим персонажам. Строгий, даже жесткий, малоулыбчивый. Принципиальный. Личная нота (да простится мне это отступление). Он репетировал главную роль в моей пьесе «Потерпевший Гольдинер» в родном для себя Вахтанговском театре. Но случился Крым, и руководство Государственного театра спешно стерло мою фамилию с афиши, отменив уже назначенную на май 2014 года премьеру. Участники концессии среагировали на это по-разному. Кто-то по-тихому свинтил из проекта, кто-то свинтил не по-тихому. Этуша позвали в дирекцию и предложили прикрыть этот номенклатурный энурез своим почтенным именем. Сказать, что пьеса оказалась слабой. Ну, бывает же! Никакой политики ― творческая неудача автора, обычное дело. Предложили на выбор любую роль и режиссера взамен. Этуш отказался. И почти пять лет играл Гольдинера ― в антрепризе. Это была не фронда, и не политическая оппозиция. Это была оппозиция ― человеческая. Просто привычки праздновать труса у Этуша не было ― как минимум с 1941 года. Мы с ним не разговаривали о произошедшем ― он вообще не любил лишних разговоров. Он был, повторю, очень замкнутый и строгий человек. Уже глубоко на девятом десятке жизни он сыграл «Цену» Артура Миллера, обнаружив новую профессиональную и человеческую глубину. Ко временам «Гольдинера» он был уже очень стар, но его харизма продолжала работать безотказно: Этуш выходил на сцену ― под овации. А уйти с поклонов и вовсе не удавалось: зал просто не расходился. Фото: vestimos.ru Это была взаимная любовь, и эта любовь держала его в жизни ― и, кажется, существенно продлила ее. На сцене он молодел на четверть века ― и становился семидесятилетним. В 2013 году он позвонил мне: ― Это Этуш. Помните меня? (А он был ректором Щукинского училища, когда я учился там в ассистентуре, в начале 1980-х). ― Куда ж я денусь, ― ответил я. Мы встретились в церемонном застолье, и Этуш сообщил мне, что собирается приступить к репетициям моей пьесы, но не сейчас (сейчас он репетирует в театре «Машеньку» Афиногенова), а в будущем году. Видимо, в моем глазу мелькнул какой-то счетчик: человек в 91 год от роду размеренно планировал свою жизнь на пару лет вперед. ― Владимир Абрамович, ― сказал я, ― знаете: с Гольдинером, без Гольдинера ― дай вам бог здоровья! Этуш строго погрозил мне пальцем и без улыбки сказал: ― Еще Зельдин (Владимир Зельдин (1915-2016) ― российский и советский актер театра и кино, продолжавший работать до 101 года, ― прим. Дождя). Нет Зельдина. Не стало сегодня и Этуша. Пейзаж пустеет, что и говорить. Наша печаль светла: огромная счастливая жизнь, любовь и признание людей, абсолютно состоявшаяся судьба. Мы будем помнить вас, Владимир Абрамович. Куда ж мы денемся? «Шляпу сними».
